больше, чем вы думаете".
Марк продолжил рассказ.
- Она тратила немало сил, чтобы удерживать нас, и поэтому не
заметила, как Пушок пробрался вдоль стены и прошмыгнул в Башню. Я тоже
этого не заметил, в отличие от Джани. "А Пушок не стал меня предупреждать,
чтобы Амарина не сумела прочесть об этом в моем сознании", - добавил он
про себя, попутно задумавшись, как его подданные воспримут тот факт, что
их новый король беседует со своим котом. - Когда Пушок прыгнул, этого
хватило, чтобы нарушить сосредоточенность Амарины. Мы-то думали, что
строки стиха: "Мести пронзительный голос Глас заглушит человечий"
относятся к свисту меча в битве, но теперь мы знаем, что имелось в виду на
самом деле. Должен сказать, мы в неоплатном долгу перед нашим хвостатым
другом. Он совершил то, чего не сумела бы сделать целая армия.
"Продолжай, продолжай, ты скоро убедишь меня, что я и в самом деле
герой".
- Он настоящий герой, - сказал Марк. Откуда-то сверху послышалось
недовольное уханье совы, но только Феррагамо обратил на него внимание. -
Потом все смешалось. Феррагамо уничтожил железную скорлупу, но еще до того
Джани уже попробовал ее на прочность. А Фонтейна занялась другой угрозой.
- При этих словах Гордон и Лука уткнулись в свои тарелки.
- А я тем временем совсем ослабел, - добавил Дург под общий хохот.
- Когда солнечный луч упал на дерево, которое в стихе как раз и
названо Древом Аркона, мой меч наполнился силой. "Как и я сам", - подумал
Марк. - Амарина воспользовалась остатками своей магии, чтобы остановить
меня, но я уже знал, что должен делать Мне вообще показалось, что меч сам
нашел ее сердце, так легко, будто у нее и вовсе не было сердца. - Он
похолодел при этом воспоминании. - А потом Амарина исчезла, словно
развеялась по ветру. Ни тела, ни костей, ни крови, лишь несколько жалких
лохмотьев Трудно поверить, что она действительно умерла. - Он встал, вынул
меч из ножен и показал черную полосу, покрывавшую половину лезвия. На
темном фоне ярко сияло изображение Дерева. - Только это и осталось.
- Она действительно мертва, - подтвердил Феррагамо. - Клинок Аркона
выполнил свое предназначение.
- Раз уж мы занялись этим пророчеством, - поинтересовался Шилл, - что
могут значить слова о двоих, которые объединятся, чего-то там свергая?
- "Двое объединятся, Волю Судьбы исполняя", - произнес Марки
помедлил.
- Ну и?
- Думаю, это время не хуже любого другого, - сказал наконец Марк. -
Это про нас с Фонтейной, - заставил он себя солгать.
"Интересно, чего ты так стыдишься своего котенка?" - пришла к нему
мысль Пушка.
"Ты не понимаешь". Марк вспомнил, что произошло сразу после гибели
Амарины. Тогда он отвел Фонтейну в сторону и прижал ее к себе. Потом, не
убирая руки с ее плеч, сказал:
- Только что здесь кто-то заговорил со мной.
- Я слышала.
- Мой сын?
- Да. - Фонтейна опустила глаза.
- Почему ты не сказала мне раньше?
- Но ты бы тогда не пустил меня с вами.
- Но...
- Что, скажешь, пустил бы?
- Но...
- Никаких "но"! Я должна была быть здесь. Он должен был быть здесь.
Ведь мы оба были нужны тебе.
Теперь Марку пришлось опустить глаза.
- Я испугался огня, - тихо сказал он.
- Огня? Какого еще огня?
- Ты не видела дракона?
- Нет, - она покачала головой и задумчиво добавила: - Тебе, наверное,
пригрезилось.
- Это тот самый кошмар, Фонтейна.
- Но теперь-то он кончился.
- Да.
- Для нас троих.
Тогда он поцеловал ее, не заботясь о возможных свидетелях. Голос
Пушка вернул его к действительности. "Если ты немедленно что-нибудь не
скажешь, они решат, что ты язык проглотил".
- С вашего позволения, ваше величество, - сказал Марк, обращаясь к
Пабалану, - я бы хотел взять в жены вашу дочь. Если, конечно, она
согласна.
Захваченный врасплох таким неожиданным поворотом событий, король
Хильда не сразу сообразил, что от него чего-то ждут. Наконец он выдавил из
себя:
- Ну, на самом деле, должен сказать... Королева Адесина всегда...
- Он хочет сказать: "Да!", - воскликнула Фонтейна.
- Ну, в общем, так, - согласился Пабалан, и Марк с облегчением сел.
Шилл вскочил.
- Выпьем за двоих, которые объединились! - крикнул он, поднимая
кубок.
Все, кроме тех двоих, которые на самом деле были уже тремя, поднялись
и выпили. Даже Заник, у которого все еще сильно болела рана на ноге.
"Ну теперь-то ты скажешь им про твоего котенка?"
"Ешь свою рыбу!"
Марк оглядел стол. Звенели кубки, люди оживленно разговаривали. Так
много случилось за последние два дня, так много пришло и ушло...
Как только Марк нанес свой последний удар, во дворик вбежали Ансар,
Шилл и Ричард. Последний лицом к лицу столкнулся со своим братом Гордоном
и они с подозрением уставились друг на друга. Наконец Гордон произнес:
- Кончилось?
- Кончилось, - ответил за Ричарда Марк, и братья обнялись. Сейчас они
сидели за столом рядом.
Перед тем Шилл убил в поединке Паруккана. А как только все кончилось,
сразу отправился искать Анну, жену Орма. На следующий день принесли тело
самого Орма. Он был похоронен в Стархилле, как и обещал Шилл. Анна и оба
се сына сидели рядом с Шиллом за столом. Вид у нее был усталый, но Марк
знал, что теперь о ней есть кому позаботиться. Освобождение от власти
Амарины оказалось для Анны и многих других сильным потрясением. Несколько
месяцев она провела словно в тяжелом зыбком сне. Пробуждение и весть о
смерти мужа так подействовали на нее, что даже под заботливой опекой Шилла
она едва начала приходить в себя. Хорошо хоть дети остались с ней.
Старшего, Дарина, извлекли из подземелий, холодного и бесчувственного, а
младший, Эш, с первых дней служил пажом у Амарины. Поначалу братья не
узнавали друг друга.
За столом не было Бонета, единственного из уцелевших гвардейцев. Едва
оправившись, он бросился разыскивать свою жену, нашел, но она наотрез
отказалась отправиться во дворец к королю, как ее не приглашали. Пожалуй,
для дочери мусорщика такое поведение было вполне простительным. Бонет
предпочел остаться с ней.
Вскоре начали прибывать гости с востока. После вести о гибели Амарины
флот высадился на берег. Мороскей, Лаурин, Пабалан и еще несколько человек
с Хильда явились в Стархилл вместе с представителями Страллена. Утром
прибыли Хобан и два военачальника с Певена.
Пожалуй, самым неожиданным и приятным оказалось появление Корни. Она
по собственной инициативе отправилась вместе с флотом из Дома, решившись
на это после короткого видения, представшего ей как-то раз на деревенском
причале. Феррагамо сначала поворчал, что надо было дождаться специального
эскорта, но, кажется, она даже не слушала его. Впрочем, магу так и не
удалось скрыть радость при ее появлении.
Эта встреча была не единственной. Нелегко оказалось отделить правду
от выдумки в странных и страшных историях, что рассказывали повсюду, но
очень многие люди выбрались из подземных катакомб, где томились живыми
мертвецами, питая злую силу Амарины. Те, кто избежал подобной участи,
чувствовали себя так, словно очнулись от тяжкого кошмара, и с недоумением
озирались по сторонам. Когда, спотыкаясь и моргая от яркого света,
появились первые пленники, новость об этом мгновенно разлетелась по
городу. Постепенно на улицах воцарялся порядок. Стархилл возвращался к
нормальной жизни.
Но кое-кто из жителей так и не увидели снова солнечного света.
Сознание некоторых из них не справилось с подобным насилием. Около
тридцати тел подняли из подземных темниц. Среди них был и Брандел.
Увидев его, Марк вздрогнул. Брат умер сражаясь, это было ясно, но
какие ужасы видел он перед смертью? "Я никогда этого не узнаю", - подумал
он и попытался переключиться на более приятные вещи. Кто-то уже обращался
к нему.
- Простите, - очнулся он, - о чем вы спрашивали?
- Рехан исчез, - снова повторил Ансар. - Мы точно знаем, что он был в
замке. Все его вещи здесь, но мы никак не можем его найти...
- Кто-то говорил, что видел бежавшего из города человека в тот самый
день, когда мы появились, - сообщил Шилл. - При нем было несколько
сундуков и он направлялся на север.
- Я бы своими руками придушил эту крысу, - воскликнул Ансар.
- Он казался мне таким честным, - печально произнес Пабалан.
- Рехан встретился с тем, с чем никто не смог бы справиться, - сказал
Феррагамо. - Не надо думать о нем слишком плохо.
- Полагаете, не стоит снаряжать погоню?
- Сейчас он, наверное, уже в море, - сказал маг.
- Остается надеяться, что его снесет на Брогар, - злобно пожелал
Ансар.
Над столом повисла внезапная тишина. Потом Шилл громко сказал:
- Хватит об этом. Сегодня праздник.
- Согласен, - поддержал его Феррагамо. - Как насчет музыки?
Послышался одобрительный шум голосов. Принесли инструменты.
Импровизированный оркестр возглавил Феррагамо, неожиданно оказавшийся
неплохим скрипачом. Поначалу сказывалась нехватка женщин, но прибежавшие
на шум служанки быстро восполнила этот недостаток.
Танцы начали всего четыре пары. Шилл с Анной, Гордон со своей женой и
Хобан с Корией, которую Феррагамо отослал танцевать, проговорив:
- Куда мне, старику, тягаться с вами, молодыми. Опять же, некому
будет наступать тебе на ноги.
- Зато на этой штуковине ты можешь играть часами, спорить готова, -
ответила она с озорной улыбкой и приняла приглашение посла.
Возглавляли танцы, конечно же, Марк и фонтейна. Поначалу они
чувствовали себя довольно скованно, но вскоре музыка захватила их и они
перестали замечать окружающее. Они кружились по залу, соединив руки,
видели только друг друга и думали об одном и том же. Оба удивлялись не
только своей расцветшей любви, но и тому, что для нее нашелся мирный и
безопасный дом.
"Не могу поверить такому счастью", - подумал Марк.
"Тогда подожди, пока она начнет кидаться в тебя подушкой по утрам", -
ехидно посоветовали ему из-под стола.
ЭПИЛОГ
Марк и Фонтейна кружились по залу дворца, а Рехану выпал отчаянный
танец с партнером по имени Смерть.
Два дня назад он получил от Амарины приказ покинуть город. Он должен
был забрать шесть сундуков и скакать на север в маленький порт Куро. Там
его будет ждать корабль. Он должен погрузить сундуки на борт и немедленно
отплыть.
- Куда? - спросил он.
- Просто отплыть, - велели ему и выпроводили без всяких возражений.
Сопротивляться было бессмысленно.
Рехан довольно быстро добрался до Куро. Там его действительно ждал
корабль, но едва он увидел его, как сердце у посланца королевы упало. Вряд
ли эта посудина сумеет выдержать морское путешествие. Ни о каких удобствах
и думать не приходилось. Тем не менее он погрузил сундуки, отпустил охрану
и взошел на борт. Экипаж поднял паруса едва ли не раньше, чем успели
убрать сходни.
Теперь, в океане, начали подтверждаться его худшие опасения. Они
держали курс на север, возможно, к Реку, но корабль, не приспособленный
для дальних переходов, дал течь. Немного погодя рулевой не справился с
управлением, подставил борт под волну, после чего раздался ужасный треск.
Посудина начала медленно разваливаться. Теперь их гибель оставалась только
вопросом времени.
Рехан потребовал у капитана лодку для своего драгоценного груза, но
моряк только выругался в ответ. Рехан подумал, что он сумасшедший.
Внезапно он оказался в воде, отчаянно пытаясь удержаться на
поверхности, чувствуя, как холод проникает во все члены и сковывает
