одежды и приведение ее хотя бы в относительный порядок. - Что,
Геральт?
- Постарайся держаться так, чтобы нас выкинули после ужина,
а не до него.
- Надеюсь, ты шутишь? За собой смотри получше. Ну, входим?
- Входим. Слышишь? Кто-то поет. Женщина.
- Только услышал? Это Эсси Давен по прозвищу Глазок. Неужто
никогда не встречал женщин-бардов? Ах, правда, я же забыл, ты
обходишь стороной места, где цветет искусство. Глазок -
талантливая поэтесса и певица, к сожалению, не без недостатков,
из которых наглость, как я слышал, не самый малый. То, что она
теперь поет, - моя баллада. За это она сейчас услышит несколько
теплых слов, да таких, что у нее глазок заслезится.
- Лютик, смилуйся. Ведь выкинут же!
- Не встревай. Это профессиональные вопросы. Входим...
- Лютик?
- Э?
- Почему Глазок?
- Увидишь.
Пиршество имело место в помещении просторного склада,
освобожденного от бочонков сельди и рыбьего жира. Запах - не
совсем - забили, развесив где попало пучки омелы и вереска,
украшенные цветными ленточками. Там и сям, как того требует
обычай, висели косы чеснока, назначение которых - отпугивать
вампиров. Табуреты и лавки, придвинутые к стенам, накрыли белым
полотном, в углу организовали большой костер и вертел. Было
тесно, но нешумно. Свыше полусотни человек самых различных
состояний и профессий, а также прыщавый жених и не отрывающая
от него глаз курносая невеста сосредоточенно и в тишине
вслушивались в мелодичную балладу, которую исполняла девушка в
скромном голубом платьице, сидевшая на возвышении с лютней,
опертой о колено. Девушке было не больше восемнадцати. Очень
худенькая, с длинными и пушистыми волосами цвета темного
золота. Когда они вошли, девушка как раз кончила петь, кивком
поблагодарив за громкие хлопки, тряхнула головой.
- Приветствоваю вас, мэтр, приветствоваю. - Дроухард,
празднично одетый, подскочил к ним, потянул к середине склада.
- Приветствоваю и вас, господин Герард... - Геральт смолчал. -
Какая, значить, честь... Да... Позвольте... Уважаемые госпожи,
уважаемые господа! Это наш почетный гость, который оказал нам
почесть и удостоил чести... Мэтр Лютик, известный певец и
виршепле... э... поэт, стал быть, великую честь нам оказал,
почествовав... нас. Поэтому мы почествованы... в смысле... э...
полоще... нет, польщены...
Раздались восклицания и хлопки. И пора, так как походило на
то, что Краснобай Дроухард зачествуется оказанной ему честью
вусмерть. Лютик, порозовевший от гордости, изобразил
высокомерную мину и небрежно поклонился, потом помахал рукой
девушкам, уместившимся под присмотром старших матрон на длинной
лавке, будто куры на насесте. Девушки сидели, чопорно
вытянувшись, словно приклеенные к лавке столярным клеем или
другим не менее эффективным клеющим средством. Все без
исключения держали руки на спазматически сжатых коленях и
демонстрировали свои полураскрытые рты.
- А теперича, - воскликнул Дроухард, - ну-кось, гостюшки,
значить, за пиво, кумовья, и за еду! Просим, просим, чем хата
богата...
Девушка в голубом протиснулась сквозь толпу, словно морская
волна, ринувшуюся к заставленным едой столам.
- Здравствуй, Лютик.
Определение "глаза как звезды" Геральт считал банальным и
затасканным, особенно с тех пор, как начал путешествовать с
Лютиком, поскольку трубадур привык раздавать этот комплимент
направо и налево. Как правило, незаслуженно. Однако в
применении к Эсси Давен даже такой мало подверженный влиянию
поэзии субъект, как ведьмак, вынужден был признать точность
этого определения. На хорошеньком, но ничем особым не
выделяющемся личике горел огромный, прекрасный, блестящий
темно-голубой глаз, от которого невозможно было оторваться.
Второй глаз Эсси Давен был большую часть времени прикрыт и
заслонен золотистой прядкой, падающей на щеку. Эсси то и дело
откидывала прядку движением головы либо подув на нее, и тогда
становилось видно, что второй глазок Глазка ни в чем не
уступает первому.
- Здравствуй, Глазок, - сказал Лютик, поморщившись. -
Хорошую ты спела балладу. Значительно улучшила репертуар. Я
всегда говорил, что, если не умеешь писать стихи сам, следует
пользоваться чужими. И много ты их использовала?
- Не очень, - тут же отреагировала Эсси Давен и улыбнулась,
показав белые зубки. - Два или три. Хотелось бы больше, да не
получилось. Сплошная белиберда, а мелодии, хоть приятные и
простенькие, чтобы не сказать примитивные, но вовсе не те,
которых ожидают мои слушатели. Может, написал что-то новенькое,
Лютик? Не довелось слышать.
- Неудивительно, - вздохнул бард. - Свои баллады я пою в
таких местах, куда приглашают исключительно талантливых и
известных бардов, а ты ведь там не бываешь.
Эсси слегка зарумянилась и, дунув, откинула прядку.
- Это верно. В борделях я не бываю, они, понимаешь,
действуют на меня угнетающе. Жаль, конечно, что тебе приходится
петь в таких местах. Ну что делать! Коли нет таланта, публику
не выбирают.
Теперь вполне заметно покраснел Лютик. Глазок же радостно
засмеялась, неожиданно закинула ему руки на шею и громко
чмокнула в щеку. Ведьмак изумился, но не шибко. Подруга по
профессии, в конце концов, не могла очень-то уж отличаться от
Лютика в смысле предсказуемости.
- Лютик, старый ты звонарь, - сказала Эсси, не разжимая
объятий. - Рада снова видеть тебя в добром здравии и полном
уме.
- Эх, Куколка! - Лютик схватил девушку за талию, приподнял
и закружил так, что затрепыхалось платьице. - Ты была
прелестна, клянусь Богом, я давно не слышал такого чудесного
ехидства! Ссоришься ты еще прекраснее, чем поешь! А выглядишь
прямо изумительно!
- Сколько раз я тебя просила, - Эсси дунула на прядку и
стрельнула глазом в Геральта, - чтобы ты не называл меня
Куколкой. К тому же, думается, самое время представить мне
твоего спутника. Сразу видно, он не из нашей братии.
- Упасите, боги, - рассмеялся трубадур. - У него, Куколка,
нет ни голоса, ни слуха, а срифмовать он может только "попа" и
"жопа". Это представитель цеха ведьмаков, Геральт из Ривии.
Подойди, Геральт, поцелуй Глазку ручку.
Ведьмак подошел, не очень-то зная, что делать. В руку,
вернее в перстень, было принято целовать исключительно дам,
начиная от дюшессы и выше, и при этом надлежало опуститься на
одно колено. В отношении нижестоящих на общественной лестнице
женщин такой жест считался здесь, на Юге, эротически двузначным
и как таковой использовался в принципе только близкими парами.
Однако Глазок развеяла его сомнения, охотно и высоко
протянула руку, опустив пальцы. Он неловко взял ее и запечатлел
поцелуй. Эсси, все еще таращась на него своим изумительным
глазком, зарумянилась.
- Геральт из Ривии, - сказала она. - Ишь, в каком обществе
ты вращаешься. Лютик.
- Вы оказываете мне честь, - пробормотал ведьмак, сознавая,
что сравнивается красноречием с Дроухардом. - Милсдарыня...
- К черту, - фыркнул Лютик. - Не смущай Глазка выканьем и
титулованием. Ее зовут Эсси, его - Геральт. Конец э...
презентации. Переходим к делу, Куколка.
- Если ты еще хоть раз назовешь меня Куколкой, получишь по
уху. Ну и к какому же делу мы должны перейти?
- Надо договориться, как будем петь. Предлагаю поочередно
по нескольку баллад. Для эффекта. Разумеется, каждый поет
собственные.
- Согласна.
- Сколько тебе платит Дроухард?
- Не твоя забота. Кто начинает?
- Ты.
- Согласна. Ах, смотрите, кто идет! Его высочество князь
Агловаль...
- Тэк-тэк, - обрадовался Лютик. - Качественный уровень
публики повышается. Хотя, с другой стороны, на него
рассчитывать не приходится. Скупердяй. Геральт может
подтвердить. Здешний князь чертовски не любит платить.
Нанимать-то нанимает. С расплатой хуже.
- Слышала я кое-что. - Эсси, глядя на Геральта, сдула
прядку со щеки. - Болтали в порту и на пристани. Известная
Шъееназ, верно?
Агловаль, короткими кивками ответив на глубокие поклоны
столпившихся у входа гостей, почти сразу же подошел к Дроухарду
и отвел его в угол, дав понять, что не ожидает от него знаков
почтения в центре зала. Геральт наблюдал за ними краешком
глаза. Разговор шел тихий, но было видно, что оба возбуждены.
Дроухард, то и дело вытирая лоб рукавом, крутя головой,
почесывая шею, задавал вопросы, а князь, хмурый и угрюмый,
отвечал пожатием плеч.
- Князь, - тихо сказала Эсси, придвигаясь к Геральту, -
выглядит озабоченным. Неужто опять сердечные дела? Начавшееся с
утра недоразумение с сиреной? А, ведьмак?
- Возможно. - Геральт искоса посмотрел на поэтессу,
удивленный и почему-то раздосадованный ее вопросом. - У каждого
свои проблемы. Однако не все любят, чтобы о них распевали на
ярмарках.
Глазок слегка побледнела, дунула в прядь и вызывающе
взглянула на него.
- Говоря так, ты намеревался меня оскорбить или только
обидеть?
- Ни то ни другое. Я лишь хотел упредить следующие вопросы
касательно проблем Агловаля и сирены. Вопросы, отвечать на
которые я не уполномочен.
- Понимаю, - красивый глаз Эсси Давен слегка прищурился. -
Я не поставлю тебя перед такой дилеммой. Больше не залам ни
одного вопроса из тех, какие собиралась и которые, откровенно
говоря, считала просто вступлением и приглашением к приятной
беседе. Ну что ж, стало быть, не будет беседы - и нечего
бояться, что ее содержание станут распевать на какойнибудь
ярмарке. Было очень приятно.
Она быстро повернулась и отошла к столам, где се тут же
встретили с почетом. Лютик переступил с ноги на ногу и
многозначительно кашлянул.
- Не скажу чтобы ты был с ней изысканно любезен, Геральт.
- Глупо получилось, - согласился ведьмак. - Действительно,
я ее обидел и, главное, без надобности. Может, пойти
извиниться?
- Прекрати, - сказал бард и глубокомысленно добавил: -
Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление.
Пошли лучше выпьем пива.
Напиться пива они не успели. Сквозь толпу протиснулся
Дроухард.
- Господин Герард, - сказал он. - Простите. Его высочество
желают с вами поговорить. Значить.
- Иду, - сказал Геральт, пропустив "Герарда" мимо ушей.
- Геральт, - схватил его за рукав Лютик. - Не забывай.
- О чем?
- Ты обещал взяться за любое дело, не выпендриваясь. Ловлю
на слове. Как ты сказал-то? Немного жертвенности?
- Лады, Лютик. Но почему ты решил, что Агловаль...
- Нюхом чую. Так не забудь, Геральт.
- Ну-ну.
Они с Дроухардом отошли в угол залы, подальше от гостей.
Агловаль сидел за низким столом. Его сопровождал пестро одетый
загорелый мужчина с короткой черной бородой, которого Геральт
раньше здесь не видел.
- Снова встретились, ведьмак, - начал князь, - хотя еще
сегодня утром я поклялся, что больше тебя не увижу. Но другого
ведьмака под рукой нет, придется довольствоваться тобой.
Познакомься: Зелест, мой коморник и ответственный за ловлю
жемчуга. Говори, Зелест.
- Сегодня утром, - начал чернобородый, - я задумал
расширить ловлю за пределы привычной территории. Одна лодка
пошла дальше к западу, за мыс, в сторону Драконьих Клыков.
- Драконьи Клыки, - вставил Агловаль, - это два больших
вулканических рифа на окончании мыса. Их видно с нашего берега.
- Ну да, - подтвердил Зелест. - Обычно мы туда не
заплывали, там водовороты, камни, нырять опасно. Но у побережья
жемчуга все меньше. Вот. Ну, стало быть, пошла туда одна лодка.
