Охваченная внезапным ужасом, она в упор взглянула на него, еще до конца
не осознав весь смыся сказанных только что слов. Что он подразумевал под
этим "не можем продолжать"?
Ее сознание вдруг озарила яркая вспышка - она вспомнила о профессоре
Адемевском и минерале, отправленном назад после двухнедельного пребывания в
Стасисе...
- Но сейчас ведь речь идет о мальчике, а не о куске камня...
Хоскинс явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- В случаях, подобных этому, даже ребенку нельзя придавать слишком
большое значение. Теперь, когда мы надеемся заполучить сюда людей, живших в
историческую эпоху, нам понадобятся все помещения Стасиса.
Она все еще ничего не понимала.
- Но вы не сделаете этого. Тимми... Тимми...
- Ну, ну, не принимайте все так близко к сердцу, мисс Феллоуз. Быть
может, Тимми пробудет здесь еще несколько месяцев, и за это время мы
постараемся сделать для него все, что в наших силах.
Она продолжала молча смотреть на него.
- Не хотите ли вы выпить чего-нибудь, мисс Феллоуз?
- Нет,- прошептала она.- Мне ничего не нужно.
Едва сознавая, что делает, она с трудом поднялась на ноги и, словно во
власти кошмара, вышла из комнаты.
"Ты не умрешь, Тимми, - думала она. - Ты не умрешь".
* * *
С той поры ее неотступно преследовала мысль о необходимости как-то
предотвратить гибель Тимми. Но одно дело думать, а другое - осуществить
задуманное. Первое время мисс Феллоуз упорно цеплялась за надежду, что
попытка перенести кого-либо из XIV века в настоящее время потерпит полную
неудачу. Хоскинс мог допустить ошибку с точки зрения теории эксперимента,
могли также обнаружиться недостатки в методе его осуществления. И тогда все
останется по-старому.
Остальная часть человечества, конечно, надеялась на противоположный
исход, и мисс Феллоуз вопреки рассудку возненавидела за это весь мир.
Ажиотаж, поднявшийся вокруг "Проекта Средневековье", достиг предельного
накала. Печать и общественность изголодались по чему-либо из ряда вон
выходящему. Акционерное общество "Стасис Инкорпорейтэд" давно уже не
производило подобной сенсации. Какой-нибудь новый камень или ископаемая
рыба уже никого не волновала. А это было как раз то, что требовалось.
Человек, живший уже в историческую эпоху, взрослый индивид, говорящий на
понятном и теперь языке, тот, кто поможет ученым воссоздать неведомую
поныне страницу истории.
Решительный час приближался, и на сей раз уже не только трое на балконе
должны были стать свидетелями столь важного события. Теперь весь мир
превращался в гигантскую аудиторию, а техническому персоналу Стасиса
предстояло играть свою роль на глазах почти у всего человечества.
Среди чувств, кипевших в душе мисс Феллоуз, отсутствовало лишь одно: она
отнюдь не была охвачена всеобщим психозом радостного ожидания.
Когда Джерри пришел, как обычно, играть с Тимми, она едва узнала его.
Секретарша, которая привела его, небрежно кивнув мисс Феллоуз, поспешила
удалиться. Она торопилась занять хорошее место, откуда ей удастся без помех
следить за воплощением в жизнь "Проекта Средневековье". Мисс Феллоуз с
горечью подумала, что если б, наконец, пришла эта глупая девчонка, она тоже
уже могла бы быть там, причем у нее была более веская, чем простое
любопытство, причина присутствовать при опыте.
- Мисс Феллоуз,- смущенно произнес Джерри, неуверенно, бочком приближаясь
к ней и доставая из кармана какой-то обрывок газеты.
- Да! Что это там у тебя, Джерри?
- Это фотография Тимми.
Мисс Феллоуз внимательно посмотрела на ребенка и затем быстро выхватила
из его рук клочок газеты. Всеобщее возбуждение, вызванное "Проектом
Средневековье", возродило в печати некоторый интерес к личности Тимми.
Джерри внимательно следил за выражением ее лица.
- Тут говорится, что Тимми - мальчик-обезьяна. Что это значит, мисс
Феллоуз?
Мисс Феллоуз схватила мальчишку за руку, с трудом подавив желание как
следует встряхнуть его.
- Никогда не говори этого, Джерри. Никогда, ты понимаешь? Это гадкое
слово, и ты не должен употреблять его.
Перепуганный Джерри отчаянно старался освободиться от ее руки.
Мисс Феллоуз с яростью разорвала бумагу.
- А теперь иди в дом и играй с Тимми. Он покажет тебе свою новую книжку.
Наконец появилась девушка. Мисс Феллоуз никогда раньше не видела ее. Дело
в том, что никто из постоянных служащих Стасиса, иногда замещавших ее,
когда ей необходимо было отлучиться по делу, сейчас, в связи с приближением
момента осуществления "Проекта Средневековье", не мог помочь. Однако
секретарша Хоскинса обещала найти какую-нибудь девушку.
- Вы и есть та девушка, которую прикрепили к Первой Секции Стасиса? -
стараясь сдержать дрожь в голосе, спросила мисс Феллоуз.
- Да, это я. Меня зовут Мэнди Террис. А вы - мисс Феллоуз, да?
- Совершенно верно.
- Простите, что я немного опоздала. Везде такая суматоха.
- Я знаю. Итак, я хочу, чтобы вы...
- Вы ведь будете смотреть, правда? - перебила ее Мэнди.
На ее хорошеньком, тонком, но каком-то пустом лице отразилась жгучая
зависть.
- Это не имеет значения. Я хочу, чтобы вы вошли в дом и познакомились с
Тимми и Джерри. Они будут играть часа два и не причинят вам никакого
беспокойства. Им оставлено молоко, у них много игрушек. Будет даже лучше,
если вы по возможности предоставите их самим себе. А теперь я покажу вам,
где что находится и...
- Этот Тимми-мальчик-обез...?
- Тимми - ребенок, который живет в Стасисе,- резко перебила ее мисс
Феллоуз.
- Я хотела сказать, что Тимми - это тот, кому нельзя выходить из дома, не
так ли?
- Да. А теперь заходите, у нас мало времени.
И когда ей, наконец, удалось уйти, ей вслед раздался пронзительный голос
Мэнди Террис:
- Надеюсь, вам достанется хорошее местечко. Ей-богу, мне так хочется,
чтобы опыт удался.
Не будучи уверенной в том, что, если она попытается ответить Мэнди, ей
удастся сохранить самообладание, мисс Феллоуз, даже не оглянувшись,
поспешила поскорей уйти.
Но из-за того, что она задержалась, ей не удалось занять хорошее место.
Она с трудом протолкалась только до экрана в Зале собраний. Если бы ей
повезло очутиться поблизости от места, где проводился эксперимент, если бы
она только могла подойти к какому-нибудь чувствительному прибору, если бы
она как-нибудь ухитрилась сорвать опыт...
Она нашла в себе силы совладать с охватившим ее безумием.
Ведь простое разрушение прибора ни к чему бы не привело. Они бы все равно
исправили его и поставили бы эксперимент заново... А ей никогда бы не
разрешили вернуться к Тимми.
Ничто не могло ей помочь. Ничто, за исключением естественного и притом
непоправимого провала опыта.
И в те мгновения, когда отсчитывались последние секунды, ей оставалось
только ждать, напряженно следя за каждым движением на огромном экране,
внимательно всматриваясь в лица занятых в опыте сотрудников, когда то один,
то другой из них попадал в фокус; она старалась уловить в их взглядах
выражение беспокойства и неуверенности, указывающих на возникновение
неожиданных затруднений в осуществлении опыта; она ни на секунду не
отрывала взгляд от экрана...
Но ее надежды не оправдались. Была отсчитана последняя секунда, и очень
спокойно, без лишнего шума опыт был благополучно завершен!
В недавно отстроенном новом помещении Стасиса стоял бородатый сутулый
крестьянин неопределенного возраста, в рваной, грязной одежде и деревянных
башмаках; он с тупым ужасом озирался по сторонам, его сознание не в
состоянии было воспринять внезапно обрушившуюся на него невероятную
перемену обстановки.
И в тот момент, когда весь мир обезумел от восторга, мисс Феллоуз,
застывшая от горя, одна стояла неподвижно в поднявшейся сутолоке. Ее
толкали, пинали, швыряли, только что не топтали ногами, она стояла в гуще
ликующей толпы, вся сжавшись под бременем рухнувших надежд.
И когда скрипучий голос громкоговорителя назвал ее имя, это дошло до ее
сознания только после троекратного повторения.
- Мисс Феллоуз, мисс Феллоуз, вас требуют в Первую Секцию Стасиса. Мисс
Феллоуз, мисс Феллоуз...
- Пропустите меня! - задыхаясь, крикнула она, в то время как
громкоговоритель, ни на секунду не останавливаясь, продолжал повторять все
ту же фразу. Собрав все свои силы, она стала отчаянно пробиваться через
толпу, расталкивая окружающих ее людей. Не останавливаясь ни перед чем,
пустив в ход даже кулаки, раздавая направо и налево удары и поминутно
застревая в людском водовороте, она медленно, как в кошмаре, но все же
продвигалась к выходу.
Мэнди Террис рыдала.
- Я просто не могу себе представить, как это произошло. Я отлучилась
всего лишь на одну минутку, чтобы взглянуть на тот маленький экран, который
они установили в начале коридора. Только на одну минуту. И вдруг, прежде
чем я успела чтолибо сделать... Вы сами сказали мне, что они не причинят
никакого беспокойства, вы сами посоветовали оставить их одних! - выкрикнула
вдруг Мэнди, переходя в наступление.
- Где Тимми? - глядя на нее непонимающими глазами, спросила мисс Феллоуз,
не замечая сотрясавшей ее тело нервной дрожи.
Одна сестра протирала плачущему Джерри руку дезинфицирующим средством,
другая готовила шприц с противостолбнячной сывороткой.
- Он укусил меня, мисс Феллоуз! - задыхаясь от злости, крикнул Джерри.-
Он укусил меня!
Но мисс Феллоуз даже не заметила его.
- Что вы сделали с Тимми? - крикнула она.
- Я заперла его в ванной комнате,- ответила Мэнди.- Я просто-напросто
швырнула туда это маленькое чудовище и заперла его там.
Мисс Феллоуз бегом ринулась в кукольный домик. Она задержалась у дверей
ванной, казалось, что прошла целая вечность, пока ей удалось, наконец,
открыть дверь и отыскать забившегося в угол уродливого мальчугана.
- Не бейте меня, мисс Феллоуз,- прошептал он. Глаза его покраснели, губы
дрожали.- Я не хотел сделать это.
- О Тимми, откуда ты взял, что я буду тебя бить? - Подхватив ребенка на
руки, она крепко прижала его к себе.
- Она сказала, что вы выпорете меня длинной веревкой.
Она сказала, что вы будете меня бить, бить, бить...- взволнованно ответил
Тимми.
- Никто тебя не будет бить. С ее стороны очень дурно было говорить это.
Но что случилось? Что случилось?
- Он назвал меня мальчиком-обезьяной. Он сказал, что я не настоящий
мальчик, что я животное.
Из глаз Тимми хлынули слезы.
- Он сказал, что не хочет больше играть с обезьяной.
А я сказал, что я не обезьяна. Я не обезьяна! Потом он сказал, что я
очень смешно выгляжу, что я ужасно безобразен. Он повторил это много-много
раз, и я укусил его.
Теперь они плакали оба.
- Но ведь ты же знаешь, Тимми, что это неправда,- всхлипывая, сказала
мисс Феллоуз,- ты настоящий мальчик. Ты самый настоящий и самый хороший
мальчик на свете. И никто, никто никогда тебя у меня не отнимет.
Теперь ей легко было решиться, она, наконец, знала, что делать. Но
действовать нужно было быстро, Хоскинс не станет больше ждать, ведь
пострадал его собственный ребенок...
Нет, это должно произойти ночью, сегодня ночью, когда почти все служащие
Стасиса будут либо спать, либо веселиться в связи с успешным претворением в
жизнь "Проекта Средневековье".
Она вернется в Стасис в необычное время, но это случалось и раньше.
Охранник хорошо знал ее, и ему даже в голову не придет требовать от нее
каких бы то ни было объяснений. Он и внимания не обратит на то, что у нее в
руках будет чемодан. Она несколько раз прорепетировала эту простую фразу
"Игры для мальчиков" и последующую за ней спокойную улыбку. И он поверил.
Когда она снова появилась в кукольном домике, Тимми еще не спал, и она
изо всех сил старалась вести себя, как обычно, чтобы не испугать его. Она
поговорила с ним о его снах и выслушала его вопросы о Джерри.
Потом ее увидят немногие, и никому не будет никакого дела до узла,
который она будет нести. Тимми поведет себя очень спокойно, а затем все уже
станет fait accompli*. Задуманное свершится, и что толку пытаться
