- Быстрей. Пилигрим. Это мы с герцогом.
Факел поднялся вверх. На пальце Утера блеснул крупный изумруд.
- Открывай, Феликс, - резко произнес я голосом Бритаэля. - Спаси нас,
ради бога, от этой погоды. Сегодня утром герцог упал с коня, и его повязка
намокает. Нас четверо. Поспеши.
Цепь отстегнули, и дверь распахнулась. Ральф положил на нее руку,
держа дверь перед хозяином. Феликс отошел, и Утер зашел внутрь.
Утер прошел перед склонившимся человеком и по-собачьи стряхнул воду,
ответив неразборчиво на приветствие привратника. Подняв руку и снова
блеснув изумрудом, он быстро повернулся к ступеням и зашагал наверх.
Ральф выхватил факел из рук привратника после того, как я и Ульфин
прошли за Утером.
- Я освещу им путь. Запри дверь. Позже я спущусь и расскажу тебе
новости. Мы промокли, как последние собаки. Нам надо к огню. В комнате
охраны затопили?
- Да. - Привратник уже отвернулся от двери. Ральф держал факел так,
что мы с Ульфином оставались в тени.
Я направился вслед за Утером, за мной поспешил Ульфин. Лестницу
освещал лишь чадящий светильник, закрепленный на стене у широкой площадки
наверху. Все оказалось легко и просто.
Слишком легко. Внезапно на верхней ступеньке тусклый свет усилился
светом пылающего факела. Из двери вышли два воина, держа наготове мечи.
Утер, опережавший меня на шесть ступеней, слегка замедлил шаг. Его
рука оказалась под плащом на мече. Я сам высвободил оружие в ножнах.
Сзади послышались мягкие шаги Ральфа.
- Милорд, герцог!
Можно представить, с какой благодарностью Утер остановился и
обернулся к нему, встав спиной к страже.
- Милорд, позвольте осветить вам путь! Ах, у них есть факел!
Он сделал вид, что только сейчас заметил воинов. Он промчался мимо
Утера, крича им:
- Хей, Маркус, Селлик, дайте мне ваш факел осветить дорогу милорду,
направляющемуся к своей госпоже. Этот окурок больше чадит, чем светит.
Человек, державший факел, поднял его повыше, и оба воина принялись
вглядываться в нас. Паж не колебался ни секунды. Он пробежал прямо между
мечами, выхватил факел у стражника, а первый проворно ткнул в бадью с
песком, стоявшую у двери. Новый факел горел ярко, но его пламя постоянно
металось: Ральф не держал его ровно. Пляшущие гигантские тени стражи
скрывали нас от их глаз. Утер, пользуясь игрой света, начал быстро
подниматься, протянув вперед для приветствия руку с перстнем Горлуа. Воины
отошли к стене, по обе стороны от лестницы, но не убрали мечи.
Сзади послышался слабый шорох: Ульфин освободил меч в ножнах. Мой уже
был наполовину вытащен. Не было никакой надежды проскочить мимо. Придется
убивать, и, дай бог, без шума. Ульфин приостановился, подумав о
привратнике. Он, возможно, будет вынужден заняться им, пока мы будем
биться с воинами.
Но такая необходимость отпала. Неожиданно на второй площадке широко
открылась дверь, и в ярком свете перед нами предстала Игрейн. Она была
снова в белом, как и во время нашей предыдущей встречи, но это была не
сорочка. Длинное платье струилось водопадом по ее телу. Через руку и
плечо, по римскому обычаю, она накинула мантию темно-синего цвета. Ее
волосы украшали самоцветы. Она протянула руки, и белое платье обнажило ее
руки. На запястьях блеснуло золото.
- Приветствую тебя, милорд. - Ее высокий, четкий голос заставил
воинов обернуться и посмотреть на нее. Утер в два прыжка преодолел
оставшиеся ступеньки, затем мимо воинов, скользнув плащом по их обнаженным
мечам и обогнав Ральфа с факелом, начал подниматься к Игрейн.
Воины вытянулись, как по команде, прижавшись спинами к стенам. Сзади
выдохнул Ульфин, когда он последовал за мной, а я спокойно и неторопливо
поднимался на верхнюю площадку. Да, родиться принцем, хотя и побочным,
что-нибудь да значит. Я знал, что по этикету присутствие принцессы
заставит воинов уставиться на стену перед собой, не замечая никого и
ничего, как будто они без глаз. Мы с Ульфином проследовали мимо обнаженных
мечей наверх.
Утер поднялся к Игрейн и взял ее руки в свои. Там, перед освещенной
дверью, когда вражеские клинки остались блестеть внизу в свете факелов,
король склонил голову и поцеловал Игрейн. Пурпурная мантия короля обвила
белое платье герцогини. За ними я увидел тень старой дамы Марции,
державшей дверь.
- Пошли, - сказал король. Укрываемые его огромной мантией они шагнули
в ярко освещенную комнату, и за ними закрылась дверь.
Тинтагель был взят.
8
В ту ночь меня и Ульфина обслужили прекрасно. Едва дверь за королем и
Игрейн захлопнулась, а мы остались между запертой дверью наверху и стражей
внизу, снизу раздался звонкий голос. Ральфа, перекрывающий звон мечей,
наконец-то убираемых в ножны:
- Клянусь богами и ангелами, ну мы и поработали сегодня! А когда все
закончится, мне придется провожать всех обратно. У вас там есть огонь?
Хорошо. Можем обсохнуть, пока ждем. Можете идти, предоставьте это нам.
Идите, чего вы ждете? Получили приказ! И помните, никому ни слова о
приходе герцога.
Один из воинов, убрав меч, направился к себе в комнату, но другой
задержался, глядя на меня.
- Это так, милорд Бритаэль? Мы можем быть свободны?
Я начал медленно спускаться по лестнице.
- Совершенно верно. Можете идти. Мы пошлем за вами привратника, когда
направимся обратно. Но главное - ни слова о приходе герцога. Смотрите! - Я
повернулся к Ульфину, смотревшему на меня широко раскрытыми глазами. -
Джордан, поднимись к двери и встань там на страже. Подожди, дай мне твой
плащ, я его просушу.
Он с благодарностью ушел, сжимая наготове меч. В комнату охраны внизу
зашел Ральф - ускорить процесс выполнения моих приказов. Я спускался не
спеша, давая ему возможность отослать воинов.
Когда внутренняя дверь закрылась, я вошел. В ярко освещенной комнате
не было никого, кроме нас двоих.
Ральф возбужденно улыбнулся.
- Ни за что на свете, даже ради своей госпожи, я больше не отважусь
на подобное!
- Больше не потребуется. Ты совершил почти невозможное, Ральф. Король
этого не забудет.
Потянувшись закрепить факел на стене, он вдруг увидел выражение на
моем лице.
- Что с вами, сэр? Вам нехорошо?
- Нет. Эта дверь запирается? - Я кивнул на дверь, через которую вышли
стражники.
- Я запер ее. Если бы они что-нибудь заподозрили, то не дали бы
ключей. Да разве могут они что-нибудь заподозрить? Я и то мог бы
поклясться, что на лестнице с нами говорил Бритаэль. Это было как
волшебство. - В последней фразе отчетливо слышался вопрос, и он посмотрел
на меня знакомым мне взглядом. Я промолчал.
- Что делать сейчас, сэр?
- Спускайся к привратнику и смотри, чтобы он не сунулся сюда, - я
улыбнулся. - Ты успеешь погреться у огня, когда мы уйдем.
Он, как всегда, легко сбежал вниз по ступеням, крикнул что-то
Феликсу, тот рассмеялся. Я стянул свой намокший плащ и вместе с плащом
Феликса расправил его над огнем. Одежда под ним была почти сухой. Я
немного посидел, протянув руки к огню. В освещенной огнем комнате стало
очень тихо. Снаружи же шумели потоки воды, и шторм терзал крепостные
стены.
Мысли жгли меня, как искры. Я не мог сидеть спокойно. Встал и
беспокойно прошелся по комнатушке. Снаружи бушевала буря, у двери
слышались голоса и стук костей: Ральф и Феликс коротали время. Я взглянул
в другую сторону. Ни звука с лестницы. Лишь тень Ульфина, неподвижно
замершего у комнатной двери...
Кто-то тихо спускался по лестнице. Женщина, завернувшись в накидку,
что-то несла. Она двигалась совершенно беззвучно, Ульфин при этом не
шевельнулся и не издал ни звука. Я вышел на площадку, вынося с собой свет
и тени из комнаты охраны.
Это была Марция. На ее щеках блестели слезы. Она склонила голову над
тем, что несла в руках. Она держала укутанного от холода ночи ребенка.
Увидев меня, она протянула его мне.
- Позаботься о нем, - попросила она, а за чертами ее лица и слезами
проступили ступени и стены. - Позаботься о нем...
Шепот превратился в потрескивание факела и шум ветра снаружи. Я стоял
совершенно один. Дверь наверху была заперта. Ульфин не двигался.
Я опустил свои пустые руки и вернулся к огню. Пламя угасало, и я
подбросил дров. Однако лучше мне не стало, свет жег меня. Хотя я увидел
все, что мне было надо, где-то в конце чувствовалась смерть, и мне было не
по себе. В комнате стало душно, тело ломило. Я взял накидку, которая почти
уже высохла, набросил ее на плечи и вышел на площадку. В стене была
небольшая дверка, из-под которой задувал ветер. Я толкнул ее наружу,
преодолевая порывы шторма, и вышел на воздух.
Сначала, после света стражницкой, я ничего не видел. Я закрыл за
собой дверь и прислонился спиной к сырой стене. Речным потоком на меня
хлынул свежий воздух. Предметы вокруг начали принимать свои очертания.
Впереди, в нескольких шагах, маячила высокая зубчатая стена крепости.
Между мной и ею лежала ровная площадка, и другая стена поднималась к
зубчатому парапету. За стенами и головокружительной скалой виднелась
крепость, соединявшаяся в самой высокой точке с мысом. В вышине, где мы
видели освещенное окошко, высилась черная башня, очерченная на фоне
темного неба.
Я подошел к парапету и перегнулся через него. Снизу начиналась скала,
представлявшая собой днем травянистый склон, заросший водорослями и белой
смолевкой. На ней вили свои гнезда морские птицы. Внизу пенились воды
залива. Я поглядел направо, откуда мы пришли. Не считая мечущейся пены,
берега залива, где нас ждал Кадал, не разглядеть.
Дождь прекратился, тучи начали рассеиваться, уносимые ветром. Там и
здесь в промежутках между облаками просвечивало звездное небо.
Внезапно прямо у меня над головой развеяло облака, и показалась
плывущая, как корабль по небу, яркая звезда.
Она выделялась среди своих меньших сестер. Ее мерцающий свет
нарастал, источая сияние и блики всех цветов. Звезда росла и становилась
ярче, пока ветер не набрасывал на нее паутину облаков. И тогда она
тускнела, становилась далекой и серой, теряясь среди остальных. В новом
витке хоровода свет звезды вновь набирал силу, превращая ее в искрящийся
светоч. Так оно продолжалось, пока я стоял одиноко в ночи на крепостных
укреплениях: от яркой и живой к тусклой и сонной, плавно разгораясь вновь,
но с каждым разом все медленнее и медленнее. В преддверии утра она ровно
светила, обещая ясный и спокойный день.
Я вздохнул и вытер с лица пот. Я отошел от парапета, к которому
прислонился, тело затекло, но боль и томление прошли. Я поглядел на темное
окно Игрейн, где они сейчас спали.
9
Я медленно вернулся к двери. Открыв ее, я услышал резкий стук в дверь
потайного хода.
Я бросился на лестничную площадку, тихо закрыв за собой дверь, как
раз когда Феликс вышел из помещения внизу и направился к двери. Не успел
он потянуться к запорам, как следом за ним выскочил Ральф, высоко подняв
руку. Мелькнул клинок кинжала, зажатого в кулаке. Кошачий прыжок, и
рукоятка опустилась на затылок Феликса. Тот рухнул как подкошенный.
Человек снаружи, видимо, что-то услышал за шумом моря.
- Что там такое? Феликс? - раздался резкий голос из-за двери. И стук
повторился, громче, чем раньше.
Я спустился уже на полпролета. Ральф склонился над привратником, но,
увидев меня и правильно истолковав мой жест, он выпрямился и спросил в
ответ:
- Кто там?
- Пилигрим.
Этот мужской голос звучал требовательно и настойчиво. Я быстро
