начал падать. Сегодня, когда Слуга Безопасности будет удушен прямо за
письменным столом, упадет последняя костяшка.
Да, контроль был полнейшим.
Разумеется, была и другая, не столь важная причина, побудившая его
провести этот эксперимент, взяв за основу жизнь Слуги Безопасности. Сидоти
видел, как он при всех выпил четыре года назад изрядную порцию спиртного.
Так не надлежит себя вести Слугам Человечества. Им полагается жизнь
простая, чистая и умеренная, чтобы быть образцом для всего остального
человеческого рода.
Сидоти и в лицо не видел никогда Заместителя Слуги Безопасности,
которого по его приказанию должны были повысить в должности. Но он слышал,
что человек этот живет очень скромно, не допуская никаких излишеств. И
Сидоти это импонировало - именно так и должно быть.
Лууб застыл в ожидании, завершив доклад.
Сидоти думал.
Следует ли ему приказать отказаться от этой глупой, хвастливой идеи о
прямом контроле над Гароммой? Нет, не следует. Ведь именно это приводило в
действие механизм ежедневного посещения Бюро Лечебных Исследований для
проверки достижений в этом вопросе. И хотя вполне достаточно было бы дать
простой приказ ежедневно заходить к нему, Сидоти чувствовал, что до тех
пор, пока он не изучит досконально все аспекты своей власти,
целесообразнее оставить в неприкосновенности уже отлаженные механизмы
личных связей, если не случится что-либо непредвиденное.
Это напомнило ему еще об одном деле. У Лууба был некий повышенный
интерес, удовлетворение которого было, по сути, пустой тратой времени.
Теперь, при абсолютном контроле, самое время избавить его от этого.
- Вы должны бросить все эти исследования исторических фактов, -
приказал Сидоти. - А высвободившееся время используйте для более полного
изучения слабостей Моддо. Это гораздо интереснее, чем изучение прошлого.
На этом все!
Он щелкнул пальцами. Подождал немного и щелкнул еще раз. Целитель Душ
глубоко вдохнул воздух, выпрямился и улыбнулся.
- Хорошо. Так и продолжайте, - сказал он ободряюще.
- Спасибо, сэр. Непременно, - заверил его Сидоти.
Лууб открыл дверь клетушки и вышел. Сидоти смотрел ему вслед. Какая
идиотская самоуверенность присуща этому человеку - он убежден, что
найденный метод гипнотического полного контроля будет отдан в его руки!
Сидоти подошел вплотную к решению этой задачи три года назад. И
тотчас же притаился, направив свою работу внешне в совершенно ином
направлении. Затем, усовершенствовав методику, применил ее к Луубу...
Это было естественно.
Сидоти был ошеломлен, его едва не стошнило, когда он узнал, что Лууб
подчинил себе Моддо, а Моддо главенствует над самим Гароммой. Но, спустя
некоторое время, молодой человек вполне освоился. В конце концов, с самого
раннего детства единственной воспринимаемой им и его сверстниками
реальностью являлась реальность власти. Власти в каждом школьном классе,
каждом клубе, на каждом собрании людей. Власть была единственным, за что
стоило бороться. И это занятие приходилось избирать не потому, что он
ощущал себя наиболее подходящим для этого, а из-за того, что оно давало
перспективу власти над тем, кто интересует его, интересует, исходя из
собственных наклонностей.
Но такая власть, которую он получил, ему никогда и не снилась. Тем не
менее это стало реальностью, и с этой реальностью следовало считаться.
Но что с такой властью делать!
Ответить на этот вопрос оказалось очень трудно. Со временем ответ,
разумеется, придет. А пока что имеется замечательная возможность
удостовериться в том, насколько добросовестно каждый на своем месте
выполняет работу и наложить наказание на тех, кто плохо себя ведет. Сидоти
намеревался оставаться на этой своей работе, пока не подойдет удобное
время для повышения в должности. Пока еще нет нужды гоняться за громкими
титулами. Пускай себе Гаромма правит, он же будет направлять его действия
из третьих или четвертых рук, оставаясь в тени.
Оставался один вопрос: чего он все-таки хотел бы достичь, управляя
Гароммой?
Раздался звонок. Из громкоговорителя, установленного под самым
потолком, понеслось:
- Внимание! Внимание всем сотрудникам Центра! Слуга для Всех покидает
здание Центра через несколько минут! Все в главный вестибюль, чтобы молить
его о продолжении служения человечеству. Все...
Сидоти примкнул к толпе специалистов, в спешке покидавших помещение
лаборатории. В коридоре к ним присоединялись другие, выскакивая из всех
дверей по обе стороны. Людской поток вынес Сидоти в Главный вестибюль, где
охрана Службы Воспитания уже теснила к стенам тех, кто попал сюда раньше.
Он улыбнулся. Если бы только охранники догадывались, кого они
толкают! Своего повелителя, который мог бы обречь на казнь любого из них!
Единственного на Земле человека, который мог бы сделать все, что ему
только заблагорассудится!
Все, что угодно...
В дальнем конце вестибюля зазвучали приветственные выкрики. Все стали
нервно переминаться с ноги на ногу, вставать на цыпочки, чтобы получше
разглядеть происходящее. Даже у охранников участилось дыхание.
В вестибюле появился Слуга для Всех.
Крики стали еще более громкими и многочисленными. Стоящие впереди в
возбуждении начал подпрыгивать.
И вдруг Сидоти увидел Его!
Руки его непроизвольно взметнулись в горячечном мышечном порыве.
Что-то огромное и сладкое, казалось, сдавило грудь. Из горла вырвалось:
- Служи нам, Гаромма, служи нам! Служи нам! Служи нам!
Его целиком накрыла горячая волна любви, равной которой он никогда
прежде не испытывал. Любви к Гаромме, к родителям Гароммы, к детям
Гароммы, ко всему и вся, так или иначе связанному с Гароммой.
Тело корчилось, движения потеряли координацию, волна острого
наслаждения пронзила все тело от бедер до шеи. Сидоти извивался,
подпрыгивал, размахивал руками. Казалось, все его тело пыталось
вывернуться наизнанку в стремлении выразить свою верность Слуге для Всех.
И все это нисколько не было для него необычным, поскольку такие проявления
чувств были воспитаны в нем еще в раннем детстве.
- Служи нам, Гаромма! - пронзительно вопил он, пуская пузыри пены из
уголков рта. - Служи нам!
Подавшись всем телом вперед, Сидоти протиснулся между охранниками, и
его вытянутые пальцы прикоснулись к развевающимся лохмотьям Гароммы. Разум
Сидоти взорвался вспышкой бешеной любви к этому человеку, и, не в силах
сдерживать более охвативший его экстаз, он лишился чувств, прошептав еще
раз:
- Служи нам, Гаромма...
Когда все закончилось, коллеги-специалисты поволокли бесчувственное
тело в Бюро Лечебных Исследований, завистливо вздыхая. Далеко не каждый
день кому-то удавалось дотронуться до краешка лохмотьев Слуги для Всех! И
какое глубокое воздействие оказывает это на счастливца!
Прошло не менее получаса, прежде чем Сидоти пришел в себя.
Это был день установления полного контроля!
Уильям ТЕНН
ЛИССАБОН В КУБЕ
Зазвонил телефон.
Альфред Смит, который в этот момент перекладывал вещи из чемодана в
ящики типичного гостиничного комода, недоуменно поднял голову.
- Кому это... - начал было он, но не стал продолжать.
Очевидно, кто-то ошибся номером. Никто не знал, что он в Нью-Йорке, и
уж тем более - в какой именно гостинице. Хотя, если подумать, кто-нибудь
мог догадаться.
А может быть, это портье звонит, чтобы предупредить о какой-нибудь
мелочи, типа перегоревшей настольной лампе.
Телефон зазвонил снова.
Смит поставил чемодан и обошел вокруг кровати. Поднял трубку.
- Алло?
- Мистер Смит? - спросил сочный голос на другом конце линии.
- Говорите.
- Это мистер Джонс. Мистер Коун и мистер Келли со мной, в вестибюле.
Здесь же Джейн Доу. Что вы предпочитаете - чтобы мы поднялись к вам или
подождали внизу?
- Прошу прощения...
- Что ж, тогда мы поднимемся. Номер 504, не так ли?
- Да... А кто это говорит?
Но трубку уже положили.
Смит провел пальцами по прическе.
Это был среднего роста, неплохо сложенный, весьма приятной наружности
молодой человек. Намечающееся брюшко свидетельствовало о недавно
достигнутом преуспевании.
Мистер Джонс? Коун? Келли? И кто такая Джейн Доу?
Наверное, розыгрыш. Всякий, носящий фамилию Смит, привыкает к шуткам
в свой адрес. Тем более, звонивший спрашивал просто мистера Смита, а это
очень распространенная фамилия. Не исключена ошибка. Он снова поднял
трубку.
- Справочное бюро, - попросил Альфред у дежурной.
- Да, справочное, - раздался через несколько секунд нежный голос.
- Это мистер Смит из 504-го номера. Жил ли здесь до меня какой-нибудь
другой Смит?
Продолжительная пауза.
- У вас какие-либо затруднения, сэр?
Смит скривился.
- Я только хочу знать, жил ли в этом номере до меня Смит?
- Сэр, если бы вы могли сказать мне о том, что это доставляет вам
какие-то неудобства...
Терпенье его начало лопаться.
- Я прошу вас ответить на простой вопрос. Проживал ли какой-нибудь
мистер Смит в этом номере до меня? В чем дело? Он что, покончил с собой?
- У нас нет достаточных оснований полагать, что он совершил
самоубийство, сэр? Существует много, очень много обстоятельств, при
которых постоялец может исчезнуть после того, как забронировал номер!
В дверь настойчиво постучали.
- О'кэй. Это все, что я хотел узнать, - прорычал Альфред Смит и
бросил трубку.
Открыв дверь, он впустил в номер троих мужчин и весьма миловидную
женщину.
- Послушайте...
- Привет, Гар-Пита! - перебил его один из мужчин. - Джонс - это я.
Это - Келли, это - Коун, а это, разумеется - Джейн Доу.
- Произошла ошибка...
- Какая тут может быть ошибка! - сказал Коун, тщательно прикрывая за
собой дверь. - Джонс, вы назвали Смита его настоящим именем, да еще при
открытой двери! Это непростительная глупость!
Джейн Доу кивнула в знак согласия.
- Открыта дверь или закрыта, мы не должны забывать, что находимся на
Земле. И обязаны употреблять только земные имена. Статьи 14-22 Полевого
Устава.
Альфред окинул ее пристальным, продолжительным взглядом.
- На Земле?
Женщина стыдливо улыбнулась.
- Ну вот. И я совершила практически ту же ошибку. Надо было сказать
"в Америке". Или, чтобы не вызывать особых подозрений, "в Нью-Йорке".
Мистер Келли внимательно рассматривал Альфреда.
- Вы - само совершенство, - наконец сказал он. - Лучше, чем у любого
из нас. Такая маскировка наверняка потребовала огромного терпеливого
труда. Не говорите ничего, я знаю! Вы - само совершенство, Смит!
Смит недоуменно переводил взгляд с одного странного посетителя на
другого. Лунатики, что ли? Нет, шпионы! Что же делать? Объяснить им все
или, высунув голову в окно, завопить "Караул!"?
А, может быть, они не шпионы, а просто сыщики, напавшие на след
шпионов? Ведь это, как-никак, Нью-Йорк, а не какой-нибудь
Гройсери-Корнерз, штат Иллинойс.
С другой стороны, Нью-Йорк - обиталище самых ловких и остроумных
пройдох. Может, это всего лишь розыгрыш городскими хлыщами только что
прибывшей деревенщины?
Пока хозяин размышлял, гости расселись, не дожидаясь приглашения.
Мистер Келли открыл портфель и начал что-то крутить внутри него. Номер
заполнило слабое жужжание.
- Не хватает мощности, - произнес он извиняющимся тоном. - Здешнее
Солнце слабовато. Подождем еще пару минут. Все наладится.
Мистер Джонс наклонился вперед.
