инженеров фронта генерал-лейтенант инженерных войск Молев.
- Молев! Тебе известно, что от Хабаровска до Куйбышевки нет
шоссейной дороги?
- Известно.
- Так что же ты молчишь? Или думаешь, что японцы тебе
построят! Короче, месяц на подготовку, четыре месяца на
строительство. А ты, - Апанасенко повернулся ко мне, - 1
сентября садишься в "газик" и едешь в Куйбышевку-Восточную.
Оттуда мне позвони. Не доедешь, Молев, я не завидую твоей
судьбе. А список тех, кто виновен, что дорога не построена,
имей в кармане. Это твою судьбу не облегчит, но не так скучно
будет там, куда я тебя загоню. Но если ты по-серьезному меня
поймешь, то вот тебе мой совет. Определи всех, кто может
участвовать в строительстве - воинские части и местное
население, - всем им нарежь участки и установи сроки. Что нужно
для стройки, составь заявку. Все дам. И веди строгий контроль.
У меня на столе каждый день должна быть сводка выполнения
плана. И отдельно - список не выполнивших план.
1 сентября 1941 года я приехал на "газике" из Хабаровска в
Куйбышевку-Восточную и позвонил Апанасенко. На спидометре у
меня добавилось 946 километров. Я видел, что сделано, и в
начале и в конце этой дороги поставил бы бюсты Апанасенко.
Любой более образованный человек остановился бы перед
трудностью задачи. Апанасенко же видел только необходимость и
искал пути достижения цели, борясь с трудностями и не
останавливаясь перед ними. В связи с этой дорогой легенда о его
самодурстве пополнилась новыми фактами. За время стройки двух
секретарей райкомов он сдал в солдаты, что впоследствии было
использовано против него как доказательство его диктаторских
замашек.
Когда он принял командование, дорожная сеть, особенно в
Приморье, была уже относительно развита. Но части
дислоцировались не на дорогах. А подЦездные пути шоссированы не
были. Потому в распутицу во многие части можно было пробраться
только на лошадях. Апанасенко загонял легковую в самую грязь
подЦездных путей, бросал ее там, а на другой уезжал, заявив во
всеуслышание: "К таким разгильдяям я не ездок". Затем вызывал
командира части к себе. Слухи о жестоких взысканиях, о снятии е
должностей и понижении в званиях быстро распространились по
частям. Все бросили все и занялись строительством подЦездных
путей. За какой-нибудь месяц во все городки вели прекрасные
шоссе, а сами городки - улицы, технические парки, хозяйственные
дворы - были загравированы, а кое-где и заасфальтированы. Не
самодурство было все это. До сего времени невозможно было в
распутицу выйти из городков по тревоге. Теперь же - в любое
время года и суток выходи в бой. Вообще же дороги были
слабостью Апанасенко. Сознаюсь, я - генштабист - теоретически
понимал значение дорог, но так их чувствовать, так заботиться о
них, как Апанасенко, не мог. Только Апанасенко привил нам всем,
дальневосточникам, подлинное уважение к дорогам. Время его
командования Дальневосточным фронтом с основанием можно назвать
эпохой дорожного строительства и отличного содержания дорог.
Не таким был и грозным, как казалось, этот командующий. Его
страшные приказы о снятиях, понижении в должности и звании были
известны всем. Но мало кто знал, что ни один из наказанных не
был забыт. Проходило некоторое время, Апанасенко вызывал
наказанного и устанавливал испытательный срок: "Сам буду
смотреть, справишься, все забудем, и в личное дело приказ не
попадет. Не справишься, пеняй на себя!" И я не знаю ни одного
случая, чтобы человек не исправился..."
3
Теперь вернемся к загубленным полководцам.
Первый вопрос: чем занимался 17 лет на Дальнем Востоке
"сильный военачальник", "обладавший аналитическим умом" Маршал
Советского Союза товарищ Блюхер?
Дальний Восток - это наш второй фронт. А могло случиться,
что и первый. И вот оказывается, что если бы боевая тревога на
Дальнем Востоке совпала с дождем, то наши дивизии из военных
городков выйти просто не могли. Тот, кто на Дальнем Востоке не
бывал, тот не знает, что такое бездорожье и грязь. Некоторые
думают, что на Дальнем Востоке дороги такие же, как и в
Европейской части России. Нет, дорогие товарищи, там хуже. У
нас, в Приморье, - сопки, а между ними болота. А на вершинах
сопок - тоже болота. А там, где не болото, там тайга. Дождь
начинается в мае, кончается в сентябре. Дороги - тяжелый,
крутой, вязкий кисель или озера с кисельными берегами. В конце
лета - дикие наводнения.
И вот сидел на Дальнем Востоке "сильный военачальник с
аналитическим умом" Маршал Советского Союза товарищ Блюхер.
Сидел там со времен Гражданской войны. Сидел почти двадцать
лет. И ни черта не делал. Не приведи Господи воевать. У него ни
одна дивизия из-за грязи из своего городка выйти бы не смогла.
А если Т5ы и вышла, то помочь ей было бы невозможно. Стоило
японцам взорвать любой мост на Великой сибирской магистрали,
завалить любой туннель, и наши командиры не могли бы
перебросить пополнения к месту боев, не могли подбросить
снарядов. Мало того, взорвут японцы один мост или туннель, и
снабжение из центра станет невозможным, и будет нарушено не
только обеспечение всем необходимым всего Дальневосточного
фронта и Тихоокеанского флота, но и прервется связь центральных
районов страны с Северным Сахалином и с Колымским краем,
нарушится производственная кооперация с военной промышленностью
Дальнего Востока, в том числе с Комсомольском, где находились
самый мощный в мире авиационный завод и один из крупнейших
судостроительных заводов.
Сидел у высоких берегов Амура сильный полководец с
аналитическим умом маршал Блюхер и сообразить не мог, что весь
Дальний Восток - мышеловка, что японцам захлопнуть эту
мышеловку можно было парой диверсантов и десятком килограммов
динамита.
А в своем штабе аналитик Блюхер держал таких стратегов,
которые всего этого просто не видели и своему командиру не
подсказали.
О чем же думал великий стратегический аналитик товарищ
Блюхер почти 20 лет? А ни о чем. У гениального стратега была
небольшая слабость. Увлечение. "Литературная газета" (19 июля
1996 г.) об этой слабости говорит мягонько и ласково: Блюхер
попивал... Иногда. Наш народ к этой слабости относится
снисходительно. Наш народ эту слабость у подобных себе не
научен замечать. И для того чтобы об этой слабости помнили и
50, и 60, и 70 лет спустя, товарищ Блюхер должен попивать
весьма много и регулярно, напиваясь досыта. Так оно и было.
Блюхер попивал так, что о его кутежах знала вся страна.
И не верю я в чудеса. Не мог многоженец и алкоголик Блюхер
быть стратегом. Настоящий стратег не имеет времени на пьянку,
настоящий стратег слишком дорожит своим временем, чтобы попусту
его тратить на запои.
Никаких открытий товарищ Блюхер в военной науке не совершил.
Трудов потомкам не оставил. В области теории - ноль. В области
практики - минус. Случился в 1938 году пустяковый конфликт с
японцами из-за двух сопок, и весь Дальневосточный фронт во
главе с "сильным военачальником" опозорился на весь мир,
несмотря на "аналитический ум" великого стратега. Об этом речь
впереди.
Откуда же он взялся, сей попивающий военный мыслитель?
4
Маршал Советского Союза Блюхер Василий Константинович
военного образования не имел. И вообще образованностью не
блистал. Работал по торговой части. В 1910 году сел. Срок - два
с половиной года. За подстрекательство к забастовке. В августе
1914 года призван в армию. Попал на службу в Московский Кремль
(ВИЖ. 1989. N 3. С. 95). Читаю такое, диву даюсь: судимого с
политической статьей в Кремль забрали служить. Петроградский
гарнизон комплектовался по тому же принципу. Вот на том-то и
сгорела Российская империя: запасными на фронт не захотелось
идти - и они поддержали Ленина-Троцкого, которые призывали к
поражению собственной страны.
Но Блюхер на фронт попал. Там произведен в младшие
унтер-офицеры. Далее журнал сообщает, что Блюхеру в 1916 году
было ясно, что война проиграна. Грядущий стратег жестоко
просчитался. Затяжная война прежде всего гибельна для Германии.
Это у Германии нет природных ресурсов для войны. Это у Германии
небольшая территория, которая при технике того времени не могла
прокормить такое количество населения. Это Германия оказалась в
клещах, это ей выпало воевать на два фронта. Все великие немцы
считали такую ситуацию гибельной. Достаточно посмотреть на
карту: Германия отрезана от всего мира и окружена со всех
сторон. А подвоз морем блокирован британским флотом. Не надо
было никаких битв и операций - ноги Германии подкосились бы
сами собой. Понимая это, германский кайзер 12 декабря 1916 года
обратился к русскому царю с предложением о заключении мира.
Для России в тот момент, вопреки мнению грядущего стратега
Блюхера, война была не проиграна. Эхо войны доносилось
откуда-то из Карпат да из белорусских болот, а вся огромная
территория самой большой страны мира войной была не задета. В
1916 году неповоротливая Россия наконец раскачалась. Это был
год, когда военная промышленность дала пушек, пулеметов,
винтовок, снарядов и патронов вдвое больше, чем за два
предыдущих года войны, вместе взятых. Фронт впервые насытился
боеприпасами. Во всей Первой мировой войне сражения называли по
названию рек, городов, районов: Мазурские озера, Галиция,
Верден, Сомма. В правиле одно исключение: одна битва названа
именем полководца - Брусиловский прорыв. Его совершила Русская
армия и именно в 1916 году. Мы наконец научились воевать.
Последующие события показали, что, даже полностью потеряв
производственный потенциал 1916 года, мы могли еще воевать и
воевать. И воевали. На остатках военных запасов 1916 года мы
воевали аж до 1921 года и далее, неся неизмеримо более высокие
потери, чем в Первой мировой войне. Так что не все было
потеряно в 1916 году. Но из-за того, что Блюхеру и ему подобным
не терпелось воткнуть штык в землю и бежать домой, Россия
опозоренной вышла из войны. Эта капитуляция перед лицом уже
издыхающей германской монархии вовсе не означала мира, а
означала, как учил товарищ Ленин, превращение войны
империалистической в войну гражданскую. Из-за того, что
пораженцы типа Блюхера спешили Первую мировую войну проиграть,
изза того, что пошли за Лениным и Троцким, наша страна получила
именно то, что Ленин с Троцким обещали: братоубийственную войну
от Бреста до Владивостока, с уничтожением миллионов людей, с
истреблением неисчислимых богатств.
Из-за пораженцев нашей стране пришлось воевать дольше всех и
понести в Гражданской войне потери, большие, чем все страны,
вместе взятые, в Первой мировой войне.
И вот на братоубийственной Гражданской войне пораженцы
отличились. Блюхер стал легендарным героем и заработал много
орденов. А я - страстный любитель и собиратель орденов.
Собиратель не только орденов, но и всяких интересных
подробностей о них.
Просто зная номера орденов Маршала Советского Союза Блюхера,
могу заявить, что не все с этим героем ясно.
Вплоть до 1930 года в Красной Армии был только один орден -
Красного Знамени. Во время Второй мировой войны, особенно после
нее, ценность этого ордена была подорвана обильными раздачами.
Но во время Гражданской войны, особенно на первом ее этапе,
