меч Недамира. Уделал нас каингорнский кролик. И что теперь?
- А ничего, - сплюнул Богольт. - Надеюсь, ты не думаешь
связываться с Эйком, Ярпен? Он болтает ерунду, но уж коли
забрался на кобылу и его понесло, то лучше отойти с дороги.
Пусть идет, зараза, и пусть укокошит дракона. А там посмотрим.
- Кто будет гарольдом? - спросил Лютик. - Дракон требовал
гарольда. Может, я?
- Нет. Это тебе не песенки распевать. Лютик, - поморщился
Богольт. - Пусть гарольдом будет Ярпен Зигрин. У него голос как
у бугая.
- Лады. А чего? - сказал Ярпен. - Давайте сюда знаменщика
со знаком, чтобы все было как положено.
- Только говорите вежливо, господин краснолюд. И изысканно,
- напомнил Гилленстерн.
- Не учите меня жить, - гордо выпятил живот краснолюд, - Я
ходил послом, когда вы еще хлеб называли "ням-ням", а мух -
"муф-муф".
Дракон по-прежнему спокойно сидел на холме, весело
помахивая хвостом. Краснолюд вскарабкался на самый большой
валун, откашлялся и сплюнул.
- Эй, ты там! - заорал он, взявшись за бока, - Дракон
поиметый! Слушай, чего тебе гарольд скажет. Я, сталбыть! Первым
за тебя благородно примется странствующий, мать его так, рыцарь
Эйк из Денесле! И всадит тебе пику в брюхо, как того требовает
священный обычай, на погибель тебе и на радость бедненьким
девицам и королю Недамиру! Драка должна быть честной и по
правилам, пыхать огнем не можно, а только конфессионально
дубасить друг дружку, пока энтот другой лапти не откинет, не
помрет, сталбыть! Чего тебе от души и сердца желаем. Усек,
дракон?
Дракон зевнул, взмахнул крыльями, потом, припав к земле,
быстро спустился с холма на ровное место.
- Понял, уважаемый гарольд! - прорычал он. - Так пусть же
выйдет на поле боя благородный Эйк из Денесле. Я готов!
- Ну прям цирк, да и только. - Богольт сплюнул, угрюмым
взглядом проводил Эйка, шагом выезжавшего из-за барьера камней.
- Уссаться можно...
- Заткнись, Богольт! - крикнул Лютик, потирая руки. -
Смотри, Эйк намерен атаковать! Черт побери, вот будет баллада,
всем балладам баллада!
- Уррра! Хвала Эйку! - крикнул кто-то из группы лучников
Недамира.
- А я, - угрюмо бросил Козоед, - я б его все ж для верности
начинил серой.
Эйк, уже в поле, отсалютовал дракону поднятой пикой,
опустил забрало и пришпорил коня.
- Ну-ну, - сказал краснолюд. - Глуп-то он, может, и глуп,
но в атаках сечет. Гляньте только!
Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку
опустил пику. Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не
пошел полукругом, а, прижавшись к земле, кинулся прямо на
атакующего рыцаря.
- Бей его! Бей, Эйк! - рявкнул Ярпен.
Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало.
В последний момент он ловко изменил направление, перекинул пику
над головой лошади. Проносясь мимо дракона, ударил изо всей
силы, привстав на стременах. Все крикнули в один голос. Геральт
к хору не присоединился.
Дракон ушел от удара мягким, ловким, полным грации
поворотом и, свернувшись, словно живая золотая лента,
молниеносно, но тоже мягко, истинно по-кошачьи, достал лапой
живот коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь
качнулся в седле, но пики не выпустил. В тот момент, когда
лошадь почти зарылась ноздрями в землю, дракон резким движением
лапы смел Эйка с седла. Все увидели взлетевшие в воздух,
кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с которым рыцарь
свалился на землю.
Дракон, присев, придавил коня лапой, опустил зубастую
пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих.
В наступившей тишине прозвучал глубокий голос
Виллентретенмерта:
- Мужественного Эйка из Денесле можно убрать с поля, он не
способен к дальнейшему бою. Следующий.
- Ну курва, - бросил Ярпен Зигрин в наступившей тишине.
8
- Обе ноги, - сказала Йеннифэр, вытирая руки льняной
тряпкой. - И кажется, что-то с позвоночником. Латы на спине
вмяты, словно он получил железной палицей. А ноги - ну это
из-за собственной пики. Не скоро он снова сядет в седло, если
сядет вообще.
- Профессиональный риск, - буркнул Геральт.
- Это все, что ты можешь сказать? - поморщилась чародейка.
- А что бы ты хотела услышать?
- Дракон невероятно скор, Геральт. Слишком скор, чтобы с
ним мог тягаться человек.
- Понял. Нет, Йен. Я - пас.
- Принципы? - ядовито усмехнулась чародейка. - Или самый
обычнейший страх? Это единственная человеческая эмоция, которую
в тебе не уничтожили?
- И то и другое, - равнодушно согласился ведьмак. - Какая
разница?
- Вот именно. - Йеннифэр подошла поближе. - Никакой.
Принципы можно нарушить, страх - преодолеть. Убей дракона. Ради
меня.
- Ради тебя?
- Ради меня. Мне нужен этот дракон, Геральт. Весь. Я хочу
получить его только для себя одной.
- Используй чары и убей.
- Нет. Убей его ты. А я чарами сдержу рубайл и остальных,
чтобы не мешали.
- Будут трупы, Йеннифэр.
- С каких пор тебе это мешает? Займись драконом, я беру на
себя людей.
- Йеннифэр, - холодно сказал Геральт, - не понимаю. Зачем
тебе дракон? Неужто тебя до такой степени ослепил золотой блеск
его чешуи? Ты же не бедствуешь, у тебя неисчерпаемый источник
прокорма, ты знаменита. В чем же дело? Только не говори мне о
призвании, прошу тебя.
Йеннифэр молчала, наконец, скривив губы, с размаху пнула
лежащий в траве камень.
- Существует человек, который может мне помочь. Кажется,
это... ты знаешь, о чем я... Кажется... это не необратимо. Есть
шанс. Я еще могу иметь... Понимаешь?
- Понимаю.
- Это очень сложная операция, очень дорогая. Но взамен за
золотого дракона... Геральт?
Ведьмак молчал.
- Когда мы висели на мосту, - проговорила чародейка, - ты
просил меня кое о чем. Я исполню твою просьбу. Несмотря ни на
что.
Ведьмак грустно улыбнулся, указательным пальцем коснулся
обсидиановой звезды на шее Йеннифэр.
- Слишком поздно, Йен. Мы уже не висим. Я раздумал.
Несмотря ни на что.
Он ожидал самого худшего, клубов огня, молнии, удара в
лицо, оскорблений, проклятий. И удивился, видя только
сдерживаемую дрожь губ. Йеннифэр медленно отвернулась. Геральт
пожалел о сказанном. Ему было стыдно за прорвавшиеся эмоции.
Предел возможного, который он переступил, лопнул, словно струна
лютни. Он взглянул на Лютика, успел заметить, как трубадур
быстро отвернулся, избегая его взгляда.
- Ну так, с проблемами рыцарской чести покончено! -
воскликнул уже нацепивший латы Богольт, встав перед Недамиром,
все еще сидевшим на камне. - Рыцарская честь все еще валяется
там и стонет. - Выражение скуки не покидало лица короля. -
Глупо было, милсдарь Гилленстерн, выпускать Эйка в качестве
вашего рыцаря и вассала. Я не собираюсь указывать пальцем, но
знаю, кому Эйк обязан сломанными ногами. Выходит, мы
быстренько, одним махом, отделались от двух проблем. От одного
психа, собиравшегося по-идиотски оживлять легенды о смелом
рыцаре, в поединке побеждающем дракона, и одного пройдохи,
который думал на этом подзаработать. Вы знаете, о ком я говорю,
Гилленстерн? Ну и лады. А теперь наш черед. Теперь дракон наш.
Теперь мы, рубайлы, прикончим его. Но уже для себя.
- А уговор, Богольт? - процедил канцлер. - Как с уговором?
- В заднице у меня ваш уговор, многоуважаемый Гилленстерн.
- Это кощунство! Это измывательство над королем! - топнул
ногой канцлер. - Королем Недамиром...
- Ну что король? Что король-то? - крикнул Богольт, опираясь
на огромный двуручный меч. - Может, король желает самолично
пойти на дракона? А может, вы, его верный слуга, упихаете в
латы свое брюхо и выйдете в поле? Почему бы нет, извольте, мы
подождем, ваша милость. У вас был шанс, Гилленстерн. Если бы
Эйк прикончил дракона, вы получили бы его целиком, нам не
досталось бы ничего, ни единой золотой чешуйки с его хребта. А
теперь поздно. Протрите глаза. Некому биться в цветах
Каингорна. Второй такой дурень, как Эйк, не сыщется!
- Неправда! - Сапожник Козоед припал к королю, все еще
занятому рассматриванием только ему одному ведомой точки на
горизонте. - Ваше величество, милсдарь король! Погодите
малость, скоро подойдут наши из Голополья! Наплюйте вы на
выпендривающихся дворян, гоните их взашей! Увидите, как
действуют те, кто силен рукой, а не словами!
- Закрой хайло, - спокойно бросил Богольт, стирая пятнышко
ржавчины с нагрудника. - Заткни хайло, хам, не то я заткну тебе
его так, что зубы в горле застрянут.
Козоед, видя приближающихся Кеннета и Нищуку, попятился за
спины голопольских милиционеров.
- Король! - крикнул Гилленстерн. - Что прикажешь, король?
Гримаса безразличия вдруг сползла с лица Недамира.
Несовершеннолетний монарх сморщил веснушчатый нос и встал.
- Что прикажу? - тоненько произнес он. - Наконец-то ты
спросил об этом, Гилленстерн, вместо того чтобы решать за меня
и говорить за меня и от моего имена. Очень рад. Отныне пусть
так и будет. С этой минуты ты будешь молчать, Гилленстерн, и
слушать приказы. И вот первый: собирай людей, вели положить на
телегу Эйка из Денесле. Мы возвращаемся в Каингорн.
- Ваше...
- Ни слова, Гилленстерн. Госпожа Йеннифэр, благородные
господа, я прощаюсь с вами. Я потерял на этой экспедиции
немного времени, но и получил многое. Многому научился.
Благодарю вас за слова, госпожа Йеннифэр, господин Доррегарай,
господин Богольт. И благодарю за молчание, господин Геральт.
- Король, - сказал Гилленстерн. - Как же это? Что же это?
Дракон уже вот-вот. Руку протянуть. Король, твоя мечта...
- Моя мечта, - задумчиво повторил Недамир. - У меня ее еще
нет. А если я здесь останусь... Может, тогда ее у меня уже не
будет никогда.
- А Маллеора? А рука княжны? - нс сдавался канцлер,
размахивая руками. - А трон? Король, тамошний народ признает
тебя...
- В задницу тамошний народ, как любит говорить господин
Богольт, - засмеялся Недамир. - Трон Маллеоры и без того мой,
потому что у меня в Каингорне триста латников и полторы тысячи
пеших против их тысячи зазнавшихся щитников. А признать меня
они и без того признают. Я до тех пор буду вешать, сносить
головы и волочить по улицам лошадьми, пока меня не признают. А
их княжна - это жирная телка, и плевать мне на ее руку, мне
нужна только се... короче, пусть родит наследника, а потом я ее
все равно отравлю. Методом мэтра Козоеда. Довольно болтать,
Гилленстерн. Приступай к выполнению полученного приказа.
- Воистину, - шепнул Лютик Геральту, - он многому научился.
- Многому, - подтвердил Геральт, глядя на холмик, на
котором золотой дракон, опустив узкую треугольную голову, лизал
ярко-красным, раздвоенным языком что-то такое, что сидело в
траве около него. - Но не хотел бы я быть его подданным, Лютик.
- И что теперь с нами будет, как думаешь?
Ведьмак спокойно смотрел на маленькое серо-зеленое
существо, трепыхавшее крылышками летучей мыши рядом с золотыми
когтями наклонившегося дракона.
- А как тебе все это. Лютик? Что ты об этом думаешь?
- Какое значение имеет, что я думаю? Я поэт, Геральт. Разве
мое мнение кому-то интересно?
- Интересно.
- Ну так я тебе скажу. Я, Геральт, когда вижу гада, змею,
допустим, или другую ящерку, то меня аж тошнить начинает, так я
этим паскудством брезгую и боюсь. А вот этот дракон...
- Ну?
- Он... Он красивый, Геральт.
- Спасибо, Лютик.
- За что?
Геральт повернул голову, медленно потянулся к пряжке ремня,
