человека, как вы, есть друзья? Предположим. Но ведь после того, как тетя
заставила вас расторгнуть помолвку, фотография по-прежнему оставалась в
часах?
- Да. Иначе было нельзя. Понимаете, мне приходилось как-то общаться с
Джанет, это представляло известные трудности - мы все жили в одном доме. Я
боялся ее. Вы ее не знаете. Однажды я нарочно открыл часы в присутствии
тети, чтобы она забрала у меня эту чертову фотографию. Джанет, похоже,
считала, будто фотография для меня что-то значит, и я решил: если ей
станет известно, что ее у меня больше нет...
- Вы знали, что мисс Николс рассылала анонимные письма?
- Нет, не знал. Догадывался, но не знал.
- А вы ничего не заподозрили, когда ваша тетя вдруг...
- ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ!
Это сказала Джанет.
Нет, она не повысила голос. В этом не было необходимости. Одной
интонации хватило бы, чтобы вокруг прекратилось все и вся. Такое ожидаешь
услышать из старой заброшенной могилы, если, конечно, ты из тех, кому
такие ожидания свойственны. Она сидела неподвижно, шевелились лишь губы. В
ее взгляде, устремленном на Вульфа, читалась такая мука, что я отвел
глаза. Очевидно, тот же эффект этот взгляд произвел и на остальных, ибо
они последовали моему примеру. Мы уставились на Вульфа.
- Ха, - сказал он негромко. - Похоже, для вас это оказалось несколько
чересчур, мисс Николс?
Она глядела на него, не отвечая. Он продолжал:
- Как я и ожидал, вы сдались. Еще бы. Все вдребезги. Предлагаю самый
простой путь: я диктую признание, вы его подписываете. Затем я отсылаю его
своему приятелю, редактору "Газетт", и сегодня же вечером оно будет на
первой полосе. Он также с удовольствием получил бы исключительное право на
публикацию вашей фотографии. Снимок может сделать мистер Гудвин. Вам
понравится.
Ого, подумал я, кажется, он собирается не только утереть Кремеру нос,
но и наградить отменным синяком! Дэниел что-то забормотал, Брейди
подхватил, но Вульф сделал им обоим знак замолчать.
- Дабы польстить вам, мисс Николс, - продолжал он, - хочу отметить,
что ваша виновность была отнюдь не очевидна. К окончательному выводу я
пришел лишь сегодня утром, после того как мистер Гудвин позвонил мне с
Ривердейл, хотя, конечно, еще девять дней назад, во время визита сюда
мистера Хадлстона, заметил его шестигранные часы и заподозрил, что в них
могла храниться ваша фотография. Однако сегодняшний спектакль был верхом
идиотизма. Вероятно, вчера вы просто оцепенели от ужаса, когда увидели,
что мистер Дэниел Хадлстон выкапывает дерн, и, поняв, какими могут
оказаться последствия, решили инсценировать покушение на себя. Надеюсь,
теперь понятно, к чему я клонил, когда некоторое время назад спрашивал
доктора Брейди, почему вы не отдернули щетку сразу, как только
почувствовали, что осколок ранит вам руку, и он, как ожидалось, ответил,
что вы этого попросту не заметили?
Она молчала.
- В том-то и дело, - продолжал Вульф, - что вы отдернули щетку, не
проведя ею по руке и трех сантиметров, именно потому, что знали: в щетине
находится осколок и он вас режет. Знали, так как сами его туда поместили.
В противном случае, порез оказался бы значительно длиннее, приблизительно
в половину руки. Вы видели, как мистер Гудвин манипулировал щеткой. Так ею
пользуются все. И уж, конечно, никто не перемещает ее на три сантиметра и
тут же останавливается. Но даже без этого ваша инсценировка чьей-то
попытки убить вас была неправдоподобной. После всего случившегося каждый
знал, что, даже обработав рану поддельным йодом, вы наверняка сделаете
затем укол антитоксина, чем обречете преступный замысел на полнейшее
фиаско. Да и сами вы, инсценируя покушение, были уверены, что доза
антитоксина избавит вас от возможной опасности. Вы действительно...
- Прекратите! - произнесла Джанет все тем же голосом. Я не мог
смотреть на нее.
И это было ошибкой. Потому что безо всякого предупреждения она вдруг
превратилась в молнию. Все произошло так быстро и неожиданно, что когда
она схватила осколок со стола Вульфа, я еще сидел на своем стуле, а когда
поднялся, она уже неслась на Ларри, нацелив ему в лицо зажатый в пальцах
осколок. Остальные тоже пришли в движение, однако никто не смог это
сделать достаточно быстро, даже сам Ларри. Наконец Дэниелу удалось
обхватить Джанет, прижав ее правое запястье к туловищу, а я вцепился в
другую руку, но на щеке Ларри уже виднелась красная полоска, начинавшаяся
под глазом и спускавшаяся почти до самого подбородка.
Все, за исключением Джанет, стали издавать звуки, некоторые из
которых были словами.
- Замолчите! - рявкнул Вульф. - Арчи, если ты уже кончил дремать...
- Идите к черту, - ответил я. - Не все же такие гении, как вы. - Я
чуть сильнее сдавил запястье Джанет. - Брось бяку, детка.
Она уронила осколок на пол и стояла теперь неподвижно, наблюдая.
Брейди обследовал щеку Ларри.
- Рана поверхностная, - констатировал он, разворачивая носовой
платок. - Вот, приложите-ка.
- О Боже, - простонал Ларри, - неужели останется шрам...
- Это была неправда, - произнесла Джанет. - Ты солгал!
- Что? - Ларри уставился на нее.
- Она имеет в виду, - пояснил Вульф, - что вы солгали, сказав, будто
никогда не хотели и не собирались на ней жениться. Я согласен с мисс
Николс, что атмосфера здесь и без того была достаточно мерзкой. Вы питали
ее страсть, ее надежды. Она обожала вас, одному Богу известно - за что.
Когда ваша тетя стала у нее на пути, она ударила. Чтобы взять реванш? Да.
Чтобы предостеречь: "Отдай его мне, или я тебя уничтожу"? Вероятно. Или
чтобы погубить ее, а потом спасти вас из-под обломков? Возможно. Или все
вместе, мисс Николс?
Джанет стояла к нему спиной, смотрела на Ларри и не отвечала. Я был
начеку.
- Однако, - продолжал Вульф, - ваша тетя предпочла обратиться ко мне,
и это ее напугало. Более того, побывав тем же вечером здесь и обнаружив у
меня фотографию, которую вы обычно носили в часах, она не только
испугалась, но и пришла в ярость. Будучи девушкой очень сентиментальной...
- Бог мой! - вырвалось у Брейди. - Сентиментальной!
По телу Джанет прошла дрожь. Я взял ее за руку и подвел к красному
кожаному креслу, в которое она упала точно подкошенная.
- Арчи, блокнот, - рявкнул Вульф. - Хотя, нет... сперва фотоаппарат.
- У меня нет больше сил это терпеть! - закричала Мариэлла, вставая.
Она потянулась, чтобы за что-нибудь ухватиться, и так было угодно судьбе,
чтобы это оказалась рука Брейди. - Я не могу!
Вульф нахмурился.
- Доктор, отведите ее в оранжерею, пусть посмотрит орхидеи. Три
пролета вверх. Да прихватите с собой этого раненого и хорошенько
заштопайте. Фриц принесет все необходимое. Йод советую сначала понюхать.
В шесть часов вечера я сидел за своим столом. В кабинете царили
тишина и покой. Вульф все обстряпал блестяще. Кремер вломился, словно лев,
с отрядом полицейских и ордером, а удалился, как ягненок, с ворохом
показаний, признанием, убийцей и апоплексией. Но даже учитывая эти заслуги
и ту любовь, какую я питаю к инспектору Кремеру, услышав звук
спускающегося из оранжереи лифта, в котором ехал Вульф, я решил
притвориться слишком увлеченным своей писаниной и не поднимать головы.
Будто я его не замечаю. Решение предложить Мариэлле остаться он
мотивировал тем, что при сложившихся обстоятельствах ей нет никакой
возможности вернуться на Ривердейл, а больше податься ей было некуда. Фу!
Однако мне так и не удалось сразить его своим ледяным презрением,
ибо, выйдя из лифта, они направились прямиком на кухню. Я остался верен
письменному столу. Время шло, я злился, и работа не клеилась. Около семи в
дверь позвонили и, пойдя открывать, я обнаружил на крыльце доктора Брейди.
Он сказал, что приглашен, и я проводил его на кухню.
Там было тепло, светло и витали аппетитные запахи. Фриц нарезал
ломтиками спелый ананас. Вульф сидел на стуле возле окна, дегустируя
содержимое дымящейся кастрюльки. Мариэлла, скрестив ножки, пристроилась на
краешке длинного стола и потягивала ментоловый джулеп [напиток из виски
или коньяка с водой, сахаром, льдом и мятой]. Она приветственно помахала
Брейди кончиками пальцев. Он замер как вкопанный и теперь, мигая, смотрел
на нее, на Вульфа, на Фрица и вновь на нее.
- Что ж, - наконец выдавил он, - я рад, что у вас у всех такое
праздничное настроение. В теперешней ситуации...
- Глупости, - оборвал Вульф. - Тут нет ничего праздничного. Мы
готовим пищу. А мисс Тиммс нашла занятие получше. Вам что, необходимы
истерики? У нас состоялась дискуссия относительно приготовления подОвого
хлеба, и вот сейчас в духовке две партии: замешанная на двух яйцах - и на
трех; на молоке комнатной температуры - и на кипящем. Мисс Тиммс
протягивает вам джулеп, возьмите. Арчи, джулеп?
Брейди взял у Мариэллы джулеп, осторожно поставил на стол, обвил ее
руками и крепко обнял. Она не вырывалась и не царапалась. Вульф,
притворившись, что ничего не замечает, мирно снимал очередную пробу с
кастрюльки. Фриц нарезал ананас.
- Кажется, мне надо взда-ах-нуть, - судорожно произнесла Мариэлла.
- Джулеп, Арчи? - любезно спросил Вульф.
Я не ответил, развернулся и вышел в холл. Отыскав шляпу, я хлопнул
дверью с наружной стороны и зашагал к находившемуся на углу заведению
Сэма, где взгромоздился на табурет возле самой стойки. Вероятно, я что-то
бормотал, потому что Сэм спросил из-за стойки:
- Подовый хлеб? Что это за чертовщина - подовый хлеб?
- Молчи, пока с тобой не заговорят, - сказал я ему. - И дай-ка
бутерброд с ветчиной и стакан токсина. Если нет токсина, сойдет молоко.
Старое доброе орангутанье молоко. Мне довелось играть в пятнашки с
обнаженной убивицей. Знаешь, как распознать убивицу, если встретишь? Надо
замочить ее на ночь в йоде, затем слить через марлю, добавить фунт свиной
требухи... Что? А-а, ржаную водку и никаких маринадов. Кажется, мне надо
взда-ах-нуть.
О некоторых вещах я ему никогда не напоминал и не собираюсь. Однако
на их счет у меня есть десяток собственных теорий. Вот несколько:
1. Он знал, что я пойду на похороны, и послал букетик орхидей, просто
чтобы меня подразнить.
2. Объяснение в его прошлом. Когда он был молодым и стройным, а Бесс
Хадлстон ему под стать, они могли... м-м... водить знакомство.
Относительно того, что она его не узнала, то я сомневаюсь, что его узнала
бы теперь и родная мать.
3. Он оплачивал долг. В первый же день, по какой-то детали, по
оброненному кем-то слову он понял, что ее попытаются убить, но был слишком
ленив или увлечен приготовлением фрикасе из солонины, чтобы этому
воспрепятствовать. Затем, когда она умерла, он осознал, что в долгу перед
ней, и послал - что бы вы думали? Несколько чахлых орхидей? Нет, сэр.
Черные орхидеи. Это были первые в истории человечества черные орхидеи,
которые украсили чей-либо гроб. Долг погашен. Уплачен сполна. Получите
расписку.
4. Лично я склоняюсь к номеру три.
5. Но тайна остается тайной, и когда Вульф временами ловит на себе
мой взгляд, он прекрасно понимает, о чем я думаю.
