- Мы слишком долго оттягивали отъезд, - посетовала Эмма, подходя к ним поближе. - Нам следовало бы улететь давным-давно. Тогда бы мы спокойно выбрали время и место назначения, а не стартовали наобум, не ведая, куда нас занесет.
- Лично я, - объявил Тимоти, - возвращаюсь назад при первой возможности. Я сделал ошибку, что улетел вместе с вами, оставив все свои книги и записи...
- Что-то ты не слишком мешкал при отъезде, - холодно заметил Хорас. - Бежал так, что чуть не сшиб меня с ног. Перепугался до полусмерти,
- Не перепугался, а разве что встревожился. Инстинктивная защитная реакция, не более того.
- Мы не успели похоронить Гэхена, - напомнила Эмма. - Просто стыд, но мы его так и бросили на носилках у открытой могилы.
Колючка скатился с холма и безбоязненно, не снижая скорости, устремился к стенам монастыря. На солнце набежали новые пушистые облака, и алмазная россыпь искр, венчающая холмы и взмывающая в небо, слегка потускнела. Тимоти произнес задумчиво:
- Песчинки разума. Философы размером с пылинку. Теоретики в миниатюре, погрязшие в мечтах о величии. И никаких тебе забот, никаких физических отправлений, лишь отточенная работа мысли...
- Да заткнись ты! - завопил Хорас.
На холме над ними что-то хрустнуло. Сверху сорвался, подпрыгивая, некрупный камешек. Все трое разом повернулись на шум, и что же? С холма спускался робот. Его металлический корпус тускло поблескивал в слабом солнечном свете. Одна рука у робота была занята - он нес на плече топор с длинной рукоятью, а другая поднялась в церемонном приветствии.
- Добро пожаловать, люди, - произнес робот глубоким басом. - Давненько мы не встречали никого из вас.
- Мы? - переспросил Хорас. - Ты здесь не один?
Робот спустился еще немного, с тем чтоб оказаться ниже людей, а тогда уже позволил себе встать к ним лицом и ответил:
- Нас много. Весть о вашем прибытии распространяется быстро, и другие спешат следом за мной, благодарные людям за появление.
- Разве здесь нет других людей?
- Есть, но мало, очень мало. Люди рассеяны, люди прячутся. Одна группа здесь, другая там. И даже маленьких групп немного. Нас, роботов, тоже становится меньше. И мало кому из нас выпадает теперь честь служить человеку.
- Чем же вы занимаетесь?
- Рубим деревья, - ответил робот, - Валим, сколько можем. Но деревьев много, срубить их все мы не в силах.
- Не понимаю, - заявил Тимоти. - Хорошо, вы валите деревья, а дальше что?
- Складываем их в кучи, а когда высохнут, поджигаем. Уничтожаем бесследно.
Сверху тяжелой поступью спустился еще один робот и встал плечом к плечу рядом с первым. Опустив свой топор наземь, он оперся на рукоять и заговорил, словно это он, а не первый робот, беседовал с людьми и теперь продолжает:
- Работа изнурительна, ибо мы лишены чудесных трудосберегающих механизмов, некогда изобретенных людьми. В прошлом среди нас были роботы с технической подготовкой, но их не осталось. Когда люди решили свести свою жизнь к умственному самоусовершенствованию, такие роботы стали не нужны. Люди сохранили лишь самых простых роботов - садовников, поваров и прочих в том же роде. Только такие и были на Земле к тому дню, когда сами люди принялись исчезать.
С холма потоком посыпались новые и новые роботы, каждый с каким-либо инструментом на плече. Они появлялись поодиночке, парами и тройками - и дисциплинированно выстраивались позади тех двух, что беседовали с людьми.
- Но объясните мне, - настаивал Тимоти, - что плохого сделали вам деревья? Зачем вам понадобилось уничтожать их да еще с таким самоотверженным упорством? Древесину вы не используете, да и причин ссориться с деревьями у вас не было и нет.
- Они наши враги, - объявил первый робот, - мы воюем с ними за свои права.
- Ты мелешь чепуху! - не сдержавшись, заорал Хорас. - Какие они вам враги? Скромные, непритязательные деревья...
- Вы наверняка осведомлены, - вновь вмешался второй робот, - что, как только люди исчезнут, а они уже почти исчезли, деревья хотят унаследовать главенство на Земле.
- Слышал я что-то в этом роде, - сказал Тимоти. - Досужие разговоры, чисто умозрительные. Я, признаться, не обращал на них особого внимания, хотя наша сестренка Инид находила идею очень привлекательной. По ее мнению, деревья, добившись господства, не будут агрессивными и не станут притеснять другие формы жизни.
- Все это вздор! - не снижая голоса, вопил Хорас. - У вашей Инид, всем известно, в голове полная каша. Деревья неразумны, у них нет даже зачатков разума. Деревья ровным счетом ничего не могут. Стоят себе и растут потихоньку. Растут, а потом падают и гниют, только и всего.
- Есть волшебные сказки, - вставила Эмма донельзя застенчиво.
- Сказки - тоже чушь! - не унимался Хорас. - Все это сплошная чушь, в которую может поверить разве что глупый робот...
- Мы отнюдь не глупы, сэр, - обиженно произнес второй робот,
- Вероятно, - догадался Тимоти, - ваша враждебность по отношению к деревьям связана с убеждением, что наследниками людей должны выступить вы, роботы.
- Ну конечно же, так! - воскликнул первый робот, - Вы поняли и сформулировали совершенно точно! Это же логично, что именно нам суждено занять место, покинутое людьми. Мы приложение к человечеству. Мы созданы по образу и подобию человека. Мы думаем, как люди, и наше поведение копирует человеческие образцы. Стало быть, мы и есть законные преемники людей, а у нас обманом вымогают наше наследство...
Эмма сказала:
- Колючка возвращается. И не один, с ним еще кто-то.
- Не вижу, - огрызнулся Хорас.
- Они у дальнего угла монастыря. Тот, что с ним, размером больше его. Сам он кувыркается рядом. И они направляются к нам сюда...
Прищурив глаза, Хорас в конце концов разглядел дуэт, о котором говорила Эмма. Колючку он опознал немедля по его хаотичным прыжкам, а вот спутника его определил не вдруг. Потом в слабых лучах солнца что-то блеснуло, и сомнениям пришел конец. Паутина и единственный горящий глаз были узнаваемы даже издали.
- Монстр-убийца! - вскричала Эмма. - Колючка играет с монстром-убийцей! Он готов играть с кем угодно...
- Да вовсе он не играет, - прошипел Хорас, задохнувшись от возмущения. - Он пасет монстра, направляет страшилище в нашу сторону!
Внезапно он заметил, что число роботов на склоне уменьшилось. И продолжало уменьшаться. Строй роботов рассыпался прямо на глазах: они не суетились и не спешили, а просто уходили поодиночке, парами и тройками, как пришли, - вверх, за вершину холма. Он обернулся к Тимоти и спросил:
- Какие ружья ты клал в наш ковчег?
- Я? Никаких. Ты позаботился об этом лично. Разграбил всю коллекцию, не сказав мне ни слова. Просто хапнул ружья в охапку и утащил, словно они твои.
- Роботы покидают нас! - взвизгнула Эмма. - Они удирают и не окажут нам помощи!
- А я на них и не надеялся, - хмыкнул Хорас. - Малодушные твари. На них ни в чем нельзя положиться. - Он решительно шагнул вверх по трапу. - Мне кажется, у нас есть винтовка типа тридцать-ноль шесть. Хотелось бы что-нибудь еще более крупнокалиберное, но патроны с мощным зарядом, так что уложат кого угодно.
- Самое лучшее, - всхлипнула Эмма, - залезть обратно в ковчег и улететь...
Тимоти ответил резко:
- Нельзя улетать без Колючки. Он один из нас.
- Из-за него, - кисло возразила Эмма, - мы опять угодили в передрягу. Из-за него одни неприятности.
Склон ниже ковчега совсем опустел, роботов как не бывало. Ну и ладно, сказал себе Хорас, быстро оглядываясь по сторонам, Что от них проку, даже если б остались! Пугливая куча железок...
А монстр, ведомый Колючкой, все приближался. Странная парочка уже покрыла, пожалуй, половину расстояния от монастыря до подножия холма.
Хорас взбежал по трапу внутрь ковчега. Оружие оказалось там, где он и рассчитывал его найти, ружейные дула торчали из-под кучи одеял. Дробовик и винтовка 30-06, Он схватил винтовку, передернул затвор. Патрон был в патроннике, да и магазин полон.
Тут до него донесся какой-то невнятный шум, мягкий топот бегущих ног, перестук потревоженных камешков, прыгающих по склону. Хорас продолжал осматривать винтовку, но шум нарастал, усиливался. По корпусу времялета с громким лязгом садануло что-то увесистое. Снаружи донесся истошный крик Эммы, однако слов было не разобрать.
Тяжело развернувшись, Хорас метнулся к люку. Теперь снаружи доносились не только завывания Эммы, но и грузная поступь множества ног, глухой гул тяжелых предметов, брошенных на землю с размаху. Монстр? Нет, это никак не монстр: когда Хорас нырял в кабину, монстр вкупе с ослушником Колючкой находился еще слишком далеко на равнине.
Как только Хорас выпрямился на трапе, перед ним раскрылась картина, на первый взгляд полностью бессмысленная. Роботы вернулись, сотни роботов толклись на склоне, и не с пустыми руками. Одни тащили бревна, сбрасывали их в определенных местах и без промедления опять бросались вверх за новой ношей. Другие были вооружены лопатами, ломами, кувалдами и топорами и яростно трудились, разбрасывая грязь на многие ярды вокруг.
На холме появилась вереница глубоких ям, и самые длинные бревна вколачивались в ямы под острым углом к склону. Бревна покороче отесывались сверкающими плотницкими топорами и превращались в квадратные брусья. Коловороты впивались в древесину, высверливая дыры для массивных деревянных же крючьев, а затем бригады роботов с натугой поднимали брусья с крючьями и пригоняли друг к другу, собирая из них нечто совершенно несуразное.
Тимоти тихо прокомментировал:
- Понимаете ли вы, что видите? Мы стали свидетелями возведения оборонительной линии в древнеримском стиле. Низкие фланговые укрепления и рвы перед каждым фортом, причем сами форты размещены так, чтоб обороняющиеся могли поддерживать друг друга. Конструкции с крючьями - это катапульты, предназначенные для отражения вражеских атак. Вся система защиты будто скопирована с классической римской модели. Хотя, на мой взгляд, роботы даже перестарались.
По всей цепочке холмов, опоясывающих долину с монастырем в центре, были видны такие же бригады, работающие не на страх, а на совесть. Там и сям к небу поднимались струйки дыма - роботы разводили костры. Судя по внешним признакам, легион роботов решил окопаться здесь всерьез и надолго.
- Не верится, что роботы изучали древнюю историю, - произнес Тимоти. - История Римской империи в нынешние времена - не более чем щепотка праха в рассеянных ветром горах исторической пыли. Но те же идеи, те же фортификационные принципы действительны ныне так же, как в отделенные тысячелетия...
- Но зачем? - спросила Эмма, как всегда, визгливо. - Зачем они затевают такое против нас?
- Не против нас, дура! - закричал Хорас в ответ. - Они выступают за нас. Думают нас защитить. Хотя мы в этом не нуждаемся. - Подняв винтовку над головой, он потряс ею в воздухе. - Мы в состоянии сами защитить себя без их вмешательства.
Внизу у подножия холма образовался маленький смерч, шныряющий зигзагами то туда, то сюда.
- Смотрите-ка, - сказал Тимоти, - это монстр и Колючка. Монстр понял, что происходит, и пытается улизнуть, наверное, обратно под защиту монастыря. А Колючка не дает, хочет затащить его сюда на холм.
- Опять какая-то ахинея, - зарычал Хорас. - Зачем Колючке понадобилось тащить монстра сюда к нам? Он же прекрасно знает, что это за фрукт!
- А Колючка всегда был не в себе, - заявила Эмма. - Дэвид брал его под защиту, и Генри находил для него доброе слово. А для меня Колючка всегда был дрянь дрянью. Большой круглой дрянью.
Один из роботов вскарабкался на склон к людям и замер у подножия трапа, щелкнув железными каблуками и отдавая правой рукой четкий салют. И, глядя на Хораса снизу вверх, доложил:
- Меры безопасности приняты, сэр. Ситуация под контролем.
- О какой ситуации ты говоришь?
- Ну как же! О бесконечниках. О подлых бесконечниках.
- Мы пока не уверены, - вмешался Тимоти, - что в округе есть хоть один бесконечник. Монстр-убийца, правда, есть, но это не одно и то же.
- Внизу монастырь, сэр, - сухо ответил робот, как бы обидевшись, что кто-то подверг его слово сомнению. - А где монастырь, там и бесконечники. Мы следим за этим монастырем много лет. Можно сказать, взяли его под наблюдение.
