орден имел огромную ценность. Кавалеров этого ордена чествовали
так, как потом Героев Советского Союза. Биографии тех, кто имел
два таких ордена, вписывали в официальную историю Гражданской
войны и изучали в военно-учебных заведениях. У Блюхера таких
орденов было аж четыре. Такое количество наград можно было бы
обЦяснить исключительным геройством товарища Блюхера, но
смущают номера: 1, 10, 11, 45.
Когда во всей огромной Красной Армии на все миллионы бойцов
и командиров был всего только один орден, то он был у Блюхера.
Когда на всю Красную Армию, на всех вождей, командиров и бойцов
было всего только одиннадцать орденов, четверть этого
количества - у товарища Блюхера. Во всей армии девять человек
имели ордена: у восьмерых - по одному, у Блюхера - три. Чуть
позже картина выглядела так; во всей Красной Армии на
миллионные массы всего только 41 человек имел по одному ордену,
а у Блюхера их уже четыре.
У нас было много героев: Чапаев, Щорс, Котовский,
Тухачевский, Уборевич, Буденный, Троцкий, Склянский,
Фабрициус... Когда ни один из них не успел получить еще ни
одного ордена, у Блюхера их уже полная грудь.
Выходило, что Блюхер в несколько раз героичнее всех
остальных героев, вместе взятых. Одним словом, такой героизм
переходил пределы приличия, кто-то кому-то подсказал, и Блюхера
стали реже награждать, а то бы к концу Гражданской войны он
сломился под тяжестью своих орденов, как
образцово-показательные мичуринские яблони на удивление всего
прогрессивного человечества ломались под тяжестью своих плодов.
О том у нас и песни пелись:
В закрома просторные
Льется рожь отборная
И от яблок
Ломятся яблони в садах.
Это был особый шик: идешь по главной выставке страны,
фонтаны ревут, железобетонные девушки серпы к небу вздымают,
сады шумят листвой, а яблони все переломаны. Красота. Так их
удобрениями закармливали, чтоб ломались. А на следующий год на
ту выставку новые яблони в бочках привозили, на место
поломанных вкапывали, расцветали яблони и груши, плодами
созревающими глаз радовали, а к осени с треском ломались на
радость и утешение рабочим и крестьянам.
Товарища Блюхера от такой участи спасли, не позволили
сломаться под тяжестью наград.
Интересно, что сам товарищ Блюхер своих боевых наград как бы
стеснялся, а гордился наградами карательными. Одна из жен
Блюхера свидетельствует, что ордена он носил не все и не
всегда, зато всегда носил Знак чекиста (ВИЖ. 1990. N 1. С. 81).
И нужно признать, эту награду чекист Блюхер носил заслуженно,
среди палачей и карателей он был в большом авторитете. Если бы
установили почетное звание "Заслуженный палач республики" или
"Народный палач СССР", то Блюхер мог бы поспорить за первенство
не только с Тухачевским, но и с самим Якиром.
5
И еще один стратег-дальневосточник - Григорий Михайлович
Штерн. Его служба в Красной Армии началась в 1919 году. Почему
Штерн не примкнул к красным в суровом 1918 году, а примкнул в
победном 1919-м, "Советская военная энциклопедия" не обЦясняет.
Штерн, как и многие подобные ему стратеги, не был ни солдатом,
ни курсантом, ни юнкером, ни унтером, ни младшим командиром, ни
средним. Он - из комиссаров. С места - в карьер. Первая
должность - комиссар полка. Работа непыльная - надзирать за
командиром, расстреливать солдат, рассказывать истории про
светлое будущее. Далее - без задержек: комиссар бригады,
сотрудник политотдела 46-й стрелковой дивизии. После
Гражданской войны - сокращение армии. Потому Штерн - снова
комиссар полка, комиссар штаба 3-й стрелковой дивизии и 1-го
конного корпуса. В 1923-1925 годах - комиссар карательной
бригады и командир частей особого назначения Хорезмской группы
войск, то есть карательных формирований. Затем снова
политработа - начальник политотдела дивизии. А в 1929 году его
подметили. Штерн становится подручным Ворошилова - порученцем.
Их было двое: Р.П. Хмельницкий (о котором подробно рассказано в
книге "День-М") и Г.М. Штерн.
И тут надо особо отметить один момент: Маршал Советского
Союза Климент Ефремович Ворошилов всеми и всегда описывается
как идиот с гармошкой и не более того. Так вот, у этого идиота
с гармошкой комиссар Штерн семь лет служил на холуйской
должности порученца. Из этого я делаю вывод, и попробуйте
спорить: не мог Штерн умственным развитием сильно отличаться от
Ворошилова. Во-первых, шибко грамотных на лакейских должностях
адЦютантов и порученцев не держат. А держат шибко понятливых,
которые, как псы, без слов желания хозяина понимают. Эта работа
- для бравого солдата Швейка. А во-вторых, стратегия - это
поэзия. Стратег - всегда поэт. Как минимум в душе. Но не мог
поэт семь лет канцелярией заниматься. Да еще и в дурацкой
канцелярии Ворошилова.
Штерн с Ворошиловым жили душа в душу. Штерн мог бы и дальше
всю жизнь оставаться при Ворошилове, как Хмельницкий, но
понесло Штерна высоко вверх. Знать, угодил товарищу Ворошилову.
Из порученцев - главным военным советником республиканского
правительства Испании. Не знаю, что уж там главный военный
советник товарищ Штерн испанцам насоветовал, но дело их тут же
кончилось глубоким и полным крахом. А Штерн - начальник штаба
Дальневосточного фронта. Еще в январе 1937 года он у Ворошилова
в порученцах, а в мае 1938 года - начальник штаба фронта. Да не
простого, а единственного в то время. Такого взлета не было ни
у кого. Никакого опыта командирской работы Штерн не имел. Опыта
штабной работы тоже не имел. Весь его опыт - комиссар -
каратель - холуй - советник.
О том, как Блюхер со Штерном громили японских агрессоров на
озере Хасан, поговорим в следующий раз. Блюхера за те победы
запытали до смерти, а Штерна пронесло. Всегда, везде у нас
начальник штаба за все провалы несет равную ответственность с
командиром. Но Сталин убил командующего Блюхера, но миловал
начальника штаба Штерна и даже повысил, поставив командующим
фронтом.
Что это был за командующий, мы уже видели на примере той же
дороги вдоль Великой сибирской магистрали. Штерн служил на
Дальнем Востоке три года на должностях начальника штаба фронта,
командующего 1-й армией, командующего Дальневосточным фронтом,
но решительно ничего не сделал для того, чтобы войска имели
возможность после дождя выходить из военных городков. Не сделал
ничего для того, чтобы на огромном тысячекилометровом фронте
обеспечить передвижение резервов в районы боевых действий. А
его ждало новое повышение - начальник Главного управления ПВО
НКО СССР. И тут случился конфуз, который было нельзя замять: 15
мая 1941 года германский военно-транспортный самолет Ю-52
пересек воздушную границу СССР в районе Белостока, прошел
беспрепятственно над Минском, Смолейском и приземлился в
Москве. Руководимая Штерном система ПВО проявила полнейшее
разгильдяйство. Ни сам начальник Управления ПВО товарищ Штерн,
ни руководимый им аппарат ничего о несанкционированном полете
германского самолета не знали. Держать такого на столь
ответственной должности, да еще накануне войны, было нельзя. И
его взяли...
6
В области военной теории Штерн себя не проявил никак. На
поприще военной практики баланс отрицательный. А вот на почве
политической...
Штерн был ярым сторонником террора. Сразу после очищения в
марте 1939 года состоялся XVIII сЦезд партии, который как бы
подвел итог совершенному и наметил новые задачи. Но об очищении
как таковом на сЦезде уже не говорили. Говорили о предстоящей
войне. Об очищении молчали все чекисты, все партийные вожди,
члены ЦК и Политбюро, об очищении, понятно, молчали товарищи
полководцы. Промолчал и сам товарищ Сталин. А товарищ Штерн
молчать не мог, он говорил о великой пользе очищения и
причислял себя к его организаторам, вдохновителям и
исполнителям: "...мы с вами уничтожили кучку всякой дряни..."
Товарищу Штерну было чем гордиться. Он к этому делу руку
приложил.
Вскоре, правда, и сам оказался в этой самой кучке...
7
Бывает, найдешь камешек и не знаешь: алмаз это или нет? Как
проверить? Да чиркнуть по граниту. Если процарапает бороздку,
значит, алмаз. А если рассыплется сам, значит, не алмаз, а
окаменевший экскремент динозавра.
Та грунтовая дорога вдоль Великой сибирской магистрали - это
и есть кусочек гранита, на котором мы проверяем качество наших
полководцев: алмаз или экскремент? И нельзя тут никак забыть
самого товарища Тухачевского. У начальника Штаба РККА
Тухачевского весь Дальний Восток висел на ниточке, которую
любой мог перерезать. Чеховский злоумышленник мог гайку
отвинтить... А товарищ Тухачевский, возглавлявший мозговой
трест Вооруженных Сил, мозг армии, об этом не догадывался. На
Дальнем Востоке полки и дивизии по тревоге не способны выйти из
военных городков, а начальнику Штаба РККА товарищу Тухачевскому
и дела до. того не было. Он готовил прожекты выпуска 100 тысяч
танков. А зачем иметь 100 тысяч танков, если они все равно
после дождя из военных городков выйти не смогут? Зачем иметь
все эти танковые армады, если после взрыва одного туннеля их
нельзя будет перебросить в район боевых действий? Зачем эти
танки иметь, если их нельзя будет снабжать и обеспечивать
боеприпасами и топливом?
Но о таких пустяках стратег Тухачевский не задумывался.
А зря. Все великие катастрофы как раз из-за пустяков и
случались.
8
И вот мудрейшие академики рассказывают нам, что Сталин был
кретином, ибо ему сильные полководцы с аналитическим умом были
вовсе не нужны. Сталину требовались дураки кавалеристы. Нам
рассказывают, что Сталин загубил гениальных полководцев, а
вместо них поставил неумных, неграмотных, необразованных людей.
Однако вот вам обратный пример. В отличие от маршала
Блюхера, который никогда нигде не учился, генерал армии
Апанасенко, занявший после очищения пост командующего
Дальневосточным фронтом, блистательно закончил высшие
академические курсы, затем - Военную академию им. Фрунзе.
Причем лучше всех.
В отличие от Штерна, который никогда не командовал ни
отделением, ни взводом, ни ротой, ни батальоном, ни полком, ни
бригадой, ни дивизией, ни корпусом, Апанасенко прошел все
ступени служебной лестницы. Все до одной, ничего не пропустив.
Причем дивизиями он командовал более десяти лет, три года -
корпусом, три года был заместителем командующего Белорусским
военным округом и три года - командующим Среднеазиатским
военным округом. Так что к должности командующего фронтом он
был подготовлен и теоретически, и практически.
Возразят: так это же один только пример.
Нет, это не один пример. Будут другие.
Но если бы это был и единственный пример, то и тогда одно
исключение опровергает все правило. Ведь речь идет не о
пустяках, а о нашем втором фронте, которого удалось избежать.
Дело не в том, что Сталин вместо стратега-алкоголика Блюхера и
стратега-комиссара Штерна прислал на Дальний Восток умного,
опытного, грамотного, решительного, упорного и настойчивого
командующего Апанасенко. А дело в том, что умный генерал
Апанасенко в свою очередь привел за собой умных людей. Это
Апанасенко отыскал где-то, оценил по достоинству, возвысил и
