Что-то ткнулось Буну в щиколотку. Это оказался волк.
- Ты с нами, - сказал Бун. - Тебя мы не бросим, но держись поближе ко мне. Как бы эта поездочка не вышла нам боком...
Глава 13.
Хорас.
Взмахнув топором, робот перерубил канат, удерживающий на месте чашу баллисты. Освобожденный длинный рычаг взметнулся вверх, и камень, выброшенный из чаши, стукнулся в стену. Опять в стену, не перелетев через нее. Стена ответила на удар могучим колокольным звоном, а камень, отскочив, закувыркался вниз: стена стояла на склоне. Роботы бросились врассыпную, удирая от беспорядочно скачущего увесистого снаряда. Прежде чем успокоиться, камень едва не сшиб баллисту.
Два примитивных паровых двигателя, помогавшие оттянуть метательный рычаг, стояли чуть в сторонке, попыхивая и испуская белые клубы. Конрад, тяжело ступая, направился к Хорасу и доложил:
- Ничего не выйдет. Что бы мы ни предприняли, перекинуть камень через стену мы не сумеем. Она не только высока, но и наклонена наружу в верхней своей части, и, чтобы послать снаряд по необходимой траектории, мы вынуждены отводить машину слишком далеко назад. А кроме того, если говорить откровенно, что я делал уже не раз и делаю снова, я не улавливаю смысла данного предприятия.
- Смысл в том, - заявил Хорас, - чтобы любым способом привлечь внимание тех, кто живет за стеной. Нечестно, если они и дальше будут сидеть себе там и игнорировать нас так же, как до сих пор. Надо добиться, чтобы они признали нас за людей и вышли к нам поговорить.
- Не вполне понимаю, отчего вы настаиваете на этом, - произнес Конрад рассудительно. - На вашем месте я был бы удовлетворен гораздо более, если б они продолжали нас игнорировать. Мы ведь не знаем, кто они и что они. Привлечем их внимание, а потом еще станем укорять себя, зачем нам это понадобилось...
Задрав голову, Хорас окинул стену сердитым взглядом. Исполинское сооружение тянулось на много миль молочно-белым барьером, надежно охватывающим весь горный гребень и расположенный на нем город.
- Ну почему бы, Хорас, в самом деле не оставить все как есть? - вмешалась Эмма, хотя довольно нерешительно и жалостно. - Ты совсем помешался на своей идее. Целыми днями только и строишь планы, как бы дотянуться до тех, кто за стенкой...
- Если б они не знали, что мы здесь! - прохрипел Хорас раздраженно. - А то ведь знают! Посылают к нам на разведку свои леталки, те все осмотрят и возвращаются. Мы стучимся к ним в двери и не получаем ответа. Это нечестно, говорю я вам! Это просто нечестно! Впервые во всей моей жизни меня злостно игнорируют, и я не намерен терпеть такое обхождение!..
- Не представляю, что еще можно предпринять, - гнул свое Конрад. - Даже после усовершенствований метательные машины не в состоянии ничего перебросить на другую сторону.
- Но если бы нам удалось перебросить хоть несколько камней, они обратили бы на нас внимание. Несколько камней через стену, и они просто не смогут больше нас игнорировать...
- Слушай, зашел бы ты в палатку, - предложила Эмма. - Посидел бы минутку, съел бы что-нибудь. Ты же давно ничего не ел. Ты, должно быть, голоден...
Хорас не удостоил ее ответом. Он продолжал пожирать глазами белую непокорную стену.
- И чего мы только ни делали! - рычал он, обращаясь неизвестно к кому. - Обошли ее по кругу в поисках ворот или хоть калитки. Зажигали костры, посылали дымовые сигналы. Кто-то же должен был их заметить! Но на все сигналы - ноль внимания. Пытались, наконец, перелезть через стену, но на нее нельзя залезть. Слишком гладко, не за что ухватиться. И ведь не камень и не металл, а что-то вроде керамики. И кто это ухитрился смастерить керамику, которую даже камнем из баллисты не прошибешь?
- Не знаю кто, - заметил робот. - И уж тем более не спрашивайте меня как.
- Мы говорили с тобой о башне, которая поднялась бы вровень со стеной, - напомнил роботу Хорас с ноткой надежды в голосе.
- Не получится, - отрезал Конрад. - Башня нужна высокая, и мы не располагаем древесиной, достаточно прочной для возведения башни такой высоты. Возникает также вопрос о том, возможно ли заложить достаточно крепкий фундамент.
- Мы говорили и о наклонной насыпи. Что, насыпь тоже отпадает?
- В нашем распоряжении нет возможностей для перемещения такой массы грунта.
- Тут ты, наверное, прав, - вынужденно согласился Хорас. - Вот если бы сконструировать летательный аппарат!..
- Послушайте, - ответил Конрад, - роботы под моим началом делают все, что в наших силах. Мы сконструировали паровые двигатели, и они работоспособны. Мы можем сконструировать почти любую машину, чтобы ездить по земле. Но воздухоплавание выходит за рамки наших умений. Мы не знаем теории, у нас нет станков для изготовления нужных деталей. А энергия? Откуда взять энергию? На дровах и угле аппарат не полетит... - Он, видимо, поколебался, стоит ли продолжать, но все же решился: - И баллиста тоже продержится недолго. У нас не осталось канатов. При каждом применении баллисты мы теряем десять футов каната.
- Канаты можно срастить.
- Мы так и делаем. Но сращенный канат неизбежно укорачивается на несколько футов.
- А если сплести новые канаты?
- Можно попробовать. Однако ни один из опробованных нами местных материалов удовлетворительных результатов не дал.
- Вот видишь, - сказала Эмма. - Все без толку. Стену тебе не одолеть.
- Это мы еще посмотрим! - взъярился Хорас. - Рано или поздно я найду какой-нибудь способ! В лепешку расшибусь, но эти твари за стеной обратят на меня внимание!..
Гневную тираду перебил один из стоящих поблизости роботов:
- К нам кто-то летит.
И действительно, из города прибыла леталка. И не просто прибыла, а пошла на посадку. Хорас так и взвился от восторга, размахивая руками и крича:
- Наконец-то! Наконец-то нас удостоили визитом! Мы же ничего большего и не хотели - только чтобы кто-нибудь вылез к нам поговорить...
Леталка приземлилась. Из нее вышел пассажир, и не какой-нибудь жалкий инопланетянин, а настоящий человек. Впрочем, инопланетянин там тоже был, но он остался в кабине. Похоже, решил Хорас, что инопланетянин был всего-навсего пилотом.
Эмма сделала нерешительный шаг вперед и замерла, не веря своим глазам. Потом встрепенулась и бросилась бегом.
- Тимоти! - пробурчал Хорас себе под нос. - Уж конечно, кто же станет якшаться с тварями за стеной, как не Тимоти... - Но все-таки поспешил навстречу родственнику. Конрад, не теряя бдительности, тащился рядом. - Стало быть, это ты. Но что ты здесь, собственно, делаешь? Мы уж думали, что больше тебя не увидим...
Последние слова Хорас произнес, подходя к Тимоти вплотную, в полный голос. Правда, мина у него была при этом довольно кислая. А Эмма просто таяла от восторга.
- Ну не чудо ли это! Он вернулся! Тимоти вернулся к нам!
Тимоти протянул руку. Хорасу волей-неволей пришлось ответить на рукопожатие.
- Ты, Хорас, и дальше намерен продолжать в том же духе? - спросил Тимоти. - Остался таким же неотесанным, как и был?
- Непохоже, - отозвался Хорас, - что тебя прислали передать нам приглашение.
- Меня прислали сказать, чтобы ты прекратил свои бессмысленные выходки. Мы будем тебе признательны, если ты перестанешь колотить по стене.
- Кто это мы?
- Мы - это жители города. Включая меня самого. Всю жизнь ты мне досаждал - как на Земле повелось, так и здесь не кончилось.
- В городе есть жители? - переспросила Эмма. - Такие же люди, как мы?
- Нет, не такие, как мы. Иные из них внешне выглядят ужасно. Но они все равно разумные существа, и не надо их беспокоить, швыряясь в них камнями.
- Значит, им это не понравилось? - злорадно осведомился Хорас.
- Некоторые вне себя от возмущения.
- Кто такие эти чудища? И что тут, собственно, за стеной?
- Это, - ответил Тимоти, - Галактический центр.
- А ты-то что там делаешь?
- Я сотрудник центра. Единственный на весь центр человек.
- Выходит, ты самозванно объявил, что представляешь человечество?
- Никого я не представляю. Вернее, представляю человеческую точку зрения. А большего им и не нужно.
- Ну ладно, раз уж ты стал одним из них, то почему бы тебе не пригласить нас войти? Мы ведь только того и хотим, чтобы нам уделили какое-то внимание. А вы игнорировали нас, будто мы и не существуем. Мы стучались у дверей - вот и все, что мы делали.
- Не стучались, а колошматили во всю мочь. Ты не умеешь стучаться, Хорас. Ты сразу начинаешь колошматить.
- Значит, ты ничего для нас не сделаешь?
- Могу взять на себя смелость пригласить Эмму. Ей будет много удобнее в городе, чем здесь в палатке.
Эмма покачала головой:
- Я останусь с Хорасом. Спасибо, Тимоти, но я остаюсь с мужем.
- Тогда я, вероятно, действительно ничего не могу сделать.
- По-твоему, на этом можно поставить точку? - взвинтился Хорас. - Ты явился сюда с угрозами?
- Не собирался и не собираюсь вам угрожать, а всего лишь прошу утихомириться.
- А если мы не захотим?
- Тогда в следующий раз прилечу уже не я, а кто-то другой. И он, вероятно, не будет пытаться соблюсти вежливость, как я.
- Ты не очень-то походил на воплощение вежливости.
- Может, и не походил, - согласился Тимоти. - Временами с тобой чертовски трудно сохранять вежливость.
- Прекратите! - взвизгнула Эмма. - Прекратите оба! Опять вы вцепились друг другу в глотку, как всегда... - Она повернулась к Хорасу. - Слушай, ты! Ты заявляешь, что стучался у дверей. А по-моему, ты кидался камнями в окна. Вот именно, кидался камнями в окна, как хулиган...
- И однажды, - подхватил Хорас, - я расшибу какое-нибудь окно вдребезги. Тогда уж городу, хочешь не хочешь, придется обратить на меня внимание...
- Вот что, - сказал Тимоти. - Так и быть, скажу вам, как я намерен поступить. Я намерен вновь обратиться к совету центра с ходатайством по вашему делу. Еще сохраняется какой-то шанс, что вам разрешат поселиться в городе вдвоем, но уж, конечно, без роботов.
- А нас это вполне устроит, - заявил Конрад. - Мы вовсе не рвемся в город. Мы делали то, что делали, ради Хораса. А нам самим и здесь хорошо. В нашем распоряжении вся планета, и мы попробуем построить общество роботов. Попробуем чего-нибудь добиться самостоятельно. Здесь много хорошей пахотной земли. Можем растить для города пищевые культуры. Да и другая работа найдется.
- Как тебе такой поворот? - спросил Тимоти у Хораса.
- Ну что ж, - согласился Хорас без особой охоты. - Раз уж они так хотят...
- На Земле мы воевали с деревьями. - Конрад, оказывается, еще не считал свою речь оконченной. - Останься мы там, мы бы продолжали войну. Однако здесь нет смысла воевать с кем бы и с чем бы то ни было. Предоставленные сами себе, мы добьемся процветания. Мы начнем строить принципиально новую жизнь. И нет конца открывающимся перед нами новым возможностям...
Тимоти присмотрелся к Хорасу, который елозил ногами, но молчал. Вид у Хораса был такой, словно у него кончился завод, вернее, словно ему сломали заводную пружину.
- Я возвращаюсь в город и сделаю все, что смогу, - сказал Тимоти. - Но если вас согласятся впустить, будь любезен, Хорас, вести себя как подобает и держать рот на замке. Никакого хулиганства. У меня дом, очень похожий на усадьбу в Гопкинс Акре. Добро пожаловать, места хватит, и жить там будет приятно. Но если совершишь что-либо предосудительное, тебе будет от дома отказано. Согласен?
Эмма дерзнула ответить за мужа:
- Он согласен. Уж я присмотрю, чтобы все было в порядке. Я устала от жизни в дикости. Возвращайся в город, Тимоти, и похлопочи за нас, как сможешь.
Глава 14.
Планета радуг.
Рядом с местом посадки невода громоздились исполинские белоснежные кристаллы, поставленные на попа будто специально для того, чтобы линия горизонта стала не ровной, а иззубренной. Под ногами стелились такие же кристаллы, но уложенные встык, как брусчатка мостовой. Синева неба была густой почти до черноты. Горизонт казался слишком близким - возможно, потому, что его подчеркивала пурпурная полоска. Безжалостный космос подходил к поверхности близко-близко, атмосферный слой был тонюсеньким, однако затруднений с дыханием не возникало. Белизна создавала ощущение холода, но на деле температура была вполне сносной, хоть в безрукавке ходи.
