- Но здесь много кислорода и нет диоксида углерода, - сказал он. - Если это не результат деятельности роториан, то в чем же причина? Вам не приходило в голову, что единственной альтернативой может быть допущение, что на этой планете существует своя жизнь, отличная от земной?
- Именно к этому и сводится мое предположение, - ответил Джарлоу.
- Пока нам придется принять ваше предположение как рабочую гипотезу, - прервала спор Вендель. - Итак, мы полагаем, что на спутнике есть фотосинтезирующие растения. Впрочем, это ни в коей мере не означает, что планету колонизировали роториане; они могли вообще не долететь до этой звездной системы.
Такой вывод никак не устраивал Фишера. Подчеркнуто официально он обратился к капитану:
- Согласен, капитан. Но я должен заметить, что наша гипотеза не доказывает и обратного, то есть что роториане не колонизировали планету или вообще не добрались до звездной системы. Если на планете есть своя растительность, значит, роторианам не понадобилось ее трансформировать. Они могли поселиться здесь сразу же.
- Не знаю, - неуверенно заметила Мэрри Бланковиц. - По-моему, практически исключено, что растительность этой планеты имела хотя бы минимальную питательную ценность для человека. Сомневаюсь, чтобы организм человека смог переваривать ее, а если даже это так, то скорее всего он не в состоянии усваивать переваренные здешние растения. Я могла бы поспорить на что угодно, что они ядовиты. Наконец, если здесь есть растения, то должны быть и животные. Мы понятия не имеем, что это за животные.
- Пусть так, - не сдавался Крайл, - но даже в этом случае роториане могли огородить участок поверхности, уничтожить там флору и фауну планеты и посадить земные растения. Я полагаю, что постепенно эти чужие для планеты, если так можно выразиться, растения могли завоевывать все большие площади.
- Предположение на предположении, - пробормотала Тесса.
- В любом случае, - продолжал Крайл, - сидеть здесь и строить всевозможные гипотезы - абсолютно бесполезное занятие. Разумнее изучить эту планету настолько детально, насколько это возможно, и с такого близкого расстояния, на которое нам удастся подойти. Лучше всего было бы высадиться на поверхности планеты, конечно, если это вообще реально.
- Я полностью согласен с Фишером, - с поразительным энтузиазмом отозвался Ву.
- Я - биофизик, - сказала Мэрри, - и считаю, что если на планете есть жизнь, то мы должны ее исследовать независимо от того, что там еще может или не может быть.
Тесса Вендель поочередно оглядела всех членов экипажа, немного покраснела и резюмировала:
- По-видимому, это наша обязанность.
84
- Чем ближе мы подлетаем к планете, - сказала Тесса Вендель, - и чем больше информации накапливаем, тем больше запутываемся. Теперь не приходится сомневаться, что планета внешне безжизненна. На неосвещенном полушарии нет искусственных источников света, на всей планете отсутствуют любые признаки растительной или какой угодно другой формы жизни.
- Отсутствуют не любые, а только бросающиеся в глаза признаки жизни, - спокойно возразил Ву. - Как бы то ни было, на планете должен происходить какой-то процесс, поддерживающий постоянную концентрацию кислорода в атмосфере. К сожалению, я не химик и потому не могу представить себе чисто химический процесс такого рода. Возможно, у кого-нибудь на этот счет готова гипотеза?
Не дождавшись ответа, Ву продолжал:
- Признаться, я серьезно сомневаюсь, чтобы самый образованный химик смог предложить чисто химический механизм. Атмосферный кислород может образовываться только в результате биологического процесса. Альтернативные пути нам неизвестны.
- Мы привыкли так рассуждать, - вмешалась Вендель, - потому что судим, исходя из нашего собственного опыта, который ограничивается кислородной атмосферой единственной планеты - Земли. Не исключено, что когда-нибудь мы сами будем смеяться над нашими сегодняшними представлениями. Может оказаться и так, что Галактика кишит планетами, в атмосфере которых имеется кислород небиологического происхождения, а нас запомнят как чудаков, сбившихся с пути истинного лишь по той причине, что их собственная планета была уродцем с биологическим источником кислорода.
- Не согласен, - сердито возразил Джарлоу. - Капитан, так мы ни к чему не придем. Никто не запрещает высказывать любые гипотезы, но не следует всерьез рассчитывать на то, что в угоду вашей гипотезе будут нарушаться основные известные нам законы природы. Если уж вы завели разговор о небиологическом происхождении кислородной атмосферы, то не мешало бы предложить и конкретный механизм образования кислорода.
- Но ведь спектр отраженного планетой света говорит об отсутствии хлорофилла, - сказала Тесса.
- А почему он должен там быть? - снова возразил Джарлоу. - Не исключено, что специфика излучения красного карлика привела к образованию совершенно иных молекул, выполняющих ту же функцию. Могу я высказать предположение?
- Пожалуйста. Мне кажется, ничего другого вы и не делаете, - едко заметила Тесса.
- Хорошо. Пока что вся наша информация сводится к тому, что поверхность планеты выглядит совершенно безжизненной. Этот факт ровным счетом ничего не значит. Всего лишь четыреста миллионов лет назад земная суша была такой же безжизненной, тогда как на самом деле жизнь на Земле уже процветала, а в ее атмосфере накопилось достаточно много кислорода.
- Вы говорите об организмах, живущих в воде.
- Конечно, капитан. Почему бы мне и не вспомнить о них? Это могут быть водоросли или аналогичные микроорганизмы, являющиеся великолепными фабриками по производству кислорода. Водоросли, живущие в земных морях и океанах, ежегодно выделяют восемьдесят процентов атмосферного кислорода планеты. Разве водорослями нельзя объяснить буквально все наши наблюдения? Они могут обеспечивать высокое содержание кислорода в атмосфере при кажущейся полной безжизненности суши. Между прочим, отсюда следует, что нам ничто не будет мешать высадиться на стерильной суше планеты и затем исследовать ее водоемы с помощью тех приборов, которыми мы располагаем* Конечно, более детальным анализом займутся последующие экспедиции, соответствующим образом оснащенные.
- Это так, но человек - наземное животное. Если Ротор долетел до этой звездной системы, то роториане обязаны были хотя бы допытаться освоить некоторые участки суши, а здесь мы не видим и намека на освоение. Есть ли смысл продолжать изучение планеты в такой ситуации?
- спросила Тесса.
- Конечно, есть, - не задумываясь, ответил Ву. - Мы не можем вернуться на Землю с одними лишь гипотезами. Нам нужны факты. К тому же эта планета наверняка еще хранит множество загадок и тайн.
- Вы мечтаете о встрече с загадочными явлениями? - скрывая раздражение, поинтересовалась Вендель.
- Неважно, о чем я мечтаю. Согласитесь, нам нельзя по возвращении на Землю заявить, что, по нашему глубокому убеждению, на планете никаких загадок нет, потому мы решили на ней не высаживаться и вообще на нее не смотреть. Едва ли это будет звучать очень убедительно.
- Кажется, - заметила Вендель, - вы в корне изменили свою позицию.
Ведь раньше именно вы были готовы вернуться, даже не попытавшись приблизиться к Ближней звезде.
- Признаю, - ответил Ву, - что я действительно изменил свою точку зрения. В сложившейся ситуации мы обязаны исследовать планету настолько детально и подробно, насколько это нам по силам. Капитан, я понимаю, что соблазн воспользоваться случаем и полететь к другим звездным системам очень велик, но сейчас, находясь рядом с планетой, которая, по-видимому, пригодна для жизни, мы должны собрать максимум информации, и эта информация в чисто практическом аспекте может оказаться гораздо более важной для нашей планеты, чем любое количество сведений справочного характера о ближайших звездах. Наконец, - при этих словах Ву почти восторженно показал на иллюминатор, - я очень хочу взглянуть на эту планету вблизи. Я верю, что наша посадка будет совершенно безопасной.
- Вы верите? - скептически повторила Вендель.
- Капитан, я доверяю своей интуиции.
Немного охрипшим голосом Мэрри Бланковиц сказала:
- Капитан, я тоже не лишена интуиции, но меня она только расстраивает.
Тесса удивленно взглянула на Мэрри и спросила:
- Бланковиц, что с вами? Вы плачете?
- Нет, капитан. Но я очень расстроена.
- Почему?
- Я включила нейронный детектор.
- Нейронный детектор? Вблизи этой безжизненной планеты? Зачем?
- Потому что я прилетела сюда, чтобы работать с детектором. Это моя обязанность, - ответила Мэрри.
- И результаты оказались отрицательными, - сказала Тесса. - Мне очень жаль. Но, если мы полетим к другим звездам, у вас будет не одна возможность проверить ваш детектор.
- Нет, капитан. Детектор дал положительный результат. Я обнаружила интеллект на безжизненной планете. Это меня и расстраивает. Это же просто смешно, а я понятия не имею, в чем моя ошибка.
- Возможно, ваш детектор не работает, - предположил Джарлоу. - Он настолько нов и необычен, что не приходится удивляться некоторой ненадежности результатов.
- Но почему же не работает? Может быть, он обнаруживает наш собственный интеллект? Или это просто ложный положительный результат? Я все проверила. Экранирование функционирует совершенно нормально, а если бы дело было в ложном сигнале, я получала бы его отовсюду. Так нет же, ни Ближняя звезда, ни газовый гигант, ни любая другая точка пространства не дают положительного сигнала, а стоит мне направить детектор на этот спутник, я сразу же получаю сигнал.
- Вы хотите сказать, что на планете, на которой не видно и следов жизни, вы обнаружили интеллект? - настаивала Вендель.
- Сигнал очень слабый. Я с трудом его заметила, потому что он лишь чуть превышает фон.
- Послушайте, капитан, - вступил в разговор Крайл, - не возвратиться ли нам к гипотезе доктора Джарлоу? Если в океане этой планеты есть живые существа, которых мы не видим из-за непрозрачности воды, то ведь эти существа могут быть и разумными? Не обнаружила ли доктор Бланковиц интеллект обитателей морских глубин?
- Фишер прав, - заметил Ву. - Маловероятно, чтобы водные организмы, даже наделенные интеллектом, создали технологически развитую цивилизацию. В водной среде невозможно развести огонь. А жизнь, не овладевшую технологическими процессами, обнаружить трудно, хотя она вполне может быть разумной. Кроме того, нам не следует бояться живых существ, как бы ни были они развиты интеллектуально, если они не владеют технологией и тем более если они не могут выходить на сушу. Тогда суша совершенно безопасна. Отсюда следует только один вывод: такая жизнь еще более интересна и ее тем более необходимо исследовать.
Мэрри раздраженно заметила:
- Вы говорите так быстро и так много, что я никак не могу закончить свою мысль. Все вы ошибаетесь. Если бы разумная жизнь была только в океане, то я бы получала положительный сигнал только от поверхности океанов, а на самом деле сигнал исходит почти с одинаковой интенсивностью отовсюду - и от океана, и от суши. Этого я вообще не понимаю.
- И от океана, и от суши? - переспросила Тесса Вендель, не скрывавшая своего недоверия. - Тогда вы в чем-то ошиблись.
- Но я не могу найти ни одной ошибки. Это меня и расстраивает. Я ничего не понимаю, - сказала Мэрри и, немного помолчав, добавила: - Конечно, сигнал очень слабый, но он есть.
- Кажется, я могу предложить объяснение, - сказал Крайл.
Все повернулись к Фишеру, а он прежде всего занял оборонительную позицию.
- Конечно, я не ученый, - начал он, - но это не значит, что я не могу понимать очевидные факты. Разумные существа живут в море, но мы их не видим, потому что нам мешает вода. Вполне логичное предположение. Но разумная жизнь есть и на суше. Значит, она тоже скрыта, скрыта под грунтом.
- Под грунтом? - с возмущением переспросил Джарлоу. - Зачем же живым организмам лезть в глубины планеты? На поверхности все пригодно для жизни: и воздух, и температура, и все другие параметры, какие мы смогли определить. От чего же здесь прятаться?
