Эту же задачу выполняли и монахи Сидоний Шолс, Гвардиян Частимир Херман,
Радослав Главаш, Дионисие Юручев, Крстич, Владо Попов, Анте Цветанович,
приходские священники Цецелья, Бебин, Роглич, Драгутин Камбер, дон Илия
Томас, Эуген Белухан..."
Таким образом, католические священники, зная о политических целях и методах
борьбы Анте Павелича, стали соучастниками, а зачастую и инициаторами
преступлений усташей.
И это не случайно, так как с самого своего возникновения усташское движение
имело в лице реакционной части католического духовенства верного союзника и
активного помощника. Деятельность усташей после провозглашения "НГХ"
определялась политикой католического епископата и позицией Ватикана по
отношению к Югославии с момента ее создания. Католическая церковь, за
исключением незначительного числа священников, присоединившихся к
народно-освободительной борьбе или занявших нейтральные позиции, перешла на
службу к оккупантам и усташскому правительству.
С первого дня существования "НГХ" все епископы во главе с Алойзием
Степинацем и Иваном Шаричем (кроме старого мостарского епископа Алойзия
Мишича, решительно выступившего против усташского террора и направившего два
письма протеста Степинацу, на которые тот не соизволил ответить) встали на
сторону усташского режима.
Казалось, что близок наконец к претворению в жизнь догмат
римско-католической церкви: "вне римской церкви нет спасения". В духе этого
принципа и была разработана целая программа мероприятий, включавшая в себя
как теоретические, так и практические вопросы, связанные с перекрещиванием.
В бытность папы Пия XI Югославия представляла собой страну, в которой можно
было вести только миссионерскую работу. К ней и готовили священников,
которые в своей деятельности проявили себя как усташи. Среди них,
безусловно, следует выделить Степинаца, Драгановича, Сакача, Камбера,
Лацковича и Берковича. Последовательно проводя свою линию, папа Пий XI
возвел в сан епископов и архиепископов многих священников - ярых врагов
Югославии. Он не мог забыть провала идеи с заключением конкордата. При
вручении кардинальских отличий папскому нунцию в Югославии Пелегринетти он
сказал:
"Наступит день - мне бы не хотелось это говорить, но я глубоко уверен в этом
- наступит день, когда многие пожалеют, что не приняли с открытым сердцем и
душой такое величайшее благо, как то, которое посланник Иисуса Христа
предлагал их стране..."
Это было в декабре 1937 года, и, как известно, не пришлось долго ждать,
чтобы убедиться в том, что Ватикан за 10 лет подготовил сотни служителей,
готовых осуществить на деле слова папы.
Его преемник папа Пий XII, избранный весной 1939 года, также придерживался
этой линии. Еще будучи государственным секретарем Ватикана, тогдашний
кардинал Пачелли подстрекал духовенство к активной борьбе против схизматиков
(схизматиками (от греческого "схизма" - раскол) католическая церковь
называла последователей православия). Считавшийся среди членов папской курии
экспертом по вопросам южных славян, Пачелли помнил о неподписанном
югославском конкордате, воспринимая это как свою личную неудачу.
Первым прелатом, отправившимся в Рим с визитом к папе Пию XII, был Иван
Шарич, в то время уже известный усташ. Тогда же в церкви св. Петра Шарич
встретился с Павеличем. Это событие было воспето в "Оде Поглавнику",
опубликованной в рождественском номере "Хорватского народа" за 1941 год.
В своем стремлении вернуть в лоно "старой веры отцов" тех, кто на
территории, где говорят на хорватском языке, отошел от этой веры и перешел в
православие, клерикалы-усташи, опьяненные открывшейся в новой политической
обстановке возможностью создания "НГХ" и организации крестового похода,
провели в 1939 году в Загребском университете конференцию, на которой
присутствовали архиепископы Степинац и Б. Шарич, рейс-уль-улем Фехиму Спахи,
Миле Будак, будущий министр в правительстве Павелича, Юрай Шутей,
представители иностранных консульств Германии, Франции, Англии, Италии,
Венгрии и организаций усташей "Напредак", руководство которых находилось в
руках клерикалов. В работе конференции принимал участие и упоминавшийся
ранее Крунослав Драганович.
Эта конференция выработала платформу для предстоящей деятельности
клерикалов-усташей. Она также наглядно продемонстрировала организованность
движения, что безусловно должны были принять во внимание те страны,
представители которых присутствовали на конференции. Можно сделать вывод,
что в этот период развитие и укрепление усташского движения происходит
главным образом в самой стране, а не за рубежом, поскольку использовавшиеся
Павеличем, Артуковичем и другими руководителями усташского движения для
связи и координации действий каналы были в основном перерезаны.
На этой конференции прозвучал излюбленный тезис Драгановича, которого можно
считать одним из идеологов усташского движения, о перекрещивании сербов.
Участники конференции пришли к выводу, что католическая церковь всегда
уступала свои позиции на Балканах. По их мнению, с таким положением
следовало покончить. Переход католиков в православие они считали
исторической драмой проживающего на границе между востоком и западом
хорватского народа, которой современная хорватская историческая наука
длительное время не занималась вообще, а хорватская общественность без
должного внимания относилась к этому "открытию" Драгановича.
Поскольку в этой книге в числе преступников, бежавших за границу после
второй мировой войны, упоминается и Крунослав Драганович, нелишне будет
сказать несколько слов о его личности.
Замеченный архиепископом усташом Иваном Шаричем, Драганович по его
рекомендации в 1932 году едет в Рим, где в качестве воспитанника церкви св.
Иеронима поступает в Восточный институт, который заканчивает через три года,
получив степень доктора.
После этого он возвращается в Югославию, где с помощью Пачелли очень быстро
делает карьеру. Вместе с тем Драганович работал над конкордатом. Вскоре он
становится секретарем, а затем начальником канцелярии Верхнебоснийского
архиепископата. На основании написанных им в то время статей можно
предположить, что его прочили наследником монсиньора Шимрака по вопросам
православной церкви. Поэтому он был избран доцентом теологического
факультета в Загребе на кафедре истории религии и вспомогательных наук. Так
в начале марта 1941 года Драганович оказался в Загребе.
Драганович, как и его покровитель Шарич, уже давно был связан с усташами, о
чем свидетельствует его быстрое продвижение по службе после провозглашения
"НГХ". Он был назначен представителем "НГХ" в Македонии и Болгарии.
Следующая ступень - звание профессора теологического факультета, присвоенное
ему усташским министром Пуком. В качестве специалиста его включают в рабочую
группу, занимающуюся вопросами перевода православных в католическую веру.
Вручая в связи с 3-й годовщиной "НГХ" награды представителям хорватского
католического духовенства, в числе которых был и Драганович, А. Павелич
следующим образом охарактеризовал его заслуги:
"Д-р Драганович Крунослав награждается за безупречную работу в области
истории, по защите прав хорватов в Южной Хорватии, а также за многогранное
участие в деятельности усташской организации..."
После краха "НГХ" Крунослав Драганович бежал из Югославии. Он нашел убежище
в церкви св. Иеронима в Риме, где занимался антиюгославской деятельностью:
создавал в 50-е годы усташские группы для засылки в Югославию, отвечал за
так называемую крысиную линию, о которой говорилось выше.
В 1963 году Крунослав Драганович беспрепятственно вернулся в Югославию и жил
там до конца жизни. В 1982 году он умер в Сараево во францисканском
монастыре.
Однако вернемся ко времени провозглашения "НГХ". Это событие было с
восторгом воспринято представителями католического духовенства. Наконец-то
пришло время, когда, перейдя на службу к усташам, добиваясь осуществления их
целей, можно было претворить в жизнь мечты, которые до сих пор носили чисто
теоретический характер.
С нескрываемой радостью приветствовали усташскую власть в Хорватии епископы
Акшамович и Бурич, каноник Маркович, приходский священник Нук, Крунослав
Драганович и многие другие церковники.
Епископ Бурич, в частности, признает:
"Мы были свидетелями великих событий в нашем дорогом отечестве Хорватии.
Божьему проведению было угодно, чтобы осуществилось то, о чем долгие века
мечтали, к чему стремились, ради чего боролись многие поколения нашего
народа; стало явью то, что представляло собой высочайший государственный
идеал патриотов-священников и верующих прихожан с давних времен и до наших
дней".
А епископ Акшамович восклицает:
"... 10 апреля сего года все территории, заселенные в исторических границах
хорватами, провозглашены полномочным представителем Поглавника и вождя
хорватского народа д-ра Анте Павелича единым свободным и самостоятельным
Независимым Государством Хорватией. В этот великий исторический момент,
когда счастливый хорватский народ восторженно празднует свою свободу, наши
святые колокола на всех церквах возвещают о наступлении великого праздника -
радостного Воскресения!"
Крунослав Драганович, черпая вдохновение в "исторических источниках",
приветствовал приход к власти усташей в "Кроация Сакра":
"Чудесным решением провидения божьего воскресло спустя более чем восемь
веков Хорватское Государство, свободное и независимое. Это произошло именно
в тот год, когда хорваты-католики праздновали великий юбилей - 1300-летие
установления связей со Святым престолом - связей, которые привели хорватский
народ через святое крещение в лоно католической церкви и вместе с тем в
сообщество цивилизованных европейских народов".
Нельзя не привести здесь и слова предателя, архиепископа Алоизия Степинаца:
"Зная мужей, в руках которых находится сегодня судьба хорватского народа, мы
глубоко уверены, что наша деятельность встретит его полную поддержку и
понимание. Мы верим и надеемся, что церковь в воскресшем государстве
Хорватии сможет в условиях полной свободы проповедовать непреходящие
принципы вечной истины и справедливости..."
Проявленному воодушевлению соответствовало и дальнейшее укрепление
сотрудничества духовенства с усташами, нуждавшимися в поддержке церкви и
пропаганде, сближающей их с народом, который, по существу, так никогда и не
принял их. Со своей стороны, церковь нуждалась в сильной власти.
Вскоре в законодательстве "Независимого Государства Хорватии" появились
законы о перекрещивании православных, о чистоте расы и другие, приведшие к
такому ужасающему кровопролитию, которое даже трудно себе представить.
Сараевский архиепископ Иван Шарич, близкий друг и соратник Артуковича в
период зарождения усташской деятельности в Госпиче, в выражении восторгов
нисколько не отставал от своих коллег. Он следующим образом выразил свои
чувства в приветствии Кватернику: "Хвала Господу! Хвала и вам, героям и
борцам, сделавшим все, чтобы добиться свободы НГХ!"
Большая часть низшего духовенства также встала на сторону усташского
правительства. Некоторые из них были членами усташской организации еще до
войны. Из тех церковников, кто в рядах усташей отличался особой жестокостью,
кровожадностью, упомянем следующих: монахи Мирослав Филипович-Майсторович,
Петар Беркович, Йосип Асталош, Дионисий Юричевич, Илия Томас, Божидар Брале,
