- Перед тем как мы выдвинем наши окончательные требования, нам бы
хотелось урегулировать вопрос о японских солдатах, жертвах последних лет,
похороненных на территории Дальнего Востока. Нам кажется, что следовало бы
найти удобную для вас форму не только решить вопрос о материальных
компенсациях, но и о моральных. В данном случае мы имеем в виду
официальное соболезнование - словом, частности мы готовы обсудить вместе с
вами, если вы согласитесь, а вы не можете не согласиться с нашим
изначальным предложением, потому что оно законно и отвечает всем нормам
человеческой морали.
Блюхер сжимает кулаки и начинает вертеть головой - первый признак
гнева.
- На войне как на войне, - говорит он. - Не мы пришли на вашу
территорию, а вы явились на нашу. Вас никто сюда не звал. Следовательно,
ни о какой компенсации, ни материальной, ни тем более моральной, не может
быть и речи. Мы приехали к вам, движимые лишь одним желанием: вести
переговоры. Мы отвергаем диктат как метод.
Блюхер садится на свое место, по-прежнему покашливая от волнения.
Молодые секретари японской делегации склоняются над головами советников,
сидящих за стульями главы делегации и его заместителей. Глава делегации -
генерал Мацушима - обменивается тихими, улыбчивыми фразами с заместителем.
Советники шепчут свои мнения заместителям, те пишут иероглифы синей тушью
и передают листочки генералу. Он просматривает их и поднимается.
- Прежде чем мы возьмем перерыв для информирования высокого
императорского правительства о позиции, занятой вашей делегацией, нам
хотелось бы познакомить руководителя нашей военной делегации генерала
Танака с господином военным советником Блюхером и выделить военные
переговоры в особую сферу работы нашей конференции.
Генерал Танака кланяется Блюхеру. Блюхер кланяется генералу. Какое-то
время они рассматривают друг друга, а за ними в это время пристально
наблюдают и японцы и наши.
- Высокая Дайренская конференция объявляет перерыв на три недели! -
возглашает секретарь японской делегации.
Петров спрашивает:
- Разве нельзя провести консультацию с правительством в более
короткий срок, господин председатель?
- Сейчас неспокоен океан, - отвечает Мацушима, - поэтому мы берем
некоторое упреждение.
- Дипломат употребляет военный термин, - громко говорит Петрову
Василий Константинович, - упреждение берут, когда готовят сильный залп.
Японец режет Блюхера взглядом и отвечает:
- Уступая просьбе уважаемой русской делегации, переговоры прерываются
на две недели и пять дней.
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. НОМЕР БЛЮХЕРА
_____________________________________________________________________
Мархлевский, наблюдатель из РСФСР, сидит за круглым столом. Перед ним
роскошный стол, сервированный с огромным вкусом. Хрусталь, фарфор,
огромное количество вилок, вилочек, ножей, ножниц и ножичков, всяких
диковинных пилок и прочих инструментов, которые Василию Константиновичу
кажутся хирургическими.
- Смотрите, - учит Мархлевский, - вилку надо брать легко, кистью. Это
искусство - красиво держаться за столом. Ну-ка, повторите.
Блюхер повторяет хитрые жесты, которые так лихо выполняет Юлиан
Мархлевский.
- Вы прекрасный ученик. Не жмите на вилку, не жмите. Тарелка не враг,
она ваш союзник. А если вы будете налегать на нее всем вашим весом, она
расколется. Вот так, уже лучше. И будьте непосредственны. Держите себя
проще.
Блюхер работает ножом и вилкой легко, изящно. Мархлевский удивленно
разглядывает его.
- Ну а как вы очистите яблоко?
Блюхер достает с блюда яблоко, берет фруктовый ножик, чистит яблоко
между делом, не глядя на руки, а рассматривая картину на стене.
- Прекрасно! Теперь налейте вина даме слева. Нет, нет, обязательно
правой рукой. Согните ее в локте. Молодчина. Теперь все сначала. Итак,
прошу!
Блюхер повторяет следом за Мархлевским.
- Хорошо. Молодец. А теперь давайте продумаем план ваших переговоров
с Танака. Вы, наверное, знаете, что он такой же дипломат, как я танцор.
Этот человек говорит по-русски чище меня. Он один из ведущих разведчиков,
специалист по России.
НОЧЬ. НОМЕР БЛЮХЕРА
_____________________________________________________________________
Дверь, выкрашенная краской слонового цвета, открывается бесшумно. В
номер Василия Константиновича входят три человека. Двое замирают у дверей,
а третий по-кошачьи тихо проходит к широченной кровати, на которой
разметался во сне Блюхер, садится на краешек и осторожно включает ночник.
Блюхер от света вздрагивает. Открывает глаза, видит троих в комнате, лезет
под подушку - к пистолету. Там уже пусто, потому что человек за мгновение
перед этим пистолет Василия Константиновича сунул себе в карман.
- Здравствуйте, Блюхер, - говорит человек очень усталым голосом. -
Ваше разведуправление не показывало мою фотокарточку перед тем, как вы
сюда отправились? Нет? Понятно. Они не предполагали, что я сам буду
заниматься вами. Я - Ицувамо, начальник разведслужбы империи. Очень
приятно с вами познакомиться.
- По какому праву вы влезли в мой номер?
- Зачем вы кричите, Василий Константинович? Я не собираюсь вас
убивать или обворовывать. Я пришел засвидетельствовать свое почтение и тут
же откланяюсь, если вы, конечно, не попросите меня остаться.
Блюхер садится в постели, подоткнув под себя подушку.
- Сколько? - спрашивает он.
- Что, что?
- Сколько, спрашиваю, будете предлагать?
- Я не в лавке, и вы не мелкий торговец. Я не буду вам предлагать ни
иен, ни долларов. Не считайте людей вокруг себя глупее вас. Это совет
человека, который относится к вам доброжелательно. Я обращусь к вам с
просьбой, предложив вам взамен нашу незримую помощь. Вы даже ничего о ней
и знать не будете. Не отказывайтесь от нашей помощи, не советую.
- Не вертите, не вертите, давайте скорее кончать все это. Какая
просьба?
- Мне не нужны данные о численности ваших дивизий, полков и рот, я
знаю это лучше, чем вы. Мне не нужен ваш план Забайкальского укрепрайона.
Я знаю все, что происходит у вас в штабе, Василий Константинович. Так вот:
когда вас, военного советника, спросит руководство, которое получит наш
меморандум с требованиями, пока вам неизвестными, вы должны будете сказать
всю правду вашему уважаемому руководству.
- О чем?
- О том, что воевать вам примерно еще года два будет не под силу. Это
же, кстати, именно та точка зрения, которую вы недавно высказывали на
заседании Совета Министров в Чите. Грубо говоря: посоветуйте своему
правительству принять наш меморандум.
- А меморандум ваш будет каков?
- Хочется узнать?
- Очень.
- Закурите?
- Здоровье берегу.
- Разумно.
- Так требования-то каковы? Что вы от нашей делегации потребуете?
- Услуга за услугу, Василий Константинович.
- Э, нет, господин хороший. Я в невыгодном положении. Вы всегда
скажете в случае чего, что я достал текст японских требований
неофициальным путем и все это ложь, а русские ведут себя провокационно,
чтобы сорвать переговоры. Разве нет? Именно так и поступите.
- Зачем вы плохо обо мне думаете, Василий Константинович! Разведчики
- обязательные люди.
- Шрамик у вас на роже не от битья?
- Ага... Били... - быстро кивает головой начальник имперской разведки
Ицувамо. - По роже. Любит русский народ изящными намеками изъясняться,
мочи нет.
- Смешно подметили. А за что лупили?
- За что? - переспрашивает Ицувамо. - За то, что желтый. Я, изволите
ли видеть, в течение десяти лет был няней в доме у одного просвещенного
российского интеллигента, который сейчас очень знаменит во Владивостоке и
поддерживается нами. Так вот от него. За плохую стирку носовых платков для
дочки.
Блюхер и начальник имперской разведки молча смотрят друг на друга.
- Крепко нас не любите? - спрашивает Блюхер.
- Вы имеете в виду красных или вообще нацию?
- Так ведь теперь вся нация красная, как ни крути.
- Оттенки пока сохраняются.
- Скоро сойдут.
- Постараемся задержать процесс. Так как же - дружба?
- Не выйдет, няня, - улыбается Блюхер. - Хорошо, что про шрамик свой
вовремя рассказал, а то я тебя хотел звездануть промеж глаз. У меня
кулак-то, видишь? Потрогай, потрогай, не бойся, чудак.
- Да я вижу. Кулачок весьма тяжел. Всего хорошего, Василий
Константинович.
- Пока, - отвечает Блюхер и снова ложится, укрывшись с подбородком. -
Спокойной ночи, нянечка. Пистолетик только мой верни, а то воровство это,
не солидно.
Ицувамо достает из кармана пистолет, протягивает его Блюхеру.
- Положи на столик, - говорит Василий Константинович и сонно зевает.
Японец кланяется Блюхеру и идет к двери.
- Мне жаль вас, - говорит он, задержавшись. - Вы уже погибли, потому
что говорили со мной. А это вам всегда могут поставить в вину. И я эту
нашу беседу подтвержу. В том случае, конечно, если вы вдруг не захотите
вновь встретиться со мной. Вы приятны мне, Блюхер. Вы - поверьте, - людям
моей профессии нельзя ошибаться в диагнозах - станете великим человеком.
Но чем больше величие> тем страшнее падение. До свидания. Примите мои
извинения.
Трое исчезают, словно и не было их. Свет за собой выключили и дверь
замкнули.
Н о т а
правительства Дальневосточной Республики
правительству Японии
Правительство Дальневосточной Республики, несмотря на
присутствие японских оккупационных войск на территории
Дальневосточной Республики, решило приступить к переговорам с
Японским Правительством с целью установить дружеские отношения между
Дальневосточной Республикой и Японией и создать возможность мирного
сотрудничества между населением обеих стран в деле промышленности и
торговли.
При этом Правительство Дальневосточной Республики полагало, что
развитие хозяйственной жизни населения Дальневосточной Республики
отразится благоприятно и на интересах японской торговли в
промышленности.
Начав переговоры в г. Дайрене с представителями Японского
Правительства, уполномоченные Дальневосточной Республики сознавали,
что основным препятствием к установлению мирного сотрудничества между
обоими государствами является присутствие японских войск в Приморской
области и в других местах территории Дальневосточной Республики, а
также наличие в этих районах враждебных Дальневосточной Республике
русских организаций и вооруженных отрядов, неизменно встречающих
определенную поддержку со стороны японского военного командования.
Правительство Дальневосточной Республики было уверено, что
одновременно с началом переговоров о дружбе между Японией и
Дальневосточной Республикой в г. Дайрене Японское Правительство
приступит к выводу своих войск из пределов Дальневосточной Республики
и сделает все необходимое, чтобы враждебные Дальневосточной
Республике организации и отряды не могли пользоваться
покровительством японских войск и их командования.
Представителями Японского Правительства во время переговоров в
г. Дайрене были сделаны соответствующие заявления представителям
Дальневосточной Республики о том, что никакой поддержки означенным
мятежным организациям со стороны японских военных отрядов и японских
