почему-то не сомневался, что это Горвич. Ну, что же... Начинается
последняя партия!
- Входите, господин граф! - Евгений распахнул дверь. - Я искренне рад
вас видеть...
Горвич вошел в номер, оглянулся, поклонился Юле. Воспитание и опыт
поколений помогали ему выглядеть непринужденно, но эманация его была
просто калейдоскопом из разных оттенков растерянности.
- Приношу вам свои извинения, - сказал Горвич. - Я очень сожалею об
этом инциденте, поверьте...
- Не поверим, - прервала Юля, - потому что вы врете!
Горвич опешил. Похоже, он не ожидал такого тона.
- Не надо так на меня смотреть! - продолжала Юля. - Или вы будете
утверждать, что Антон не рассказал вам того, что видел накануне ночью? И
не поделился своими соображениями? И вы не знали, как он поступит?! Вот
смотрите мне в глаза и говорите: нет, не знал, он не рассказывал - тогда
поверю!
Горвич посмотрел Юле в глаза... спокойно, даже печально.
- Вы проницательны, милая Юля. Но согласитесь, что это вы проникли в
мой дом обманом и с неизвестной мне целью, разве не так? Разве не так? -
он повернулся к Евгению. - Смотрите мне в глаза и говорите: нет, вы
ошибаетесь... Или все же не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, граф, не будем больше друг друга обманывать. Мы
действительно должны были узнать кое-что о вашей жене...
- Ночные бдения у портрета - странный способ что-то узнать!
- Не будем говорить о способах: это личное дело каждого. Вы тоже
выбрали несколько странный способ расставания с нами, разве не так?
Вообще, я вас не понимаю: неужели вам не жаль было своего верного слугу.
Кстати, как он себя чувствует?
- Благодарю вас, удовлетворительно...
- Да, твердые убеждения обычно хранятся в крепких головах! Впрочем,
он может считать, что ему тоже повезло: ведь, удайся его план, его осудили
бы за убийство!
- Думаю, я смог бы ему помочь...
Евгений пришел в бешенство: планировалось хладнокровное безнаказанное
преступление!
- А мою жену, - спросил он, медленно и таким голосом, что Горвич
отодвинулся, - вы убили бы сами? Или попросили бы кого-то еще?
Горвич, казалось, удивился:
- Ее никто не тронул бы! Даже Антон...
- Да-да, - перебил Евгений, - Антон претендует быть благородным, это
точно. Но как, скажите пожалуйста, вы заставили бы ее молчать? Если бы
меня убили на ее глазах?
- Да никак, - Горвич пожал плечами. - Она не смогла бы ничего
доказать. Для этого нужно больше знаний и выдержки, чем у нее есть.
Странно: я думал, вы это поймете...
Евгений окончательно потерял дар речи, а Юля неожиданно засмеялась:
- Ну надо же, как полезно иногда производить впечатление глупой и
слабой! Глядишь, и жива останешься... Черт бы вас взял, граф, вы это еще
так спокойно говорите...
- Интересно узнать, - снова вмешался Евгений, - были ли вы так же
спокойны, когда поручали своему психу-управляющему убить меня?! А?
- Нет, вы меня не поняли, господин Миллер. Я никому ничего не
поручал. Когда я понял, что вы не те, за кого себя выдаете, что вы
проникли в мой дом обманом... я оскорбился!
- И когда же именно вы это поняли?
- Позавчера. После первой вашей... гм... беседы с портретом. Антон,
который видел вас, пришел ко мне ночью и все рассказал. Он был в жутком
беспокойстве. Он суеверен, иногда даже слишком. Между прочим, он очень
хорошо относился к То... к Антонине, но только до того... до одного
происшествия, вам ни к чему это знать... После него он был убежден, что
она уже не она, а нечисть в ее обличье.
- Сам он нечисть в обличье! - не выдержала Юля.
- Так вот, я просто позволил событиям развиваться... Не мешал... У
меня не было никаких дел в эти два дня, признаюсь вам честно. Но
оставшись, я вынужден был бы защитить вас, а мне не хотелось этого делать:
я не люблю тех, кто меня обманывает...
- Плохо же приходится тем, кого вы не любите... какой вы все-таки...
- Евгений запнулся, подбирая выражение покрепче.
- Давайте обойдемся без взаимных резкостей, прошу вас! - остановил
его Горвич. - Тем более, что вы опять не правы: я знал, что Антон будет
следить за вами, это так. Но я знал также, что пока вы не проявите свой
грязный замысел еще раз, он будет только следить, не более. Убить он вас
мог только на месте преступления...
- "Убить", "грязный замысел", "преступление"... Черт бы вас подрал,
граф. Если вы утверждаете, что не верите в сверхъестественное - в чем
заключается мое преступление? Ради чего вы готовы были убить меня? Из-за
мистического подозрения? Что предосудительного вы нашли в моих "беседах с
портретом", как вы выразились? Что?! Согласен, это может выглядеть как
блажь или ненормальность - но никак не повод для убийства!
- Я же уже сказал вам: я был оскорблен вашим обманом...
- Если вы были оскорблены, то могли бы сказать мне об этом прямо,
привести как доказательство мое странное поведение и вышвырнуть нас обоих
из дома. Это было бы естественно! Но не трусливо убегать, предоставляя
суеверному слуге действовать согласно его разумению! Ведь вы разделяете
его суеверия, хотя стыдитесь и боитесь в этом признаться! - Евгений
повернулся к Юле: - Как ты там говоришь по этому поводу?
- Больше всего боятся призраков именно те, кто в них якобы не верят!
- Вот именно! Я перестал уважать вас, граф... Вы просто трус!
Видно было, что слова задели Горвича. Он опустил глаза и сказал
глухо:
- Если бы вы видели то же, что и я... Неизвестно, как бы вы себя
вели, и чего бы боялись!
- Вы имеете в виду того очаровательного песика, с которым справилась
ваша жена, пока вы стояли, как... дерево, не так ли? - Евгений увидел, как
мгновенно и страшно побледнел Горвич, но заставил себя продолжать тем же
тоном: - Это и есть "одно происшествие", после которого ваш Антон стал ее
бояться?
- Откуда вы знаете об этом?! - казалось, Горвич вот-вот упадет в
обморок от волнения.
- От вашей жены и знаю...
- Каким образом? Она жива?!
Евгений решился на вдохновенную импровизацию: это был последний шанс,
и его следовало использовать!
- Нет, граф, и я не устаю жалеть об этом. Она умерла совсем недавно
по глупой случайности... Я знал ее и знал о ней то, что было известно
немногим.
- Ее прошлое?
- Да.
- Вы приехали сюда по ее поручению?
- Ну-у... можно сказать и так. Она всегда хотела разобраться в
подробностях тех трагических происшествий, которые разбили ее жизнь. В
отличие от вас она не боялась думать об этом. И я помогал ей, чем мог...
но, к сожалению, не смог ее спасти. И сюда я приехал в каком-то смысле
следуя ее завещанию.
- Вы адвокат? Частный детектив? Или... Кажется, у вас там есть
какая-то контора, которая всерьез занимается мистикой? Так вы не оттуда,
случайно?
- Тепло! - Евгений торопливо прервал графа. - Не будем вдаваться в
подробности. Какая вам разница, будь я хоть просто ее другом.
- Хорошо, пусть так, но зачем вы приехали? Сейчас, когда она умерла:
что вам нужно?!
- Кое-какие подробности с места происшествия.
Эти слова, казалось, ударили Горвича: он отшатнулся и глядя на
Евгения в упор спросил:
- Так вы что же, считаете, происшествие действительно было? И собака
была не обыкновенной?! Черт бы вас всех побрал! Вначале Тонечка, потом
Антон, теперь вы... Как могут взрослые люди верить в чудеса?!
Евгений сказал необычайно мягко:
- Я не верю в чудеса. И поэтому не верю, что человек, умеющий
стрелять, может промазать с трех попыток в почти неподвижную мишень. И не
верю, что вы способны испугаться обычной собаки настолько, чтобы потерять
способность двигаться...
Горвич схватился за голову:
- Вы говорите, как она! Теми же словами! Но неужели... Я убеждал ее,
что ей показалось, что такого просто не может быть...
- И тем самым доказывали, что она сумасшедшая, а вы трус и никудышный
стрелок, - вмешалась Юля. - Ну, кто же поступает так с женщинами?!
Неудивительно, что ей стало невмоготу жить с вами!
Евгений сердито взглянул на Юлю: что за удовольствие пинать
упавшего... особенно, если он только что начал рассказывать весьма
интересные вещи! Но Горвич, казалось, не заметил нелюбезной реплики, он
слышал только себя - и свои жуткие воспоминания.
- Я уговаривал ее показаться врачу, - рассказывал он, - но она не
соглашалась. Она замкнулась в себе, отдалилась от меня... А когда я
предложил ей отправиться путешествовать, сказала, что хочет поехать одна.
Как она выразилась, ей "хотелось посмотреть на то же самое, но с другой
стороны". Я не возражал...
"Потому что уже тогда боялись ее, граф, - мысленно продолжила Юля. -
Потому что знали в глубине души, что и она, и Антон были правы насчет
странности пресловутой собаки. И потому что предать свою жену вам было
легче, чем помочь ей!"
- Для вас было неожиданностью, когда она не вернулась? - снова
спросил Евгений. - Или нет?
На этот вопрос Горвич уже не ответил. Он справился с приступом
слабости, заставившем его приоткрыться перед малознакомыми людьми, и
теперь смотрел на своих недавних гостей чуть ли не с ненавистью. Евгений
заметил это и сменил тон, но разговор не прекратил.
- Мне нужен ее дневник, граф, - довольно бесцеремонно сказал он. -
Она оставила его здесь, и я надеюсь получить этот документ...
- Каким же это образом?
- С вашей помощью.
- Однако, вы наглец! - Горвич попытался перейти в атаку, но выпад
прозвучал бессильно, и он сам это понял.
- Ну, мы же договорились обойтись без взаимных оскорблений! -
спокойно ответил Евгений. - Мы можем быть полезными друг другу, вот и все.
Я знаю, что вы хотите жениться второй раз, но законы вашей страны не
позволяют вам этого раньше, чем через десять лет со дня пропажи вашей
первой жены. Так?
- Да, но что вам до этого за дело!
- Очень просто: вы привозите мне бумаги Тонечки, а я взамен даю вам
информацию, которая поможет вам получить свидетельство о ее смерти. Все
действительно очень-очень просто...
- Как мне узнать, что вы меня не обманываете?
- Вы глупее, чем я думал, честное слово! В МИДе вам не смогли ничего
сказать, потому что она потерялась раньше, чем умерла. Я скажу вам, когда,
где и под каким именем... Дальше сами разберетесь! Короче: да или нет?
Торговаться я не буду.
Горвич задумался, но ненадолго. То, что говорил Евгений, было очень
похоже на правду. К тому же Горвич в любом случае ничего не терял, а
выиграть мог многое. Получить покой и семейное счастье - без ожидания, без
лишнего шума, без необходимости позорить себя разводом...
- Я согласен, - коротко кивнул Горвич, - но мне придется самому
съездить за дневником... даже Антон не знает, где он. Вы подождете?
- Разумеется. Завтра в это же время я жду вас здесь. Если вы не
появляетесь, считаем, что наша сделка расторгнута, потому что вы струсили
в очередной раз... Идите, граф, идите, вас ждут великие дела!
- Знаете, - Горвич раздраженно обернулся в дверях, - мне, признаюсь,
жаль, что Антон не пристрелил вас!
Евгений изо всех сил стиснул зубы, чтобы сохранить каменное лицо и не
дать прорваться издевательской улыбке. Он никогда не увлекался рыбной
ловлей, но сейчас почти физически ощущал, какая огромная рыба бьется на
его крючке - и не хотел, чтобы она сорвалась!
Когда дверь за графом закрылась, Юля недоверчиво спросила:
- Ты думаешь, в дневнике есть что-то о той собаке?
- Я думаю, - серьезно отозвался Евгений, - что все произошедшее
