Друзья начали прощаться.
Пройдя полдороги вместе с Борейко, прапорщик свернул к штабу. Он подробно
рассказал Степанову о дневных приключениях, умолчав, однако, о своем
награждении. Капитан выслушал его с видимым интересом, а затем повел к
новому командующему фронтом, генералу Горбатовскому.
Очень высокого роста, широкоплечий, с пушистыми седыми бакенбардами, с
отрывистой лающей речью, он показался прапорщику типичным армейским
бурбоном.
Генерал принял прапорщика просто и смеялся, слушая его рассказ.
Вернувшись от Стесселя, Фок уселся в мягкое кресло и принялся читать
недавно полученную в Артуре немецкую газету "Остазиатнше Цейтунг". Не успел
он погрузиться в дебри высокой политики, как к нему вихрем влетел радостный
Гантимуров.
- Приказание вашего превосходительства выполнено. Сахаров умер.
- Когда и при каких обстоятельствах?
- Сегодня, от воспаления легких, которое я ему устроил. Надеюсь, вы
теперь не откажетесь вернуть мне хотя бы часть моих векселей?
- У меня к этому нет никаких оснований, - невозмутимо ответил генерал.
- Зато у меня есть все основания считать вас непорядочным человеком, -
вспыхнул поручик.
- Что вы, сутенер, шулер и просто мелкий жулик, понимаете в порядочности?
- Во всяком случае, больше, чем бывшие жандармы и шпионы.
- Напрасно вы думаете, что можете меня оскорбить. Я слишком презираю вас,
чтобы обижаться. Но так как ваше присутствие не доставляет мне никакого
удовольствия, то прошу вас покинуть мою квартиру. Эй, подать поручику
пальто! - крикнул генерал.
Князь ушел. Фок по телефону вызвал Рейса и, попросив не допускать
Гантимурова до Стесселя, добавил:
- Жду вас немедленно к себе.
- Позвать сюда Шубина, - приказал он затем денщикам.
Как только Шубин появился в комнате, лицо Фока сразу просветлело.
- Итак, наш милейший друг Василий Васильевич, к великому сожалению,
покинул бренный мир. Что же вы собираетесь теперь делать?
- Господин Тифонтай предусмотрел этот случай Управление всеми делами
передается мне, но под мудрым контролем вашего превосходительства, - отвечал
Шубин.
- Никогда не думал, чтобы он оказался столь дальновидным.
- Покойный капитан был неплохим советчиком.
- Постараюсь во всем следовать ему, за исключением оплаты моих, как вы
выразились, мудрых советов. По своему генеральскому чину и положению я
должен получать значительно больше, чем получал Сахаров
В цене скоро сошлись. Обсудив затем некоторые детали, оба собеседника
поднялись с мест.
- Да, не думаете ли вы, милейший, что некий князь совершенно не нужен в
Артуре?
- Мои мысли всегда совпадают с желаниями вашего превосходительства.
- Тем лучше, медлить не следует.
- Все будет сделано в кратчайший срок!
Шубин исчез, а на смену ему появился Рейс.
- Надо немедленно опечатать квартиру Сахарова, - с места начал Фок.
- Это уже сделано.
- ...и назначить комиссию для приведения в ясность оставшихся дел и
имущества. Общее руководство - за мной, но меня в нее официально не вводите.
Рейс едва успевал записывать распоряжения Фока.
- Сегодня же оформите у Стесселя этот приказ.
- Будет сделано, ваше превосходительство.
- Итак, мы теперь без всяких посторонних лиц связаны со штабом, но,
конечно, не Куропаткина, - весело засмеялся Фок. - И можно действовать
смелее. Вам поручается "мадам", благо вы еще мужчина в соку и вполне
сохранили свой гвардейский вид, а я вплотную займусь моим старым, но, увы,
безнадежно глупым другом, - весело шутил генерал, потирая от удовольствия
руки.
- Кстати, следовало бы также чем-либо отметить память нашего незабвенного
друга. Это бы и для нас было полезной ширмой. Надо подумать о сооружении ему
памятника в Дальнем, - предложил Рейс.
- Нет, этого без разрешения японцев не сделаешь. Проще представить его к
ордену, например - к Георгиевскому кресту.
- Но за что же?
- Хотя бы за то, что так хорошо сумел наладить связь с... японцами. Это
ведь дело весьма рискованное. Подайте-ка эту мысль Вере Алексеевне!
Поздний звонок встревожил собравшуюся на покой Веру Алексеевну. Не желая
беспокоить уже дремавшего в постели мужа, она сама вышла в приемную.
- Приношу тысячу извинений! Не будь самых срочных дел, никогда не посмел
бы обеспокоить в столь поздний час, - расшаркался Рейс. - Сейчас получил
известие о смерти в больнице Красного Креста капитана Сахарова.
- Василий Васильевич умер? - с ужасом воскликнула генеральша и от
волнения опустилась на стул. - Какое несчастие! Неужели эти медики не могли
его спасти? Два дня тому назад уверяли, что он вне опасности - и вдруг умер!
Завтра же велю отслужить по нем панихиду. - И Вера Алексеевна по-настоящему
всхлипнула.
- После Василия Васильевича осталось значительное имущество, различные
документы, имеющие, быть может, большую государственную важность. Все это
надо привести в ясность, необходимо принять сразу же экстренные меры. Я
набросал тут проект приказа и хотел просить его превосходительство о
подписи.
- Анатоль уже спит, завтра с утра я передам ему. Никак не могу
примириться с мыслью, что бедного Василия Васильевича уже нет на свете, -
печально вздохнула Вера Алексеевна. - Когда же всем этим ужасам придет
конец?
- Когда это найдет нужным и возможным Анатолий Михайлович.
- Разве дело только в нем? А Фок, Смирнов, Белый, Кондратенко,
адмиралы...
- Генерал Фок давно уже обдумывает этот вопрос. Вот с Кондратенко
договориться труднее! Остальных не стоит и принимать в счет. В случае чего
их можно и обезвредить.
- Роман Исидорович еще месяц тому назад поднимал вопрос о сдаче, но
Анатоль отклонил его предложение, - проговорилась генеральша. - Только вы не
выдавайте меня мужу, Виктор Александрович. Это секрет.
- Тем не менее Кондратенко проявляет самую кипучую деятельность по
обороне Артура и, кроме того, очень популярен среди солдат и младших
офицеров.
- Ну, тех-то никто спрашивать не станет, что делать. Прикажут - они
сдадутся.
- А если нет?
Вера Алексеевна с удивлением и страхом посмотрела на своего собеседника.
- Быть этого не может, - полушепотом проговорила она.
- Я вполне уверен, что первым откажется повиноваться приказу о сдаче все
тот же Кондратенко, и гарнизон его поддержит. Недавно я шутя спросил его,
что он будет делать при известии о сдаче Артура. Он совершенно серьезно
ответил, что арестует начальника, отдавшего такое приказание, и будет
продолжать сражаться до последнего человека.
- Анатоль об этом знает?
- Я не доводил до сведения его превосходительства.
- Напрасно. Я сама расскажу ему обо всем. Спокойной ночи. - И генеральша
удалилась.
- В чем там дело? - сонно справился Стессель у жены.
Вера Алексеевна передала свой разговор с Рейсом. К известию о смерти
Сахарова генерал отнесся совершенно спокойно. Но награждать Сахарова все же
не согласился.
- Одним жуликом в Артуре стало меньше, царство ему небесное, -
пробормотал он зевая.
- Как ты можешь так говорить о покойнике? О них или не говорят, или
говорят хорошо.
- В могиле все безукоризненно честны, Верунчик. А Рейс - хитрая лиса,
себе на уме, вроде твоего Кондратенко. Два сапога пара. Крестов же за
мошенничества пока не дают.
- Виктор Александрович всецело предан тебе и твоим интересам...
- Потому что сидеть в штабе гораздо спокойнее, чем командовать полком на
позиции: больше шансов уцелеть.
- Когда ты думаешь кончить воевать, Анатоль? - спросила генеральша.
- Это вопрос сложный. Если Артур падет раньше времени, я за все буду
отвечать. Выгонят меня со службы.
- У нас кое-что есть в Шанхайском банке.
- На три-четыре тысячи долго не проживешь.
- А золото, которое хранилось в Артуре?
- О нем, конечно, знают японцы и все отберут при капитуляции.
- Можно попробовать с ними договориться.
- Снявши голову, по волосам не плачут. Сдавши крепость, об условиях
капитуляции не говорят.
- Тогда нужно начать переговоры заранее.
- О сдаче? - даже приподнялся на кровати генерал.
- Если Артуру суждено пасть, то надо хоть себя обеспечить в материальном
отношении. Служишь ты почти сорок лет, а, в сущности, гол как сокол; нищ как
церковная крыса.
- Это-то, конечно, верно, но твои планы очень опасны, - уже неуверенно
проговорил Стессель.
- С точки зрения гуманности тоже не следует затягивать оборону, так как
это поведет к лишним, напрасным жертвам. Ты подумай, сколько жен, матерей и
детей будут за тебя молиться богу, если ты сохранишь их мужей, сыновей и
отцов.
- Этот вопрос надо как следует обдумать, а за Кондратенко установить
негласное наблюдение: не ведет ли он интриг против меня? Но кому это
поручить?
- Конечно, Фоку. Он ведь из жандармов и хорошо знает, как это следует
организовать.
- Завтра же с ним об этом переговорю.
- А заодно и о сроках обороны, - вставила Вера
Алексеевна.
В тот же вечер, когда Гантимуров возвращался домой после безуспешной
попытки повидать Стесселя и пожаловаться на Фока, он был убит случайной
пулей, залетевшей в город.
- Потарапливайтесь, Сергей Владимирович, - будил
Рашевский заспавшегося Звонарева. - К десяти часам на форт номер два
должен прибыть генерал Смирнов. Он лично хочет взорвать заложенный нами в
левой галерее камуфлет.
Обжигаясь горячим чаем, глотая целиком куски холодной конины, прапорщик
одновременно одевался. Через несколько минут он уже шагал рядом с
подполковником по военной дороге. Стоял ясный, солнечный день. Японцы
усиленно обстреливали все форты и тылы крепости. Русские батареи молчали
После ночного дождя было свежо, еще не высохшие лужи блестели под лучами
солнца. Рашевский громко хохотал, слушая рассказ о ранении Стесселя и о
награждении Звонарева.
- Смех-то наш сквозь слезы Больно все это грустно и гнусно. Служить бы
каждый из нас рад, но прислуживаться тошно, - заметил Рашевский, выслушав
рассказ.
- Зато меньшинство, которое вьется около начальства, процветает,
осыпаемое наградами.
- Вот и на форту втором. Решили мы подорвать японскую минную галерею.
Рассчитал я заряд, получилось около трех пудов пороха, а у Григоренко вышло
в два с лишним раза больше. Мы заспорили. Подошел Смирнов и давай тоже
считать. Досчитался чуть ли не до десяти пудов. Если взорвать такой
камуфлет, то может обнажиться тыльная стена капонира. Сколько я ни возражал
- не слушают, а Григоренко не смеет перечить начальству. Вот и заложили
девять с половиной пудов. Сделали забивку, теперь сам Смирнов прибудет для
того, чтобы замкнуть ток мины.
- И получить крест за вашу работу...
- Вернее, наградить деревянными крестами добрый десяток наших солдат,
если только все выйдет, как я предполагаю.
- Быть может, сообщить об этом Стесселю, он остановил бы своей властью
это дело?
- Что вы! - замахал руками Рашевский. - Если только сунуться сейчас к
нему, жена раскричится. Нет, надо идти на форт и там по возможности
обезвредить генеральскую затею.
На форту они застали нового коменданта, молодого поручика Фролова. Он
проявлял кипучую деятельность. Противоштурмовые пушки в полной боевой
готовности находились на брустверах. Рядом с ними сидели на земле номера. На
тыловом капонире поставили пулеметы и старые полевые пушки. Капонир
вооружили малокалиберными скорострельными морскими орудиями. Гарнизон был
разбит на три части. Одна часть гарнизона спала в нижней казарме, другая
дежурила в верхней, а третья караулила снаружи. Даже на укрытом ходу над
контрэскарпной галереей усилился караул. Молодой артиллерийский поручик
