Поднял голову и обнаружил вместо своей машины густое черное облако. Все еще
не вполне осознавая происходящее, я поднялся и медленно, будто в дурном сне,
побрел к тому, что минуту назад было моей тачкой.
Впечатление было такое, будто гигантская рука вскрыла ее, будто коробку
консервов. Внутри было черно. На земле я увидел вставную челюсть папаши.
Потом взгляд мой упал на то, что осталось от Сони, и я почувствовал, как
содержимое желудка бурно устремилось вверх. Я торопливо кинулся к кустам...
Прошу прощения, но при подобных обстоятельствах ничего другого не остается.
Вот так все и началось.
Глава 2
Моя добрая матушка Фелиси утверждает, что встречаются бедолаги, с детских
лет отмеченные роком. Ни секунды не сомневаюсь, что в первую очередь она
имеет в виду меня. Это же надо - встретить такую девочку и так ее потерять!
Не-ет, будь моя воля - связал бы своей паршивке-судьбе руки и ноги да
выставил в Лувре, зевакам на обозрение...
Примерно такой глубины мысли крутились в моей голове, пока я приходил в
себя. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что виной всему -
тот самый собачий ошейник. Не ошейник, а мечта террориста. Меня аж в дрожь
кинуло, когда я вспомнил, как крутил в руках эту адскую штуковину. Надо же -
целых десять дней она валялась в моей тачке, готовая рвануть от малейшего
толчка!
Тут прибыли местные стражи порядка. С первого взгляда я понял, что с
интеллектом у них все в порядке,- достаточно было увидеть их лбы: все как
один - не шире околыша форменного кепи. Добавьте к этому глазки, тусклые,
как у рыбы, три месяца провалявшейся в холодильнике, и вы получите о них
полное представление. То обстоятельство, что они имеют дело с комиссаром
Секретной службы - то бишь с вашим покорным слугой,- нисколько их не
впечатлило. Они узрели, что моя машина взорвалась именно в тот момент, когда
я из нее вышел, и угробила двух пассажиров, нашли, что это подозрительно, и
ничто иное в их мозги проникнуть уже не могло. Их бригадир изложил мне это в
весьма ученых терминах, усиленных повелительным наклонением. А поскольку в
этой жизни он, судя по всему, знал только свой долг и таблицу умножения до
пяти, то для более тонкого осмысления событий решил отвезти меня в
жандармерию.
Я не возражал - в какой-то степени меня это даже устраивало. Терпеть не
могу быть мишенью, но ничего не имею против расширенной аудитории.
Короче, притащились мы в местный участок. Ну, все, как обычно: выбеленные
известкой стены пестрят объявлениями, ветхие столы шатаются, с какой стороны
ни притронься, а служивые, тут же решившие взять меня в оборот, еще тупее
первых - насколько это, конечно, возможно. Я уж решил, что попал за кулисы
Фоли-Бержер. Однако они упорно не хотели оставить меня в покое, и
единственное, что оставалось,- навесить им на уши побольше лапши. И я
взорвался как фейерверк. Рассказывал им, какая я большая шишка в Париже, как
одно мое имя заставляет мелюзгу вроде них вставать во фрунт, и объяснил, что
с ними будет, если они не предоставят мне любую мыслимую помощь вместо того,
чтобы меня ловить.
Я орал так громко, что лейтенант сдался. Правда, предварительно изучив
мои бумаги разве что не под микроскопом.
- Хорошо, господин комиссар, чего вы хотите?
- Наконец-то,- облегченно вздохнул я. Видать, парень встал с той ноги. А
может жена ему нынче угодила... Впрочем, меня это не касается.- Позвонить в
Париж.
- Ради бога,- тут же согласился он.- Только сначала я предупрежу службу в
Гренобле.
Почему бы и нет? Я подождал, пока он выполнит все формальности, а потом
набрал номер. Вроде мне уже случалось вам говорить, в чем основное
достоинство Старика? Он никогда не вылазит из своей конуры. Когда ни позвони
- всегда на проводе.
- Здравствуйте, Сан-Антонио,- проскрипел он в своей обычной манере.
- Привет, патрон.
- Как отдыхается?
Может, я от всех переживаний мнительным стал, но в голосе его мне
отчетливо послышалась насмешка. Сам-то он отдых презирает, а отпуска не брал
с тех самых пор, как стал во главе нашей Службы.
- Потрясно отдыхается,- заявил я и изложил всю историю начиная от
издыхающей на дороге собаки.
- Очень любопытно,- лениво пробормотал он. Ну да меня не обманешь -
слишком давно мы знакомы. Мысленно он взвился до потолка.
- Вы полагаете?- тем же тоном поинтересовался я.
- Стало быть, в ошейнике была взрывчатка,- продолжил он, обращаясь больше
к себе, чем ко мне.- И сильная. Маленькая антенна служила взрывателем.
Наверное, та девица нечаянно привела его в действие.
Я промолчал. Да и что тут скажешь?
- Вы, случаем, не читали такую повестушку - "Капут"?- внезапно спросил
шеф.
Ничего себе. Нашел время для разговоров о литературе.
- Нет вроде...
- Хотя конечно, куда вам. Она давно вышла. Так вот, в ней рассказывается,
как в последней войне Советы дрессировали собак, чтобы взрывать немецкие
танки. Псов учили брать еду из-под гусениц. А когда начиналась танковая
атака, их и запускали. У этих животин тоже взрывчатка была на шее, а антенна
служила детонатором.
- Вы что же, стало быть, считаете - эту собачку из России притащили?-
съязвил я, забыв, что с юмором у Старика слабовато.
- Разумеется, нет,- сухо ответил он.- Но кто-то мог набрести на туже
мысль. Где, говорите, вы видели собаку?
- Шоссе Леон - Гренобль, поворот на Ла-Грив.
- А вы не думаете?.. - начал он.
- Думаю,- согласился я.- Неплохо бы там поспрошать. Только на мне повисли
ребята из местной полиции. Вы не можете меня от них избавить?
- Сейчас позвоню в Гренобль.
- Вот и чудесно. Буду держать вас в курсе.
- Я на это рассчитываю,- с достоинством обронил он, вешая трубку.
Я тоже швырнул свою на рычаг. Через минуту раздался
звонок. После короткого разговора мой лейтенант, став донельзя
почтительным, объявил, что и сам он, и его бойскауты полностью к моим
услугам и ждут не дождутся распоряжений.
Я объяснил ему, что требуется самая малость - поскорее доставить меня в
гостиницу, поскольку я в силу обстоятельств остался без колес. Там я
надеялся раздобыть что-нибудь подходящее, не сомневаясь, что Дюбон меня в
беде не оставит.
Дюбон, если вы еще не забыли,- хозяин гостиницы и мой старый друг.
Личность, надо сказать, довольно своеобразная - кем-кем, а пай-мальчиком его
уж точно не назовешь. Я, правда, так и не смог понять, чего его вдруг
потянуло в эту коробку, но в его биографии и не такие зигзаги случались. Для
начала он закончил Лионскую консерваторию по классу органа и даже успел
стать лауреатом какого-то конкурса. Но тут началась война, и парня потянуло
на подвиги. Он был одним из первых французов, перешедших Рейн, за что и
получил в петлицу ленточку Почетного легиона. Стоит ему куда-нибудь войти -
женщины ложатся штабелем, а если кому из мужчин это не нравится - он
отправляет беднягу в окно, не затрудняясь тем, чтобы его открыть, и не
беспокоясь о том, на каком этаже находится.
Час спустя я с большой помпой причалил к его коробке со жратвой. Дюбон
играл в белот с моим соседом-профессором и, как водится, выигрывал.
- У тебя найдется пара секунд?- шепнул я. Он швырнул на ковер свой
выигрыш и потащил меня в угол зала.
- Представь себе...- начал я.
- Знаю, знаю,- отмахнулся он.- Из-за тебя я потерял двух клиентов.
- Ты в курсе?- удивился я.- Откуда?
- Сорока на хвосте принесла,- ухмыльнулся Дюбон.- Ну, еще поставщик
подкинул кое-какие подробности. Кстати, из-за меня можешь не переживать:
потеряв эту парочку, я приобрел прорву новых. Люди - они что мухи: на падаль
стаями слетаются. Я с утра поставщиков обзваниваю - припасов не хватает.
Между прочим, а как это у тебя так лихо получилось? Ты что, в своей тачке
бенгальские огни перевозил?
Я изложил ему историю с собакой.
- Обидно,- вздохнул Дюбон.- Староват я стал для таких дел. Так и скисну
тут, в этом отеле.
- Ничего, у тебя тут тоже развлечений хватает,- утешил я его.- Только
смотри, приятель, личная просьба: рот на замок.
- Ты же знаешь - могила болтливее меня,- снова вздохнул он.- На ней
все-таки что-нибудь да написано. Слушай, а ты сам-то хоть что-нибудь
понимаешь в этой истории? У нас ведь, знаешь, собаки, начиненные
взрывчаткой, на дорогах не каждый день бегают. Я так соображаю, что повезло
тому парнишке, которому она предназначалась. Вместо него она досталась на
ужин одному моему приятелю. Ты его знаешь, вроде бы,- Сан-Антонио его зовут.
Ей-богу, старик, ни с кем больше таких фокусов не случается - только с
тобой!
- Кончай причитать,- оборвал я его.- Мне тачка нужна. Можешь помочь? Хочу
прокатиться в этот чертов Ла-Грив.
Он задумчиво поскреб бритую макушку.
- Ну, если не боишься выглядеть не вполне элегантно - так и быть, дам
тебе мой джип. Не карета, конечно, но четыре колеса есть. И все ведущие.
- Заметано.
Мы вышли на стоянку.
- Вон она,- кивнул Дюбон.- Бак полон. Только постарайся не отправить за
облака хоть эту. У меня к ней слабость - уж больно подходит по размеру к
моему скелету.
Я было решил тут же и отчалить, но желудок категорически запротестовал.
Он кричал от голода, как ласточка перед бурей.
Я поделился с Дюбоном этим ценным наблюдением.
- А как же!- согласился он,- Перед выходом на дело непременно надо
пожрать, уж я-то знаю. Пустой живот годится только на барабан. Скажи там
повару, пусть поджарит еще одного цыпленка-кэрри. Говорят, английская
королева его одобряет.
Я тоже. У этой птички есть одна замечательная особенность - она чертовски
возбуждает жажду.
Глава 3
У Дюбона для мужских глоток всегда найдется глоток "Памара". Не знаю, где
он добывает это пойло, но делает его отнюдь не кооператив водолазов с
альпийских вершин, могу вас уверить. Нектар. Уничтожив на пару литра три, мы
и на сей раз пришли к единодушному мнению, что жизнь стоит прожить. Потом
посмотрели на часы и решили повторить.
- Куда ты попрешься в такую пору?- заметил Дюбон.- На место приедешь
аккурат среди ночи, все двери будут закрыты. Поселяне, знаешь ли, в это
время тоже имеют обыкновение дрыхнуть.
- Ерунда,- после минутного раздумья возразил я.- Тебе никто не говорил,
что крестьяне спят вполглаза? Они боятся, что кто-нибудь подожжет их амбар.
А если я появлюсь у них среди ночи, это может оказаться очень даже
небесполезно. Психологический шок делает людей разговорчивыми. Понял?
- Тебе судить - ты у нас в этих вопросах специалист. Только сдается мне,
что ты попусту ударился в поэзию, приписывая этим буйволам наличие
психологии. Им это не присуще.
Я объявил, что не разделяю его пессимизма, и мы простились, торжественно
пожав друг другу руки.
По альпийским дорогам я несся со скоростью, которой позавидовал бы сам
доблестный Фанжио. Ночь была полна зыбких, мигающих огней от автомобильных
фар. Наличествовала и луна - на сей раз она решила поиграть в японский флаг
и по такому случаю была кругла, как биллиардный шар. Погода, как вы уже
поняли, была отличная и навевала поэтические образы. Я молнией проскочил
Гренобль, потом Вуарон и прибыл на место в рекордный срок.
Управлять джипом Дюбона - сплошное удовольствие. В Ла-Грив я влетел на
скорости сто километров в час.
Для здешних горных краев местечко довольно плоское. Весь городок - ряд
унылых домиков вдоль шоссе. Я быстро нашел поворот, где прикончил раненую
собаку,- оказалось, это в двух шагах от бистро, обозначенного пыльной
витриной с двумя бутылками неизвестного предназначения и рекламой кока-колы.
Почему бы мне сразу не приступить к делу? В распивочных обычно обо всем
