коня, который внимательно слушал знакомую речь, кося на нее свои огромные
глаза и, наконец, успокоился. наступила темнота, и все кто мог, уселись
вокруг костра, греясь его теплом. Напряжение и возбуждение, вызванные
событиями минувшего дня, улеглись, и уставшие путники тихо
переговаривались между собой, обмениваясь своими впечатлениями и мыслями
Фонтэн, наливая суп в две миски, которые она и Джени взяли с собой в путь,
когда скрылись бегством из лагеря Дарка, поочередно накормила всех
сидевших у огня, каждому приветливо и ободряюще улыбаясь, однако
настроение у всех оставалось тревожным и вовсе невеселым Ансар грустно
смотрел на лежавшего без сознания бандита и с беспокойством вслушивался в
неясные звуки чужого и враждебного ночного леса Все понимали, что
разбежавшиеся кто куда разбойники вряд ли осмелятся сегодня снова напасть
после такого поражения и пережитого ими ужаса, но Ансар не был согласен с
таким выводом и предпочел оставаться начеку. Феррагамо предложил ему в
помощь своего бдительного ночного стража - филина, однако брат Фонтэн
решительно отклонил предложенный ему отдых и продолжал бодрствовать. Когда
глаза его попривыкли к темноте, а свет от огня в костре немного потускнел,
Ансару показалось, что невдалеке среди деревьев что-то зашевелилось. Он
встал и решительно направился к подозрительному месту, но ничего там не
обнаружил и, немного успокоившись, вернулся к костру.
Постепенно сытная еда, покой и тишина в лесу сделали свое дело, и
многие задремали, а Фонтэн и ее брат Ансар стали тихо разговаривать между
собой. Принцесса испытала большое облегчение, узнав, что ее брату известно
о смерти Эрика. Фонтэн волновалась из-за того, что сама она сознавала свою
немалую долю вины в гибели Эрика, так как она могла предотвратить его
безрассудный шаг и не согласиться с его предложением тайно покинуть домик
Феррагамо, чтобы отправиться в такое опасное путешествие. Особенно остро
переживала Фонтэн от ощущения своей вины перед Феррагамо, который был
ответственен за их судьбу и безопасность, и перед Марком, самым
благоразумным из всех братьев, и теперь не знала, как им все это
объяснить. Однако сейчас уже было понятно, с чего начались их злоключения,
и принцесса, несколько успокоившись, рассказала брату обо всем
случившемся. Наибольший интерес среди тех, кто слушал рассказ Фонтэн об ее
пребывании среди разбойников, вызвал великан Джени, и все наперебой
просили Фонтэн рассказать все новые подробности о нем.
- Джени - глухонемой, - рассказывала девушка. - Мне кажется, никто в
лагере, в том числе и сам атаман банды Дарк, не относился, да и не мог
относиться плохо к Джени, который, несмотря на свой рост и огромную силу,
человек очень добрый и никому из них никогда не сделал ничего плохого. Он
вовсе не разбойник и никакой не преступник, а просто несчастный человек, у
которого нет ни дома, ни родных. Он жил среди грабителей, работал на них,
готовил им всем пищу и вообще выполнял все, так сказать, работы по
хозяйству. Может, вам покажется смешным и глупым, а я скажу все же, что мы
понимали друг друга с полуслова. Джени очень деликатный и вежливый. С
самого первого момента, когда я появилась в лагере бандитов, Джени стал на
мою сторону, сочувствовал мне и все время думал, как бы помочь мне убежать
от разбойников. Он сам об этом сказал мне. Он полюбил меня, и это ему
пришла в голову мысль усыпить наркотиками всю шайку Дарка. - Оглянувшись
на всех, кто ее слушал, принцесса продолжала: - Конечно, вам всем может
показаться, что все это не так, что все это я выдумываю, но я заявляю, что
Джени - мой друг и никому не дам его в обиду и не покину его в беде!
Во всем рассказе и в самой интонации принцессы было нечто такое,
отчего всякий, кто ее слушал, невольно с уважением и нескрываемым
интересом взглянул на спавшего рядом великана Джени.
- Ну, что ж, теперь Джени - наш общий друг, - произнес чародей
Феррагамо. - Что касается всего остального, то нам остается дождаться
утра, а пока давайте немного отдохнем!
Он взглянул мельком на Марка, но тот был весь погружен в свои
размышления и переживания и никак не отреагировал на этот взгляд.
Вскоре многие стали готовиться ко сну.
- А что нам делать с ним? - спросил Ансар, кивая в сторону все еще не
пришедшего в себя разбойника.
- Мне кажется, он большой опасности не представляет, даже если придет
в себя, - ответил Феррагамо.
- Давайте все же свяжем его, - предложил Орм. - Лучше принять меры
предосторожности, чем потом сожалеть о случившейся беде.
Ансар благодарно взглянул на Орма.
- Хорошо, пусть лежит, как есть, - произнес он. - Я все равно спать
не буду и присмотрю за ним.
- Разбудите меня, когда вам захочется спать, - еще раз предложил Орм
и укутался в свой плащ.
Огонь от костра заметно уменьшился, и путники плотнее завернулись кто
в плащ, кто в попону. Ансар все же решил связать раненого разбойника,
отошел от костра и, исполнив свое намерение, вернулся обратно и уселся
невдалеке под деревом. Марк и Феррагамо остались на своих местах.
- Может, вам хочется поговорить о чем-нибудь? - спросил юношу
чародей.
Принц, глядя, не отрываясь, на угасавшее пламя костра, подумал
некоторое время и, наконец, со вздохом тихо ответил: "Нет", и опять затих.
- Постарайтесь справиться с собой. Нельзя так долго хандрить!
- Я теперь уже не хандрю, - ответил чародею принц.
"А вот и неправда! Вы все еще хандрите!" - раздался едкий голос
пристроившегося в головах у Марка кота Лонфара.
Феррагамо пристально взглянул, сначала, на принца, потом на кота, и
незаметно для них улыбнулся. Чародей понял, что четвероногому другу Марка
будет проще и легче отвлечь юношу от мрачных мыслей, связанных с событиями
последних дней.
- Хорошо, Марк, отложим все разговоры до завтрашнего утра. А сейчас
постарайтесь побыстрее заснуть. Спокойной ночи! - сказал Феррагамо,
поплотнее укутался в свой плащ и затих.
- Спокойной ночи! - рассеянно ответил Марк, не двигаясь и не
поворачиваясь к чародею. Принц продолжал сидеть, обхватив свои колени
руками, и глядеть на тлеющие угольки костра.
"Вы свихнетесь умом, если и дальше будете таким", - снова раздался
голос кота.
"Брысь, Лонфар! Не до тебя мне!"
"Как мило и вежливо вы меня встречаете! Я пекусь о вашем хорошем
настроении, и вот, что я в благодарность за это получаю!"
"Оставь меня одного. Я не хочу разговаривать о чем бы то ни было!"
"Хорошо! Вас никто и не просит говорить о чем бы то ни было". Вы
помалкивайте, а говорить буду я!"
"Нетушки!" - ответил Марк и отвернулся от кота, но тот не сдавался.
"Вам не удастся от меня спрятаться. Ваше поведение совершенно
неумное!"
"Но, ведь, Лонфар, пойми: я убил человека!"
"Не надо так кричать! Потише! - замурлыкал кот обиженным тоном. - Я
прекрасно знаю, что вы убили того бандита, но ведь он сам хотел убить вас.
Он первым напал на вас. Если не вы его, так он бы убил вас. Вот в чем
дело! Может, вам хотелось быть убитым?"
Наступило молчание.
"Если бы он убил вас, как вы думаете, стал бы он расстраиваться из-за
этого, как вот вы сейчас? Он бы сейчас веселился!"
"Я никогда и никого не хотел убивать. Это варварство!"
"Я очень рад, что вы так думаете, - ответил кот серьезным тоном. - Но
вы поступили совершенно правильно! А что вы еще могли сделать? Если бы вы
его оставили в живых, он бы, пожалуй, зарезал кого-нибудь из ваших друзей,
ну, например, Фонтэн!"
Марк даже вздрогнул, вообразив такой исход своей жалости к убитому им
бандиту.
"Но, Лонфар, пойми, ты даже сообразить себе не можешь, что значить
убить человека! Это страшно! Это нехорошо!"
"Вот как?! А кто, по вашему, поставил этому бандиту подножку и тем
самым заставил его споткнуться на вашу шпагу?!
"Как! Неужели это был ты, Лонфар?!" - воскликнул Марк, глядя на кота
широко раскрытыми глазами.
"А вы что думали?! Неужели я оставил бы вас в той беде, которая вам
угрожала?!" - промолвил кот, пристально взглянув на своего хозяина.
Марк замолчал на некоторое время, как бы анализируя новую поразившую
его мысль, и, наконец, проговорил медленно:
"Так, значит, это не я убил человека?!..."
- "Именно так, - быстро поддакнул кот. - Я, конечно, не имею права
гордо объявить всем, что в этом только моя заслуга и присвоить себе одному
лавры победителя. Можно сказать, мы оба одинаково постарались добиться
славы в ратном деле".
Принц снова задумался и затем признался серьезным тоном:
"Я точно помню, что у меня не было желания убивать его".
"Нормальному человеку это не доставляет никакого удовольствия".
"Не совсем так. Вот, например, Ансар, точно, хотел и ему, видно,
нравилось убивать".
"Это от возбуждения. Зато после боя, когда все закончилось, он был
очень тихий и спокойный, разве не так?"
"Люди всегда могут договориться между собой".
"С вами - да, можно договориться, - воскликнул кот с таким
подобострастием, что Марк невольно улыбнулся. - Но что делать, если это не
люди, а дикие звери в облике человеческом?"
"А мне кажется, что все люди одинаково добрые и хорошие!"
"Это вы так говорите потому, что пока сами слишком добрый и хороший и
ко всем остальным относитесь таким же образом, а это неправильно".
"Ну что ж, постараюсь исправиться".
"Ваше доброе расположение ко всем, в принципе, похвально и вы, по
большому счету, правильно поступаете, но так делать надо не всегда".
"Спасибо за совет, господин мудрец!"
"Не стоит благодарности! Может, нам пора спать?"
"Да, пожалуй! Я очень устал!"
"Спокойной ночи!"
"Спокойной ночи, Лонфар!"
На следующее утро Марк проснулся довольно поздно и с удивлением
обнаружил, что встал не самым последним, так как некоторые другие
путешественники все еще продолжали спать, закутавшись кто в плащ, кто в
попону. Когда, наконец, все были на ногах, Феррагамо распорядился, чтобы
великана Джени не беспокоили попусту и не мешали ему отдыхать.
Орм успел уже сходить на охоту с арбалетом и принес столько дичи, что
ее с избытком хватило не только приготовить всем обильный завтрак, но и
восполнить заметно убавившиеся запасы провизии. Феррагамо сидел возле
раненого Джени и бормотал какие-то заклинания. Фонтэн присматривала за
большим горшком с кипящей водой, который был подвешен над костром.
Заметив, что Марк очнулся ото сна и встал, принцесса налила в чашку
какой-то ароматной и горячей жидкости и подала юноше со словами:
- На, выпей! Это полезно!
- Что это? - спросил Марк, понюхав подозрительно непонятный запах
странного напитка, приготовленного в виде отвара неведомых трав.
- Это отвар, приготовленный по рецепту Джени. Ну как твои ребра?
- Да так себе - коротко ответил Марк, стараясь превозмочь боль. Выпив
отвар. принц весь сморщился и похвалил лекарство:
- Ого, судя по вкусу, это действительно полезный отвар. Ну, как
Джени?
Лицо Фонтэн омрачилось. Принцесса взглянула на Марка огорченно и
ответила:
- Все по-старому. Феррагамо очень тревожит состояние Джени, хотя он и
старается не показывать этого. Мне кажется, выздоровление Джени зависит от
чего-то такого, что нам пока еще неведомо.
- Ты думаешь, яд?
- Нет. Стрела оказалась совсем не отравленная. Ох, как мне хочется,
чтобы Джени пришел в себя!
- Дай мне еще немного этого отвара, - неожиданно попросил Марк,
возвращая принцессе пустую чашку. - Это лекарство способно разбудить даже
