именно ставила вопрос статья тов. Парвуса*191 "Итоги и перспективы", - и
несогласие с ней редакции оказалось чистым недоразумением*192, устраненным
ныне цитированной выше передовой статьей.
Нет спора, можно написать очень интересную марксистскую статью на тему о
том, что революцию нельзя сделать, как чайник или кусок ситца, но когда
революция уже делается, когда революционерам нужно заботиться не о
развязывании, а о развязке ее, тогда практически-плодотворны будут только
писания, посвященные вопросу: как подготовить благоприятную развязку, т.-е.
как организовать революцию. Да, как организовать революцию?
Революция не одно и то же, что восстание. На эту тему тоже можно написать
одну, а то и две безукоризненные статьи. Революция есть сложный, иногда
очень длительный исторический процесс, в результате которого политическая
власть переходит к новой социальной силе. Вооруженное восстание - только
"технический" момент, который может входить, но может и не входить в
революцию. Это бесспорно. Но столь же бесспорно, что мы никуда не годились
бы, если б не отдали себе отчета в том, что наша революция, та, которая
теперь совершается, уперлась в этот "технический момент", и без восстания
не пойдет дальше. Итак, мы должны организовать революцию очередным этапом
революции является народное восстание - мы должны организовать восстание.
Разумеется, народное восстание не одно и то же, что заговор. Разумеется,
только для революционного романтика иметь план заговора значит иметь в
зашифрованном виде восстание. Разумеется, французские революционеры 40-ых
годов*193 были фантасты и алхимики. Но значит ли это, что теперь, в марте
1905 года, у нас в России, подготовка восстания - алхимия и фантастика? Ну,
конечно же нет. Порукой тому - передовая статья и "Военные заметки" N 87
"Искры"*194. Еще лучшей порукой служит российский пролетариат, который
проявил пропасть революционной энергии и революционного упорства,
двумя-тремя семимильными шагами пробежал пролог Великой Русской Революции -
и теперь стоит перед восстанием.
Всенародное восстание - вокруг этого предприятия должна теперь
сосредоточиться наша политическая и наша техническая деятельность. Каждое
частное, самопроизвольно возникающее выступление массы нужно пропитать
мыслью о необходимости одновременного всероссийского выступления. Все
должно бить в одну точку: прокламации, речи, кружковые занятия. Между
городами должна быть живая, непрестанная связь, построенная на той мысли,
что близок момент, когда всем придется одновременно подняться. Каждый
комитет должен сейчас же выдвинуть новый орган: "военный". Этот орган будет
быстро расти, и в дни восстания совершенно подчинит себе все остальные.
Конечно, несмотря на нашу "нетерпимость", мы отнюдь не стремимся
монополизировать в своих руках подготовку и проведение восстания. Для таких
претензий нужен был бы громадный избыток сил, которого у нас вовсе нет.
Всякому революционеру, всякому революционному отряду, который захочет взять
на себя любую часть военной работы, мы скажем: "честь и место!" Передовая
статья N 87 на этот счет безусловно права. К сожалению, она забывает только
добавить, что кроме нас на революционном поле никого нет. И именно этот
печальный факт совершенно лишает нас возможности проявить в сколько-нибудь
значительных размерах качество революционного гостеприимства. Ждать, что
революционные радикалы посыпятся на нас из какого-нибудь решета, совершенно
не приходится. Революция надвинулась, восстание стоит на очереди, а мы (как
руководящая партия) одни. Где мы сильны, там организационно сильна
революция, где мы слабы, там организационно слаба она, где нас нет, там
революция лишена организации и руководящих элементов. У революции много
неожиданностей, но и эти неожиданности подчинены общим законам, - у нас нет
социальной почвы для самостоятельной якобинской демократии, мы это понимали
всегда, сами мы являемся продуктом этого факта, им объясняется наша
победоносная борьба с народовольцами, народниками*195, эсерами и... наше
почти полное революционное "одиночество". Г. Гапон явился одной из
блестящих внезапностей революции, но и на него, оказывается, есть управа.
Если взять его самостоятельную идею, она оказалась в буквальном смысле
поденкой; теперь ему остается лишь примкнуть к "одной из социалистических
партий", которые существовали до него и которые в известном смысле
подготовили его появление. Выбор Георгия Гапона не труден, ибо эта партия
только одна.
Может быть, с какой-нибудь абстрактной (в дурном смысле) точки зрения можно
утверждать, что было бы очень хорошо, если б у нас теперь была руководящая
якобинская партия с перспективой диктатуры в будущем, с обязательством
выполнять черную работу революции в настоящем, - а мы сохранили бы за собой
только чисто-политическое руководство пролетариатом. Но этого нет, "черная"
работа должна быть выполнена, и нам необходимо - потому что мы честные
революционеры - взять ее на себя, а это значит "монополизировать" ее.
Выполнение этой черной работы революции, организация восстания, становится
в данный момент нашей высшей политической обязанностью.
Центральным лозунгом нашей агитации является Всенародное Учредительное
Собрание. Это требование, противопоставленное требованию Земского Собора,
уже сыграло громадную роль. Либеральным умникам и скептикам требование
Учредительного Собрания могло казаться год тому назад наивной революционной
утопией, - теперь, став лозунгом народных масс, оно даже в глазах
"освобожденцев" облеклось плотью. В результате: вчера еще оппозиционное
требование Земского Собора становится сегодня лозунгом реакции. Пролетариат
немедленно восстанет не только против царизма, но и против тех
господствующих групп, которые вступят с царизмом в сделку на почве
манифеста и рескрипта 18 февраля: совещаться с царем о том, как давить
революцию. После 9 января мирная конституционная сделка стала реакционной
утопией, революция - фактом. История поставила на очереди, притом в порядке
неотложности, не вопрос о мирном компромиссе земцев с правительством, а
вопрос народного восстания, которое раздавит, сотрет с лица земли царское
правительство. В то время как бюрократия создает комиссии для решения
поставленной ей рескриптом 18 февраля задачи: когда и как созвать анонимный
Земский Собор? наша задача - разъяснить народу, которому манифест 18
февраля объявил беспощадную войну, - кто и как созовет Учредительное
Собрание?
Когда наша партия со всей энергией популяризировала идею Учредительного
Собрания, мы - на вопрос: к кому адресуется это требование? - отвечали:
фактически - к народу, формально - к царскому правительству или, через его
голову, к Временному Правительству. Сегодня такой ответ недостаточен.
Сегодня уже революционный "народ", принявший наше требование, должен знать,
к кому он адресует его или, точнее, где исполнительный орган народной воли
- для созыва Учредительного Собрания. Теперь, после 9 января, накануне
восстания, к которому мы сознательно идем, уж нельзя отвечать: или - или.
Учредительное Собрание будет завоевано путем восстания, созвано - Временным
Правительством. Таков наш ответ.
Нам необходимо популяризировать в народных массах мысль о Временном
Правительстве, уж хотя бы для того, чтоб вооружить народные массы
определенными требованиями к Временному Правительству. Реорганизация
бюрократического, полицейского и военного аппарата, изгнание всех
кровожадных негодяев, замена их друзьями народа, вооружение народа на
государственный счет - вот меры, которые прежде всего должны быть проведены
Временным Правительством и которые создадут возможность беспрепятственной
работы для представителей народа. Кратко говоря, созыву Учредительного
Собрания должно предшествовать разоружение реакции и вооружение революции.
В Учредительном Собрании будет представлена и реакция. Временное
Правительство есть правительство революционного народа, стоящего лицом к
лицу с воинствующей реакцией.
Еще раз: если мы верим в неизбежность революционного обновления России,
если мы верим в надвигающееся восстание и сознательно идем ему навстречу,
если мы хотим победы этого восстания, - то мы хотим создания Революционного
Временного Правительства. Наша прямая и неотложная обязанность: провести в
сознание масс то, что несет нам "бессознательный" исторический процесс.
Наша прямая и неотложная обязанность поднять лозунг - да здравствует
Временное Правительство!
Кто образует Временное Правительство? Тот, кого "вознесет" масса, т.-е.
тот, кто будет руководить ею в решительные дни революции. Кто верит в
чудеса, кто думает, что революция способна не сегодня-завтра вытряхнуть из
рукава якобинскую демократию, тот имеет право думать, что Временное
Правительство будет достоянием этой последней. Но и тот может противиться
лозунгу: "Да здравствует Временное Правительство!" только из
анти-революционных предрассудков. Мы говорим: да здравствует
демократическая республика! - хотя знаем, что она будет буржуазной. Мы
говорим: да здравствует суверенитет народа! - хотя знаем, что силою
исторической логики суверенитет народа будет лишь полумистическим,
полуюридическим прикрытием для политического господства буржуазии. Но
подобно тому, как демократическая республика и суверенитет народа являются
крайне революционными лозунгами при наличности абсолютизма и суверенитета
Романовых, точно так же идея временного революционного правительства, хотя
бы и буржуазного, в противовес царскому правительству, означает гигантский
размах революции, беспощадный разрыв с монархической традицией, - и потому
должна быть выдвинута нами в настоящий решительный момент. Разумеется,
когда пред нами будет уж не царское правительство, а буржуазное
революционное правительство, мы будем без всякой пощады разоблачать пред
народом его ограниченность, а пролетариат будет под конвоем вести его
вперед, будет защищать его от ударов реакции и будет вынуждать его, в
случае колебаний, к выполнению его обязанностей.
Но оглянемся и спросим себя: где те, вне пролетариата стоящие, сознательные
революционные элементы, которые могли бы оказаться на гребне революции? Их
нет и - не будем себя обманывать! - их не будет. Правда, каждый новый шаг
пролетариата отдается приливом веры и бодрости в сердцах наших либералов и
так называемых демократов. Как никак они подрастают. Но они только
подрастают, а пролетариат растет. В нем развиваются самоуверенность,
настойчивость, упорство, недоверие к претендентам в вожди - прекрасные
политические свойства! Земские и банкетные "сессии", во время которых
рабочий имел собеседование (не всегда дружеское) с земцем и с
"освобожденцем", дали рабочим незаменимые политические уроки и привили им
добрую долю недоверия к вождям с этой стороны. Конечно, политически
самоопределились десятки тысяч пролетариев, революционно возбуждены -
миллионы. Но путь к этим миллионам лежит только через эти десятки тысяч,
потому что они - цвет своего класса, и влияние их в революционную эпоху
растет по часам.
Влияние пролетариата в целом на события растет не менее быстро. Если б
обновление России шло по пути компромиссов, сделок, - наш рабочий класс не
мог бы и мечтать о той роли, которая достается ему ныне. Революция
выдвигает пролетариат на первое место и передает ему гегемонию. Смотрите,
какое место занимает в нынешних событиях стачка! Оно приблизительно
отвечает тому месту, какое пролетариат занимает в революции.
Победу восстания, как и торжество всей революции может обеспечить только
пролетариат. Другие группы городского населения и крестьянство сыграют в
революции свою роль, поскольку будут итти за пролетариатом, поддерживать
его, облегчать ему работу. Самостоятельной революционной роли,
сколько-нибудь равносильной роли пролетариата, не сыграют ни крестьянство,
ни мещанство, ни интеллигенция!
Для нас, социал-демократов, это, надеюсь, не фразы. Следовательно, состав
Временного Правительства будет главным образом зависеть от пролетариата.
