и повесил трубку.
В комнате Тилли я нашел свой чек, приколотый к ее подушке, порвал его
на мелкие кусочки и спустил в унитаз. Потом я вынул из-за пояса свой
револьвер, обернул его тряпкой и сунул в мусорный ящик, поставив сверху
ведро с помоями. Сделав таким образом все необходимые приготовления, я
присоединился к Элен и мы стали поджидать полицейскую машину.
Сержант Кен Хард жил в центре города, то есть, в той его части,
которая отличалась известным аристократизмом. По его лицу никогда нельзя
было понять, о чем он думает, что чувствует. Однако его голубые холодные,
лишенные какого бы то ни было выражения глаза порой излучали безграничную
ненависть.
Для него существовало только два рода людей: те, кто нарушал закон, и
те, кто его поддерживал. За пределами этого понятия для него не
существовало ни добра ни зла. По понятиям Харда не существовало и просто
хороших людей. По его мнению, они представляли собой зачастую лишь помеху
при поимке нарушителей закона.
В присутствии сержанта требовалось соблюдать особые правила: говорить
мягко и вежливо, ходить тихо. Когда он спрашивал, следовало отвечать.
Когда на его лице появлялось нечто вроде улыбки, это было хуже всего,
Шефы позволяли ему работать так, как он хочет; и Хард выбрал себе
наиболее трудную часть города: улицу с "большой буквы". Ему нравилось
проводить здесь операции, так как всякий попавшийся знал, что любая жалоба
обернется для него в следующий раз худшими последствиями.
Таков был сержант Хард, и теперь он разглядывал меня. Я говорил, а он
записывал что-то в свой блокнот. Потом он перевел взгляд на Элен и
предложил ей изложить свою историю.
Как только она закончила, появились Саливен, Оджи и Кэт, и я
почувствовал себя намного уверенней.
- Вот они, сержант, - сказал Саливен.
Кэт бросил взгляд на убитую и слегка присвистнул.
- Знаете ее? - спросил Хард.
Кэт кивнул.
- Тилли Ли, - сказал он, пожимая плечами. - Хорошая девушка. Я с ней
давно знаком. А что случилось?
Тем временем медицинский эксперт закончил свою работу, сложил
инструменты в саквояж, захлопнул его и набросил на убитую простыню.
- Ваше мнение? - спросил Хард.
- Убита не более часа назад, бутылкой. Позднее мы проведем более
точное исследование, но и теперь у меня нет никаких сомнений.
- А как с ним?.. - кивнул Хард в мою сторону.
- С ним?.. - врач еще раз бегло осмотрел след на моей голове. - Рана
на голове от удара той же бутылкой.
- Выходит, он тут ни при чем?
- Гм... Безусловно. Если исключить возможность нанесения удара самому
себе. Вы ведь знаете, бывает и так. Но...
- Что но?
- В данном случае не похоже. Нет, нет. Конфигурация раны... Пожалуй,
полностью исключено.
- Благодарю, - сказал я.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся врач.
- Как у вас? - обратился Хард к человеку в форме, возившемуся с лупой
вокруг бутылки, стоявшей на деревянной подставке.
- Никаких отпечатков, - ответил тот. - Бутылка сильно запачкана.
Видны только ворсинки с этой шляпы и волоски, по всей видимости, убитой.
Не исключено, что в лаборатории мы сможем обнаружить еще какие-нибудь
следы.
- О'кей, - сказал Хард. - Упакуйте бутылку. - Затем, обернувшись к
Саливену, он спросил: - Что с этими двумя?
- Они находились в баре "Пеликан". Лео Букс сказал, что они сидели
там более трех часов.
- Мы можем идти? - спросил Оджи.
Змеиные глаза Харда посмотрели на него, затем поочередно оглядели
Кэта, Элен и меня.
- Вы уйдете. Каждый из вас может уйти...
Мы знали, что он под этим подразумевает, но чтобы у нас не оставалось
никаких сомнений, Хард добавил:
- Со мной!
- За что? - мягко спросил я.
На его лице появилось подобие улыбки.
- Просто так, для забавы, Дип. Я получил сообщение о небольшом
инциденте. Кажется, никто не был ранен, но в задней комнате бара Гима
обнаружены кровавые следы. Кроме того, кажется, вас троих незадолго видели
там.
- Неужели?
- Поэтому-то я и думаю, что неплохо бы отправиться в "Грин Хауз" и
все выяснить.
Губы Кэта плотно сжались и слегка побелели. Я понял, о чем он думает,
и покачал головой, давая ему понять, что пока не следует вмешиваться в ход
событий.
"Грин Хауз". Так называли окружной полицейский участок. Для этого
района Нью-Йорка "Грин Хауз" значил то же самое, что в свое время Бастилия
для Парижа или Тауэр для Лондона, и представлял из себя мрачный дом, а о
том, что в нем происходило, даже подумать было страшно. Утверждали, что
отсюда вывозили гробов больше, чем из остальных шести городских участков,
вместе взятых.
Итак, после стольких лет я вновь оказался в "Грин Хаузе". Обстановка
здесь мало изменилась: все те же сигарный дым, за пах пота и затхлость.
Элен, Кэта и Оджи оставили в приемной. Хмурый Кэт принялся жадно
курить, а Оджи невозмутимо уселся на скамью. Что касается Элен, то было
заметно, что она с трудом справляется с волнением.
Хард и трое других копов стояли и глядели на меня, и я знал, что за
этим последует.
- Вы собираетесь задержать меня?
- Может быть, со временем, - сказал Хард, снимая пиджак.
Он повесил его на спинку стула и встал передо мной - креп кий парень
с широкими плечами и тяжелыми кулаками. Взгляд его был довольно
красноречив. Трое других окружили меня, ожидая подходящего момента. Все
это было мне знакомо.
- Думаю, вы поступаете неразумно, - сказал я как можно мягче.
- О'кей, клоун. Не скажешь ли, почему?
Он снял галстук, расстегнул манжеты и, подвернув рукава, улыбнулся.
- Вы против меня ничего не имеете. Я абсолютно чист.
- Не думаю, Дип. Кое-что есть. И еще. Откуда ты прибыл?
- С того света.
В тот же миг он обрушил на меня боковой удар, и я очутился на полу
вместе со стулом, но быстро вскочил на ноги, поправил стул и вновь уселся
на него.
- Ну, что ты об этом думаешь, Дип?
Я улыбнулся, хотя мне этого не очень хотелось. Следовало, конечно,
свернуть Харду челюсть, но в данной обстановке это имело бы весьма
нежелательные последствия. Нужно было сдерживаться и, по возможности,
улыбаться.
- Проделайте это еще раз, Хард. Вы можете навалиться на меня, друзья,
но следовало бы соблюдать закон.
- Ты что, учить нас собираешься?
- Сейчас я не могу ответить вам любезностью на любезность, на что вы,
собственно, и рассчитываете, но возможно, в другой раз и в другом месте я
буду себя вести по-иному. Поэтому советую держать ваши руки подальше.
- Ты нам угрожаешь, Дип?
- Я только разговариваю с вами, любезный.
- В таком случае расскажи что-нибудь.
- Что именно?
- Ну, например, относительно кровавых следов в баре Гими?
- Предположим, он что-то вам рассказал. Но это его точка зрения.
- Гими - трус. Он сильно запуган и не очень-то разговорчив, - сказал
Хард.
- Все они такие.
Хард погладил свой подбородок и продолжал:
- Мы разыщем свидетеля, который видел вас всех в задней комнате Гими.
- Вот и хорошо. Тогда, возможно, и получите подписанную ими жалобу на
меня.
- Кажется, ты знаешь, как это делается.
- Ну что ж, я посещал бар.
- Верно. Мы даже имеем отчет о твоем пребывании там. Хочешь
взглянуть?
- Ни к чему. И все же вы должны знать, Хард, что арест еще не
доказательство.
- Ты слишком круто ведешь свою игру, Дип.
- Есть лучший путь?
- Я слышал, ты носишь револьвер?
- Вы ведь обыскали меня.
- Но я заметил подвески на ремне, которые имеют определенное
назначение. И если такой ремень носит парень, подобный тебе, то нет
сомнения, что у него есть оружие.
Я пожал плечами.
- Это старая история, сержант. Он таскает с собой револьвер, который
когда-то отнял у полицейского, - произнес чей-то хриплый голос.
- Действительно, - подхватил Хард. - Я ведь было совсем об этом
забыл. Он же охотник за копами. Так, так... Это верно, Дип?
Я промолчал.
- Так... Ну, хорошо. Говорят, ты ищешь парня, который убил твоего
друга?
- Мне было бы приятно встретиться с ним, - ответил я.
- Может, ты знаешь, кто он?
- Пока нет.
- Предположим, ты его найдешь?
- Я буду добропорядочным гражданином и передам его в руки закона.
- Такой случай тебе не представится. Мы уже занимались его поисками.
- Было б лучше, если бы вы помогли мне его разыскать.
- Гм... Нам известна, Дип, твоя клятва мести. Правда, она выглядит
по-детски... Известно нам и другое. Твои дружки-гангстеры тебя
недолюбливают. Они могут...
- Я слышал об этом, - перебил я, - но ведь ваш долг и заключается в
том, чтобы защитить меня.
- Не слишком ли ты умен? - Он пододвинулся ближе и, зловеще улыбаясь,
добавил: - У тебя слишком большая и говорливая пасть, Дип.
Было совершенно очевидно, что меня ожидает. И как только Хард
размахнулся, я подставил свою левую руку, а правой крепко ухватил его за
мясистый нос. В ту же секунду из его ноздрей брызнула кровь.
Прежде чем его дружки смогли сообразить, что произошло, Хард успел
нанести мне два увесистых удара, получив взамен три. В течение этих
двух-трех секунд перевес был явно на моей стороне и на исходе их Хард
грузно осел куда-то вниз. И тут же на меня яростно набросились остальные
копы, защищаться от которых не имело смысла.
Через несколько секунд я лежал на полу, прикрывая голову руками.
Болела спина, ныла шея, звенело в ушах, но я держался. Однако удары стали
ослабевать, а затем полностью прекратились: полицейских кто-то отвлек.
Я приподнял голову. У двери, размахивая какой-то бумагой, стоял
Вильсон Беттен и громким баритоном возражал копу, который уговаривал его
подождать в приемной.
Я поднялся на ноги и осмотрелся. Хард сидел в кресле, откинувшись на
спинку, а возле него хлопотал врач. Я улыбнулся Харду, хотя улыбка
получилась несколько кисловатой, а затем, повернувшись к юристу, сказал:
- Что-то уж очень долго вы плелись сюда, мистер Беттен.
Хард негромко выругался, а я, стряхнув с себя пыль и вытерев платком
шею, подошел к нему.
- Я вызвал своего адвоката раньше, чем позвонил вам, любезный Хард,
поскольку предполагал, что кто-нибудь попытается содрать с меня кожу...
Хард превосходно знал, что такое закон и что такое адвокат.
- Замолчи и проваливай отсюда.
- Остальные уходят со мной, - сказал я.
- Убирайтесь все.
- С ними все в порядке, Дип, - сказал Беттен. - Если... Во всяком
случае через десять минут я смогу представить на них бумаги.
Доктор, закончив свои манипуляции с головой сержанта, дал ему что-то
выпить, отчего на физиономии Харда появилась гримаса. Он сплюнул на пол, а
доктор, покачав головой, принялся укладывать свои принадлежности.
- Я же вас предупредил, Хард, не шутить со мной...
- Убирайтесь. Все убирайтесь. Поговорим в другой раз..
- Разумеется. Я в этом даже не сомневаюсь.
Я поднял лежавшую у дверей шляпу и кивнул Беттену. Он пропустил меня
вперед и вышел в приемную. Позади него тотчас показался сержант и сделал
знак дежурному выпустить нас.
Кэт взглянул на Харда. Глаза его округлились, а челюсть отвисла.
Оджи, как всегда, сохранял невозмутимость, только брови его слегка
приподнялись. Что касается Элен, то она мгновенно оценила обстановку, и по
тому как вспыхнули ее глаза и дрогнули в улыбке уголки губ, я понял, что
она всецело на моей стороне.
- Вы совершаете абсолютно никчемные поступки, Дип, - сказал Беттен,
когда мы отошли на некоторое расстояние от "Грин Хауз".
- Не я, Вильс.
