- Скажу! Частное сыскное бюро "Адам и Ева"! На Гоголевском бульваре!..
- Кого заказали, знаешь?
- Нет, по рации дали номер машины и маршрут движения. Труп приказали
обезглавить. Голову доставить Адаму...
- Зачем ему моя голова?
- Этого не знаю! И он... - киллер глянул на заднее сиденье, - тоже не
знал.
Заремба убрал автомат, сказал устало:
- Ладно, уходи. Живей!
- Ты меня... отпускаешь?
- Что же с тобой делать? Не возить же с собой, сбежишь еще.
- Не понял... Отпускаешь или нет?
- Иди! Иди! Душу твою отпускаю. На волю. Из поганого тела твоего.
Так и не врубившись, наемный убийца задом выбрался из машины, на всякий
случай попятился задом к недостроенным гаражам, не спуская глаз с Зарембы.
И запнулся о кирпичи, не удержал равновесия, стал падать и на мгновение
отвлекся. Короткая очередь настигла его у земли, пришила намертво, будто
осиновым колом, Полковник захлопнул пассажирскую дверцу и поехал искать
дорогу из гаражного лабиринта. Крутился минут десять, прежде чем не вырулил
на уличный асфальт возле корпусов какого-то завода.
Только тут наконец сориентировался, прикинул кратчайшую дорогу к центру и
погнал на Гоголевский бульвар с единственным сейчас желанием спросить Адама,
зачем ему понадобилась его голова.
Единоличное решение Азария работать на спецслужбу вызвало среди десантуры
сначала тихий ропот, затем взрыв, в результате которого шесть человек,
учитывая и раненого Пашку, разделилось на четыре группировки. Молодняк -
Шура с Игорем сразу же резко откололись, заявив, что с ментами никогда в
жизни не станут связываться, в стукачи не пойдут и вообще уйдут партизанить
вдвоем. Тимоха и вовсе объявил, что пора закапывать автоматы и расходиться
по домам, потому что сено не кошено, не убрано, сруб в колодце обвалился -
баба воды достать не может, и грибок, зараза, почти сожрал нижние венцы,
отчего изба начала крениться. И теперь надо набрать ведра два мочи,
проквасить ее и хорошенько промазать бревна, иначе эту гадость ничем больше
не вывести. Немного оправившийся Пашка, получивший в один миг авторитет и
права "деда" как проливший кровь, говорил хоть и тихо - из сквозной раны шел
воздух от резкого дыхания, - но вполне убедительно высказал свою точку
зрения: оставить все как есть, всей компанией выслеживать пришельцев и
мочить, мочить и мочить что есть силы. И не надо разбредаться по парам, как
предлагает молодняк, и к ментам не ходить, куда тащит Азарий. Лобан же
мгновенно сориентировался и встал на сторону Азария.
- Вы что?! - заорал он. - Дебилы? Полудурки? Да нас перещелкают через
месяц. А если не перещелкают, то менты обидятся и сами повяжут. Да еще по
сроку намотают за незаконное владение оружием. Верно, Азарий?
- Во-первых, этот мужик не из ментов, а из службы безопасности. Заметил
Азарий. - И как не крути, без государства мы ничего не сделаем.
- Да хрен забило твое государство на этих ублюдков! - чуть ли не в голос
закричал молодняк. - Пока мы в космосе летали, всю страну разворовали! Где
была твоя безопасность? Россию давно сдали с потрохами! И нас сдали! Надо
самим вставать! Может, этот мужик - того?
- Может, сам-то ничего, а его начальство заодно с пришельцами! Вот и
вломимся!
Нынче нельзя никому подчиняться!
- Бараны! - ревел Лобан. - Нам же настоящее оружие дадут! Ну что вы
сделаете со "шмайсерами"? И патроны через один стреляют!
- Лобан! У тебя ребятишки дома голодные сидят! - резал Тимоха. - Кто их
накормит? Государство твое? Да нынешнее государство елду с прибором на наших
ребятишек положило! Нас три года нет - хоть копейку пенсии дали за потерю
кормильца? Или пособие?
- А ты не потерялся! Ты в космосе прохлаждался! За что платить?
- Но ребятишки-то - голодные!
- Ничего, бабы прокормят, помереть не дадут, - заступился за своего
соратника Азарий.
- Как хотите, мужики, я пошел домой! - заявил вдруг Тимоха и закинул
пулемет "МГ" за спину. - У меня три года печь разобранная стоит! Никто не
удосужился помочь. Три года! Скоро девки замуж пойдут, а отца все нету. Раз
еще есть у нас безопасность, вот пусть она и мочит пришельцев. Деньги за это
получает, и поди, каждый месяц.
Но только он приблизился к выходу, как Пашка на нарах закричал, запорхал,
как дырявый кузнечный мех.
- Вернись, Тимоха! Мы же клятву давали! Пока всех не замочим - домой не
пойдем!
- Сделаю дома дела, а на всю зиму приду! - от порога сказал тот. Зима
длинная, еще напартизанимся. Все равно делать нечего!
Шурка с Игорем подскочили, вцепились - один в рюкзак, другой в пулемет.
- Если уходишь - пулемет нам отдай!
- И патроны!
- Ну уж во вам! - вывернувшись, показал Тимоха. - Я пулемет нашел! Это
мой пулемет! Идите вон и ищите!
- Предатель! - закричал Пашка и на чистых бинтах выступила кровь. Не
выпускать его, суку! К стенке!
Шурка с Игорем снова бросились на него, стали выворачивать из рук "МГ",
сдирать рюкзак - Тимоха отбивался руками и ногами, пугал, вращая
вытаращенными глазами:
- Отойди! Отойди, на хрен! Я псих! Я сейчас вас уложу тут! Менты вам
дадут пулеметы! Отвали, фанера! Убью же!!
Пашка швырял в него ботинками, матерился и совестил:
- Паскуда! Я молодую жену потерял! Меня ранили, но я не сдаюсь! А ты,
падла, печку пошел класть, когда пришельцы страну оккупируют?! Вот ты какой
у нас, трезвенник!
- Трезвенникам особенно верить нельзя! - заключил Азарий. - Они народ -
себе на уме.
- А настоящие герои, между прочим, квасили - дай бог! - поддержал Лобан.
- Отбирайте пулемет!
На Тимоху навалились всерьез, но заломать его было не так-то просто в ход
пошел и пулеметный приклад. Шурке досталось в лоб, и когда он откатился,
чуть не своротив железную печку в доте, в драку вступил Лобан. Через минуту
бились насмерть и уже все, даже Пашка слез с нар, урча своей раной. Только
Азарий сидел в углу и курил.
И тут в пылу междоусобицы кто-то случайно надавил на спуск, автоматная
очередь ударила в низкий бетонный свод, взвизгнул и вспылил по стенам
рикошет.
Битва вмиг прекратилась, озирались, пучили глаза - к счастью, никого не
зацепило, только исчеркало стены.
- Все, шабаш, - сказал Азарий в наступившей тишине. - Завтра пойдем
выполнять первое задание, на аэродром.
Десантура расселась по углам, утирали кровь, промокали рукавами ссадины,
прилаживали вырванные из одежды лоскутья, с удивлением рассматривали
росчерки пуль на бетоне, нюхали стволы автоматов - кто стрелял?..
- Это тебе мент приказал? - поинтересовал Игорь.
- Разговорчики! - прикрикнул Лобан. - Ну и распустились же вы...
- Погоди, скоро строевая подготовка начнется, - пробурчал Шурка.
- Всем все ясно? - спросил Азарий. - Вопросы есть?
- Чего тут неясного? - повесив голову, вздохнул Тимоха. - Опять на зиму
без печки. Да и грибок, зараза...
- Выполним задание, я тебя отпущу на три дня, - пообещал Азарий.
- За три дня я никак два ведра не написаю! - развел тот руками. - А еще
промазать надо.
- Тогда, брат, только после победы. Поможем всей командой. Еще вопросы?
- У меня вопрос, - подал голос Пашка. - Можешь ты популярно объяснить, на
кой ляд нам идти на аэродром? Ты не думаешь, что нас этот мент... отвлекает
от настоящего дела?
- Сказано - на аэродром, - встрял Лобан. - Я популярно объяснил? Нет,
мужики, что вы в самом деле вечно недовольные? Да если мы выполним задание и
накроем всех этих хитромудрых ублюдков, нам же по ордену положено! Ты бы,
Азарий, договорился еще, чтоб нам вместе с оружием и форму выдали. Сейчас в
десантуре камуфляж классный дают, а? Представляете, являемся мы в село в
форме и при орденах, а? Не хило?
- Это когда ты молодой был, побрякушки котировались, - заметил Игорь.
- А сейчас приди на дискотеку с орденом, скажут, вальты поехали, добавил
Шурка.
- А бабы - все суки, - мечтательно проговорил Пашка. - Живым останусь -
никогда не женюсь. Но вертеть женщинами буду, с ума их сводить, обманывать -
каждый день. С этим ментом с фермы видали какая фельдшерица приезжала? Так
вот, я уже с ней договорился. На раз снял. Она мне рану чистит, а я ей ручки
целую, ножки... Эх!
Аж вся трепещет!
- Эх, печь бы успеть до морозов сделать! - вздохнул Тимоха. Отвоеваться
бы поскорее...
- Поскорее у нас не получится, - с генеральской интонацией сказал Лобан.
- Выбьем "драконов" из Карелии - на Финляндию пойдем. А там до Швеции рукой
подать. А от Швеции всяко придется идти до Берлина. У нас же все войны то в
Берлине, то в Париже заканчиваются. Ты уж терпи, Тимофей.
Когда же на следующий день Поспелов привез оружие и усадил десантуру
писать бумаги - заявления с просьбой о контрактной службе в вооруженных
силах, автобиографии и собственно, сами контракты, - настроение уже было
приподнятым, почти веселым.
Полный разнобой в чувствах и смущение вызвала зарплата, выданная вперед -
по пять миллионов на брата. Десантура отродясь таких денег в руках не
держала, за три космических года отвыкнув от условий земного существования,
современных цен и магазинов. Но уже не роптали, по-крестьянски прикидывали,
как бы переправить зарплату женам - мало ли, вдруг убьют? - и одновременно
опасаясь, как бы жены не растратили большие деньги на всякую ерунду.
Тишина и согласие наступили только в тот момент, когда Поспелов начал
выдавать под расписку оружие. Заремба прислал вооружение по штату,
положенному для бойцов спецназа - на каждого автомат с подствольным
гранатометом, пистолет, нож, на всех - два десятка разовых гранатометов
"муха" и пять огнеметов "шмель".
Десантура обвешалась, как новогодние елки, но никто не выражал никаких
чувств, напротив, показывали некоторое пренебрежение, покряхтывали от
тяжести ящиков с боеприпасами, поругивали новенькие, необмятые ремни,
подсумки, матюгались, измазавшись в обильной смазке консервации, - и только
поблескивающие от вида оружия глаза иногда выдавали состояниедуха. Глядя на
это, Поспелов предугадывал, как каждый из них, оставшись в полном
одиночестве, потом осмотрит, обласкает руками каждую деталь автомата,
натешит мужское сердце и глаз его видом, ибо нет ничего выше и прекрасней
для воина, чем эстетика оружия.
А они все были воинами по духу и только поэтому когда-то пошли в пожарную
десантуру; они ведали, что такое азарт сражения, и знали соленый вкус боя,
хотя лишь трое старших побывали в горах Афганистана.
Раненый Пашка тоже был зачислен контрактником, но не получил оружия,
поскольку вынужден был уехать с Поспеловым в Горячее Урочище. Он сидел на
траве под деревом, порхал горлом и посмеивался:
- Ладно, идите, воюйте. А я по ночам буду в Покровское бегать и ваших баб
топтать. Я им по пять ваших лимонов принесу, так ни одна не откажет.
Давайте, давайте! Вернетесь - хрен ребятишек сосчитаете. Во будет у меня
медовый месяц!
- Ты свою-то молодую не мог оттоптать, чтоб на три года хватило,
парировали мужики. - А наших топтать - столько здоровья надо! Ты на себя-то
посмотри, петух! Ишь, гребень распустил!
- А чего - посмотри? Хороший петух жирным не бывает!
Вооружать и отправлять десантуру в район брошенного военного аэродрома
пришлось в ту же ночь, как только на ферму пришла машина от Зарембы с
автоматами и амуницией. Сделать это куда безопаснее было бы завтра с утра,
поскольку штурм логова "драконов" по согласованию с Москвой был назначен
ровно через сутки, то есть в ночь с шестнадцатого на семнадцатое июля; и
переброску десантуры лучше было осуществить накануне, чтобы не засвечивать
ее раньше времени и не выдавать намерений. Однако наблюдения Татьяны за
