растягиванию. И именно при растягивании они наиболее интенсивно
"всасывают" в себя огромное количество энергию из всех доступных
источников. А та энергия, которая была накоплена в них ранее,
"сбрасывается" из физического тела и его проекции в пространстве
слепков в более тонкие составляющие энергетической структуры, в
них распределяется. Отсюда - те ощущения мощных энергетических
потоков, которые возникают в теле при практике асан. Напряжение
мышц пожирает энергию, но оно же является тем стимулом, который
заставляет мышцы "учиться" быть эффективными. Наиболее радикальным
оказывается воздействие, оказываемое предельными напряжениями.
Поэтому асаны строятся таким образом, чтобы при предельном
растягивании одних мышц имело место предельное напряжение других,
а все мышцы, не задействованнные в составляющих асану движениях и
положении тела, были полностью расслаблены... А в наиболее сложных
асанах используется принцип совмещения несовместимого - предельное
напряжение предельно растянутых мышц. При этом тело быстрее всего
учится быть максимально эффективным: накапливать энергию в тех
местах, где она в это время расходуется, и расходовать ее так,
чтобы при минимальных затратах достигать наиболее полного эффекта.
Закончив говорить, Мастер Чу приподнял голову и огляделся. Затем встал,
подошел к краю плиты и прыгнул в воду.
Летчики вернулись часа через три с половиной. Сначала они выгрузили из
лодки добычу - здоровенные сетчатые садки, битком набитые крабами
и крупными ракушками, затем - снаряжение и, наконец, выволокли на
камни саму лодку, после чего расселись вокруг нее и дружно
закурили.
- О-о! Какой удивительно удачный момент, - воскликнул Мастер
Чу, учуяв запах табачного дыма. - Сейчас я продемонстрирую тебе,
как выглядит один из самых удручающе смешных слоев энергетической
структуры заядлого курильщика.
- Что значит - один из самых смешных слоев? - недоуменно
поинтересовался я.
- Увидишь, - с довольным видом потирая руки, сказал Мастер Чу.
- Сядь прямо и пристально смотри... На кого бы?.. Ну, например, на
Петра - он курит только самые высококачественные и дорогие
сигареты - "благородного", так сказать, происхождения... "By
appointment to His Royal Highness Prince Bernhard of the
Netherlands"...
Его последняя фраза прозвучала настолько непринужденно и с
r`jhl изумительным слегка американизированным произношением, что
брови мои сами собою мгновенно вскинулись вверх от неподдельного
удивления.
- Ты чего это? - спросил Мастер Чу.
- Понятие не имел о том, что ты говоришь по-английски. Да еще и
ТАК...
- А-а... Приходится. Без знания языка нынче сложно - до
наиболее ценной информации не добраться... Однако давай не будем
отвлекаться. Сосредоточь внимание на Петре. Закрой глаза, но
характер сосредоточения не изменяй. А теперь смотри...
По всей видимости, Мастер Чу в очередной раз произвел какую-
то манипуляцию с моим восприятием, потому что на том месте, где
находился Петр я вдруг увидел... в это было невозможно поверить -
груду громоздившихся друг на друге наволочек, до отказа набитых
источающими зловоние человеческими экскрементами.
- Боже, что это?! - невольно воскликнул я.
- Дерьмо, - со смехом ответил Мастер Чу. - Что, не ожидал? Я же
говорил тебе, что род энергии, который курение вводит в
энергетическую структуру человека, выглядит довольно смешно.
- Гадость какая, - я почувствовал, как от брезгливого
отвращения у меня сводит скулы, но глаза не открыл: очень уж
неожиданным оказалось то, что я увидел.
Это были самые настоящие наволочки - похожие на те, которые
дают в поездах. Их содержимое обладало типичным цветом нездорового
кала. Консистенция дерьма, заполнявшего энергетическую структуру
Петра, была не слишком плотной, и потому гора наволочек сочилась
зловонной жижей и неуклонно оседала, так как с каждой затяжкой
дерьма становилось все больше и больше.
- Все, достаточно! - воскликнул я.
- Открой глаза, - сказал мастер Чу.
Едва я выполнил его указание, как гора набитых человечсеским
дерьмом наволочек тут же исчезла из моего поля зрения. Вместо нее
я видел красавца-мужчину, с наслаждением затягивавшегося длинной
коричневой сигаретой.
- Впечатляет, - сказал я.
- А представляешь себе, на что похожи те, кто курит всякую
дрянь типа отечественной "Примы"? Вот, Игорек, например? Хочешь
взглянуть?
- Ой, не надо... - решительно отказался я.
- Н-да, пожалуй, ты прав, - согласился Мастер Чу. - Смешно,
правда?
- Скорее - отвратительно.
- Но самое плохое в курении не это...
- А что?
- То, что дерьмо, заполняющее при этом человека, склеивает
волокна его энергетической структуры и лишает их подвижности. Это,
само собой разумеется, лишает человеческое существо значительной
доли доступного ему самоконтроля, вызывает патологические
изменения в органическом теле и ограничивает подвижность
сознания...
- То есть, от курения человек просто-напросто тупеет?
- Да.
- А как же тогда алкоголь?
- В малых дозах и достаточно редко - это просто энергия. Как и
кофе... Но когда алкоголь превращается в пристрастие...
- То энергетическая структура человека выглядит еще смешнее,
wel у курильщика?
- Нет. Это уже совсем не смешно, это - жутко. Она просто заживо
разлагается... Безумная неуправляемая энергия буквально
растаскивает ее на мелкие кусочки... И если курильшик
распространяет вокруг себя в тонких планах то, что воспринимается
как достаточно неприятный запах человеческого дерьма, то за
пьяницей там неизменно тянется жуткий шлейф тяжелого трупного
зловония... Никогда не разглядывай пьяниц и не имей с ними никаких
дел - они не стоят того, чтобы на них тратили время...
- А сострадание?
- Они сами выбирают то, что делают с собой... Быть слабыми - их
собственное решение, поэтому проявления сострадания по отношению к
ним должны быть жестокими - нужно предоставить этим людям
возможность как можно более полно насладиться слабостью, коль
скоро таков их выбор...
Внезапно Мастер Чу замолчал и внимательно посмотрел на меня.
- Ты бы прыгнул в воду и немного поплавал, - посоветовал он.
- Что-то не так? - спросил я.
- Да нет, все так, просто на тебе повисло немного того дерьма,
которое ты созерцал.
Едва он это сказал, как меня стошнило - я едва успел вскочить
и отбежать к дальнему краю плиты.
- Эй, мужики, чего - проблемы? - спросил Жора. - У нас наверху
фталазол есть...
- Все нормально, спасибо, - сказал Мастер Чу. - Это он слегка
перегрелся. Сейчас выкупается - и все пройдет. Правда?
- Угу, - промычал я, уже стоя на уступе плиты по пояс в воде.
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ГРАНЬ ПУСТОТЫ
Весь день до самого заката мы провели у воды и поднялись
наверх только тогда, когда солнце коснулось кромки горизонта.
- Ну что, - сказал Мастер Чу, - давай чего-нибудь перекусим,
дождемся темноты и продолжим то, что не закончили утром.
- А что мы не закончили утром?
- Как что? Я же тебе говорил! Утром мы добрались до внешнего
золотого яйца, но не выкатили его за пределы диапазона восприятия.
Если ты помнишь, я остановил тебя, так как лучше такие вещи делать
в ночное время...
Мы сварили немного гречки и неспеша поели, молча созерцая
удивительно мягкие переливы золотисто-розовых прозрачных западных
облаков на быстро синеющем сумеречном небе, а потом долго лежали
на спине возле палатки, дожидаясь, пока станет совсем темно, и
прозрачное небо покроется пронзительнй россыпью высоких звезд.
Около полуночи Мастер Чу сказал:
- Время. Идем.
Мы вышли на дорогу, и, следуя указаниям Мастера Чу, я довольно
быстро прошел все фазы смещения внимания вплоть до большого
золотого яйца.
- Теперь продолжай повторять мантру и дыши, делая вдох из
земли в бесконечность неба и выдох из бесконечности неба в землю,
- велел Мастер Чу.
Словно зачарованный, я продолжал идти, и мантра звучала теперь
sfe во всем моем существе. С каждым вдохом восходящий откуда-то из
самого центра земли поток плотного и очень чистого темно-синего
света множеством текучих вихрей проносился сквозь мое тело вверх,
растворяясь высоко в бесконечности космического пространства над
моей головой. Выдох обрушивал сверху из бесконечности вниз -
сквозь мое тело в землю - поток света, цвет которого я не мог
определить, но который по ощущению был значительно более жестким,
чем темно-синий цвет потока Силы земли. Вначале мне казалось, что
нисходящий поток - красный, но потом я стал замечать в нем
множественные пронзительно-фиолетовые прожилки, делавшие его
пурпурным. Попытавшись внимательно разглядеть структуру
нисходящего потока, я вдруг с изумлением обнаружил, что она
неуловима, а цвет его - вовсе не пурпурный, а слепяще-белый с
золотисто-радужными переливами. Когда же я принялся наблюдать за
характером этих переливов, мне стало окончательно ясно, что
"белый" - это самое последнее, что я мог сказать о цвете
нисходящего потока. Больше никак охарактеризовать его я не мог,
ибо человеческом языке нет слов для обозначения цвета, которым он
в действительности обладал. Я понимал, что это - тот цвет,
который следует за белым, и что там есть еще целая гамма цветов,
но какие они - этого я постичь не мог, равно как и того, каким
образом эта спектральная картинка соотносится с частотами
электромагнитных колебаний. И я прекратил думать о потоке и его
цвете. Я просто шел дальше и продолжал молча дышать свою мантру.
- Посмотри направо, но голову не поворачивай, - услышал я где-
то слева и чуть-чуть позади себя голос Мастера Чу.
Я скосил глаза и увидел, что иду вдоль бесконечно протянувшейся
во все стороны янтарно-желтой стены однородного мутного света.
- Поверни к стене и пройди сквозь нее, - велел Мастер Чу.
Я попытался выполнить его указание, но это мне не удалось,
потому что стена повернулась вместе с моим полем восприятия. Она
по-прежнему была справа и я мог идти только вдоль нее.
- Хорошо, - сказал он. - Попытаемся по-другому. Продолжай идти
вдоль стены, и в какой-то момент как бы невзначай сделай шаг
вправо.
Я сделал то, что он велел. Стена отодвинулась ровно на шаг, а
ее фиксация в поле моего восприятия ничуть не изменилась. Я
повернул голову направо. Стена янтарного света повернулась вместе
с полем зрения.
- Поверни голову налево и продолжай идти вперед, - сказал
Мастер Чу.
Я сделал то, что он велел, и вдруг ощутил, что мое тело, не
теряя инерции, с размаху налетело на стену, оказавшуюся вследствие
этого маневра прямо передо мной. В левом ухе зазвенело, я
мгновенно потерял ориентацию в пространстве, словно окунувшись в
плоский поток прозрачной янтарно-желтой ваты, после чего, повернув
голову прямо, обнаружил, что иду прочь от стены, которая была
теперь позади меня - я не видел ее, но чувствовал, что она где-то
там есть. Под ногами у меня расстилалась плоская голая равнина из
непрозрачного янтаря. Вначале я подумал было, что это -
действительно какой-то мягкий минерал, но потом понял, что
равнина, как и стена, является полем янтарного света. Мне почему-
то начало казаться, что в том пространстве, где я очутился - очень
высокое давление окружающей среды. Я не мог сказать, чем именно
составлена эта среда. Если она и была воздухом, то в какой-то
странной энергетической форме. Давление, которое я ощущал, было
wel-то вроде давления светового ветра. Оно передавалось на то, что
было внутри меня, и очень быстро нарастало. Скоро оно сделалось
таким плотным, что моя мантра, до того беспрепятственно звучавшая
во мне, напрочь в нем увязла и захлебнулась собственной энергией.
