вспорхнула с дерева и исчезла.
Старик все-таки еще надеялся и минут пятнадцать слушал, стоя на коленях,
пока не ощутил ледяной холод земли. Бедолага-скворец давно висел в сети, как
летучая мышь,- вниз головой, не трепыхался и не верещал. Птицелов вспомнил,
что забрался на запретное кладбище без разрешения охраны и могут быть
неприятности, поэтому второпях снял сети и, пристроившись на скамейке, стал
выпутывать скворца. Тот уже упаковался в паутину, как в кокон, и, чтобы
освободить его, пришлось провозиться около получаса. Скворец, правда, скоро
обвыкся с опытными руками Птицелова и спокойно дожидался своей участи.
- Еще раз попадешься - запру в клетку! - пригрозил старик на прощание и
отпустил дуралея. Скворец вспорхнул на вербу, охлопался, встряхнулся и
нырнул в кусты чуть зеленеющей сирени. Птицелов тоже взбодрился: не удалось
сегодня- получится завтра! Не последнее утро в этом мире... Только приехать
следует еще раньше и обтянуть клен со всех сторон, чтобы взять птицу на
подлете. Способ не совсем честный и, конечно, не благодарный (опять влетит
какой-нибудь горемыка!), но зато надежный, когда не знаешь ни характера, ни
повадок птицы.
Чтобы не плутать среди тесноты могил, старик вышел на проезжую аллею и
пошел к месту, где за забором стояла его машина. В это время откуда-то
слева, из-за надгробий, выкатился грузовой "Москвич" и поехал прямо на него.
Это была наверняка кладбищенская охрана, прятаться и бежать - поздно, да и
несолидно.
"Москвич" остановился возле старика.
- Ну что, Птицелов, поймал жар-птицу? Охранник говорил насмешливо и
цинично, готовый к расправе. Скорее всего, это был отставной морской офицер
- черный китель без погон, форменные брюки, пистолет в подвесной кобуре у
колена; он сразу же напомнил старику пожившего матерого грифа, поскольку
совершенно лысая голова держалась на длинной шее, обрамленной стоячим
воротником, и нос на бровастом лице был крючковатый, хищный.
- Увы,- виновато проронил Птицелов и показал пустую клетку.
- А знаешь, что ловить птиц на кладбище запрещено? - надменно спросил
Гриф.
- Знаю,- поторопился старик.- Я вам заплачу!
- Разумеется, заплатишь! - усмехнулся Гриф и открыл дверцу грузовой
будки.- Садись, Птицелов!
Старик поспешно забрался в темную, без окон, будку, и машина тронулась.
Если бы подобное случилось не на запретном для него кладбище, Птицелов
совершенно бы не расстроился. Многие торговцы Птичьего рынка промышляли в
кладбищенских парках, несмотря на запрет. Сговорчивые охранники преследовали
гробокопателей, а к птицеловам относились снисходительно. Плати и лови на
здоровье до открытия кладбища. Здесь же старик трясся в будке и ощущал
предательский стук крови в ушах - подскочило давление. Машина несколько раз
повернула, потом долго пробиралась, видимо, по узкой пешеходной дорожке и
наконец остановилась. Птицелов решил, что его привезли в караульное
помещение, однако, когда открылась дверца, он сразу узнал место.
Прямо перед ним была его "собственная" могила... Гриф сел на скамеечку,
поджидая, когда старик выберется наружу.
- Скажи-ка мне, Птицелов, каким образом ты воскрес?- спросил он, глядя на
могильный камень.- Садись рядом, почирикаем!
Этот человек прекрасно знал, с кем разговаривал, и явился на кладбище,
чтобы выследить старика, задержать и привезти сюда. Но что ему нужно?!
- Кто вы такой? Что это означает? - спросил старик, не выдавая себя.
- Это означает нашу конспиративную встречу,- охотно пояснил Гриф и
повертел шеей.- Министерство безопасности, полковник Арчеладзе.
Он вытащил из нагрудного кармана удостоверение, задумчиво постучал им о
крепкий ноготь указательного пальца. Возможно, он был из московских
обрусевших грузин, однако выговор при этом имел странный, малороссийский или
южнорусский.
- Чем обязан?- осторожно поинтересовался Птицелов, не испытывая никакого
доверия к собеседнику.- Я ловил птицу...
- Обязан, Птицелов, обязан,- озабоченно проговорил Гриф.- Со мной можно
говорить открыто и обо всем.
- Я вас не знаю! - отрезал старик.- А таких красных корочек... В палатках
у метро можно купить!
- Зато я знаю тебя! - жестко проклекотал Гриф.- Ты работал начальником
контрольно-ревизионной службы и курировал Третий спецотдел Министерства
финансов СССР. Насколько мне известно, с семьдесят пятого по восемьдесят
девятый. После инфаркта отправляют на пенсию и переводят на нелегальное
положение. Странно, да? Твой предшественник благополучно прожил старость со
своим именем и не скрывался под... могильной плитой. За что такая честь тебе
- могила при жизни, Птицелов?
- Это мне неизвестно,- напряженно вымолвил старик.- Руководству было
виднее...
- А мне известно,- с мягким сарказмом сказал Гриф.- Ты очень хорошо умел
считать золото в граммах, алмазы и бриллианты- в каратах. И ты единственный
кое-что знал такое... Я имею в виду "Кристалл", объект "Гранитный"... Ну и
прочие объекты спецотдела. Да?
- Знал,- вдруг признался Птицелов.- Да нет теперь ни спецотдела, ни
службы. Да и государства нет...
- И золота нет! Старик пожал плечами:
- Естественно... Нет государства, нет и казны...
- Где же она?
- У вас следует спросить- где,- отпарировал старик.- Вы охраняете
государственную безопасность и золотой запас.
- Но ты контролировал перемещение ценностей,- клюнул Гриф.- И всю
информацию держал в руках! Следил за каждым граммом, так?
- Так,- согласился Птицелов.
- И куда же исчезла без малого тысяча тонн? - будто между делом
поинтересовался Гриф.- Если в казне едва насчитали двести сорок.
- Спросите у министра финансов. У бывшего и нынешнего.
- Но они же безбожно врут! - возмутился Гриф.- Мне нужна информация из
первых рук, от непредвзятого человека. И честного! И поэтому я не спрашиваю
документального подтверждения. На слово верю.
Птицелов помолчал, будто бы вспоминая, вздохнул, словно всхлипнул:
- Разбазарили казну... Хлеб в Америке и Канаде на что покупали?
Гриф улыбнулся и похлопал рукой по сухому стариковскому колену.
- Непрофессионально, Птицелов. Это сказки для народонаселения. Я
спрашиваю подлинную информацию, а не пропаганду. Пока работали прииски, мы
могли еще двести лет покупать хлеб и булки с изюмом. Так?.. Куда же
испарился запас?
Старик сгорбился и покачал в руке птичью клетку.
- Если бы я не ловил птиц, вы не нашли бы меня...
- Да уж, голубчик,- подтвердил Гриф.- Тебя хобби сгубило. Начал бы
собирать марки или монеты... И все-таки, Птицелов, придется сказать: когда и
кто в течение последних семи лет получал крупные суммы в золоте. Под каким
предлогом, на какие цели и по чьему распоряжению. Ты визировал все документы
расхода золота и алмазов, тебя министры финансов боялись... Ну?
- Эх, обольстился,- вдруг заговорил Птицелов.- Сколько раз зарекался не
ходить на Ваганьковское... Да птица-то запела чудесная, райская... Никогда
не слышал.
- Ты не про райскую птицу думай,- посоветовал Гриф.- Я спросил тебя: куда
улетела жар-птица? Не валяй дурака, Птицелов. Ты же хочешь спокойно дожить
старость и умереть своей смертью.
- Хочу,- вяло признался старик.
- Вот, хочешь. И синюю птицу хочешь поймать, так?
- Так...- проронил Птицелов и замолчал. Гриф понял, что паузе этой и
конца не будет, зашел с другой стороны:
- Хорошо. А можешь ты объяснить: с какой целью на объект "Гранитный"
однажды ввозили ртуть?
- Ртуть?- переспросил старик и насторожился.- Ее ввозили не однажды... В
складских помещениях собирали золотую пыль, обрабатывали упаковку...
- И на это потребовалось семьдесят шесть тонн ртути?- клюнул Гриф.- Мне
известно: часть золота амальгамировали. Но кто распорядился? Зачем? И куда
потом вывезли амальгаму?
Птицелов молча приблизился к "своей" могиле, поставил клетку на каменную
плиту. Гриф недовольно завертел шеей:
- Ты же понимаешь, тебя уже нет на свете. Нет! Ты мертвец!
- Понимаю,- покивал старик и достал из внутреннего кармана упаковку
нитроглицерина.- Я все понимаю...
Он в задумчивости присел на могилу, но вдруг оживился, воскликнул:
- Боже мой!.. Я же держал в руках!
- Ну-ну! - тоже воспрял Гриф.- Продолжай! Что ты держал в руках?
- Птицу!.. Как же я не догадался? Это был скворец!
- Какой скворец?- проклекотал Гриф.- Только не нужно играть сумасшедшего!
Я знаю, ты в здравом уме и память у тебя исключительная.
- Что же это я?- растерянно и как-то счастливо забормотал Птицелов.- Не
узнал... А это скворец! Наверное, зимовал где-нибудь рядом с райской птицей.
И выучился петь... Другой птицы там не было! Известный пересмешник и
плагиатор! Но как пел, стервец!
Он выдавил таблетку из фольги, покатал красный шарик на ладони, словно
каплю крови, и широким движением забросил себе в рот. Гриф что-то почуял,
сорвался со скамейки, но было поздно...
Старик мгновенно подломился и рухнул на спину, отбросив руки в стороны.
Гримаса нестерпимой боли исказила лицо, но кожа в тот же миг расправилась и
глаза закрылись сами собой. Гриф бросился к Птицелову, похлопал по щеке,
встряхнул за плечи, затем приоткрыл веко.
Бывший начальник контрольно-ревизионной службы был мертв. Яд действовал
мгновенно...
Гриф неожиданно пнул безвольное тело, выматерился про себя и кому-то
резко махнул рукой. Из-за надгробных камней показались двое в спортивных
костюмах, легко подбежали к мертвому Птицелову. Один тут же присел возле
трупа, оттянул веки и медленно выпрямился. Оба выжидательно смотрели на
полковника Арчеладзе. Тот же, склонясь над мертвым, ощупал его карманы,
достал из бокового связку ключей, затем выдернул из расслабленной и еще
теплой руки упаковку с нитроглицерином.
- Труп закопаете в эту могилу,- указал он на плиту, где стояла клетка.-
Личные вещи и одежду- ко мне в кабинет. Охрану кладбища не снимать, пока не
закончите... В руках держал! Выпорхнул... скворец!
Он сел в "Москвич", замер на секунду, потом ударил кулаком по рулю и
отщелкнул трубку радиотелефона...
Поиск Птицелова и операция по его разработке готовились и проводились
несколько месяцев, но операция провалена по вине самого руководителя.
Полковник Арчеладзе не боялся, что его отстранят от работы и выведут за штат
либо вовсе отправят на пенсию; он пережил не одну перетасовку еще в бывшем
КГБ, затем в Министерстве безопасности и остался на плаву, поскольку его
специальный отдел, созданный по высшей воле сразу после августовских событий
девяносто первого, занимался поиском утраченной золотой казны СССР и
считался неприкасаемым. Более года ушло лишь на создание глубоко
законспирированной агентурной сети с внутренними и зарубежными отделениями,
разработку двух самостоятельных программ, которые напоминали авиацию
ближнего и дальнего действия. Первая предназначалась для мгновенного
реагирования на всякую "горячую", внезапно появившуюся информацию; вторая
была рассчитана на более кропотливый анализ и агентурный сбор информации.
Именно с этой целью во все правые и многие центристские патриотические
партии и движения были внедрены опытные агенты, кроме того, на базе шумной,
коммунистически настроенной группы интеллигентов-ученых было образовано
патриотическое движение с яркой националистической окраской. Арчеладзе мало
интересовала политика, однако он имел твердое убеждение, которое разделялось
и высшими эшелонами власти: изъятое из государственной казны издыхающей
компартией золото должно было непременно объявиться в виде финансирования
правых патриотических партий и движений. Для этой цели не следовало
