- И скажу! Мой сосед Шаруд без ноги. Сын его на себе, если куда надо,
носит...
- Так они разве смогут купить такую повозку? Она же, наверное, не
меньше динара будет стоить!
- Такую в верхнем городе сразу купят! Чтоб похвастаться: ни у кого
нет, а у нас - есть!
- Да вы о чем? Разве не видите - баловство... Для нее ж дорога нужна!
Как она по ухабам поедет?
- Вот бы до Семендера дорогу построить! Да хороших лошадей! Два дня -
и там! Неслыханно!
- Аскар! Аскар! - выкрикнул кто-то. - А если верх кожаный сделать,
как навес? Чтоб от солнца...
- Почему только от солнца? От дождя.
- Шатер поставить, как у хазар...
- Зачем шатер? Он тяжелый... Каркас сделать и кожей обтянуть...
- А вот здесь - подножку! Чтоб влезать удобнее!
Удивительно, но каждый из этих людей и прежде много раз видел
повозки, но ни у кого даже мысли не возникло, чтобы улучшить ее, но вот
поразило их нечто новое, оценили они полезность его - и появилось у многих
желание выдумать свое, улучшить. И не останется изобретение втуне,
заговорят о нем, распространятся слухи окрест, дойдут и до других земель,
как волны от брошенного камня.
Микаэль медленно обошел сооружение вокруг, осмотрел, велел Геро сесть
на сиденье, тот лихо, в два прыжка взлетел в кресло, повозка мягко
качнулась, как бы вжалась, но тут же выпрямилась. Кто-то восторженно
ахнул.
- Аскар, вот эти пластины зачем? - Микаэль, присев, показал на
изогнутые вверх железные пластины, закрепленные на оси.
- А почему, как ты думаешь, повозка выпрямилась? - вопросом на вопрос
ответил кузнец.
- Неужели от них? - Микаэль посидел, что-то прикидывая в уме,
обернулся к кузнецу: - Аскар, сам придумал?
- Нет, Микаэль, мне подсказал один человек. Ты его не знаешь. Звать
Хармас. Еще когда мы были молодыми, он исчез из города. А теперь
объявился. Зашел ко мне в кузню. Долго смотрел на работу, потом спросил:
"Зачем ты делаешь такие огромные колеса?" Я ответил, что делаю, как делали
до меня. Тогда он сказал: "Смотри, что я сейчас нарисую!" И начертил на
земле повозку, которую вы сейчас видите, и спрашивает: "Сможешь изготовить
такую?" Я ответил: "Конечно! Только она слаба будет". Он говорит: "Поверх
оси закрепи пластины..." Объяснил все и добавил, мол, сделай, за прочность
ее я ручаюсь. И купят у тебя ее непременно и еще закажут такие же.
Красивая вещь льстит тщеславию...
- Где сейчас Хармас? - поднимаясь, спросил Микаэль.
- А он к тебе не заходил? Перед уходом сказал, что зайдет к
оружейнику, чтобы показать, как изготовить лук, дальнобойность которого не
будет зависеть от силы лучника...
- Такого - не может быть! - быстро сказал Геро. Раздались
нерешительные голоса:
- Конечно, разве стрела летит не от натяжения?
- А натяжение - от мощи стрелка... Это же ясно!
- Кузнец пошутил!
- Кто пошутил? Я пошутил? - обиделся Аскар. - Вы сначала
дослушайте!.. Хармас сказал, что лук нужно плашмя укрепить на деревянном
ложе и устроить натяжной механизм с рычагом... А в рычаге-то и сила!..
- Оп! - от изумления кто-то громко захлопнул рот.
- А ведь просто!
- А я говорю: баловство это! Если луки будут сами стрелять, мечи сами
рубить...
- А щиты сами закрывать...
- Зачем тогда воины? Зачем их тогда и обучать?
- Вот и хорошо! Тогда любой может сравняться с богатырем! Ты сильнее
меня, а я тебя саморубным мечом р-рраз!..
- О-о-о! - озарило вдруг кузнеца. - Тогда, может, и войны кончатся!
Если все станут равны, кто будет победителем? А?..
- Аскар, где сейчас Хармас? - опять спросил Микаэль, забыв, что об
этом уже спрашивал.
- Я сам его вчера искал, хотел повозку показать, да не нашел. Может,
на торговой площади? Или опять ушел: он как ребенок себя ведет...
Микаэль, не дослушав, торопливо вышел из-под навеса, Геро заспешил
следом. Они направились к караван-сараю.
- У него большой лоб и очень светлый взгляд! - кричал вслед им
кузнец. - Ты узнаешь его по лбу-у!..
Если Хармас и бродил в этот день на торговой площади, то обнаружить
его в многолюдстве и толчее базара было равносильно - как говорили леги -
во множестве летящих в тебя стрел успеть увидеть зеленую. На всякий случай
Микаэль и Геро обошли мастерские, спрашивая, не заходил ли к ним человек с
большим лбом и светлым взглядом. И никто не удивлялся тому, что они
пытаются найти человека по таким скупым приметам, а, подумав, отвечали,
что такого у них не было - нет, не было, иначе запомнили б. Взгляды бывают
разные, но светлых мало.
- Ах, Геро, - с горечью сказал Микаэль, когда они возвращались
обратно, - будь я на месте филаншаха и узнай о появлении в городе Хармаса,
я бы приказал немедленно разыскать его и...
Геро, на которого ни повозка, ни новость о луке не произвели особого
впечатления - первое его совершенно не интересовало, а второе обидело тем,
что уравнивало со слабыми, - сердито и ревниво перебил Микаэля:
- Чем этот Хармас лучше тебя, как уста, что тебя так сильно поразило
в нем?
Микаэль остановился, испытующе глянул на юношу, спросил:
- Ты догадываешься, зачем отец посылал тебя в город?
- Нет, - признался Геро. - Отец хотел, чтобы я увидел как можно
больше...
- Попробую тебе объяснить, почему, будь я филаншахом, приказал бы
оказать содействие Хармасу. Дело в том, Геро, что, сколько помню, я всегда
ковал оружие... И даже в тот день, когда на наше селище напали хазары, не
оставил начатой работы. Огонь в горне пылал так сильно!.. И отец не
покинул меня... Брось я меч, беды бы не случилось!
- Какой меч, домисто? Ты не рассказывал об этом!
- Неприятно вспоминать о собственной глупости, Геро, но как-нибудь
расскажу... Я люблю свою работу и старюсь ее хорошо выполнять. Но мои
знания, Геро, перешли ко мне от отца или других людей. Если я и придумывал
что-либо, то самое незначительное... И мне никогда не приходило в голову,
что лук можно, оказывается, укрепить на ложе! Человек, способный увидеть в
обыкновенном необыкновенное - великий мудрец! Бусснар как-то рассказывал о
греке Архимеде, прославившем город Сиракузы. Хармас мог бы стать славой
Дербента! Таких людей очень и очень мало... Много ли ты видел в городе
людей, придумавших нечто новое? Но я вижу, тебе скучно слушать это?
- Да, скучно, ты прав, домисто, лучше расскажи о своей родине и какая
с вами случилась беда. Ты ни разу не говорил, сколько до вас дней пути и
по каким землям придется проезжать. - Мысль выполнить обещание, данное
утром Микаэлю, крепко засела в голове Геро, не давала покоя.
Микаэль почему-то вздохнул, как после трудной работы, сказал:
- Вседержитель посылает таких как Хармас на землю в особенное время,
но, боюсь, Хармаса здесь встретит равнодушие. Сядем-ка вот на эту
скамеечку. - И, когда они уселись, он продолжил: - Тебе, Геро, надо
непременно научиться понимать рисунки, на которых изображены пути,
особенно знать расстояния, помнить дороги, реки, переправы через них, где
какая местность, где хорошие травостои...
- Мне об этом говорил отец, - согласно кивнул юноша и оживился: это
было то, чем он займется с удовольствием в любое время. - Он мне уже
рассказывал о дорогах на юг! Теперь твоя очередь поведать о путях на
север! Но меня уже не интересуют великаны, льды, небесные костры...
- Ты быстро взрослеешь, Геро, - улыбнулся в бороду Микаэля. - Тогда
смотри, - он сапогом расчистил перед собой место, обнажив черноту земли,
острием палочки провел извилистую черту, длиной в локоть, изогнув ее
вверху, - это берег нашего моря. Дербент находится здесь, - он ткнул
палочкой в середину черты. - Пеший дневной переход равен примерно пяти
фарсахам, конный - восьми... От Дербента до этого места, - Микаэль показал
на вершину черты, - примерно одиннадцать - двенадцать конных дневных
переходов. Дальше берег уходит вправо, противу солнца, то есть на восток.
В месте изгиба в море впадает огромная река, которую тюрки именуют Итиль,
она течет с севера... Семендер - столица хазар - в двух конных переходах
от Дербента, - Микаэль отметил, где Семендер. - А после трех дней пути на
север горы уходят влево, образуя долину, она плоская, как стол. Вот здесь
обильные травостои, и я слыхал, в этих местах можно все лето кормить сотни
тысяч коней. По долине течет река, которую хазары зовут Те-ре-це [Терек],
она быстра и мутна, но переправиться через нее не трудно... Это все земли
хазарских племен... - Микаэль чертил, показывал, Геро слушал, затаив
дыхание. - Слева от хазар, в предгорьях, живут аланы - народ, чуждый
хазарам, - многочисленный, воинственный. Аланы не знают ничьей власти,
кроме власти своих князей, у них много хороших оружейников, они тоже пасут
стада. Этот народ постоянно воюет с хазарами и ко всем, кроме хазар,
настроен дружелюбно. Я у них жил два года и не испытывал обид... На заход
солнца за аланами обитают черные булгары, которые пришли в эти места
вместе с хазарами, когда те были хуннами... Если от Семендера ехать на
север, оставляя по правую руку Итиль, то в четырех переходах от Те-ре-це
начинаются песчаные холмы. Здесь часты ветры, поднимающие тучи песка,
гибельные для животных. Песчаные холмы надо проходить как можно быстрей,
дав коням хороший отдых перед переходом, и обязательно нужно иметь запас
свежей воды - там если и встречается вода, то соленая, гибельная для людей
и животных. За песчаными холмами начинается обширная степь, где растет
седая трава [ковыль], такая высокая - всадник скрывается с головой... Идти
нужно по степи двадцать переходов. Земли тут хороши для передвижений, но
плохи для выпаса: часты засухи, дуют горячие ветры, но случаются хорошие
лета, когда выпадает много дождей, тогда здесь задерживаются на длительные
кочевки степные племена. Их здесь, я слышал от купцов, перебывало очень
много: скифы, сарматы, хунны, авары, мадьяры... Сейчас, говорят, туда
пришли гузы и торки - родичи хазар, но им не подвластные... Эти племена не
знают письменности, у них нет городов, поклоняются они своим богам от
предков. Любой, кто живет не по обычаю степи, для них враг!.. Эти места
самые опасные для караванов. Чтобы пройти их, нужно сильное войско.
Здешние кочевники, хоть и полудики, но придумали много полезных вещей:
седла, стремена, саблю. Я до сиз пор не могу узнать, из какой стали сабли
изготавливаются. От тех мест до моей родины еще двенадцать полных конных
переходов. Там уже начинаются леса, и большим стадам мало простора. Мое
селище находилось в трех днях пути от начала леса. У нас много озер, рек,
полных рыбы, болот с железными рудами... Ах, как хорошо на родине! О
Иисусе милостивый, пожить бы хоть перед смертью в избе, подышать ее
запахами!.. Столб бы отцовский увидеть, на котором отец каждый день
зарубки делал!.. Мне часто этот столб снится, будто ранним утром выхожу из
избы и вижу его, - Микаэль замолчал, руки его бессильно повисли.
Чтобы отвлечь друга отца от грустных воспоминаний, Геро спросил:
- Домисто, а что такое ис-ба? И зачем делались зарубки на столбе?
- Изба - это жилье с печью. А зарубки - чтобы время знать: в какой
день пахать, в какой - сеять, в какой - зимы ждать или праздник проводить.
В самую светлую летнюю ночь у нас праздник был... Девушки венки плели, по
реке их пускали - гадали! А в день, когда зиму встречать, парни и девушки
вечерами по избам ходили, песни пели, плясали, а им за это пироги, дичину
выносили... А как зиму провожали! Хозяйки блины пекут, молодежь на санках
с горы катается! Масленица!.. Эх, я мало веселился, Геро, - печально
