сопоставить каждый логический шаг взаимно исключающих утверждений.
- Очень разумное обучающее устройство.
- Это единственно известный способ заменить практический опыт, -
удовлетворенно улыбнулся Сиес, - обучение идет очень быстро. Хочу
подчеркнуть, что этот метод не просто доктринерство. С помощью
церебростиля невозможно внести в мозг неверное утверждение, каким бы
логическим оно ни было, так как рано или поздно оно придет в противоречие
с наблюдаемыми фактами, и вся система логических построений разрушится.
Равным образом, церебростиль не является детектором, способным выведать
секреты индивидуума. Мы имеем возможность дифференцирования между
динамическими процессами в мозгу и статическими, то есть процессами
хранения информации. Если преподаватель записывает в мозг
последовательность, относящуюся к спирту и воде, доводя ее до
окончательного вывода, то студент не получит, наряду с информацией по
физике, информацию о биографии преподавателя и его вкусах.
Хочется, чтобы ты понял это, поскольку ты вскоре начнешь встречаться
с разными лидомцами и будешь удивляться, спрашивая, где они получили
образование. Ответ будет: с помощью курсов церебростиля продолжительностью
полчаса один раз в двадцать восемь дней. Можешь поверить мне на слово: в
промежутках между курсами все обучаемые полностью заняты обработкой
полученных знаний, сопоставлением и установкой соответствий, независимо от
всех своих иных занятий.
- Хотелось бы посмотреть на это устройство.
- Здесь у меня его нет, но ты уже знаком с этим устройством. Как ты
иначе мог бы выучить лидомский язык за - думаю не более, чем двенадцать
минут.
- Вот эта штуковина в операционной в кабинете Милвиса?
- Правильно.
Чарли на мгновение задумался, а потом сказал:
- Сиес, ответь, если можешь, почему я должен сам узнать все о Лидоме
перед тем, как вы отправите меня назад? Почему бы не потратить еще
двенадцать минут и нашпиговать меня всеми необходимыми сведениями?
Сиес покачал головой с мрачным видом.
- Мы хотим знать твое мнение. Твое мнение, Чарли Джонс. Церебростиль
доносит до тебя истину, и после того, как ты усвоил ее, ты знаешь, что это
истина. Мы же хотим, чтобы ты получил информацию через посредство Чарли
Джонса, и тогда мы будем знать выводы, которые сделал сам Чарли Джонс.
- Вы имеете в виду, что я не смогу поверить всему, что увижу?
- Я знаю, что не всему. Видишь ли, церебростиль укажет нам реакцию
Чарли Джонса на истину. Твои же собственные наблюдения дадут нам реакцию
Чарли Джонса на то, что он полагает истиной.
- Почему это так важно для вас?
Сиес только развел своими худощавыми руками.
- Мы наметили определенные исследования. Проверяем себя.
И, прежде чем Чарли успел ответить или задать дополнительные вопросы,
Сиес подвел итоги беседы:
- Итак, ты видишь, что мы не волшебники. Пожалуйста, не удивляйся,
обнаружив что наша цивилизация основана не только на достижениях техники.
Мы можем многое, это правда. Но правда и то, что мы добиваемся этого с
помощью только двух явлений, которые, как мне сказал Филос, тебе абсолютно
незнакомы: А-поле и церебростиль. Используя их, мы решаем энергетические
проблемы как человека, так и механизмов. Образование, как ты понимаешь
его, не требует значительных затрат энергии, оборудования, персонала или
времени. Подобным же образом, у нас нет недостатка пищи, домов или одежды.
Люди высвобождены для иных занятий.
- Каких же еще? - удивился Чарли.
Сиес загадочно улыбнулся:
- Увидишь...
- Ма! - произносит трехлетняя Карин, когда Жанетт купает ее.
- Что, моя радость?
- Я правда вышла из твоего животика?
- Да, дорогая.
- Нет, мама.
- Кто сказал тебе, что нет?
- Дейв говорит, что это он вышел из твоего животика.
- И он вышел. А ну-ка крепко-крепко закрой глазки или в них попадет
мыло.
- А если Дейв вышел из твоего животика, почему я не вышла из животика
Дейва?
Жанетт прикусывает губу, чтобы сдержать смех, - она никогда не
смеется над детьми, пока они первыми не начнут смеяться, - и разводит
шампунь.
- Ну, ма, почему?
- Только матери носят детей в своих животиках, дорогая.
- А папы никогда не носят?
- Никогда.
Жанетт намыливает Карин и смывает, намыливает снова и смывает, затем
ополаскивает, и, наконец, маленькое розовое личико может, не рискуя,
широко открыть свои голубые глаза.
- Я хочу пускать пузыри.
- Но, дорогая! У тебя мокрые волосы!
Мордашка дочери так умоляет, что мать, улыбаясь, смягчается.
- Хорошо, но только недолго, Карин. Смотри, чтобы пузыри не попали на
волосы. Ладно?
- Хорошо.
- Карин с нетерпением следит, как Жанетт наливает немного жидкости
для ванн в воду и открывает горячий кран. Жанетт стоит рядом и следит,
чтобы пузыри не попали на волосы. Кроме того, она просто любит смотреть,
как дочь играет.
- Ну, тогда, - неожиданно заявляет Карин, - нам папы не нужны.
- Что ты говоришь? А кто будет ходить на работу и приносить конфеты,
кто купит газонокосилку и все остальное?
- Папы не могут делать детей!
- Но, дорогая, они помогают.
- Как помогают, ма?
- Хватит пузырей уже. Вода слишком горячая.
Жанетт закрывает воду.
- Как, ма?
- Послушай, детка, тебе пока это трудно понять, но папа любит маму
по-своему. Он очень хорошо к ней относится, и когда он очень сильно любит
маму, у нее появляется ребенок.
Пока Жанетт говорит, Карин уже нашла плоский обмылок и пытается
вставить его туда, куда это не положено. Жанетт выхватывает обмылок,
шлепает Карин по руке:
- Карин! Не трогай себя там! Это нехорошо!
- Ну как, уяснил?
Чарли задумчиво посмотрел на Филоса, встретившего его у подножья
невидимого лифта, как всегда, вроде бы случайно. Темные настороженные
глаза Филоса блестели, как будто от какого-то тайного возбуждения... а,
может, он просто знал что-то... может, ему знакомо горе. Чарли ответил:
- Сиес имеет ужасную привычку отвечать на каждый твой вопрос, но при
этом остается впечатление, что он что-то недосказал.
Филос расхохотался. Чарли и раньше отмечал, что у Филоса приятный
смех.
- Думаю, - ответил лидомец, - ты уже готов к посещению главного -
Первого Детского блока.
Глядя на громады Первого Медицинского и Первого Научного блоков,
Чарли усомнился:
- Эти тоже выглядят, как главное.
- Нет, это не главное, - уверенно произнес Филос. - Эти блоки имеют
большие размеры, внушительный внешний вид, механическую часть, но при этом
они составляют только внешнюю оболочку, причем очень тонкую. Первый
Детский блок - самый большой.
Чарли поглядел на возвышающуюся над ним громаду и восхитился:
- Должно быть Детский блок находится очень далеко.
- Почему ты так думаешь?
- Если он настолько больше этих зданий...
- ...То его должно быть быть видно - ты это хотел сказать? Гляди, вот
он.
И Филос указал на небольшой коттедж между двумя холмами, окруженный
безупречным зеленым травяным покровом. Белые стены коттеджа были увиты
ярко цветущими ползучими растениями, высокая крыша с коньком была
коричневой с прозеленью. На окнах стояли ящики с цветами, а в одном из
концов возвышалась дымовая труба, из которой вился сизый дымок.
- Не слишком далеко для тебя?
Чарли втянул теплый свежий воздух и ощутил под ногами приятно
пружинящую поверхность газона.
- Ни в коем случае.
Они отправились к отдаленному коттеджу, двигаясь соответственно
изгибам местности. По дороге Чарли заметил:
- Выглядит очень просто.
- Увидишь, - ответил Филос. Он, очевидно, предвкушал реакцию Чарли. У
тебя были дети?
- Нет, - отозвался Чарли и немедленно вспомнил Лору.
- Если бы ты имел детей, ты любил бы их?
- Ну, думаю, что да.
- Почему? - воскликнул Филос. Он остановился, торжественно взял Чарли
за руку и повернул лицом к себе. - Можешь не отвечать на этот вопрос, -
медленно произнес он, - просто подумай об этом.
Недоумевая, Чарли не знал, что сказать, и наконец согласился:
- Хорошо.
Филос принял такой ответ. Они пошли дальше. На лице у Филоса было
написано ожидание и нетерпение... Как-то Чарли видел фильм о путешествии.
Камера снимала с самолета, летевшего низко над полями, домами и равнинами.
Земля быстро проносилась мимо, и музыка все ускоряла темп. Фильм не
готовил зрителя к чему-то необычному - плоские равнины, скорость самолета,
отдельно стоящие фермы. Но музыка становилась все напряженнее, темп все
ускорялся, пока самолет не вырвался на огромный открытый простор ярких
красок, и перед зрителями открылась величественная панорама Большого
Каньона в Колорадо.
- Посмотри туда, - указал Филос.
Чарли повернул голову и увидел молодого лидомца в желтой шелковой
тунике, прислонившегося к каменистой стене крутого откоса впереди. Когда
они подошли поближе, Чарли ожидал проявления какой-либо реакции, но
никогда не смог бы предвидеть, что произойдет. Собственно, не произошло
ровным счетом ничего, что и было самым удивительным. Лидомец в желтом
остался стоять на одной ноге, охватив другую руками под коленом, спина его
опиралась на скалу. Тонкое лицо было обращено несколько в сторону, а глаза
- полузакрыты.
Чарли начал было:
- Что...
- Ш-ш-ш! - прошипел Филос.
Они неспешно проследовали мимо стоявшей фигуры, при этом Филос
подошел к лидомцу поближе и, подав Чарли сигнал молчания, провел рукой
вправо и влево перед полузакрытыми глазами незнакомца. Никакой реакции не
последовало.
Филос и Чарли пошли дальше, и Чарли несколько раз оборачивался.
Фигура так и не двигалась, лишь ветер шевелили складки шелковой одежды.
Когда они свернули за изгиб холма, и фигура лидомца, находившегося в
состоянии транса, скрылась из вида, Чарли начал:
- Ты говорил, кажется, что лидомцы не спят.
- Это не сон.
- Но это очень похоже на сон. Может, он болен?
- О, нет!... Я доволен, что ты увидел это. Тебе еще придется
сталкиваться с таким - время от времени. Этот человек просто - отключился.
- Но что же это за состояние?
- Ничего страшного, уверяю тебя. Можно назвать это паузой. В твое
время это также случалось. Ваши американские индейцы - жители прерий -
тоже умели впадать в такое состояние. То же можно сказать и о кочевниках
Атласских гор. Это не сон. Это то, что ты, без сомнения, делаешь во сне.
Изучал ли ты когда-нибудь явление сна?
- Это трудно было бы назвать изучением.
- А я занимался проблемами сна, - сообщил Филос. - Особенно интересно
то, что вы называете снами. Фактически, это галлюцинации. При регулярном
сне, как у тебя, ты галлюцинируешь во сне, хотя сон при этом лишь удобная
возможность для галлюцинаций; галлюцинировать можно и не во сне.
- Да, мы называем это дневными снами.
- Как бы ты не называл это явление, оно свойственно любому мозгу,
притом, не только человеческому. Известно, что если галлюцинации
систематически прерываются, например, если спящего будить каждый раз,
когда он впадает в такое состояние, деятельность мозга будет нарушена.
- То есть мозг повредится?
- Точно.
- Ты имеешь в виду, что если бы мы разбудили того лидомца, он сошел
бы с ума?
Тут Чарли довольно прямолинейно потребовал от Филоса ответа:
- Что, у вас всех настолько деликатная организация?
Филос рассмеялся, сгладив выпад Чарли.
- Вовсе нет! Ни в коем случае! Я описывал лабораторную ситуацию, имея
