стиле "кич", и игровые лабиринты, и вот это гнусное подмигиванье - все это
штучки антиавтора Мемозова, его вкус, его ухмылка, его "приключение".
"Что ж, - подумал Москвич, - хочешь не хочешь, а придется принять игру.
Лучше уж миллион выиграть, чем голову потерять."
И не успел он додумать до конца свою мысль, как приключение пошло
дальше. В проходе между двумя рядами машин появился верзила с длинной рыжей
бородкой, в зеленом свитере и белых баскетбольных кедах.
- Хай! - приветствовал он Москвича весьма дружелюбно, но несколько
небрежно, так как то и дело заглядывал в ворох бумаг, что нес в руках.
- Меня зовут Стивен Хеджехог. А вас?
- Меня здесь зовут Москвич.
- Значит, вы житель Москвы? Вот это здорово! Я помню этот город. В
центре огромный бассейн. Я плавал там часа два после лекции перед самолетом.
Выяснилось, что Стивен Хеджехог действительно недавно побывал в Москве,
где прочел русским коллегам лекцию на тему "О вечернем сползании функции
тау-эпсилон в ностальгический угол банахового пространства" или что-то в
этом роде. Оказалось, что новый знакомый - математик из университета UCLA и
что в Лас-Вегас он попал далеко не случайно.
- Знаете ли, старина Москвич, я потратил несколько месяцев для того,
чтобы разработать систему игры в Лас-Вегасе. Здесь за десятилетия сложилась
громоздкая, но четко действующая структура надувательства. Сколько бы вы ни
выигрывали, вы все равно проиграете в конечном счете. Я ездил сюда каждый
уик-энд, наблюдал за игроками, маркерами, автоматами и делал подсчеты. Дома
я обрабатывал свои наблюдения на ЭВМ, а потом уже бросал их на угольки
теории или поджаривал на огоньке фантазии. Теперь у меня в руках система
беспроигрышной игры. Не рискну знакомить вас с ней, она слишком сложна, а вы
гуманитарий и все равно не поймете. Важно другое. Один я не справлюсь, мне
нужен ассистент, и, если вы согласитесь, мы можем за одну ночь выиграть... -
он заглянул в свои бумаги, потом вынул карманный калькулятор, поиграл одним
пальцем на его клавишах, - вот, последняя проверка - мы можем выиграть
миллион восемнадцать тысяч шестьсот пятьдесят четыре доллара семьдесят один
цент. Согласны, Москвич?
Он положил свою длинную веснушчатую руку на плечо Москвичу и заглянул
ему в глаза. Он был бы похож на чудака лесоруба, если бы не поляроидные очки
на носу и не желтая майка спортклуба "Медведи", торчащая из-под свитера, во
всяком случае в нем было что-то старомодное.
- Понимаю ваше замешательство. Оно вполне оправданно. Однако я не
безумец и не одержим жаждой наживы. Более того, мне вообще наплевать на
деньги, они мне просто ни к чему. Идея моя элементарна, любезнейший Москвич:
я хочу с помощью матери Науки обыграть индустрию обмана...
Москвичу понравился университетский математик. Он подумал, что этот
человек явился сюда как раз вовремя, он пришел из его собственного
воображения, для того, чтобы поддержать пошатнувшийся остов приключения,
вернуть ему простоту, вкус и даже некоторую романтику, отмахнуть мемозовскую
галиматью.
- Итак, вы согласны, старина? Я вижу, вы согласны! Я сразу понял, что
вы unsquare guy. Итак, начнем. - Он вытащил из кармана тугих джинсов
точнейшие электронные часы. - Время начать, и начать нам надо именно с этой
уродины!
Резко повернувшись, Стивен Хеджехог швырнул полтинник в пасть
двусмысленному автомату. Потрясенный неожиданной атакой, автомат задрожал,
завибрировал, проскрежетал недовольным голосом Мемозова: "Несогласен, не по
правилам, буду жаловаться..." - потом вдруг со звоном и миганьем
разноцветных ламп разразился jackpot, то есть полной выдачей.
- Там триста семьдесят восемь, - не глядя сказал математик. - Собирайте
выручку, Москвич, вот вам мешок. Теперь мы с вами разделимся. Вы пойдете по
этому ряду, я по соседнему. Вот вам схема, вот часы. Старайтесь бросать
монету и нажимать рычаг точно в указанное время у точно указанного автомата.
Успеха вам не желаю - он запрограммирован.
Затем началась величайшая Ночь в истории "Дворца Цезаря", что в
Лас-Вегасе, штат Невада. Слухи об этой ночи до сих пор еще приводят в трепет
княжеский двор Монако, республику Монте-Карло, не говоря уж о короле эстрады
Фрэнке Синатре.
Два джентльмена гуляли по рядам игральных автоматов, не задерживаясь ни
у одного из них более чем на пять минут, и собирали обильный урожай
долларов. Вначале они несли мешки с выручкой за плечами, потом приспособили
тележки для перевозки багажа и продолжали прогуливаться по игровому залу
словно обыкновенные легкомысленные пассажиры международной авиации.
Первой заметила этих чудо-джентльменов тетя Маша из Миннесоты. Конечно,
заохала и побежала за полицией. Вскоре место действия было оцеплено охраной
"Паласа" и муниципальной полицией Лас-Вегаса. Оружие было взято наизготовку,
однако до поры до времени не пущено в ход - все было по закону. Никому из
граждан не запрещается выигрывать подряд у всех автоматов Лас-Вегаса. На
всякий случай, однако, полиция вызвала к "Сизар-паласу" несколько карет
"скорой помощи" и пожарную команду. Естественно, Эн-Би-Си уже вела прямую
передачу с места действия. Операторские краны висели над головами удачливых
джентльменов, а нахальные комментаторы подсовывали им микрофоны.
- Гласность, господа, - вот главная сила любого общества! - с быстротой
пулемета философствовал главный комментатор Болдер Гуизгулидж. - В условиях
безгласности эти два удачливых парня давно были бы уже растерзаны толпой
неудачников.
"Боюсь, что он ошибается, - думал Москвич, огребая очередной выигрыш, -
неудачники всегда обожают удачников, ибо видят в них свое, а в себе их
будущее."
- Особенно в Америке, - продолжил его мысль Стивен Хеджехог, очищая
очередной автомат, а в следующий уже засаживая точно по схеме полтину. - Все
дело в масштабах. Огромная удача или афера всегда вызывает восторг. Это
отзвук great American dream, которую необходимо развенчать еще при жизни
нашего поколения, что мы сейчас и делаем.
Работа была нелегкая, потребовалось несколько часов, для того чтобы
опустошить все автоматы "Дворца".
- Вы еще на ногах, Москвич? - спросил Стивен, когда они встретились в
центре зала каждый со своей тележкой, уже слегка осевшей под долларовым
грузом.
Да, конечно, теперь уже вокруг них бушевала традиционная Америка, все
было как в фильмах тридцатых годов: искаженные от восторга лица, вспышки
фотоблицев, белозубые красавицы с протянутыми руками... Америка рекордов!
- Теперь по моей системе мы должны перейти на карточные столы, - говорил
Стивен своему ассистенту так, как будто и не замечал вокруг никого. - Однако
вам без тренировки будет тяжеловато. План таков. Я выхожу один на карточные
столы, а вы идете отдыхать в свой номер. Через час мы встретимся и уже
вдвоем растрясем рулетку. Рулетка, старина, это пик моей системы!
Он загоготал, подтолкнул к Москвичу тележку с его долей и ринулся к
зеленому сукну, плотоядно потирая руки.
- Будьте осторожны, Стивен! Берегитесь картежной горячки! - крикнул ему
вслед Москвич.
Он двинулся к лифтам, толкая тележку. Репортеры подсовывали ему свои
"майки".
- В чем причина ваших успехов, сэр?
- Стабильность, - коротко и ясно ответил Москвич.
- Как вы думаете, к чему нас приведет дальнейшее повышение цен на
автопокрышки?
- К стабильности.
- Чего, по-вашему, не хватает движению "Women's Liberation"?
- Стабильности.
Ответы произвели очередную сенсацию, свалку и помогли Москвичу вкатить
свою коляску в лифт и беспрепятственно подняться на десятый этаж.
В коридоре было пустынно. Пахло грехом. Отражаясь и справа и слева в
бесконечной системе зеркал - таков стиль "роскошного палаццо", - Москвич
вкатился в свой номер и, отбросив шторы балдахина, упал на кровать - ноги
ныли от усталости.
Блаженно потягиваясь, он перевернулся на спину и увидел себя на потолке
блаженно потягивающимся. Что за черт? От неожиданности он привскочил и на
постели и на потолке.
- А для чего же на потолке-то над постелью-то зеркало? - подумал вслух
наивный малоиспорченный Москвич.
- Для секса, - был ответ, сопровождаемый гадким смешком.
- Мемозов, опять вы?
- At your service!
В углу зеркала появилась скабрезная физиономия антиавтора в фиолетовых
очках и с тоненькой сигарилло под усами.
- Это что же, принудительное озеркаливание секса или осексуаливание
зеркал? - попытался пошутить Москвич.
- Нет ли у вас желания попросить здесь, в "Сизар-палас", сексуального
убежища? - будто бы мимоходом поинтересовался Мемозов.
- Что за вздор вы несете, Мемозов? - пробурчал Москвич.
- Ха-ха-ха! - привычно и гулко захохотал антиавтор. - Говоря об убежище
я имею в виду свой идеал. Например, на Гавайских островах мне приходит в
голову мысль о климатическом убежище. В универмаге "Sax Fifth Avenue" я
жажду промтоварного убежища. Здесь, в "Сизаре", с вашими деньжищами, миляга,
вы можете попросить сексуального убежища и получите!
- Ну, знаете, Мемозов! - задохнулся от возмущения Москвич. - Почему вы
оскорбляете подобными предложениями? Вообще, что за настырность? Кто вас
приглашал в Америку?
- Не знаю, как вы здесь появились, а я уроженец этой страны, - вздулся
вдруг Мемозов надменным пузырем.
- Перестаньте пучиться, - с досадой и брезгливостью поморщился Москвич.
- Вас всюду выталкивают из сюжета, а вы все появляетесь. Не далее как
сегодня ночью вас выдавил локтем отсюда истинный уроженец этой страны
математик Стивен Хеджехог, потомок пилигримов "Мэйфлауера".
- Бсссы-пхе-пхе-пхе, - вот в некотором приближении смешок Мемозова. -
Наивнейший вы человек, миляга. Сейчас вы увидите, куда выталкивается ваш
потомок и куда вообще поворачивается ваше американское приключение.
Включайте ящик! Дистанционное управление справа от вашей бесценнейшей
головы.
Раздвинулись шторы, и осветился огромный экран цветного телевизора. На
экране крупным планом появился Стив Хеджехог, но - что это? - вид его был
неузнаваем: длинные сильные пальцы баскетболиста тряслись, еле удерживая
карты; рыжая бороденка, еще недавно столь победно проплывавшая над толпой,
теперь намокла и скрутилась, как вопросительный знак; глаза, в которых еще
недавно среди танцующих электронов подпрыгивал словно "Джек в коробочке"
Великий Американский Юмор, теперь текли киселем и в них расплывалась
неверная, сосущая, манящая Великая Американская Мечта, которую сам же
математик еще недавно так успешно развенчивал.
Вокруг продолжала бесноваться "Америка рекордов". Две ярчайшие блондинки
с классически огромными бюстами висели на плечах Стивена, нашептывая
"дарлинг... ю лаки бой... ю чарминг", но ближе к столу, скрестив на груди
недвусмысленно тяжелые руки, стояли уже каменнолицые типы в серых костюмах,
а в глазах крупье уже светилась холодная насмешка.
Москвич догадался, что произошло, и голос комментатора Болдера
Гуизгулиджа подтвердил его догадку:
- Вы видите, леди и джентльмены, очередное крушение еще не родившегося
мифа. Железный математический интеллект не выдержал схватки с сиренами
Лас-Вегаса. Одиссей из Ю-Си-Эл-Эй, охваченный игорной лихорадкой,
проигрывает, проигрывает, проигрывает...
Ужас охватил Москвича. Надо бежать спасать Стивена! Он сжал в кулаке
штучку дистанционного управления. Переключились каналы, и на экране
телевизора появился он сам. Москвич, распростертый на дурацкой кровати под
балдахином. Голос комментатора верещал:
- По пятому каналу мы ведем прямую передачу из спальни мистера
