неподходящее время; ярость к ее похитителям, которые позволяли себе
произносить прямо ей в лицо или между собой оскорбительная для нее слова.
О, она еще покажет им всем, как следует вести себя с нею! Иногда ее
охватывала жалость к самой себе, и тогда она начинала сетовать:
- Никто не любит меня! Мои родители использовали меня как инструмент
в своей государственной политике. Мой жених такой неумный... то есть, был
такой неумный! Теперь он лежит убитый, а меня ведут одну к себе эти
грабители. У меня болят ноги, болит спина. Я чувствую себя совсем
разбитой. Меня мучит жажда. Мое лицо все в царапинах и выглядит сейчас
отвратительно.
Где-то в глубине ее души появилась точка опоры и протеста, вокруг
которой Фонтэн стала собирать все оставшиеся у нее силы, чтобы бросить
вызов своей неудачной судьбе.
Когда они, наконец, добрались до лагеря, где укрывались в обычное
время разбойники, то, оказалось, он был так замаскирован, что девушка
могла бы пройти мимо, споткнуться на этом мести и все равно ничего не
заметить. Проследив за тем, куда разбредаются ее похитители, принцесса
заметила несколько лачуг, прикрытых ветками, которые поначалу показались
ей ветхими, но на поверку оказались добротными, прочными и достаточно
сухими и теплыми внутри. Были также и другие жилища, как это она узнала
позже, замаскированные среди ветвей огромных деревьев высоко над землей,
так что ни один человек снизу не смог бы их различить, и, вместе с тем,
они были недоступны для хищных зверей, таких как волки и медведи.
Фонтэн остановилась на небольшой поляне, являвшей собою как бы
центральную площадку лагеря, и стала ждать. Никто не обращал на нее
внимания, и это еще больше подогревало ее злость. Все вокруг нее куда-то
сновали, перекликались, но сама она настолько устала, что стояла без
движения. Вдруг из одной хижины, которая была напротив принцессы, выскочил
наружу человек огромного роста. Он был совершенно лысый и раздет до пояса,
отчего его мощная и великолепно сложенная фигура производила устрашающее
впечатление в наступивших сумерках. Он резко остановился и уставился
долгим взглядом на Фонтэн, которая, в свою очередь, тоже с опаской глядела
на него. Однако Дарк, находившийся рядом, сказал принцессе:
- Не пугайся, Джени, он для тебя безвредный.
Человек огромного роста снова нырнул внутрь хижины и возвратился из
нее, неся в руках не менее огромный чугунный горшок. Он поставил его на
землю и начал разводить огонь. Фонтэн повернулась в сторону Дарка. Если он
подумал, что она намеревается сказать ему робко: "Что вы собираетесь
делать со мной?" - то он глубоко ошибался.
Наоборот, принцесса, глядя на него уничтожающе, произнесла смело:
- А вы, без сомнения, представляете для меня большую опасность! Тем
более, что уже доказали свою безмерную храбрость, напав всем скопом на
одинокого юношу, подло убили его стрелами из-за деревьев и даже захватили
в плен целую армию. - Последние слова в этой фразе Фонтэн произнесла,
широко разведя руки и показала ими на себя. - Ах, какой вы герой,
оказывается! Девушка должна себя чувствовать в безопасности, когда
окажется в ваших руках! - Она присела в реверансе и насмешливо улыбнулась
Дарку. Костер, наконец, разгорелся, и свет от яркого пламени заплясал по
полянке, бегая наперегонки с тенями. Фонтэн взглянула на Джени и увидела,
что он, сидя, наблюдает за нею, неподвижный как скала, и одновременно
продолжает делать то, что вся банда ожидает с нетерпением. "О! Куда я
попала? - подумала про себя принцесса, глядя в застывшее лицо Дарка. - Ну,
хорошо! Как знать, может, и тебя когда-нибудь подвесят как барана!"
- Рано или поздно, но все это откроется и тогда твоя тупая голова
убедится в том, что я не обычная тощая девица, как тут "остроумно"
оскорбили меня, - начала Фонтэн глухим голосом.
- Если ты по моим одеждам и вещам все еще не догадался, что я из
королевской семьи, то у тебя не голова, а чурбачок из этих вот деревьев.
Ты умрешь самой ужасной и мучительной смертью, если причинишь мне хотя бы
малый вред. Но все же мне кажется, у тебя достаточно соображения, чтобы не
портить себе жизни.
Его лицо исказилось злобой, он ухватился левой рукой за воротник ее
жакета и произнес угрожающе:
- Да ну!... Ах ты, сучка!... Еще одно слово, и... - Он не договорил и
замахнулся на девушку правой рукой, как бы показывая, какое может быть
продолжение у этой угрозы.
- Ну что же, бей! Бей меня! Ты, видно, только это и умеешь, больше ни
на что не способен, похабный сквернослов и мужлан!
Дарк медленно опустил руку и отпустил воротник жакета, затем
улыбнулся примирительно и произнес:
- Да... Судя по всему, ты действительно, принцесса. Только они бывают
такими надменными.
Их глаза встретились, и вдруг как будто разряд электрического тока
прошел между ними, который окончательно познакомил их между собою и
примирил. С этого момента они стали понимать друг друга без слов.
- Однако, имей ввиду, что здесь король - я. Никому и в голову не
придет искать тебя в этом лесу. Поэтому даже если ты в действительности
такая важная птица, хорошенько запомни следующее: грубая, неуважительная
речь не к лицу такой знатной даме. - Затем, возвращаясь к прежнему своему
насмешливому тону придворного вельможи, добавил: - Делайте все так, как я
вам рекомендую, и вам никто не причинит никакого вреда. Садитесь и ешьте.
Котел, который принес великан Джени, уже был подвешен над огнем, а
необычайного внешнего вида повар кидал в него куски мяса и приправы. "В
деревушке Хоум, в доме у Феррагамо еда была не такая уж плохая, как
показалось вначале", - грустно подумала Фонтэн, но затем с еще большей
грустью улыбнулась, вспомнив с удовольствием, как прекрасно ее кормили в
родном дворце, в королевстве Хилд. Принцесса присела на пенечке и стала
ждать, когда закончится суета вокруг нее.
Дарк, отошедший было от Фонтэн и скрывшийся за деревьями поляны,
вскоре снова вернулся, и вместе с ним пришли Зуник и двое других
разбойников. Они подсели поближе к костру, и Дарк стал задумчиво
разглядывать свою пленницу. Постепенно вокруг костра собрались все
разбойники, принеся с собой свои миски и ложки, и каждому из них Джени
положил причитающуюся ему порцию.
- Покорми леди Фонтэн, Джени, - произнес громко Дарк, указывая на
принцессу.
Услышав свое имя, которого она никому из разбойников еще не называла,
Фонтэн внимательно посмотрела на Дарка.
- Я не настолько "чурбачок", как вы думаете про меня, - ответил Дарк
на недоуменный взгляд принцессы, и глазами указал на кольцо на ее пальце.
Кроме этого, на рукавах пальто у принцессы были нашиты, помимо
геральдических знаков королевской семьи острова Хилд, также буквы Ф.
Однако Фонтэн ничего не ответила на это. К ней подошел Джени и подал
ей ложку и миску, наполненную горячей едой с кусками аппетитно пахнущего
мяса.
- Спасибо, - поблагодарила она его и улыбнулась великану.
- Благодарить будете потом, когда попробуете его варево, девушка, -
произнес кто-то.
- Он все равно не слышит, - добавил другой голос.
Джени уселся поудобнее, совершенно не обращая никакого внимания на
реплики, и стал неторопливо есть.
Дарк пояснил принцессе:
- Джени глухонемой и очень простодушный, но он самый сильный человек
в мире. Кроме того, здесь никто не готовит еду лучше него, хотя многие и
подсмеиваются над ним.
Фонтэн оглянулась на лысого и раздетого по пояс великана, спокойно
черпавшего ложкой тушеное мясо в своей миске, и вдруг почувствовала к нему
сострадание, а вслед за этим в ее душе вновь вспыхнул гнев.
- Так, значит, вы его здесь держите как раба или как рабочую скотину,
- глаза девушки уставились с вызовом на атамана шайки, который, однако,
вовсе не рассердился на это и ответил спокойно:
- Он несчастный человек. Лес для него - единственный дом на свете,
другого у него никогда и не было. В городе его ждет тюрьма или еще
что-нибудь похуже. Но, в сущности, здесь никто с ним не обращается так уж
плохо.
- Все равно вы не имеете права... - собралась было она резко
возразить Дарку, но в этот момент голос у нее вдруг как бы надломился, а в
душе неожиданно пропала злость.
Фонтэн склонилась над своей миской с едой и, к своему удивлению,
обнаружила там прекрасную пищу, вкуснее которой ей не приходилось
пробовать. Всего, что было использовано для ее приготовления, принцесса
определить не смогла, но явно различала в еде грибы, различные коренья,
орехи, зелень и мясо, и все это было так вкусно, так аппетитно, а она так
проголодалась, что теперь никакие силы не могли оторвать девушку от еды.
Пока она ела, она не вслушивалась в разговоры разбойников между
собой, хотя, как ей показалось, иногда речь заходила о ней, Фонтэн.
Странно, но девушка уже не испытывала никакого страха. Она чувствовала,
что теперь уже может иметь дело с любым из разбойников, и была уверена,
что Дарк не позволит себе обращаться с ней грубо или жестоко.
Не было никакого сомнения в том, что Дарк держал всю банду в
повиновении, так как он физически был намного сильнее любого из членов
своей шайки разбойников. Кроме этого, он был высокого роста, сухопарый,
ловкий и приятной наружности Его черные косматые волосы и борода придавали
ему вид свирепого грабителя и преступника. Дарк был одет в куртку из
грубой кожи, подпоясанную ремнем, на котором красовалось не менее четырех
кинжалов, что, очевидно, вызывало к нему дополнительное уважение со
стороны его сотоварищей. Таким образом, принцессу в настоящее время
беспокоила не столько личная безопасность, сколько забота об удобном
ночлеге и хорошем отдыхе.
Фонтэн мысленно успокаивала себя тем, что теперь Дарк знает, кто она,
и будет размышлять, какой выкуп потребовать за нее. Живая и невредимая
принцесса, разумеется, стоит дороже, и за нее можно потребовать больший
выкуп.
Тем временем она справилась с едой и теперь, одолеваемая сном, с
трудом удерживала открытыми свои глаза. Увидев это, Дарк обратился к ней:
- Вы будете спать в моей хижине. - Эти слова он произнес особенно
громко, с тем чтобы все услыхали их, и затем счел необходимым добавить к
сказанному: - Вы будете спать одна.
- Благодарю вас, - ответила ему Фонтэн.
- Не меня благодарите, леди, а ваших родителей, когда они согласятся
заплатить за вас большой выкуп.
За грубоватостью этих слов, как показалось принцессе, она различила
какой-то оттенок мягкости или даже нежности.
"Может, теперь у меня здесь появился верный друг?" - спросила
мысленно себя Фонтэн. Потом, почувствовав на себе взгляд еще одной пары
глаз, она повернулась и увидела направленный на нее взор глухонемого
Джени, и тогда она еще раз подумала: "Кажется, у меня здесь уже два верных
друга".
Девушка улыбнулась, и в ответ на это ей улыбнулся украдкой Джени,
который тут же встал и взял у нее пустую миску. Фонтэн дотронулась до его
руки и беззвучно, одним лишь взглядом поблагодарила его: "Спасибо тебе,
Джени! Ты так вкусно накормил меня!" Можно быть уверенным, что смысл ее
жестов и мимики был правильно понят несчастным глухонемым великаном. Джени
кивнул головой, как бы отвечая взаимностью принцессе, и стал собирать
другие миски.
"Я так устала! - подумала Фонтэн. - поскорее бы добраться до хижины
Дарка".
Пройдя несколько шагов, Джени остановился, повернулся, чтобы
взглянуть на Фонтэн, и затем сначала показал глазами на Дарка и на
