Я закурил "Лакиз", бросил пачку на кофейный столик и смотрел, как она
ногтем выбирает сигарету. После первой затяжки Лола подняла глаза и
заметила, что я за ней наблюдаю.
- Майк, - произнесла она, - прошлой ночью тебе было хорошо?
- Прекрасно.
- Но ведь сегодня ты пришел. - не только за этим?
Я медленно покачал головой.
- Спасибо, приятель, - подмигнула она мне. - А теперь выкладывай,
зачем явился.
Я подцепил носком оттоманку и подтянул ее к себе под ноги.
Устроившись удобнее, с удовлетворением затянулся и выдохнул струю дыма.
- Нэнси убили. Почему? Если я отвечу на этот вопрос, то найду и
убийцу. Она была в древнейшем рэкете в мире. Это денежный рэкет; это
политический рэкет. У девушек в нем вырабатывается интересное отношение к
жизни - никто не может задеть их, зато они запросто могут кое-кому
навредить... если захотят. Я говорю о шантаже. Нэнси не могла им
заниматься?
Руки Лолы так дрожали. что она должна была поставить бокал. В ее
глазах заблестели слезы.
- Это грубо, Майк.
- Я не о тебе, детка.
- Знаю. Просто мне больно. Нет, не думаю, что Нэнси способна на
такое. Она могла быть... мм... нехорошей, но бесчестной ее никто не мог бы
назвать. Готова поклясться. В других обстоятельствах Нэнси была бы
достойной женщиной. Что-то подтолкнуло ее на тот путь, по которому она
пошла. Не знаю что. Это способ быстро разбогатеть, если у тебя нет
моральных устоев.
- Предположим, что причина - деньги. Зачем они ей?
- Не представляю. Мы не делились секретами, просто что-то нас
объединяло.
Этот круг начал мне надоедать.
- Ладно, давай вернемся к системе "девушек по вызову". Кто ей
заправляет?
Впервые лицо Лолы побелело. Она смотрела на меня со страхом в глазах,
плотно сжав губы.
- Нет, Майк! - ее голос был едва слышен. - Держись от этого подальше,
прошу тебя.
- Чего ты боишься, милая?
Только мой тон несколько ее успокоил.
- Не заставляй меня рассказывать о том, что я не хочу вспоминать!
- Но ты ведь не этого боишься, Лола. Ты боишься людей... каких?
Почему ты страшишься даже думать о них?
Я наклонился вперед, напряженный, возбужденный, пытаясь извлечь
что-нибудь полезное из каждого произнесенного ею слова. Лола сперва
колебалась, недоверчиво оглядываясь, будто нас кто-нибудь мог слышать.
- Майк. - они злобны и отвратительны. И действуют без угрызений
совести. Сломать, чужую жизнь им так же легко, как тебе потратить доллар.
Если станет известно, что я проговорилась, меня убьют. Да, убьют. Для них
это не впервой!
Можно было подумать, что со мной разговаривает Пат. Испуг ушел с ее
лица, в глазах засверкал гнев, но в голосе еще слышалась дрожь.
- Деньги - вот все, что им надо, и они их получают. Тысячи...
миллионы... кто знает. Это не просто дома... это больше. Маленькая
сплоченная группа так все организовала, что никто не смеет шелохнуться, а
с человеком, пытающимся вести свою игру; что-нибудь происходит. Майк, я не
хочу, чтобы со мной что-нибудь произошло!
Я поднялся, присел к ней на подлокотник кресла и ласково погладил ее
по волосам.
- Не бойся, детка, ничего с тобой не случится. Продолжай...
Лола закрыла лицо руками и бессознательно стала всхлипывать; я ждал.
Через пять минут она выплакалась, но все еще дрожала и затравленным
взглядом смотрела на свои ладони, расцарапанные ногтями до крови. Я зажег
сигарету и протянул ей. Лола с благодарностью затянулась и облегченно
выпустила дым. Затем перевела глаза на меня и произнесла:
- Если они узнают, что я что-нибудь тебе сказала, что я сболтнула
лишнее, меня убьют, Майк. Они не могут допустить, чтобы у нас
развязывались языки. Они не могут допустить, чтобы публика хоть что-то
заподозрила. Я боюсь! И ты здесь бессилен... Система будет существовать
вечно, пока есть люди. Я не хочу умирать!
Я терял над собой контроль и поэтому слова подбирал очень осторожно.
- Детка, - сказал я ей, - ты меня не знаешь. Ты не знаешь - зато
многие знают. Они могут до смерти перепугать достопочтенных обывателей, но
поджимают хвосты, видя поблизости меня. Им отлично известно: я не стану с
ними церемонится. У меня есть оружие, и мне приходилось пускать его в ход,
причем довольно часто. На это у меня имеется разрешение, которого нет у
них. И если кто-нибудь будет убит, я дам объяснение в суде. Возможно, мне
придется несладко, и я вылечу из дела, но если они нажмут на курок, то
сядут на горячее сиденье. Мне нравится стрелять в этих мерзавцев, я делаю
это при каждой возможности, и они знают об этом. И не волнуйся, ничего с
тобой не случится. Если они и догадаются, откуда исходит информация, то
поймут, что я собираюсь играть грубо, что при первом же их шаге они
получат пулю в лоб или в грудь. Я не спортсмен и не забочусь, куда
стреляю. Я играю в их игру, действуя их же способами, только еще более
жестко.
Лола повернулась и поцеловала мою руку, лежащую у нее на плече.
Затравленное выражение исчезло из ее глаз. Она была готова к разговору.
- Неизвестно, кто руководит всей организацией. Может быть, один
человек, а может, целая группа. Ты не представляешь, какие лица в это
вовлечены. Я знаю некоторых девушек с потрясающим положением, а раньше они
были ничем не лучше меня. Просто вовремя выбрались - сделали верные
знакомства между "заданиями" и вышли замуж.
Видишь ли, система "вызовов" высоко специализирована. Отбираются
девушки только высшего качества - красивые, хорошо образованные. Их
клиенты - богатейшие люди. Обычно "задание" означает уикэнд на
какой-нибудь вилле или круиз на роскошной яхте. Бывают, конечно, и менее
заманчивые вызовы, но всегда очень прибыльные: например, кто-нибудь желает
развлечь партнера по бизнесу.
За девушкой долго наблюдают, прежде чем пригласить в систему. Все
начинается с того, что ее видят в городе со слишком многими мужчинами. В
процессе своих передвижений она сталкивается с девушками, уже участвующими
в деле; те, кажется, получают все, что угодно, без всяких заметных усилий.
Знакомства продолжаются и ширятся, девушке делаются намеки, и вскоре она
начинает думать: зачем бесплатно, когда можно и за деньги?
Ее представляют нужным людям, снимают для нее хорошую квартиру и
записывают в книгу как определенный тип женщин - вносят в списки. Когда
клиент интересуется таким типом, ее вызывают. Из денег выплаченных за
услуги, должная часть поступает на ее банковский счет.
О, все это очень приятно и просто, чудесная сделка. За время службы
девушка часто получает даже солидные премии. Ее ничего не связывает. Если
посчастливится найти мужа, она совершенна свободна и может выйти из игры.
Девушка не будет болтать, потому что не в ее интересах, чтобы всплыли ее
прежние связи и знакомства, а организация не будет удерживать ее насильно,
потому что нет ничего опаснее истеричек.
Но случается, что одна из девушек становится опасной. В ней может
пробудиться совесть, или она напьется и развяжет язык, или в ней проснется
чрезмерная жадность и стремление сорвать еще больший куш. Она может
попытаться угрожать разоблачением. Тогда организация вынуждена
позаботиться о себе. Девушка исчезает... или просто происходит несчастный
случай. Это урок для нас, урок, как себя вести.
Когда я потеряла осторожность и заразилась, меня лишили места в
системе. Меня вышвырнули. Я внезапно оказалась без дохода, с дорогой
квартирой на руках. И с тех пор стала опускаться. Мне было стыдно идти к
врачу и, не зная, что делать, я начала пить. Меня подхватили другие люди,
"классом ниже", которых не беспокоила моя болезнь. Мне предоставили
комнату в доме, и я опять оказалась в деле. В конечном итоге - больница.
Когда я вышла оттуда, дом сгорел, Нэнси убили, и появился ты.
Она откинулась в кресле и в изнеможении закрыла глаза.
- Теперь имена, Лола, - сказал я.
Почти не открывая глаз, она проговорила шепотом:
- Мюррей Кандид. Он владеет несколькими ночными клубами, но всегда
находится в "Зеро-Зеро". Это посредник. Кандид составляет все встречи, но
не он главный. Город разбит на секции, и он руководит секцией моего
района. Это очень опасный человек.
- Я тоже не безобиден.
- Что ты теперь собираешься делать?
- Не знаю, крошка. Я не могу обвинить его без доказательств, даже
если уверен в своей правоте. Закон на стороне подозреваемого. Мне нужны
факты... Как его уличить?
- Есть книги, Майк... если их найти. Они бы предпочитали обходиться
без книг, но не могут, потому что не доверяют друг другу.
Я встал, налил себе и выпил.
- Ну, Лола, спасибо. Теперь я представляю, с чего начать. И можешь не
тревожиться - ты тут не при чем. Живи спокойно, а я время от времени буду
тебя навещать.
Лола медленно встала с кресла и обвила руку вокруг моей талии. Она
положила голову мне на плечо и задышала в шею.
- Будь осторожен, Майк. Пожалуйста, будь осторожен.
Я поднял ее подбородок и улыбнулся.
- Я всегда осторожен, сладость моя. Не волнуйся.
- Ничего не могу с собой сделать. Майк, я без ума от тебя. - Прежде
чем я заговорил, она опустила палец на мои губы. - Молчи! Я не набиваюсь -
только позволь мне любить тебя. Без обязательств, мистер Хаммер, просто
знай рядом кто-то, кому ты очень нужен, к кому можешь придти в любой
момент.. Ты чудесный парень, Майк. Если бы у меня хватило ума вести
нормальную жизнь, никуда бы ты от меня не ушел.
На этот раз я не дал ей говорить. Горячее тело трепетало в моих
руках. Я прижимал Лолу к себе, чувствуя, как дрожь возбуждения пробегает
по ее спине. Сочные губы раскрылись полыхающим пламенем, и кем бы она ни
была, все забылось.
Мне пришлось оттолкнуть ее. Мы остановились, судорожно дыша, и мой
голос мне не повиновался. Наконец я выдавил:
- Сохрани это для меня, Лола. Только для меня.
- Только для тебя, Майк, - повторила она. Она стояла посреди комнаты,
высокая и красивая, со страстно вздымающейся грудью, когда я вышел за
дверь.
Клуб "Зеро-Зеро" находился в самом начале шестой авеню; незаметное,
со скромной неоновой вывеской заведение, затерявшееся среди себе подобных.
Но посетители его жаловали - в четверть двенадцатого зал, практически
скрытый завесой сигаретного дыма, был уже набит битком.
У входа какой-то тип с поклоном и протягиванием руки играл роль
портье и я дал ему двадцатипятицентовик, чтобы он запомнил меня как
мелкого спекулянта. В противоположность большинству местечек, здесь
обходились без стандартных дешевок и хромированной мишуры. Стены были
обиты благородным красным деревом, столики сгруппированы вместе, в нише
рядом с площадкой для танцев помещался оркестр.
Судя по лицам, нью-йоркцев было мало, по крайней мере, что касается
мужчин. В основном, приезжие, вышедшие вечером на поиски развлечений.
Сразу выделялись женатые. Они сидели у стойки и потягивали коктейли, один
глаз держа на жене, а другой не сводя с ошивающихся вокруг них заблудших
девиц.
Да, атмосфера здесь была... Клуб возвращал во времена салунов Дикого
Запада, и денежной публике это нравилось. Рассеянные среди посетителей, в
толпе ходили "хозяйки", следящие за тем, чтобы никто не скучал. Я сел за
угловой столик, где уже веселилась компания ползунков, заказал подошедшему
официанту хайбол и стал ждать.
Через пять минут меня заметила "хозяйка" - крутобедрая блондинка. Она
одарила меня широкой улыбкой слишком красных губ и сказала:
- Хочешь позабавиться?
