зима прошла и солнце улыбнулось ей.
- Я осталась в минас аноре, башне солнца, - сказала она, - и
смотрите! Тень исчезла! Я больше не буду девушкой с мечом, не буду
соперничать с великими всадниками, не буду наслаждаться лишь песнями об
убийствах. Я буду целителем, полюблю все, что растет. - она снова
посмотрела на Фарамира и сказала. - Я больше не хочу быть королевой.
И Фарамир весело рассмеялся.
- Это хорошо, - сказал он, - потому что я не король. Но я женюсь на
белой леди рохана, если она того пожелает. И если она захочет, мы
пересечем реку и в счастливые дни будем жить в прекрасном Итилиене и там
разобьем сад. Все будет расти там с радостью, если придет белая леди.
- Значит, я должна буду оставить своих людей, гондорец? - спросила
она. - И ваш гордый народ будет говорить о вас: "Вот идет тот, кто
приручил дикую девушку с севера! Разве не было для него женщин из расы
Нуменора?"
И Фарамир обнял ее, и поцеловал под солнечным небом, и не заботился о
том, что они стоят высоко на стене и видны многим. И многие действительно
видели их и исходивший от них свет, когда они сошли со стены и пошли рука
об руку к домам излечения.
А главе домов излечения Фарамир сказал:
- Вот леди Эовин роханская, теперь она здорова.
И глава ответил:
- Тогда я отпускаю ее из под своего присмотра и прощусь с ней. Пусть
никогда не знает она ни ран, ни болезней. Я передаю ее в распоряжение
наместника города до возвращения ее брата.
Но Эовин сказала:
- Теперь, получив разрешение уйти, я остаюсь. Из всех домов города
этот стал для меня самым благословенным.
И она осталась там до возвращения короля Эомера.
Все было готово в городе. Собралось множество людей, так как новости
разлетелись по всем окраинам Гондора Мин-Риммон и до далеких морских
берегов. И все кто мог прийти в город поторопились прийти. Город снова
наполнился женщинами и прекрасными детьми, вернувшимися домой. Из дол
амрота прибыли искусные арфисты, а из долин лебеннина - музыканты,
играющие на виолах, флейтах и серебряных рогах, и многоголосые певцы.
Наконец пришел вечер, когда со стен увидели павильоны в поле, и всю
ночь горели костры и люди ждали рассвета. Когда же ясным утром солнце
встало над восточными горами, на которых больше не лежала тень, зазвонили
все колокола, развернулись и затрепетали на ветру знамена. И в последний
раз над Гондором на белой башне было поднято знамя наместника -
ярко-серебряное, как снег под солнцем, без всякого изображения или девиза.
Капитаны запада повели свои войска к городу, и народ видел, как они
приближаются линия за линией, сверкая и блестя в солнечных лучах. Они
подошли к дороге, ведущей к воротам, и остановились в одной восьмой мили
от стены. И хотя ворота были разрушены и не восстановлены, вход в город
преграждал барьер: здесь стояли люди в черном и серебряном с обнаженными
длинными мечами. Перед барьером стоял Фарамир - наместник, и Хурин, глава
ключей и другие капитаны Гондора, и леди Эовин Роханская с маршалом
Элфхелмом, и много рыцарей Марки; и с каждой стороны ворот толпился народ
в разноцветных одеждах и с охапками цветов.
Перед стенами Минас Тирита образовалось обширное пространство,
ограниченное со всех сторон рыцарями и солдатами Гондора и Рохана и
жителями города и других областей земли. Наступила тишина. И вот из войска
вышли вперед дунаданцы в серебряном и сером, а перед ними медленно шел
лорд Арагорн. Он был одет в черную кольчугу, отделанную серебром и в
длинный снежно-белый плащ с наколотым вверху большим зеленым камнем.
Голова его была обнажена, лишь на лбу горела звезда, привязанная тонкой
серебряной нитью. С ним шли Эомер Роханский, принц имрахил, Гэндальф, весь
в белом и четыре маленькие фигурки, на которые дивились все люди.
- Нет, сестра, это не мальчики, - сказала Иорет своей родственнице из
Имлот Мелуя, стоявшей рядом с ней. - Это перианы из далекой земли
невысокликов, они принцы с великой славой, говорят. Я знаю это, потому что
лечила одного из них в домах. Они маленькие, но доблестные. Да, сестра,
один из них отправился со своим оруженосцем в землю тьмы, сражался там с
самим повелителем тьмы и сжег его башню. Так по крайней мере говорят в
городе. Это тот, что идет рядом с эльфийским камнем. Я слышала, они
большие друзья. А какое чудо лорд эльфийский камень. Речь у него слишком
мягкая, уверяю тебя, но сердце золотое. И у него руки целителя. "Руки
короля - руки целителя" - сказала я; и так все и открылось. А Митрандир
сказал мне: "Иорет, люди долго будут помнить твои слова", и...
Но Иорет не пришлось продолжать свой рассказ, пропела труба, и
наступила мертвая тишина. От ворот выступил вперед Фарамир и Хурин, а за
ними шли четыре воина в высоких шлемах и мундирах цитадели, они несли
большую шкатулку из черного лебетрона, отделанную серебром.
Фарамир встретился с Арагорном посреди пустого пространства,
поклонился и сказал:
- Последний наместник Гондора просит разрешения сдать службу.
Он протянул белый шест. Арагорн взял шест и вернул его, сказав:
- Служба не кончена, она будет твоей и твоих потомков, пока живет мой
род. Исполняй свои обязанности.
Тогда Фарамир заговорил ясным голосом:
- Люди Гондора, слушайте наместника этого королевства! Смотрите! Вот
тот, кто заявил свои права на королевство. Это Арагорн, сын Арахорна,
глава дунаданцев из Арнора, капитан войска запада, носитель Звезды Севера,
владелец заново сплавленного меча, победитель в битве, чьи руки приносят
исцеление, эльфийский камень, Элессар из линии Баландила, сына Исилдура,
сына Элендила из Нуменора. Будет ли он королем, и войдет ли в город и
будет ли жить в нем?
И все войско и все люди единым голосом воскликнули:
- Да!
А Иорет сказала родственнице:
- Такая церемония входа в город была у нас; и вот он пришел, как я
говорила тебе и он сказал мне...
И снова она вынуждена была замолчать, потому что снова заговорил
Фарамир:
- Люди Гондора, сказители говорят, что в старину по обычаю король
получал корону от своего отца перед его смертью; если это было невозможно,
то он получал корону на могиле отца. Но поскольку невозможно и это, я
пользуюсь властью наместника; принес сюда из Рат Динона корону Ернура,
последнего короля, чьи дни кончились в давно прошедшее время наших
предков.
Войны вышли вперед, и Фарамир открыл шкатулку и достал древнюю
корону. Она была сделана в форме шлема гвардии цитадели, только выше, и
была вся белая, а крылья с обеих сторон, жемчужные и серебряные,
напоминали крылья морской птицы - это была эмблема королей, пришедших
из-за моря. На венце короны сияли семь алмазов, а в центре находился
большой драгоценный камень, сиявший как пламя.
Арагорн принял корону и сказал:
- Эт аэрелло эндоренна утилиен. Синоме маруван ар хилдиннар тени
амбар - метта!
Это были слова, произнесенные Элендилом, когда он пришел из-за моря
на крыльях ветра: "Из-за великого моря в Средиземье я пришел. Я буду
владеть этим местом и все мои потомки, до конца мира." Затем, к удивлению
многих, Арагорн не надел корону, а вернул ее Фарамиру и сказал:
- Трудом и мужеством многих возвращаюсь я к наследству своему. В знак
этого прошу я Хранителя Кольца вручить мне корону, а Митрандира надеть мне
ее на голову, ибо он был главным организатором всех нас, и это его победа.
Вперед выступил Фродо, взял корону у Фарамира и передал ее Гэндальфу;
Арагорн склонил колени, и Гэндальф надел корону ему на голову и сказал:
- Наступают дни короля. Да будут они благословенны, пока стоят троны
Балара!
И когда Арагорн встал, все с удивлением и в молчании смотрели на
него, как будто увидели впервые. Высокий, как морские короли древности,
стоял он над всеми: древним казался он и в то же время в расцвете
мужества; мудрость сияла у него во лбу, сила и исцеление были в его руках,
и свет исходил от него. И Фарамир воскликнул:
- Смотрите! Вот наш король!
Загремели трубы, и король Элессар подошел к барьеру, а Хурин отвел
его в сторону, и среди музыки арф, виол и флейт и среди пения чистых
голосов король прошел по украшенным цветами улицам и вошел в цитадель. На
башне было поднято знамя с деревом и звездами, и началось правление короля
Элессара, о котором сложено много песен.
При нем город стал прекраснее, чем даже в дни своего первого
расцвета; он был наполнен деревьями и фонтанами, а ворота были сделаны из
митрила и стали, а улицы вымощены белым мрамором. И народ горы работал в
городе, и народ леса часто приходил сюда; и все были здоровы и веселы; и
дома были полны мужчин, женщин и детского смеха, и ни одно окно не было
слепым, и ни один двор пустым; и когда кончилась третья эра мира и
началась новая, в ней сохранилось воспоминание о славе ушедших дней.
В последующие за коронованием дни король сидел на троне в зале
королей и отправлял свое правосудие. От множества земель и народов прибыли
послы: с востока и юга, от границ чернолесья и из Дунленда на западе. И
король простил жителей востока, предоставил их себе и отпустил на свободу
и заключил мир с Харадом; рабов Мордора он освободил и отдал им все земли
вокруг озера Нурпен. И многих призывали к нему за получением награды за
доблесть; и наконец капитан гвардии привел к нему для суда Берегонда.
И король сказал Берегонду:
- Берегонд, от твоего меча кровь пролилась в святом месте, а это
запрещено. Ты также оставил пост свой без позволения повелителя или
капитана: за это - смерть. И я объявляю свой приговор.
Своей доблестью в битве ты заслужил отмену наказания, но ты сделал
еще многое из любви к Фарамиру. Тем не менее ты должен будешь уйти из
гвардии цитадели и из Минас Тирита.
Кровь отхлынула от лица Берегонда, он схватился за сердце и опустил
голову. Но король продолжал:
- Ты назначаешься в белый отряд, в гвардию Фарамира, принца Итилиена,
и будешь жить в Эмин Арнене в чести и в мире и служить тому, кого ты,
рискуя всем, спас от смерти.
И тогда Берегонд, поняв милость и справедливость короля, возрадовался
и, поклонившись, поцеловал его руку и ушел, радостный и удовлетворенный.
Арагорн отдал Фарамиру Итилиен и просил его жить в холмах Эмин Арнена вне
пределов видимости из города.
- Ибо, - сказал он, - Минас Итил в долине Моргула будет совершенно
уничтожен, и хотя со временем долина может очистится, еще много лет в ней
не сможет жить ни один человек.
Последним Арагорн приветствовал Эомера Роханского, и они обнялись и
Арагорн сказал:
- Между нами не может быть слов о награде, о том, что давать и брать
- мы братья. В счастливый час приехал с севера Эорл, и никогда не будет
столь благословенен союз людей. Как вы знаете, мы положили Теодена
прославленного в могиле в святыне Гондора, и здесь он может лежать, пока
правят короли Гондора, если вы сами пожелаете. А если хотите, мы прибудем
в Рохан и привезем его, чтобы он покоился среди своего народа.
И Эомер ответил:
- С того дня, как вы встали передо мной у зеленой травы, я полюбил
вас, и любовь эта никогда не ослабеет. Но теперь я должен вернуться в свое
королевство, где нужно многое привести в порядок и исцелить. Когда все
будет готово, мы вернемся за павшим: пока же пусть он спит здесь.
И Эовин сказала Фарамиру:
- Я должна вернуться в свою землю и помочь брату в его работе. Но
когда тот, кого я любила, как отца, будет положен отдыхать, я вернусь.
Так проходили радостные дни; и восьмого мая всадники Рохана двинулись
