более после слов Билли. Чтобы это при скорбное совпадение не имело
зловещих последствий, Джоди быстро прошел мимо дома и через загон для
кур и ого род выбрался к живой изгороди.
Уселся в зеленую травку. В ушах трелями зазвучала бегущая вода. Он
окинул взглядом ферму, повернул голову к холмам - круглым, в золоте
колосящегося жнивья. На склоне паслась Нелли. Здесь, у воды, как
всегда, скрадывалось и время, и расстояние. Перед мысленным взором
Джоди возник вороной длинноногий жеребенок, он терся о бока Нелли и
требовал молока. А вот и сам Джоди он накидывает уздечку на жеребенка
покрупнее. Еще не сколько мгновений - и жеребенок обернулся
великолепным конем, широкогрудым, с высокой изогнутой шеей, как у
морского конька, хвост черными языками пламени мечется вокруг туловища.
Этот красавец конь признавал только одного хозяина - Джоди. На школьном
дворе мальчишки умоляли Джоди: дай прокатиться! - и он милостиво раз
решал. Но едва им удавалось забраться коню на спину, этот черный демон
сбрасывал их на землю. Так его и надо назвать, Черный Демон! На
мгновенье трели воды, и трава, и солнце вернулись на свои места, а
потом...
Иногда по ночам обитатели ранчо, сладко спавшие в своих постелях,
слышали громкий перестук копыт. И говорили: "Это Джоди, на Демоне.
Опять вызвался помогать шерифу". А потом... Воздух на арене "Салинас
родео" пропитан желтой пылью. Диктор объявляет начало соревнований -
кто быстрее заарканит быка. Когда к месту старта на вороной лошади
подъезжает Джоди, остальные участники недовольно жмутся, потому что
знают - первого места им не видать. Джоди и Демон заарканят и обвяжут
быка куда быстрее любого команды из двух человек. Джоди уже не мальчик,
а Демон - не просто лошадь. Они слились воедино, они одно великолепное
целое. А потом...
Он получает письмо от самого президента - не поможет ли Джоди
поймать в Вашингтоне бандита? Джоди поудобнее устроился в траве. В
поросшее мхом корыто, чуть побулькивая, стекала родниковая вода.
Год тянулся медленно. Порой Джоди терял надежду, думал, что
никогда не дождется жеребенка. Тем более что никаких перемен с Нелли не
происходило. Карл Тифлин еще запрягал ее в легкую повозку, и она тянула
сенные грабли, работала на уборке сена, когда им загружали конюшню.
Кончилось лето, пришла теплая, радующая глаз осень. А потом над
землей по утрам стали носиться буйные ветры, в воздухе повеяло
морозцем, кусты сумаха вошли в красный цвет. Как-то сентябрьским утром,
после завтрака, мать позвала Джоди на кухню. Она наливала кипящую воду
в ведро, полное сухих высевок, и помешивала варево, оно на глазах
превращалось в дымящуюся пасту.
- Что, мама? - спросил Джоди.
- Смотри, как я готовлю! Впредь это будет твоя работа, через день.
- А что это?
- Теплая кашица для Нелли. Ей сейчас полезно.
Дгкоди потер лоб костяшками пальцев.
- А она не болеет? - робко опросил он.
Миссис Тифлин поставила чайник и помешала кашицу деревянной
мешалкой.
- Конечно, нет, но с сегодняшнего дня тебе надо еще лучше за ней
ухаживать. Вот, отнеси-ка ей завтрак!
Джоди схватил ведро и побежал мимо сарая, мимо коровника, тяжелое
ведро постукивало его по коленям. Нелли играла водой в желобе -
нагоняла волны и откидывала голову, а вода при этом выплескивалась на
землю.
Джоди перелез через забор и поставил рядом с Нелли ведро дымящейся
кашицы. Потом отступил на шаг и посмотрел на нее. И увидел - она
изменилась. Брюхо вздулось. Копытами ступала мягко, осторожно.
Зарывшись мордой в ведро, она жадно накинулась на горячий завтрак.
Наевшись досыта, она немного покатала ведро носом, потом тихонько
подошла к Джоди и потерлась о его бок.
Из каретника появился Билли Бак и подошел к Джоди.
- Как начнет расти, не остановишь, верно?
- Неужто у нее все враз выросло?
- Нет, ты просто не обращал внимания. - Он взял кобылу за холку и
повернул головой к Джоди. - Теперь она будет очень ласковая. Видишь,
какие ласковые у нее глаза. Некоторые кобылы в это время злые, но уж
если ластятся, значит, готовы любить все на свете. - Нелли сунула
голову Билли под мышку и потерлась шеей вверх и вниз между его рукой и
поясом. - Так что и с ней надо быть очень ласковым, - сказал Билли.
- А еще долго? - затаив дыхание спросил Джоди.
Билли что-то зашептал, загибая пальцы.
- Месяца три, - сказал он вслух. - Точно не скажешь. У одной
выходит одиннадцать месяцев день в день, а у другой на пару недель
раньше, либо на месяц позже, и никакой беды в этом нет.
Джоди уставился в землю.
- Билли, - чуть нервничая, начал он, - ты ведь меня позовешь,
когда начнутся роды, правда? Позволишь мне быть при этом?
Билли чуть куснул Нелли за кончик уха.
- Карл хочет, чтобы ты с самого начала все делал сам. Только тогда
наука пойдет впрок. Свою голову и руки тебе никто не приделает. Мой
старик однажды вот так проучил меня с попоной. Когда я был ростом с
тебя, он был погонщиком и я ему частенько помогал. Как-то раз я плохо
положил попону и седлом натер лошади спину. Отец не стал кричать на
меня, браниться. Но на следующее утро взвалил на меня тяжеленное седло,
фунтов эдак в сорок. Солнце палило нещадно, а мне пришлось вести лошадь
через гору, да и самому гнуться под седлом. Едва жив остался, но с тех
пор попону всегда кладу аккуратно, без единой морщинки. Просто не могу
иначе. Каждый раз вспоминаю седло у себя на горбу.
Джоди протянул руку и взял Нелли за гриву.
- Но ведь ты мне расскажешь, как что делать? Ты же все про лошадей
знаешь, да?
Билли засмеялся.
- Между прочим, я сам наполовину лошадь, - сказал он. - Матушка
померла при родах, а старик мой возил груз на лошадях да мулах, коров
почти никогда под рукой не было, вот он и поил меня кобыльим молоком. -
Билли продолжал уже серьезно. - И лошади это чувствуют. Верно, Нелли?
Кобыла повернула голову и с минуту глядела прямо ему в глаза, чего
лошади почти никогда не делают. Билли возгордился, снова обрел
уверенность в себе. Даже стал хвастаться.
- Будет у тебя отличный жеребенок - уж я постараюсь! И научу тебя
всему, что надо, с самого начала. Будешь меня слушать - станешь
хозяином лучшей лошади в стране.
Тут и у Джоди на душе потеплело, и он загордился; так загордился,
что по пути домой сгибал ноги и покачивал плечами, как настоящий
наездник. И шептал себе под нос: "Тпру, Черный Демон, тпру! Стой
смирно, нечего бить копытом!"
Зима накатила сразу. Легкая подготовка - несколько порывистых
ливней, - а потом зарядил сильный дождь. Холмы утратили желтизну и
почернели от воды, по каньонам шумно заструились вниз зимние потоки.
Повылезали из земли грибы и дождевики, еще до Рождества стала
пробиваться новая травка.
Но в этот год главным днем для Джоди было вовсе не Рождество.
Осевым днем, вокруг которого вращались месяцы, стало некое неизвестное
число в январе. Когда пошли дожди, Джоди отвел Нелли в стойло и каждое
утро кормил ее теплой пищей, дочиста скреб и причесывал.
Между тем кобыла так надувалась, что Джоди начал тревожиться.
- Чего доброго, возьмет и лопнет, - сказал он Билли
Билли положил сильную квадратную ладонь на вспух шее брюхо Нелли.
- Пощупай здесь, - негромко велел он. - Чувствуешь, как шевелится?
Небось удивишься, если там окажутся два жеребеночка?
- Нет, правда? - воскликнул Джоди. - Неужели их может оказаться
двое?
- Вряд ли, но вообще такое бывает.
Первую половину января дождь лил не переставая. Когда Джоди не был
в школе, он почти все время проводил в стойле у Нелли. Двадцать раз на
дню ощупывал ее брюхо - шевелится ли жеребенок? Нелли теперь встречала
его совсем дружелюбно, стала как ручная. То и дело терлась о его бок
носом. Стоило ему появиться в конюшне, начинала тихонько ржать.
Однажды вместе с Джоди в конюшню пришел Карл Тифлин. Довольным
взглядом он окинул ухоженную шкуру кобылы, пощупал крепкую плоть на
ребрах и лопатках.
- Ты здорово потрудился, - сказал он Джоди. В его устах это была
величайшая похвала. Потом Джоди целый день так и распирало от гордости.
Пришло пятнадцатое января, а жеребенок все не появлялся на свет.
Не родился он и к двадцатому. Где-то в желудке у Джоди поселился ком
страха.
- Все идет хорошо? - спросил он Билли.
- Ясное дело.
И снова:
- Все будет хорошо?
Билли потрепал кобылу по холке. Она встревоженно качнула головой.
- Я же тебе говорил, Джоди, - со сроками раз на раз не приходится.
Надо подождать.
Пришел конец месяца, а родов все не было, и Джоди ходил сам не
свой. Нелли так распухла, что с трудом дышала, уши торчали под углом
друг к дружке, будто у нее болела голова. Ночью Джоди метался по
кровати, сны ему снились какие-то обрывочные, смутные.
В ночь на второе февраля он с криком проснулся. Мать стала
успокаивать его:
- Джоди, тебе что-то приснилось. Проснись и засыпай снова.
Но Джоди был переполнен страхом, каким-то безысходным отчаянием.
Некоторое время он лежал тихо, ждал, когда мать уснет, потом бесшумно
оделся и босиком про крался на улицу.
Его окружила густая чернота ночи. Моросил дождь. Неясными
очертаниями возникли и тут же исчезли в тумане кипарис и сарай. Он стал
открывать дверь конюшни, и она заскрипела, хотя днем за ней такого не
водилось. Джоди подошел к полке, отыскал фонарь и жестянку со спичками.
Зажег фитиль и по длинному устланному соломой проходу пошел к стойлу
Нелли. Она стояла и всем те лом колыхалась из стороны в сторону. "Ну-у,
Нелли, ну-у", - позвал ее Джоди, но она знай покачивалась, даже не
оглянулась. Он коснулся рукой ее лопатки и почувствовал - Нелли всю
трясет. Тут с сеновала прямо над стойлом раздался голос Билли Бака:
- Джоди, ты что здесь?
Джоди отпрянул и затравленно глянул на сеновал, где устроился на
ночлег Билли.
- У нее все хорошо. Билли, как думаешь?
- Ясное дело, хорошо.
- Ты ведь не допустишь, чтобы с ней что-то случилось?
- Сказал же, чуть что, я тебя позову, - окрысился сверху Билли. -
Значит, позову. А теперь иди спать и не тревожь кобылу. У нее и без
тебя забот хватает.
Джоди съежился - никогда еще Билли не говорил с ним таким тоном.
- Мне просто захотелось посмотреть, как она, - объяснил он. - Не
спится.
Билли чуть смягчился.
- Все равно иди спать. Нечего тебе ее будоражить. Сказал же: будет
у тебя хороший жеребенок. Давай, марш спать.
Джоди побрел к выходу. Загасил фонарь, поставил на полку.
Непроглядная тьма ночи и стылый туман налетели на него, заключили в
объятия. Хотелось верить в слова Билли, как верил он в них до того, как
умер пони. Лишь через несколько мгновений его глаза, ослепленные едва
колыхавшимся огоньком фонаря, приспособились к темноте. Влажная земля
студила босые ноги. Индюшки, что устроились под кипарисом на ночлег,
тревожно заверещали, а два пса, крепко зная свое дело, выскочили и
принялись на всякий случай лаять: вдруг к дереву подкрались койоты?
Пробираясь через кухню, Джоди споткнулся о стул. Из спальни
донесся оклик Карла:
- Кто там? Что такое?
А миссис Тифлин отозвалась сквозь сон:
- Что такое, Карл?
В следующую секунду Карл, держа в руках свечу, вошел из спальни и
увидел Джоди, еще не успевшего прошмыгнуть в свою комнату.
- Ты почему не в постели?
Джоди смущенно отвел взгляд.
- Хотел посмотреть, как там кобыла.
Отец не знал, отругать ему сына или похвалить.
