го?" - "Спасибо, - ответил он. - С Олей все нормально, привет от нее." -
"Это радует".
Он положил трубку. За окном темнилась ночь, разнояркими желтыми
огоньками высвечивались типовые башенки. Он подошел и с удовольствием
поцеловао ее в губы, минуту и две, оторваться не хотел и не пробовал.
- Я люблю тебя, - сказала полурасстегнутая Оля, касаясь его лица
светлыми волосами, мокрыми после душевых струй.
А начиналось все заурядно.
Костяшками пальцев он ударил первого в горло, затем повернулся и за-
винченным движением кулака врезал второму парню в солнечное сплетение.
Он согнулся, и Смурнов добавил нарку туфлей в опущенную голову, не-
сильно, но тот все равно хрюкнул и повалился. Второй стоял живым и с пе-
рекошенным лицом, смазанный удар несильно повредил здоровью и способнос-
ти наносить удары. В руках перекошенного была металлическая труба, неиз-
менная в отечественном буреломе. Он орал матерное, но вперед не шел,
медленно водя трубой в ожидании.
- Кранты тебе, пидоренок, - ласково сказал Смурнов, покачиваясь в
стойке.
Парень все-таки колыхнулся и пошел на него. Смурнов ударил, когда ме-
таллическая смерть была на замахе, резко, точно, пружинисто-резиново.
Когда он околачивал грушу, она от таких ударов не улетала под потолок, а
сгибалась - а это чище и круче, чем заставить ее летать.
Смурнов отступил, так же пружинисто-резиново. Парень потерял ориента-
цию, выл, чувствуя сломанную кость. Смурнов подскочил и коротким ударом
в голову отключил сознание парня, но бил уже не на смерть, а слегка,
чтоб тот упал и подольше не поднимался. Когда оба легли на мокрый летний
асфальт, он улыбнулся влажной погоде и быстрым шагом пошел прочь от сво-
его дома под мелкими бисеринками дождя. Гулять, дышать, дожидаться нас-
тоящего ливня.
На углу он взял последний номер "Эксперта". Открыл наугад, углубился
в непривычное чтение. Статья о падении японской иены казалась необычайно
увлекательной и имеющей прямое отношение к личной судьбе.
Шлепа, хохоча, подошел, хохоча набрал полные ладони снега. Елкач
схватил Лешу за плечи. Хохоча, Шлепа начал запихивать ему за шиворот
льдистые и грязные комья. Хохоча, приблизисла рваный. Хохоча, они вдвоем
толкнули Лешу в талый сугроб, он упал, его начали по очереди посыпать
снегом сверху.
Восток-тэвэ аккуратно задавал зануднейшие вопросы, с потайной непри-
язнью разглядывая клетчатого. Тот щурился и таил ехидное презрение в
уголках губ.
