- Неудивительно, - вздохнул бард. - Свои баллады я пою в
таких местах, куда приглашают исключительно талантливых и
известных бардов, а ты ведь там не бываешь.
Эсси слегка зарумянилась и, дунув, откинула прядку.
- Это верно. В борделях я не бываю, они, понимаешь,
действуют на меня угнетающе. Жаль, конечно, что тебе приходится
петь в таких местах. Ну что делать! Коли нет таланта, публику
не выбирают.
Теперь вполне заметно покраснел Лютик. Глазок же радостно
засмеялась, неожиданно закинула ему руки на шею и громко
чмокнула в щеку. Ведьмак изумился, но не шибко. Подруга по
профессии, в конце концов, не могла очень-то уж отличаться от
Лютика в смысле предсказуемости.
- Лютик, старый ты звонарь, - сказала Эсси, не разжимая
объятий. - Рада снова видеть тебя в добром здравии и полном
уме.
- Эх, Куколка! - Лютик схватил девушку за талию, приподнял
и закружил так, что затрепыхалось платьице. - Ты была
прелестна, клянусь Богом, я давно не слышал такого чудесного
ехидства! Ссоришься ты еще прекраснее, чем поешь! А выглядишь
прямо изумительно!
- Сколько раз я тебя просила, - Эсси дунула на прядку и
стрельнула глазом в Геральта, - чтобы ты не называл меня
Куколкой. К тому же, думается, самое время представить мне
твоего спутника. Сразу видно, он не из нашей братии.
- Упасите, боги, - рассмеялся трубадур. - У него, Куколка,
нет ни голоса, ни слуха, а срифмовать он может только "попа" и
"жопа". Это представитель цеха ведьмаков, Геральт из Ривии.
Подойди, Геральт, поцелуй Глазку ручку.
Ведьмак подошел, не очень-то зная, что делать. В руку,
вернее в перстень, было принято целовать исключительно дам,
начиная от дюшессы и выше, и при этом надлежало опуститься на
одно колено. В отношении нижестоящих на общественной лестнице
женщин такой жест считался здесь, на Юге, эротически двузначным
и как таковой использовался в принципе только близкими парами.
Однако Глазок развеяла его сомнения, охотно и высоко
протянула руку, опустив пальцы. Он неловко взял ее и запечатлел
поцелуй. Эсси, все еще таращась на него своим изумительным
глазком, зарумянилась.
- Геральт из Ривии, - сказала она. - Ишь, в каком обществе
ты вращаешься. Лютик.
- Вы оказываете мне честь, - пробормотал ведьмак, сознавая,
что сравнивается красноречием с Дроухардом. - Милсдарыня...
- К черту, - фыркнул Лютик. - Не смущай Глазка выканьем и
титулованием. Ее зовут Эсси, его - Геральт. Конец э...
презентации. Переходим к делу, Куколка.
- Если ты еще хоть раз назовешь меня Куколкой, получишь по
уху. Ну и к какому же делу мы должны перейти?
- Надо договориться, как будем петь. Предлагаю поочередно
по нескольку баллад. Для эффекта. Разумеется, каждый поет
собственные.
- Согласна.
- Сколько тебе платит Дроухард?
- Не твоя забота. Кто начинает?
- Ты.
- Согласна. Ах, смотрите, кто идет! Его высочество князь
Агловаль...
- Тэк-тэк, - обрадовался Лютик. - Качественный уровень
публики повышается. Хотя, с другой стороны, на него
рассчитывать не приходится. Скупердяй. Геральт может
подтвердить. Здешний князь чертовски не любит платить.
Нанимать-то нанимает. С расплатой хуже.
- Слышала я кое-что. - Эсси, глядя на Геральта, сдула
прядку со щеки. - Болтали в порту и на пристани. Известная
Шъееназ, верно?
Агловаль, короткими кивками ответив на глубокие поклоны
столпившихся у входа гостей, почти сразу же подошел к Дроухарду
и отвел его в угол, дав понять, что не ожидает от него знаков
почтения в центре зала. Геральт наблюдал за ними краешком
глаза. Разговор шел тихий, но было видно, что оба возбуждены.
Дроухард, то и дело вытирая лоб рукавом, крутя головой,
почесывая шею, задавал вопросы, а князь, хмурый и угрюмый,
отвечал пожатием плеч.
- Князь, - тихо сказала Эсси, придвигаясь к Геральту, -
выглядит озабоченным. Неужто опять сердечные дела? Начавшееся с
утра недоразумение с сиреной? А, ведьмак?
- Возможно. - Геральт искоса посмотрел на поэтессу,
удивленный и почему-то раздосадованный ее вопросом. - У каждого
свои проблемы. Однако не все любят, чтобы о них распевали на
ярмарках.
Глазок слегка побледнела, дунула в прядь и вызывающе
взглянула на него.
- Говоря так, ты намеревался меня оскорбить или только
обидеть?
- Ни то ни другое. Я лишь хотел упредить следующие вопросы
касательно проблем Агловаля и сирены. Вопросы, отвечать на
которые я не уполномочен.
- Понимаю, - красивый глаз Эсси Давен слегка прищурился. -
Я не поставлю тебя перед такой дилеммой. Больше не залам ни
одного вопроса из тех, какие собиралась и которые, откровенно
говоря, считала просто вступлением и приглашением к приятной
беседе. Ну что ж, стало быть, не будет беседы - и нечего
бояться, что ее содержание станут распевать на какойнибудь
ярмарке. Было очень приятно.
Она быстро повернулась и отошла к столам, где се тут же
встретили с почетом. Лютик переступил с ноги на ногу и
многозначительно кашлянул.
- Не скажу чтобы ты был с ней изысканно любезен, Геральт.
- Глупо получилось, - согласился ведьмак. - Действительно,
я ее обидел и, главное, без надобности. Может, пойти
извиниться?
- Прекрати, - сказал бард и глубокомысленно добавил: -
Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление.
Пошли лучше выпьем пива.
Напиться пива они не успели. Сквозь толпу протиснулся
Дроухард.
- Господин Герард, - сказал он. - Простите. Его высочество
желают с вами поговорить. Значить.
- Иду, - сказал Геральт, пропустив "Герарда" мимо ушей.
- Геральт, - схватил его за рукав Лютик. - Не забывай.
- О чем?
- Ты обещал взяться за любое дело, не выпендриваясь. Ловлю
на слове. Как ты сказал-то? Немного жертвенности?
- Лады, Лютик. Но почему ты решил, что Агловаль...
- Нюхом чую. Так не забудь, Геральт.
- Ну-ну.
Они с Дроухардом отошли в угол залы, подальше от гостей.
Агловаль сидел за низким столом. Его сопровождал пестро одетый
загорелый мужчина с короткой черной бородой, которого Геральт
раньше здесь не видел.
- Снова встретились, ведьмак, - начал князь, - хотя еще
сегодня утром я поклялся, что больше тебя не увижу. Но другого
ведьмака под рукой нет, придется довольствоваться тобой.
Познакомься: Зелест, мой коморник и ответственный за ловлю
жемчуга. Говори, Зелест.
- Сегодня утром, - начал чернобородый, - я задумал
расширить ловлю за пределы привычной территории. Одна лодка
пошла дальше к западу, за мыс, в сторону Драконьих Клыков.
- Драконьи Клыки, - вставил Агловаль, - это два больших
вулканических рифа на окончании мыса. Их видно с нашего берега.
- Ну да, - подтвердил Зелест. - Обычно мы туда не
заплывали, там водовороты, камни, нырять опасно. Но у побережья
жемчуга все меньше. Вот. Ну, стало быть, пошла туда одна лодка.
Семь душ экипажа, два матроса и пятеро ныряльщиков, в том числе
одна женщина. Когда они не вернулись к вечеру, мы начали
беспокоиться, хотя море было спокойное, словно маслом полили.
Послал я несколько быстрых скифов, и они вскоре обнаружили
лодку, дрейфующую в море. В лодке не было никого. Канули как
камень в воду. Неведомо, что случилось. Но бой там был, не бой,
а побоище... Были следы...
- Какие? - прищурился ведьмак.
- Вся лодка заляпана кровью.
Дроухард свистнул и беспокойно оглянулся. Зелест понизил
голос.
- Было, как я говорю, - повторил он, стискивая зубы. -
Лодка вся забрызгана кровью. Не иначе как там прям-таки резню
устроили. Что-то убило этих людей. Говорят, морское чудовище.
Не иначе морское чудовище.
- Не пираты? - тихо спросил Геральт. - Не
конкуренты-жемчужники? Обычную поножовщину исключаете?
- Исключаем, - сказал князь. - Нет тут никаких пиратов и
никаких конкурентов. А ножевые расправы не кончаются
исчезновением всех до единого. Нет, Геральт. Зелест прав. Это
морское чудовище, ничего другого. Слушай, никто не отваживается
выйти в море, даже в близкие и знакомые места. Людей охватил
жуткий страх, и порт парализован. Даже когги и галеры не
отрываются от пристаней. Понимаешь, ведьмак?
- Понимаю, - кивнул Геральт. - Кто покажет мне место?
- Ха. - Агловаль положил руку на стол и забарабанил
пальцами. - Это мне нравится. Вот это по-ведьмачьи. Сразу к
делу, без лишней болтовни. Да, так я люблю. Видишь, Дроухард,
говорил я тебе, хороший ведьмак - это голодный ведьмак. А,
Геральт? Если б не твой музыкальный дружок, ты сегодня снова
отправился бы спать на пустой желудок. Хорошие у меня сведения,
верно?
Дроухард опустил голову. Зелест тупо смотрел перед собой.
- Кто покажет мне место? - повторил Геральт, холодно глядя
на Агловаля.
- Зелест, - сказал князь, переставая усмехаться. - Зелест
покажет тебе Драконьи Клыки и дорогу к ним. Когда ты намерен
взяться за дело?
- С утра. Будьте на пристани, господин Зелест.
- Договорились, господин ведьмак.
- Ну и прекрасно, - потер руки князь и снова насмешливо
ухмыльнулся. - Геральт, я рассчитываю на то, что с чудовищем у
тебя пойдет лучше, чем с Шъееназ. Я действительно на это
рассчитываю. Да, вот еще что. Запрещаю болтать об этом: не
желаю, чтобы распространилась паника. Ты понял, Дроухард? Язык
велю выдрать, если проговоришься.
- Я понял, князь.
- Ну и прекрасно. - Агловаль поднялся. - Теперь иди, не
стану мешать пиршеству, не стану провоцировать слухи. Бывай,
Дроухард, пожелай нареченным счастья от моего имени.
- Премного благодарен, милсдарь князь.
Эсси Давен, сидевшая на табуретке в окружении плотного
венчика слушателей, напевала мелодичную и грустную балладу о
достойной сожаления судьбе покинутой любовницы. Лютик, опершись
о столб и бормоча себе под нос, высчитывал на пальцах такты и
слоги.
- Ну как? - спросил он. - Получил работу?
- Получил. - Ведьмак нс стал вдаваться в подробности, до
которых, впрочем, барду не было никакого дела.
- Говорил я, нюхом чую письма и деньги. Хорошо, очень
хорошо. Я заработаю, ты заработаешь, будет на что погулять.
Поедем в Цидарис, успеем на праздник сбора винограда. А сейчас,
прости на минутку. Я там, на лавке, высмотрел кое-что
интересное.
Геральт проследил за взглядом поэта, но, кроме нескольких
девушек с полураскрытыми ртами, не обнаружил ничего
любопытного. Лютик одернул курточку, сдвинул шапочку набекрень
к правому уху и пляшущей походкой направился к лавке. Ловким
фланговым маневром обойдя стерегущих девиц матрон, он начал
свой обычный "ритуал щеренья зубов".
Эсси Давен окончила балладу, получила аплодисменты,
небольшой мешочек и большой букет красивых, хоть и несколько
привядших хризантем.
Геральт кружил меж гостей, выискивая случай занять место за
столом, уставленным яствами. Он тоскливо поглядывал на
исчезающие в ускоренном темпе маринованные селедки, голубцы,
вареные тресковые головы и бараньи котлеты, на разрываемые на
куски кружки колбасы и каплунов, разрубаемых ножами вяленых
лососей и свиную ветчину. Проблема состояла в том, что на
лавках за столом не было свободного места.
Девушки и матроны, несколько расшевелившиеся, обложили
Лютика, пискливо требуя песен. Лютик искренне улыбался и
отказывался, неловко изображая из себя скромника. Геральт,
преодолев робость, чуть не силой пробился к столу.
Престарелый тип, остро пахнущий уксусом, поразительно
вежливо и охотно подвинулся, чуть было не свалив с лавки
