расстоянии, и товарища Генерального Секретаря это чрезвычайно
разволновало. Он целый вечер вчера не мог успокоиться и сказал:
"Пора советской науке безжалостно вскрыть тайны мироздания"...
-- Да, конечно, Михаил Андреевич...
-- Я Вас сейчас соединю с нашим секретариатом, выезжайте
сегодня вечером. Во Внуково будет ждать специальный самолет.
Возьмите с собой несколько экспертов, аппаратуру, подойдите к
делу серьезно... Поймите, здесь может идти речь о событии,
которое можно сравнить с созданием СССР атомной бомбы.... Ну,
желаю успеха... - Голос Советника снова стал официальным.
Директор оторопело выслушал инструкции слегка развязного
молодого человека из секретариата, обЦяснившего ему, когда и
куда за ними приедут машины, и во сколько их отвезут в
аэропорт, и оторопело повесил трубку. Им овладели смешанные
чувства. Он всегда более чем скептически относился ко всему,
выпадавшему из представлений науки, а всю эту ересь, связанную
с телепатией, экстрасенами, тем более с передвижением предметов
силой воли считал чепухой, сродни фокусам и шарлатанству.
Отказаться от порученной миссии, с другой стороны, было явно
невозможно. "Что они, с ума там все посходили? " -- с
раздражением подумал он. Из странной ситуации надо было
выкручиваться. -- Кого взять с собой? Алика, чудака,
институтского друга, бессеребрянника, просиживающего дни и ночи
в подвале со своим аспирантом, проводя измерения. Как его
зовут? Саша, толковый мальчик, чего-то он там недавно
обнаружил, прирожденный экспериментатор... Позор какой-то, ну
да ладно, выкрутимся. -- Он поднял трубку.
-- Алло? -- Алик был явно увлечен работой. -- Да нет,
Саша, вы аккуратнее усиление выставляйте...
-- Алик? Это Сергей, слушай, тут такое дело. Долго даже
обЦяснять. Вечером улетаем в Ленинград, тут из ЦК звонили.
Какая-то дура руками стаканы двигает. Придется разоблачать.
-- Что за чушь? -- Алик был явно обескуражен. -- Ты чего,
напился что-ли? Слушай, кончай ты с этим делом, мы же старые
друзья. Ну я понимаю, ты сейчас академик, директор, ну на хрен
это тебе нужно? Брось ты все и спускайся к нам в подвал, мы тут
такие потрясающие вещи вытряхнули...
-- Да не пьяный я, Алик, сколько можно? Говорю тебе, я
серьезно, собери что можешь, возьми лазеры свои, датчики, черт
его знает, греби все. В восемь вечера придет машина, мы
специальным самолетом улетаем в Ленинград. И этого Сашку с
собой бери, поможет.
-- Да Вы чего все обалдели, что-ли? -- Алик явно
подозревал розыгрыш. -- Слушай, Сережа, я тебе как вот как
скажу, если ты хочешь поиздеваться, найди кого-нибудь еще, а
мне не мешай работать. Я от тебя такого не ожидал.
-- Мать твою так, -- директор начал кричать. -- Ты что,
идиот, мне не веришь? Мне это все на такой же хер надо как и
тебе. Я тебе матерью родной клянусь, что не вру.
-- Ты чего, серьезно, что-ли? -- Алик начал истерически
смеяться. -- Ну где я только не был, чего только не ожидал, но
такого...
-- Короче, -- директор начал раздражаться, -- собирай все
свои ящики, все что можно. Греби лазеры, усилители, приемники,
световоды...В восемь вечера у входа в Институт придет машина, я
буду там. Чтобы к этому времени все было готово. Летим вместе.
И никому ни слова, понял? Сашу предупреди, здесь дело
государственного значения.
-- Ну хорошо, как скажешь... Но такой глупостью я еще
никогда в жизни не занимался.
Вечером все были готовы. Алик, щупленький, подмигивающий
глазами и раздраженно время от времени пожимающий плечами и
фыркающий, помогал нечесаному аспиранту грузить массивные
деревянные ящики в микроавтобус. Аспирант Саша время от времени
теребил нос и покусывал ногти, с опаской посматривая в сторону
директора. Сергей Васильевич раздраженно давал последние
указания секретарше, с неприступным видом стоящей у входа на
мраморную лестницу с выбоинами в ступенях.
-- Что за хреновина такая, Сергей, ты все же обЦясни, что
происходит? -- Алик с недовольным видом поправил на голове
старенький берет и уселся на сидение.
-- Слушай, я и сам толком не знаю. Звонили из Кремля,
говорят, надо срочно обследовать какую-то бабу там в
Ленинграде, которая двигает руками предметы.
-- Да что обследовать, неужели не понятно? Надо ниточки
искать, здесь фокусник профессиональный нужен...
-- Послушай, видишь размах какой, специальный самолет
выделили, ну потеряем в крайнем случае два дня, посмотрим на
чудаков, да и улетим домой. Ничего страшного, а то засиделся ты
в своем подвале.
-- Это ты может быть засиделся в твоей дирекции, а у меня
работа стоит. Да мы бы за эти два дня столько всего наковыряли.
Только результаты пошли...
-- Алик, не расстраивайся, не убегут твои результаты,
никуда не денутся. Давай-ка луше подумаем, что мы реально можем
про всю эту чертовщину понять.
-- Ерунда какая-то, я ничему не поверю до тех пор, пока
она на моих глазах что-нибудь не сдвинет силой мысли. Да мало
ли что, у нее и магниты могут быть спрятаны, и все что угодно.
Тем временем за окнами автобуса проплыли новостройки
Юго-Запада, светящиеся огоньками окон, и за окном стало темно.
Автобус подкатил к воротам, которые как по мановению волшебной
палочки отворились, и вЦехал прямо на летное поле,
остановившись у серебряного самолета. Откуда ни возьмись
появились солдатики в зеленоватых тулупах и серых шапках, в
мгновение ока подхватили деревянные ящики с аппаратурой и,
словно играючи, занесли их в самолет.
-- Здравствуйте, товарищи, -- в проходе появился
таинственного вида гражданин с одутловатыми мешками под
глазами, в добротном шерстяном сером пальто и в каракулевой
шапке. -- Меня попросили дать Вам подробную инструкцию по Вашей
дальнейшей программе. Михаил Андреевич звонил, интересовался и
просил меня передать Вам привет и пожелания удачи. Он сам лично
позвонить не мог, уехал в Болгарию на совещание руководителей
братских коммунистических партий. В самолете Вас покормят, по
приезду в Ленинград оборудование разгрузят и отвезут вас в
отдельный дом, где вас будет ждать ужин и отдых. Завтра в
восемь утра вас накормят завтраком и отвезут на обЦект. Ни о
чем не волнуйтесь, если будут просьбы или пожелания,
обращайтесь ко мне.
Алик, да и Сергей Васильевич, не говоря уже об аспиранте,
слегка обалдели от такого приема. А когда в проходе самолета
появилась румяная, будто бы с пылу с жару бабенка в крахмальном
фартуке и с не менее накрахмаленным кокошником, и разнесла
запотевшую водку в хрустальном графинчике, горячие пирожки с
грибами и ароматно пахнущие горшочки с чем-то шипящим, Алик
вдруг кашлянул и, прожевав пирожок, торопливо сказал: "А черт
его знает, может быть в этом что-то и есть...".
Глава 3. Удивительное рядом.
На родине революции давно уже перевелись революционные
матросы с ленточками в черных брюках клеш, стучавшие своими
грубыми ботинками по каменным мостовым. Потерянный, пустой
стоял Смольный, неясные духи да тени революционных масс и их
руководителей, среди которых изредка мелькал случайный призрак
благородной девицы, только того и осталось. Да серая Нева все
так же торжественно катила свои воды мимо каменных набережных и
мостов.Мрачноватые и помятые граждане великого города сновали
по улицам с авоськами в поисках продовольствия, впрочем к этому
времени и сновать они даже перестали, только последние и самые
неуемные из них возвращались домой в громыхающих освещенных
тусклым светом трамваях, устало глядя в окно на привычные
городские очертания, и думая о таком же как и сегодняшний,
сером и скучном завтрашнем дне.
Мимо этих уставших людей катил автобус, забитый ящиками с
приборами, в котором сидели слегка захмелевшие представители
Академии Наук. Алик пить вообще почти не умел, да и не любил,
ему достаточно было рюмки, чтобы лицо его раскраснелось.
Аспирант Саша, хотя выпить и любил, был настолько выбит из
колеи происходящими событиями, что забился на заднее сидение и
слегка затравленным взглядом ловил скрывающиеся в темноте
очертания города, изредка прислушиваясь к разговору
начальников. Директору же выпитая доза была как слону дробинка
и, честно говоря, хотелось добавить.
-- И вот, -- рассказывал он недавно услышанную историю, --
лежит он в реанимации, врачи констатировали клиническую смерть,
в зрачках реакции никакой.... -- Речь шла о совершенно
скандальном случае, который произошел в Киеве несколько лет
назад с крупным ученым, основателем знаменитого Киевского
института. -- Тут приходит какая-то деревенская бабка, типа
тех, которые снадобья изготовляют, и говорит, дайте мне над
ним, родименьким, поколдовать, руками поводить. Ну, врачи
морщатся, но родные просят, чем черт не шутит, в такой ситуации
мозги отказывают. И что ты думаешь? Через десять минут он
открывает глаза, приподнимается на кровати и в полном сознании
расспрашивает о том, как дела в Институте, разговаривает с
родными. И в сознании находился еще почти сутки. Врачи с ума
посходили, у него уже рефлексов никаких не осталось.
-- Сережа, послушай, ведь ты же ученый с мировым именем,
но как такое может быть?
-- А хрен его знает, может поля какие-то.
-- Поля? Ну хорошо, какие? Электромагинтные? Радиоволны,
что-ли? Погоди, погоди, руки-то у нее теплые, как у всех, может
быть инфракрасное излучение, как грелка или горчичник.
Электричество, статика например. Кожа у человека сухая,
помнишь, как по синтетическому ковру пройдешься, тебя потом
дергает. Конечно, электростатика. Может быть у человека есть
какие-то особые рецепторы или механизмы чувствительности к
слабым полям? Вот птицы прекрасно ориентируются по магнитному
полю Земли, и рыбы тоже. Так, дай подумать. Что еще? Химия,
может быть выделения какие-то, даже запах. Акустика, инфразвук.
А ты знаешь, это мне уже не кажется таким уж бредом. Просто у
человека может быть какая-то чувствительная система, о которой
медицина не подозревает. Занимаются же китайцы иглоукалыванием,
акупунктурой. Подожди, а магнитные поля? Ведь и сердце, и мозг
и мышцы, в конце концов, по ним пробегают электрические
импульсы. А где электрическое поле, там и магнитное.
-- Вот, вот Алик, видишь, ты и загенерировал. Послушай,
чего бы там за этим не стояло, момент удачный. -- Сергей
Васильевич подозрительно оглянулся на Сашу, поджавшего под себя
ноги и глядевшего в окно на проплывающие мимо огоньки.
-- Это до ЦК дошло, их там всех какая-то баба на ноги
поставила. Можно под это дело лабораторию создать,
финансирование дают, помещение выделяют. Будет полной глупостью
от такого отказаться. Послушай, а что если мы тебя заведующим
этой лабораторией поставим? Я через дирекцию протолкну. А то
что, так и будешь научным сотрудником до пенсии в подвале
болтаться со своими приборчиками?
При этих словах Алик приоткрыл рот, но так ничего и не
успел сказать, так как автобус зашуршал шинами по гравию и
остановился около особняка с белыми колоннами.
-- Добро пожаловать, товарищи, -- на пороге стояла дама
внушительных размеров в строгой юбке и сером пиджаке с золотыми
пуговицами. -- Я проведу Вас в комнаты, с дорожки поди
умаялись? Ванну примите, попарьтесь и приходите поужинать в
зал, стол уже накрыт.
Хрустели постели накрахмаленными простынями, старые,
невесть откуда взявшиеся голландские печки с изразцами радовали
