нахмуренный лоб напоминает коробку из гофрированного картона.
- А, точно!- вскрикивает она вдруг, будто я ткнул ее иголкой в задницу.-
Они пришли вечером, перед самым закрытием. Я как раз вышла, чтобы
сфотографироваться,- гляжу, а они выплывают из булочной.
-Дорогая,- воркую я,- будь лапушкой, подари мне это фото. Пусть оно будет
воспоминанием о волшебной ночи, которую мы с тобой провели.
- Это действительно доставит удовольствие моему мальчику?- кокетничает
она.
Чувствую, что красотка начинает действовать мне на нервы. До сих пор она
была на высоте. Но как только вообразила себя королевой, согрешившей с
другом короля, тут же считает необходимым разыгрывать довольную шлюху.
- Доставит,- суше, чем следовало бы, заверяю я ее.- К тому же появится
повод вернуть ее в неофициальной обстановке.
- Мой милый мальчик начинает грубить?- щебечет она с грацией нормандской
коровы в бреду.
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не сказать ей, что ее милый мальчик заткнет
ей глотку, если она и дальше будет принимать его за старого сенатора в
отставке. По счастью, я человек воспитанный; к тому же мой организм до сих
пор испытывает к ней живейшую благодарность в области пониже живота.
- Загляну чуть попозже - узнать, не пришла ли мне телеграмма,- мурлычу я
ей на ушко, дружески шлепаю по заду и улетучиваюсь.
Первым делом захожу в бистро, чтобы выпить сока и чего-нибудь покрепче.
Оттуда - прямым ходом в аптеку.
- Что угодно?- спрашивает симпатичный старикан-аптекарь в черной шапочке.
- Порошок аспирина.
- Один?
- Да. И будьте добры, одолжите на минутку вашу лупу. Физиономия у него
изумленно вытягивается. Но, наверное, вид у меня достаточно решительный,
поскольку папаша выходит из своего летаргического состояния и, ни слова не
говоря, протягивает требуемый инструмент.
Исследую снимок и не без труда устанавливаю номер машины. 446 СФ 69.
Итак, "ДС" зарегистрирована в департаменте Роны. Это уже кое-что...
Благодарю старика, плачу за аспирин и, выйдя из аптеки, выбрасываю
пакетик в первую же урну. Никогда не мог проглотить эту гадость, не
заработав головной боли.
Возвращаюсь на почту - на сей раз в виде клиента. Мадемуазель на трудовом
посту, очень благоразумная за своей конторкой,- ни дать ни взять прилежная
школьница за партой.
- Ваша телеграмма пришла,- сдержанно произносит она, протягивая мне
бланк.
Шеф - старикан лаконичный. "В ночь на восьмое никаких важных грузов не
провозилось". Больше ни слова. Мну голубой листок и прошу соединить меня с
полицейским управлением Гренобля.
Мне сообщают, что ребятки из прокуратуры прыгали вокруг трупа из Серва
всю ночь, но так ничего и не раскопали. На всякий случай разослали его фото
по всей округе. Представляю, какая тут сейчас суета.
- Моя маленькая девочка,- шепчу я своей прелестнице,- увы, я вынужден с
тобой попрощаться. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Услышав эту фатальную фразу, бедняжка аж вспотела.
- Осушите ваши слезы, прекрасная служащая почты, телеграфа и телефона,-
утешаю я ее.- Я вернусь.
Последнее пожатие руки - и вот я уже мчусь в Лион.
Шеф автоинспекции, которого я, по счастью, застаю в префектуре, больше
всего похож на картинку из учебника, иллюстрирующую вредное влияние алкоголя
на печень. Он желт, как канарейка; шевелюра напоминает пучок сухой травы, а
томный, задумчивый взгляд сквозь толстые очки говорит либо о хроническом
недоедании, либо, наоборот, что он слишком плотно позавтракал.
Предлагаю ему интересующий меня вопрос. Он подтягивает люстриновые
нарукавнички и погружается в свой регистр, который при первом взгляде я
принял за крышу недостроенного дома. Через минуту он извещает меня, что
черный "ситроен" модели "ДС", зарегистрированный под номером 446 СФ 69,
принадлежит месье Андре Комперу, проживающему в Лионе на улице Филиппа
Гонарда, дом двенадцать. Записываю и откланиваюсь.
Месье Андре Компер принимает меня в уютном кабинете. Большое окно создает
впечатление, что ты паришь над набережной Сены. Я успел навести справки у
соседей. По их словам, Компер - деловой человек, занимается
экспортно-импортными операциями, специализируясь в основном на шелке, как и
положено добропорядочному лионцу.
Он брюнет, на вид - лет сорока. Высок, хорошо сложен. Улыбчив.
Впечатление несколько портят сальный взгляд и синие мешки под глазами.
- В чем дело, господин комиссар?- интересуется месье, ознакомившись с
моим удостоверением.
- У вас есть машина, не так ли?
- А,- оживляется он,- у вас есть новости о моей "ДС"? Не знаю, как
чувствовали бы себя на моем месте вы, но я, находясь на своем, чувствую себя
трижды одураченным.
- Расскажите мне о ней,- прошу я после минуты молчания.
- О ком?- удивляется он.
- О вашей машине. Черном "ситроене" с номером четыреста сорок шесть эс-эф
шестьдесят девять.
- А разве ее не нашли?
Я чувствую себя мальчишкой, которого нехорошие дяди ссаживают с
уцелевшего во время потопа обломка прямо посреди океана.
- А вы ее что, потеряли?
Мой собеседник изумленно раскрывает пасть, демонстрируя крупноформатные
зубы.
- Объяснитесь, наконец, комиссар,- требует он, внезапно обозлившись.- Я
полагаю, вы пришли, чтобы сообщить, что моя машина найдена. О ее пропаже я
сообщил г комиссариат достаточно давно.
- Не думаю, что ее нашли,- замечаю я,- к тому же понятия не имел, что ее
у вас украли.
- Но поскольку...
- Знаю, знаю - вы подали заявление. Но полиция занимается не только
кражей автомобилей, есть вещи и поважнее. Я считаю, господин Компер, что
ваша несчастная "ДС" участвовала в более чем сомнительных операциях.
- Что вы такое говорите?- взвивается он. Добропорядочные французы все
таковы. Стоит чему угодно вторгнуться в их жизнь с черного хода и нарушить
привычный комфорт - и они уже готовы призвать всю Вселенную для охраны
собственной неповторимой личности. Пока он не в курсе, этот Компер,- может,
нет смысла рассказывать ему мою страшную историю, а?
- При каких обстоятельствах украли вашу машину?- спрашиваю я.
- Как всегда,- пожимает он плечами.- Оставил ее на стоянке, забыв
запереть.
- Вам никогда не доводилось встречать женщину, всем цветам предпочитающую
синий и носящую перстень с большим синим камнем?
- Вроде нет.
- Она обычно появляется в компании с человеком, похожим на метиса или на
араба.
- Я же говорю вам, комиссар, что не знаю ее!
- Этот метис умер,- не теряя спокойствия, продолжаю я.
- Слушайте, комиссар, чего вы от меня хотите?- взрывается Компер.- Я не
понимаю.
- Да случилась тут одна скверная история. Впрочем, детали вы прочтете в
газетах в ближайшие дни.
Я поднимаюсь и без дальнейших церемоний оставляю его в одиночестве.
Прокол. Такое ощущение, будто чем дальше я продвигаюсь, тем сильнее у
меня уходит почва из-под ног. Стоит обнаружить след - тут же выясняется, что
он ведет в пропасть. Звоня Комперу, я уже чувствовал себя чемпионом, идущим
на рекорд. И вот - результат снова подлежит пересмотру.
Итак, машину, которую я ищу, попросту сперли.
Когда я спускаюсь по лестнице, ко мне обращается какой-то человек в
фуражке почтальона:
- У Компера кто-нибудь есть?
- Да,- бормочу я и по ассоциации немедленно вспоминаю маленькую хромушу
из Сент-Альбан. А заодно и кое-что еще. Вы ведь знаете: при определенных
обстоятельствах мыслишки вашего друга Сан-Антонио выписывают весьма
замысловатые кренделя.
Втискиваюсь за руль верного джипа и еду куда глаза глядят, не мешая
взбунтовавшимся мозгам резвиться, как им вздумается. Потом останавливаюсь
перед почтой. Захожу и прошу телефонистку соединиться с ее коллегой в
Сент-Альбан. Срочно.
Через минуту слышу в трубке ее голос.
- Привет, детка,- говорю я.- Не узнаешь своего голубого кузнечика?
Она испускает радостный визг. Потом другой истошный, опрокинув
чернильницу на свой гроссбух.
- Это ты, мой драгоценный?- щебечет она.
- Послушай, радость моей человеческой сути,- мурлычу я.- Тебе ничего не
напоминает имя Компер?
- Конечно,- хихикает она.- Именно так была подписана та телеграмма.
Помнишь, я тебе говорила?
Можете мне поверить- такая девчонка стоит кучи кредиток, равной ей по
весу.
Я обещаю ей, что при ближайшей же встрече (между нами, весьма
проблематичной, но ей об этом знать не обязательно) продемонстрирую ей свою
коронную серию: "полночное солнце", "таблетка шоколада" и "папа-мама
по-турецки". Теперь ей будет о чем мечтать, пока возле ее конторки цветочки
не вырастут.
Глава 7
Я задерживаюсь на почте еще ненадолго. Беру справочник и вскоре нахожу
то, что мне надо. Оказывается, господин Компер владеет неким предприятием,
расположенным невдалеке от дома, на холме Желтого креста. Знаю я это
местечко. Оно возвышается над Лионом, как Монмартр над Парижем,- только в
отличие от Монмартра там тихо, как на конгрессе немых. Слышен лишь шум
прядильных машин и чокающихся стаканов. Пьют там основательно.
Чуть позже полуночи останавливаюсь перед сим заведением. Расположено оно
перед кладбищем на самой добропорядочной улочке, какую только можно себе
вообразить. Строение, вопреки моим ожиданиям, оказывается небольшим - нечто
вроде маленького ангара, зажатого меж двух домов. Вместо двери висит
железный занавес, вроде тех, что закрывают витрины магазинов.
Пожалуй, имеет смысл понюхать, что там внутри.
Должен признаться: у меня такого рода желания быстро становятся
реальностью. Вставляю в замок свой маленький "сезам" - и через несколько
секунд остается лишь приподнять занавес настолько, чтобы мой старый приятель
Сан-Антонио смог проскользнуть.
Опускаю обратно железную створку, включаю фонарик и для начала
осматриваюсь.
Помещение метров так десять на десять. В глубине свалено несколько
рулонов. Знакомлюсь с ними поближе. Увы, это всего лишь обычный шелк. Ничего
интересного. Может, я зря теряю время?
Подсвечивая фонариком, перемещаюсь потихоньку по пыльному полу и вдруг
замираю, почувствовав под полом пустоту, гулко отзывающуюся на каждое мое
движение. Выясняется, что я стою на железной плите. В следующую минуту
соображаю, что это не что иное, как платформа больших весов для взвешивания
рулонов. Разочарованно вздыхаю и совсем уже собираюсь уходить, но что-то
меня удерживает.
Хоть убейте, есть в этих весах нечто подозрительное. Только вот что
именно? Некоторое время ломаю себе голову, потом до меня доходит. В
нормальных весах чашки ходят свободно. Эта плита, похоже, закреплена
намертво. Я даже подпрыгиваю пару раз - никакого результата. Как же тогда на
них взвешивают? Может, есть какой-нибудь стопор? Наклоняюсь, свечу фонариком
- ничего похожего. Зато замечаю какую-то странную нашлепку. Тяну ее, и...
платформа поднимается, как обыкновеннейший люк. Собственно, это и есть люк -
все остальное для отвода глаз. А что? Совсем неглупо...
Железная лестница спускается в пустоту. Раз приглашают - невежливо
отказываться. Спускаюсь, считая на ходу ступеньки. Их пятнадцать. Наконец
ноги мои ощущают каменную поверхность пола. Приехали.
Осматриваюсь и выясняю, что попал в какой-то узенький коридорчик.
Естественно, двигаюсь дальше и метра через четыре упираюсь в деревянную
дверь. Закрыта она на самый большой замок, какой я когда-либо видел. Нашли
чем испугать! Большой - не значит сложный. Открыл я его куда быстрее, чем
вам об этом рассказываю.
Согласитесь, ловкий он парень, этот Сан-Антонио!
В своей жизни я повидал немало и теперь, открывая дверь, ожидал увидеть
