Леголас взял лук и медленно, как бы преодолевая сопротивление, согнул
его. В руке он держал стрелу, но не накладывал ее на тетиву. Арагорн стоял
молча, лицо его было напряженным и внимательным.
- Чего вы ждете? В чем дело? - свистящим шепотом спросил Гимли.
- Леголас прав, - спокойно сказал Арагорн. - Мы не можем стрелять в
старика без всякого повода, как бы мы не опасались... Смотрите и ждите!
В этот момент старик пошел быстрее и с неожиданной быстротой подошел
к подножью скальной стены. Тут он неожиданно посмотрел вверх, а они стояли
неподвижно, глядя вниз. Не раздавалось ни звука.
Они не видели его лица: на нем был капюшон, а поверх капюшона - шляпа
с широкими полями, так что лицо его было в тени, кроме кончика носа и
серой бороды. Но Арагорну показалось, что он уловил блеск острых и
проницательных глаз из-под шляпы.
Наконец старик прервал молчание.
- Наконец-то мы встретились, друзья, - проговорил он мягким голосом.
- Я хочу поговорить с вами. Вы спуститесь или мне подняться к вам? - И, не
дожидаясь ответа, он начал подниматься.
- Ну! - воскликнул Гимли. - Стреляйте в него, Леголас!
- Разве я не сказал, что хочу поговорить с вами, - сказал старик. -
Опустите лук, мастер эльф.
Лук и стрела выпали из рук Леголаса, руки его повисли.
- А вы, мастер гном, уберите руку с рукояти топора. Подобные
аргументы вам не понадобятся.
Гимли стоял неподвижно, как камень, глядя на старика, который резво,
как горный козел, взбирался по грубым ступеням. Вся усталость, казалось,
покинула его. Когда он ступил на площадку, на короткое мгновение, чтобы
быть в этом уверенным, мелькнуло что-то белое, как будто под серыми
лохмотьями скрывалась белая одежда. Стояла тишина, только дыхание со
свистом вырывалось у Гимли.
- Мы встретились снова, говорю я! - сказал старик, подходя к ним. В
нескольких шагах от них он остановился, глядя на них из-под капюшона. - И
что же вы здесь делаете? Эльф, человек и гном, все одетые по-эльфийски.
Несомненно, ваша история достойна внимания. Подобные вещи не часто
встретишь.
- Вы как будто хорошо знаете Фэнгорн, - заметил Арагорн. - Это верно?
- Не совсем, - ответил старик, - на его изучение можно потратить
множество жизней. Но я прихожу сюда время от времени.
- Можем ли мы узнать ваше имя и затем выслушать то, что вы скажете
нам? - спросил Арагорн. - Утро проходит, а у нас срочные дела.
- Я уже сказал то, что хотел: что вы здесь делаете и какова ваша
история? Что касается моего имени... - Он засмеялся и смеялся долго и
негромко. Арагорн почувствовал, что при этом звуке по телу его пробежал
холодок, странная холодная дрожь - но он чувствовал не страх и ужас,
скорее порыв холодного ветра или дождя, который разгоняет тревожный сон.
- Мое имя! - снова заговорил старик. - А разве вы не догадались? Вы
слышали его раньше. Да, вы слышали его уже. Но давайте ваш рассказ.
Три товарища стояли молча и ничего не отвечали.
- Некоторые усомнились бы в том, стоит ли ваше дело рассказа, -
сказал старик. - К счастью, я кое-что о нем знаю. Вы идете по следам двух
молодых хоббитов. Не смотрите так, будто никогда не слышали о хоббитах.
Слышали, и я слышал. Они взбирались сюда позавчера и встретили тут
кое-кого, кого не ожидали встретить. Удовлетворит ли это вас? Или вы
хотите узнать где они сейчас? Ну, ну, может, я сумею сообщить вам
кое-какие новости. Но почему мы стоим? Видите ли, ваше дело теперь уже не
такое срочное, как вы считали. Давайте посидим немного.
Старик повернулся и пошел к груде камней у стены углубления.
Немедленно, как будто освободившись от заклинания, все зашевелились и
задвигались. Гимли ухватился за рукоять топора. Арагорн выхватил меч, а
Леголас подобрал лук.
Старик, не обращая на это внимания, наклонился и сел на низкий
плоский камень. При этом его серый плащ распахнулся, и все увидели, что он
одет в белое.
- Саруман! - воскликнул Гимли, делая шаг вперед с понятым топором. -
Говори! Отвечай, куда ты спрятал наших друзей! Что ты сделал с ними?
Говори, или я сделаю в твоей шляпе такую дыру, что даже колдуну трудно
будет заделать ее!
Старик оказался слишком проворен для Гимли. Он вскочил на ноги и
прыгнул на вершину большого камня. Тут он стоял, сделавшись неожиданно
очень высоким, возвышаясь над ними. Он поднял свой жезл, и топор выпал из
руки Гимли и со звоном упал на камни. Меч Арагорна, зажатый в неподвижной
руке, сверкнул внезапным пламенем. Леголас закричал и выпустил в воздух
стрелу, которая исчезла в вспышке пламени.
- Митрандир! - кричал эльф. - Митрандир!
- Доброй встречи, снова говорю я, Леголас, - сказал старик.
Все смотрели на него. Волосы его были белы, как снег при солнечном
свете; сверкала белизной вся его одежда; глаза под густыми бровями были
яркими, отбрасывая лучи, как солнце; во всей его фигуре выражалась власть.
Они стояли и не могли сказать ни слова, пораженные удивлением, и радостью,
и страхом.
Наконец Арагорн зашевелился.
- Гэндальф! - сказал он. - Вы вернулись к нам, когда не было никакой
надежды, вернулись в крайней необходимости. Что за вуаль опустилась на мои
глаза? Гэндальф!
Гимли ничего не сказал, но опустился на колени, заслонив глаза.
- Гэндальф! - повторил старик, как бы вспоминая давно забытое слово.
- Да, таково было имя. Я был Гэндальфом.
Он сошел с камня и, подобрав свой серый плащ, завернулся в него:
казалось, солнце неожиданно зашло за тучи.
- Да, вы по-прежнему можете называть меня Гэндальфом, - сказал он, и
голос его был голосом старого друга и предводителя. - Вставай, мой добрый
Гимли! На тебе нет вины, и ты не причинил мне вреда. В сущности, друзья
мои, у вас нет такого оружия, которое могло бы мне повредить. Веселее! Мы
встретились вновь. У поворота событий. Приближается большая буря, но ход
событий поворачивается.
Он положил руку на голову Гимли, гном неожиданно поднял голову и
засмеялся.
- Гэндальф! - сказал он. - Вы во всем белом!
- Да, я теперь весь белый, - сказал Гэндальф. - В сущности, я теперь
Саруман, такой Саруман, каким он должен был бы быть. Вы расскажите мне о
себе! Я прошел через огонь и глубокую воду с тех пор, как мы расстались. Я
забыл многое из того, что знал, и узнал многое из того, что забыл. Многое
находящееся далеко я могу видеть, но зато многое близкое не вижу.
Расскажите мне о себе!
- Что вы хотите знать? - спросил Арагорн. - Все, что произошло с тех
пор, как мы расстались на мосту, рассказывать очень долго. Не сообщите ли
вы нам сначала новости о хоббитах? Нашли ли вы их, находятся ли они в
безопасности?
- Нет, я не нашел их, - сказал Гэндальф. - Тьма лежит над долинами
Эмин-Муила, и я не знал об их пленении, пока орел не рассказал мне об
этом.
- Орел! - сказал Леголас. - Я видел орла далеко и высоко в небе
последний раз три дня назад, над Эмин-Муилом.
- Да, - сказал Гэндальф, - это был Гвайхир крылатый владыка,
освободивший меня из Ортханка. Я послал его следить за рекой и собирать
новости. У него острое зрение, но и он не может рассмотреть всего, что
происходит на холмах и под деревьями. Он видел некоторые происшествия,
другие я сам. Кольцо теперь находится там, где ему не могу помочь ни я, ни
те, кто вышел с хранителем из Раздола. Оно было почти обнаружено врагом,
но его все же удалось скрыть. Я принял в этом участие - я сидел на высоком
месте и схватился с Башней Тьмы и тень прошла. Но я тогда устал, очень
устал; и я долго бродил с темными мыслями.
- Значит вы знаете о Фродо! - сказал Гимли. - Как его дела?
- Не могу сказать. Он спасся от большой опасности, но еще большие
опасности ждут его впереди. Он решил в одиночестве отправиться в Мордор и
двинулся в путь, это все, что я могу сказать.
- Не один, - добавил Леголас. - Мы думаем, что Сэм пошел с ним.
- Неужели? - удивился Гэндальф, и глаза его блеснули. - Это для меня
новость, хотя она меня и не удивляет. Хорошо! Очень хорошо! Вы облегчили
мое сердце. Расскажите мне больше. Садитесь и расскажите мне о своем
путешествии.
Товарищи сели на землю у его ног, и Арагорн начал рассказ. Долгое
время Гэндальф ничего не говорил и не задавал никаких вопросов. Руками он
уперся в колени и закрыл глаза. Наконец, когда Арагорн заговорил о смерти
Боромира и о его последнем путешествии по Великой Реке, старик вздохнул.
- Вы рассказали не все, что знаете или о чем догадываетесь, Арагорн,
мой друг, - спокойно сказал он. - Бедный Боромир! Я не мог видеть, что
происходит с ним. Печальное путешествие для такого человека, воина и
повелителя людей. Галадриэль рассказала мне, что он находится в опасности.
В конце концов он избежал ее. Я рад. Не напрасно пошли с нами молодые
хоббиты, хотя бы из-за Боромира. Но это не единственная роль, которую они
сыграли. Их привели в Фэнгорн, и их приход был подобен падению маленького
камня, которое вызывает лавину в горах. Даже сейчас, когда мы говорим, я
слышу этот грохот. Саруману лучше не выходить из дому, когда прорвет
дамбу!
- В одном вы не изменились, дорогой наш друг, - сказал Арагорн, - вы
по-прежнему говорите загадками.
- Что? Загадками? - переспросил Гэндальф. - Нет! Просто я громко
разговаривал с собой. Старая привычка: выбирать самого мудрого из всех
присутствующих для разговора - длинные объяснения, необходимые для
молодых, утомительны. - Он засмеялся, но теперь смех его звучал тепло и
доброжелательно, как сверкание солнечного луча.
- Я не молод даже в представлении людей из древних домов, - сказал
Арагорн. - Не откроете ли вы более ясно мне свой разум?
- Что мне сказать? - вздохнул Гэндальф и помолчал, задумавшись. - Вот
вкратце как я представляю себе положение вещей в данный момент, если вы
хотите узнать мои мысли, насколько это возможно. Враг, конечно, давно уже
знает, что Кольцо обнаружено и что оно находится у хоббита. Он знает
только численность нашего товарищества, вышедшего из Раздола, и к каким
народам мы относимся. Но он еще не догадывается о нашей цели. Он
предполагает, что мы все направляемся в Минас-Тирит: он так бы поступил на
нашем месте. И это, в соответствии с его разумом, было бы действительно
сильным ударом по его власти. В сущности он очень боится, что появится
кто-нибудь могущественный, владеющий Кольцом, пойдет на него войной,
сбросит его с трона и займет его место. То, что мы хотим сбросить его, но
занять его место не хотим, даже не приходит ему в голову. Даже в своих
темных снах он не догадывается, что мы хотим уничтожить Кольцо. В этом,
возможно, наша удача и надежда. Ибо, ожидая войну, он начал войну, ожидая
удара, он первый нанес удар. Силы, которые он готовил долго, теперь пришли
в движение раньше, чем он ожидал. Мудрый глупец! Если бы он использовал
свои силы для охраны Мордора, чтобы никто не мог войти в него, а все свое
искусство направил на поиски Кольца, тогда действительно у нас не
оставалось бы надежды: ни Кольцо, ни его хранитель не могли бы долго
скрываться от него. Но теперь его глаза устремлены скорее вдаль, чем на
собственный дом, и больше всего он следит за Минас-Тиритом... Очень скоро
все силы его обрушатся на Минас-Тирит как буря.
Он знает также, что слуги, которых он послал захватить товарищество,
вновь потерпели неудачу. Они не нашли Кольцо. Не смогли они и захватить
хоббитов в качестве заложников. Если бы они сумели сделать это, для нас
это был бы тяжелый удар, он мог бы быть роковым. Но не будем омрачать свои
сердца, представляя себе возможное нарушение хоббитами верности в Башне
