спросил Валентин. - Это приказы узурпатора, они ничего не стоят. Ты слышал
голоса Леди и Понтификса. Ты получал послания, требующие от тебя
покорности мне.
- Были и другие послания, - прошептал Хелигорн.
- Да, от Короля Снов! - Валентин рассмеялся. - А кто узурпатор? Кто
украл трон Короналя? Доминик Барджазед, сын Короля Снов! Теперь тебе
понятны послания из Суврейла? Ты понимаешь, что произошло в Маджипуре?
Валентин вошел в транс и затопил беспомощного Хелигорна полной силой
своего духа, полным посланием наяву от Короналя.
Хелигорн зашатался. Лицо его пошло красными пятнами. Он отступил и
ухватился за своих товарищей, чтобы удержаться на ногах, но те тоже
получили волну от Валентина и сами едва устояли.
- Дайте мне свою поддержку, друзья - сказал Валентин. - Откройте мне
ваш город. Отсюда я пойду на завоевание Замковой Горы, и велика будет
слава Пендивейна, первого города на Маджипуре, восставшего против
узурпатора!
6
Так пал Пендивейн без единого удара Редвард Хелигорн преклонил колени
перед Валентином и сделал знак горящей звезды, затем то же самое сделали
два его заместителя. Внезапно тысячи людей стали оказывать знаки почтения
и выкрикивать сначала без особого убеждения, а потом более уверенно:
- Валентин! Лорд Валентин! Да здравствует Лорд Валентин Корональ!
И ворота Пендивейна открылись.
- Довольно просто, - шепнул Валентин Карабелле. - Может, так пойдет и
по Замковой Горе? Застращать одного-двух жирных мэров и получить обратно
тон без всяких возражений?
- Вряд ли, - ответила она. - Наверху тебя ждет Барджазед с
телохранителями, и его не запугаешь словами и драматическими эффектами.
Сражения будут, Валентин!
- Пусть бы было только одно!
Она слегка коснулась его руки.
- Ради тебя хочу надеяться, что будет только одно, и то небольшое.
- Не ради меня, а ради всего мира. Я не хочу, чтобы мой народ
погибал, исправляя то, что принес нам Доминик Барджазед.
- Я не думала, что короли могут быть такими мягко сердечными, милый.
Ты опечален.
- Я боюсь грядущего.
- Грядущее - это обязательно борьба, победа и восстановление порядка.
И если ты хочешь быть настоящим Короналем, помаши своему народу рукой,
улыбнись и сгони с лица трагическое выражение.
Валентин кивнул.
- Да, ты права. - Он взял ее за руку, быстро и нежно провел по ней
губами. Повернувшись к толпам, выкрикивающим его имя, он поднял руки и
принял приветствия.
Было до странности знакомо въезжать в большой город, где по сторонам
бульваров собрались приветствующие его толпы. Он как бы вспомнил сон -
начало своей великой церемониальной поездки, как бы плыл по реке в Алейсор
на западном берегу, а потом на Остров - преклонить колени перед матерью во
Внутреннем Храме, потом большое морское путешествие в Зимрол. Народ
приветствовал его в Пилиплоке, Велатисе, Нарабале. Парады, банкеты,
возбуждение, пышность... Затем Тил-омон, где его тоже встречали
приветственными криками. Он вспомнил, как был удивлен, что Доминик
Барджазед сын Короля Снов, приехал из Суврейла в Тил-омон, чтобы
приветствовать его и почтить пиром. Барджазеды обычно оставались дома, в
своем прокаленном солнцем королевстве, сторонились человечества и
заботились только о своих сонных машинах, посылая послания, поучающие,
приказывающие или карающие. Банкет в тил-омоне, бокал вина из рук
Барджазеда и... город Пидруд, фальшивые воспоминания о детстве где-то на
востоке Зимрола... И вот теперь, столько времени спустя, на улицах
большого города вновь выкрикивают его имя.
Очнувшись в королевских апартаментах дворца мэрии, Валентин вызвал к
себе мэра Хелигорна, все еще ошеломленного и расстроенного, и сказал:
- Мне нужна флотилия речных судов, чтобы плыть к истокам Глейга.
Стоимость ее будет выплачена из Имперской казны после моего
восстановления.
- Слушаюсь, Милорд.
- Сколько отрядов ты мне можешь дать?
- Каких отрядов?
- Ополчения, воинов, носителей оружия.
Лицо мэра выразило ужас.
- Мы в Пендивейне не знаем военного искусства, Милорд.
Валентин улыбнулся.
- Никто на Маджипуре не знает военного искусства, благодарение
Божеству. Однако, несмотря на наше миролюбие, мы сражаемся, если нам
угрожают. Узурпатор угрожает всем нам. Разве ты не чувствовал жала новых
непонятных налогов и непривычных указов в этом году?
- Конечно, чувствовал, но...
- Что - но? - резко спросил Валентин.
- Мы думали, что новый Корональ хочет показать свою власть.
- И вы спокойно позволите давить на вас тому, кто должен служить вам?
- Милорд...
- Ладно. Ты много выиграешь, когда я приведу все в порядок. Ты это
понимаешь? Дай мне армию, мэр Хелигорн, и храбрость народа Пендивейна
будет воспеваться в балладах тысячу лет.
- Я отвечаю за жизнь моего народа, Милорд...
- А я отвечаю за жизнь твоего народа и за двадцать миллиардов жизней
еще. Но без армии чересчур я уязвим. С армией я выступаю как король:
имперские силы решительно идут чтобы рассчитаться с врагом. Понимаешь,
Хелигорн? Собери народ, скажи, что должно быть сделано, и вызывай
добровольцев.
- Слушаюсь, Милорд, - трепеща ответил мэр.
- И смотри, чтобы добровольцы были в самом деле добровольцами!
- Будет сделано, Милорд, - бормотал Хелигорн.
Армия собралась быстрее, чем ожидал Валентин. Подбор, экипировка,
провиант - вопрос дней. Хелигорн действительно старался - может, мечтал,
чтобы Валентин как можно скорее ушел куда-нибудь в другой район.
Народное ополчение, ранее собиравшееся защищать Пендивейн от
вторжения претендента, теперь составило ядро поспешно собранной преданной
армии - тысяч двадцать мужчин и женщин. Город с тридцатью миллионами
жителей мог бы дать и больше, но Валентин не хотел обдирать Пендивейн. Он
не забыл собственную аксиому насчет того, что легче жонглировать
дубинками, нежели стволами двика-дерева. Двадцать тысяч выглядели вполне
приличной военной силой, и он уже давно разработал стратегию постепенного
накопления поддержки. Даже колоссальный Зимр, рассуждал Валентин,
начинается с скромных ручейков где-то в северных горах.
Все речные суда на пятьдесят миль в окружности были призваны для
транспортировки армии. Громадная флотилия двинулась к северу под зелеными
с золотым флагами Короналя.
Валентин стоял на носу флагманского корабля. Рядом с ним были
Карабелла, Делиамбер, адмирал Эйзенхарт. Омытый дождем воздух был чист и
приятен; добрый свежий воздух Алханрола дул с Замковой Горы и создавал у
Валентина ощущение, что он наконец-то едет домой.
Суда восточного Алханрола были более обтекаемы и менее вычурны, чем
те, что Валентин видел на Зимре. Большие простые корабли, высокие и узкие,
с мощными машинами, тянущими суда против сильного течения Глейга.
- Быстрое течение, - заметил Эйзенхарт.
- Так и должно быть, - сказал Валентин, указывая на какую-то
невидимую точку далеко на севере и высоко в небе. - Глейг начинается на
нижних склонах горы. На протяжении нескольких тысяч миль в него впадает
много рек, и вся масса воды идет против нас, когда мы поднимаемся к
истокам.
Моряк хьорт улыбнулся.
- Когда подумаешь о встрече с такой силой, плавание в океане кажется
детской игрой. Я никогда не понимал рек: узкие, быстрые... Нет, дай мне
открытое море, драконов и все такое - и я счастлив.
Но Глейг, хоть и быстрый, был приручен. Когда-то в нем были пороги и
водопады, и сотни миль его были пригодны для навигации. Четырнадцать тысяч
лет человеческого присутствия на Маджипуре все это изменило. Дамбы, шлюзы,
отводные каналы и другие средства заставили Глейг, как и все Шесть Рек,
спускавшихся с Горы, служить им хозяевами почти на всем своем пути. Только
внизу где ровная долина позволяла реке разливаться, бывали некоторые
затруднения, да и то только в период больших дождей.
И провинции вдоль Глейга тоже были спокойными: зеленая фермерская
местность, прерываемая большими городскими центрами. Валентин смотрел в
пространство, щуря глаза от яркого утреннего света, и искал серую громаду
Горного Замка. Но на расстоянии двух тысяч миль не было видно даже Горы,
как ни огромна она была.
Первым значительным городом вверх по реке после Пендивейна был
Макропрозас, известный своими ткачами и художниками. Когда корабли подошли
ближе, Валентин увидел, что порт украшен огромными эмблемами Короналя,
видимо, поспешно вытканными.
- Что означают эти флаги? - задумчиво спросил Слит. -
Предназначенность темному Короналю или капитуляцию перед тобой?
- Конечно, это уважение к тебе, милорд, - сказала Карабелла. - Они
уже знают, что ты идешь вверх по реке, и вот повесили флаги, чтобы
приветствовать тебя!
Валентин покачал головой.
- Я думаю, этот народ просто осторожничает. Если мои дела на Замковой
Горе пойдут плохо, всегда можно сказать, что эти флаги - знак преданности
тому Короналю. Если же тот падет - город скажет, что признал меня вслед за
Пендивейном. Я думаю, мы не позволим им такой двусмысленности. Эйзенхарт!
- Да, Милорд?
- Веди нас в гавань Макропрозоса.
Для Валентина это было нечто вроде игры. Особый надобности
причаливать здесь не было, и он меньше всего хотел бы сражаться с ненужным
городом так далеко от Горы. Но важно было испробовать свою стратегию.
Проба произошла почти сразу же. Он был еще далеко от берега, когда
услышал крики:
- Да здравствует Лорд Валентин! Да здравствует Корональ!
Мэр города выбежал на пирс с приветствиями и с дарами - тюками
прекрасных тканей, изготовленных в его городе. Мэр считал излишним
стрелять и драться и охотно отдал восемь тысяч своих горожан для армии
восстановления.
- В чем тут дело? - спросила Карабелла. - Может, они примут за
Короналя любого, кто достаточно громко потребует трон и помашет
несколькими энергометами?
Валентин пожал плечами.
- Это миролюбивый народ, спокойный, живущий хорошо и богато. Он
тысячелетиями знал только процветание и хочет, чтобы оно продолжалось и
следующие тысячелетия. Мысль о вооруженном сопротивлении чужда им, вот они
и сдались сразу же, как только мы вошли в гавань.
- Так-то так, - сказал Слит, - а если через неделю сюда приедет
Барджазед, они столь же охотно будут кланяться ему.
- Вероятно. Но я пользуюсь моментом. Поскольку эти города
присоединились ко мне, другие побоятся отказать мне в преданности.
Немножко паники не помешает, верно?
Слит нахмурился.
- То, что ты сейчас делаешь, может сделать любой, и это мне не
нравится. Что, если через год появится рыжий Лорд Валентин и скажет, что
он настоящий Корональ? Что, если какой-нибудь лимен будет требовать, чтобы
все вставали перед ним на колени, а своих соперников назовет колдунами?
Этот мир сойдет с ума.
- Помазанный Корональ только один, - спокойно сказал Валентин, - и
народ этих городов, независимо от своих мотивов, поклоняется воле
Божества. Когда я вернусь в Горный Замок, больше не будет ни узурпаторов,
ни претендентов. Это я обещаю.
Однако про себя он признал мудрость сказанного Слитом. Как хрупка,
думал он, связь, объединяющая наше правительство! Только одна добрая воля
поддерживает ее. Доминик Барджазед показал, что измена может уничтожить
добрую волю, а запугивание тоже можно считать изменой. Но, когда
закончится этот конфликт, станет ли Маджипур прежним?
