то соблазнил дочь графа Горвича, не то привез с собой саму графиню...
Евгений отдал должное своим друзьям из лаборатории: они знали многое
(хотя и не все!) о его приключениях - но не стали демонстрировать свою
осведомленность. И прекрасно! Теперь великолепная в своей глупости
болтовня полностью заслонит предысторию знакомства с графом - и значит,
можно не бояться по-настоящему опасных вопросов...
Впрочем, сейчас Евгению все равно не хотелось идти в институт - еще
успеется завтра или послезавтра, времени полно! Сейчас же ему хотелось
одного: отдохнуть. Прийти в себя, опомниться, пережить и отодвинуть
немного в прошлое слишком уж яркие воспоминания...
Подумав, он предложил Юле поехать в Южный парк. День выдался теплый и
тихий - редкость поздней осенью. А скоро листья облетят, начнутся дожди...
и потом будет мерзко-слякотная мешанина до самой весны. Нет, не любил
Евгений зиму, несмотря даже на Рождество и Новый год!
...В парке было малолюдно, но гуляющие все же попадались - и не
сговариваясь, Евгений и Юля отправились в самый дальний заброшенный
уголок, за вереницу небольших прудов. Под ногами шуршали неубранные листья
- но ни этот шорох, ни голоса редких птиц не нарушали тишины, не мешали.
Разговаривать не хотелось, и помимо воли Евгений снова вспомнил о
тонечкином дневнике. Не хотелось ему об этом думать... но что поделаешь!
Слишком тяжело было примириться с потерей, позабыть об утраченных
страницах. Что скрывала Тонечка на этот раз?
Евгений снова и снова возвращался мыслями к оставшимся записям, к
краешкам вырванных листов, к рисунку шкодливого кота...
Он помнил, что край обрыва был очень ровный - и при этом страницы
были именно вырваны, а не вырезаны. Но это можно сделать только очень
медленно, аккуратно - в спокойном состоянии духа... Значит, решение не
было спонтанным! И эта картинка... Случайна ли она? Рисунок явно самого
Фельцмана, не копия! И приклеен так аккуратно, что даже не сразу
заметишь... И точно на следующую после обрыва страницу!
Что же хотела сказать Тонечка, вклеивая в дневник этого милого зверя?
Она ведь никогда не питала страсти к излишней эстетике - судя по рассказам
Юли, а теперь и по его собственным впечатлениям... Значит, рисунок несет
какой-то скрытый смысл. Кот на чемодане - к чему бы это?
Память Евгения судорожно напряглась, пытаясь проявить давние
полузнакомые ассоциации. Где-то ведь он уже встречал этого кота с
чемоданом!
Юля, похоже, почувствовала, о чем размышляет Евгений. Дернулась было
что-то сказать - но передумала, промолчала, словно бы мысленно отдалившись
от него. Евгений на секунду забеспокоился, не обиделась ли она - но тут же
снова утонул в судорожном переборе полузабытых ассоциаций...
Образ всплыл из памяти, когда он уже почти отчаялся. "У меня скорее
лапы отсохнут, чем я прикоснусь к чужому, - напыжившись, воскликнул кот,
танцуя на чемодане, чтобы умять в него все экземпляры злополучного
романа..."
Рукописи не горят... ну конечно! Вот на что намекала эта иллюстрация!
Вырванные страницы сохранены, осталось только найти - да что там найти,
достать их! Ведь у дневника - Евгений очень отчетливо это помнил - была
толстая обложка: кожаная на картонной основе. Если где-то устраивать
тайник, то именно в ней!
Боясь поверить себе, Евгений повернулся к Юле. Но она уже сама
поняла, что к чему.
- Пойдем скорее, - очень серьезно проговорила она, потянув Евгения за
руку в направлении ближайшего выхода из парка. - Только смотри, ты же
можешь и ошибаться...
...Он не ошибался. Даже странно было, что тайник до сих пор никто не
обнаружил! Вероятно, сыграла роль его парадоксальность: зачем прятать
страницы из дневника в самом дневнике? Однако же Тонечка поступила именно
так...
Картон обложки был расслоен на три части, и в отверстие, аккуратно
вырезанное в средней части, был вложен герметично заваренный пакет из
толстого пластика. В нем и нашлись четыре вырванных листа...
Евгений обратил внимание, что пластик был несгораемый - так что
страницы сохранились бы даже при попытке сжечь тетрадь. Более того, именно
в этот момент тайник переставал быть таковым: тот, кто сожжет дневник,
будет просто вынужден прочитать спрятанные записи...
Второй раз Тонечка передавала им привет из прошлого! Но что же она
хотела сообщить на этот раз? Что сберегала с таким старанием?
Преодолевая полуосознанное внутреннее сопротивление - страх?
смущение? дурные предчувствия? - Евгений и Юля склонились над спасенными
страницами.
"11 августа
Матиуш пригласил к нам в гости Гену Фельцмана. Официальная версия -
внести какие-то изменения в мой портрет. Матиуш говорит, что я сильно
изменилась за последний год, и поэтому... Вначале я посмеялась, сказала,
что портрет Дориана Грея все равно не получится, а вот испортить хорошую
вещь можно. Но он настаивал, и сообразила, что он просто пытается сделать
мне приятное: помнит, вероятно, что мы с Геной очень хорошо общались, пока
он работал над портретом.
Ну, что же - я рада. Последнее время Матиуш просто утопил меня в
подарках и знаках внимания... Боюсь показаться неблагодарной, но лучше бы
он мне ничего не дарил, а ПОВЕРИЛ. Я-то ведь не сомневаюсь, что мы с ним
видели нечто действительно невероятное. Ну, и зачем делать вид, что ничего
особенного не произошло? Чудес не бывает? Конечно! Но промазать с трех
выстрелов по почти неподвижной мишени - это тоже чудо... в некотором роде!
Гена приедет завтра. Когда же Матиуш успел пригласить его? Похоже,
что когда последний раз уезжал - неделю назад. Немного невежливо, что он
не предупредил меня заранее, но бог с ним. В конце концов, мы оба все эти
месяцы явно не в себе..."
"12 августа.
Гена приехал сегодня около шести вечера. Странно, но я радовалась
ему, как близкому человеку... Мы поговорили о всяких мелочах, сеансах
позирования и прочей ерунде. И - неожиданность! - оказалось, он
познакомился с Сашкой. С моей подачи, как он выразился. И не пожалел об
этом - да, Сашка очень интересный человек во всех отношениях. Я хотела
узнать, как он там, чем занимается, как себя чувствует? Но почему-то не
смогла заговорить об этом непринужденно. Странно: мне казалось, что здесь
все уже давно ясно. И тем не менее я чувствовала себя почти
предательницей.
Мало того - Гена передал мне его новую вещь. Пьеса, называется "Тень
вампира". Странно все, начиная с названия. Не для "Уголка" же он ее
написал, в самом-то деле! Для души... Но с каких это пор Сашка для души
сочиняет мистические пьесы?!
А если серьезно, я обижена на него. Передавать посылки с оказией -
это как-то странно смотрится в двадцатом веке! Что же, они там считают - я
заживо похоронена в этом замке? Без связи с внешним миром? Мог бы
позвонить, я бы приехала. Да, но... Сколько раз за последний год я ездила
куда-то по собственному желанию? А? Вот то-то же! А ведь мне вроде бы
никто не запрещает... Нет, я поневоле начинаю задумываться о каких-то
странных вещах. Наверное, стоит чему-то нарушить привычный ход вещей, как
все строение проверяется на крепость.
Вечером, не знаю зачем, начала поддразнивать Матиуша - не боится ли
он оставлять меня подолгу наедине с молодым человеком. Он ответил, что не
сомневается в моей порядочности. Господи, хоть бы кто-то засомневался в
ней!!!"
"14 августа
Не могу прийти в себя. Это что-то странное. Или страшное. Эта
пьеса... Я не могу сказать, что она талантлива. (Я не представляю себе,
как ее можно поставить - даже если допустить на минутку, что кто-то
захочет ее ставить! - ведь танцы должны как-то играть на сюжет или хотя бы
не создавать диссонанса.)
Но прочитать ее сейчас...
Я понимаю, что Сашка не мог знать о произошедшем со мной. Это
какие-то его "творческие вывихи". Но такое неожиданное соответствие...
Было или не было? Укус вампира или несчастный случай? Обычная собака или
нечто страшное, в образе собаки?
При том, что героиня ничуть на меня не похожа. Но тем не менее, я ее
очень ясно себе представляю. Очаровательная, между прочим, девочка.
Готовая на все... ради славы? Черта лысого! Ради той себя, которой нет,
понятно? Которой нет, но которая должна быть...
Но почему в поисках себя вдруг понадобилась нечистая сила?! Странно
это как-то. Надо бы поговорить с Сашкой... да, но непонятно, захочет ли он
со мной разговаривать?
Грустно. И поделиться, как обычно, не с кем."
"15 августа
Сегодня Гена начал работать. Делал какие-то наброски, заставлял меня
читать вслух стихи - "для выражения глаз". Мне надоело за два часа до
того, как я об этом сказала.
Показала свою "мистическую коллекцию". Больше всего, казалось, Гена
был удивлен, что собрала я это все меньше чем за три месяца. По-моему, он
с трудом удержался от реплики - что-то вроде "хорошо быть коллекционером,
когда больше делать нечего".
Может быть, рассказать ему о собаке? Неловко... а почему, собственно?
В конце концов, мне в этой истории стыдиться нечего."
"17 августа.
Называется, рассказала! Черт бы побрал все на свете... Не ожидала, не
ожидала, не ожидала... Ну, и дура, что еще сказать! Меня всегда удивляло,
как мои преподаватели психологии меня терпели? Наверное, вздохнули с
облегчением, когда я ушла с факультета. Впрочем, теорию-то я знала хорошо.
Да, но можно ли при этом в жизни быть такой бездарностью? Можно ли
настолько не разбираться в людях?!
Короче, по порядку. Я рассказала Гене о "квазисобаке". Ну, хорошо...
В ответ я услышала банальнейшие утешения, уговоры и прочее - то самое, чем
Матиуш меня уже четвертый месяц пичкает. Я удивилась - настолько это было
непохоже на обычные разговоры Гены. И вдруг до меня дошло...
То есть я даже не догадалась, я почувствовала, буквально увидела...
Матиуш нанял его, заплатил ему за эти успокоения! Своего рода
психотерапия... Решил, что человеку "своего круга" я поверю. Никаких
поправок в портрет вносить не требовалось, да и что это на самом деле за
бред - править готовую работу?
Я думала, я умру на месте. От стыда, от досады... Но так и не
решилась спросить Гену прямо. Да и зачем? Его можно понять, В общем-то, он
выбрал отнюдь не худший способ заработать.
Но мне захотелось проверить - верна ли моя догадка. Спросить прямо я
не могла, и придумала... Ну, не очень-то милосердный способ я придумала. Я
предложила ему ДОКАЗАТЬ мне, что собаки не было. Он удивился - как это
можно сделать? Словами? Нет, сказала я, не словами. Повторим ситуацию.
Дождемся полнолуния, запремся в спальне на первом этаже и позовем этого
милого песика. Придет? Не придет? Если нет, сказала я, будем считать, что
ты выиграл. Ничего не было, я ненормальная. Буду лечиться, пить соки,
заниматься гимнастикой и сожгу к чертовой матери свою коллекцию
мистической литературы. Ну, а если придет... Вот этот вопрос повис в
воздухе. Гена не мог позволить себе задать его, но я почувствовала - он
опасается.
Вот вам и лишнее доказательство, пожалуйста... Однако я почувствовала
уважение к навязанному мне "психотерапевту". Раз взявшись, он шел до
конца, а это всегда привлекает. Ну, что же... Поиграем в привидения, и я
признаю себя побежденной. Ура-ура здравому смыслу! А жаль, честно говоря,
что я не знаю, как вызвать этого пса...
"23 августа.
Сегодня похоронили Гену. Матиуш и я ездили на похороны, я видела
многих знакомых - но подойти побоялась. Потому что никто не знал, как на
самом деле умер Геннадий Фельцман, двадцати восьми лет. Боже мой! Двадцать
