- Изучали? - переспросил Уилсон. - Каким образом? Кто именно?
- Биологи, - ответила девушка. - Время от времени в руки ученых попадало тело инопланетянина. Да, биологи, а также психологи и психиатры, равно как и эволюционисты...
- Эволюционисты?
- Ну да, эволюционисты. Ведь инопланетяне, такие, какими мы их знаем, возникли в результате весьма любопытной эволюции. Они как будто могут контролировать процесс собственного развития, даже управлять им. Мне кажется, мой отец говорил вам об этом. За всю свою долгую историю они не утратили ни единого физического признака, который появлялся у них на той или иной стадии эволюции и обещал оказаться полезным для выживания вида. Они не шли на компромиссы с природой, не приобретали одно взамен другого, а сохраняли то, что им было нужно, и одновременно вносили в организм необходимые №усовершенствования¤. Их можно назвать приспособленцами, в смысле существами с высокой степенью адаптации к природным условиям. На любое изменение окружающей среды они реагируют практически мгновенно...
- Такое впечатление, - проговорил Блэк, - что вы - не лично вы, а ваш народ - восхищаетесь этими тварями.
- Мы ненавидим и боимся их, - произнесла Элис, покачав головой. - Иначе с какой стати нам было убегать? Однако я согласна с вами: мы испытываем перед ними нечто вроде благоговения, которое стараемся скрыть всеми правдами и неправдами.
- Вон Линкольн, - подал голос Уилсон. - Вы, разумеется, знаете, кто он такой?
- Конечно. Моего отца поселили в спальне Линкольна.
Впереди показался заморгал - мраморный старик в мраморном кресле на фоне ночного неба. Автомобиль проехал мимо, и вскоре памятник исчез из виду.
- Будь у нас время, - сказал Уилсон, - мы могли бы на досуге осмотреть его. Или вы уже видели... Ах да, в ваше время Белый Дом...
- Мемориал тоже, - отозвалась девушка. - Осталась только часть, меньше половины. Камни все рассыпались.
- Что такое? - не понял Блэк.
- В том времени, из которого пришли наши гости, - пояснил Уилсон, - Вашингтона не существует. Белый Дом разрушен.
- Не может быть! Почему? Война?
- Нет, не война, - ответила Элис. - Мне трудно объяснить, потому что я плохо понимаю сама. Пожалуй, наиболее точным определением будет №экономический коллапс¤. Кстати, заодно с экономикой, на мой взгляд, погибла и этика. Галопирующая инфляция достигла немыслимых высот, в обществе распространился цинизм, вера в правительство была подорвана, что привело к его падению, нехватка природных ресурсов стала ощущаться все острее, а пропасть между богатыми и бедными расширилась настолько, что вышла за пределы разумного. В один прекрасный день все рухнуло. Я имею в виду не только это государство, но и остальные мировые державы. Экономика была уничтожена, правительства пали, улицы заполнили беснующиеся толпы, которые принялись крушить все подряд. Извините, я не умею рассказывать так, чтобы меня было интересно слушать.
- Значит, вот что нас ждет? - проговорил Блэк.
- Не думаю, - отозвался Уилсон. - Вполне возможно, нам удастся избежать подобной участи. Мы теперь на ином пути развития.
- Вы что, сговорились? - буркнул Блэк. - Несете оба какую-то ерунду...
- Простите, пожалуйста, мистер Блэк, - сказала девушка.
- Не обращайте внимания, - фыркнул Блэк. - Просто высокие материи не для меня. Я всего-навсего образованный полицейский. Стив вам подтвердит.
Глава 26.
Преподобный доктор Энгус Виндзор был хорошим человеком, отличался милосердием и склонностью творить добро. Он являлся пастором церкви, которая основывалась на благополучии прихожан, имела длительную историю и была отмечена некоторым изяществом, что, впрочем, не мешало ему отправляться туда, где процветала нужда, то бишь за пределы прихода. Преподобного Виндзора видели в гетто и на демонстрациях, рядом с теми, кто падал под ударами полицейских дубинок. Узнав, что та или иная семья страдает от недостатка пищи, он однажды появлялся на пороге с сумкой продуктов, а перед тем, как уйти, ухитрялся обнаружить в своих карманах несколько долларов, без которых вполне мог обойтись. Он регулярно навещал заключенных в тюрьмах и стариков в домах призрения, где хорошо знали его величественную походку, покатые плечи, длинные седые волосы и смиренное выражение лица. Отдельные влиятельные члены интеграции упрекали преподобного доктора в том, что он не избегает славы, наоборот, стремится к ней, что недостойно служителя церкви, однако Энгус Виндзор, похоже, игнорировал замечания подобного рода; по слухам, он как-то сказал своему закадычному другу, что это - до смешного малая цена за привилегию творить добро. Хотя что он имел в виду - славу или критику - осталось неясным.
Поэтому журналисты ничуть не удивились, встретив доктора Виндзора поблизости от того места, где находился выход из туннеля, уничтоженного орудийным залпом. Они тут же окружили старика.
- Что вы здесь делаете, доктор Виндзор? - спросил один.
- Я пришел, - ответил преподобный Энгус, - чтобы предложить страждущим утешение и оделить их толикой благодати, которая дарована мне. Военные не хотели меня пускать, но я убедил их. А как сюда повали вы?
- Некоторым удалось уговорить охрану, другие вынуждены были бросить машины и идти пешком.
- А за меня заступился Господь, - произнес доктор.
- Как это?
- Он внушил солдатам уважение к сану, и они пропустили меня. Но прошу прощения - меня ждут страждущие. - Он указал на многочисленную толпу беженцев.
Мертвое чудище валялось посреди лужайки брюхом кверху, выставив на всеобщее обозрение свои когтистые лапы; щупальца, подобно змеям, стлались по земле. Большую часть трупов уже убрали, а тех, кто остался, накрыли одеялами. Чуть в стороне лежала на боку пушка.
- Скоро прибудет команда, которая заберет эту тварь, - сказал кто-то из репортеров. - Армейские спецы желают как следует рассмотреть ее.
Прожектора, укрепленные на деревьях, заливали оцепленный участок призрачным светом. В темноте заходился в кашле переносной двигатель. Грузовики подкатывали один за другим, забирали часть людей и исчезали в ночи. Время от времени слышались усиленные мегафоном команды. Доктор Виндзор, ведомый чутьем, что выработалось у него за годы службы на благо общества, направился к группе беженцев, в которой было больше всего народу, на перекресток, освещенный тусклым уличным фонарем. Беженцы в массе своей толпились на мостовой; лишь кое-кто предпочел усесться на бордюр или расположиться на лужайке. Доктор подступил к стайке женщин: он всегда начинал именно с женщин, поскольку они, как правило, оказывались восприимчивее к его проповедям, нежели мужчины.
- Я пришел, - заговорил священник, стараясь, чтобы его слова прозвучали не слишком напыщенно, - предложить вам утешение Господа. В такое время всем нам надлежит обратиться к Нему.
Женщины недоуменно уставились на доктора Энгуса, некоторые сделали шаг назад.
- Вы видите перед собой преподобного Виндзора, - продолжал доктор. - Я прибыл из Вашингтона. Я иду туда, где нужен. Я откликаюсь на зов. Прошу вас, присоединитесь ко мне в молитве.
- Пожалуйста, уходите, - произнесла, выступив вперед, высокая и статная пожилая женщина.
- То есть как? - всплеснул руками Виндзор. - Я лишь...
- Мы знаем, чего вы хотели, - прервала женщина, - и благодарим вас за заботу. Мы знаем, что вас вела доброта.
- Вы не можете прогнать меня, - преподобный Энгус оправился от неожиданности, - не можете отвечать за всех, отнимать у них...
- Друг мой, - сказал на ухо священнику какой-то мужчина, стискивая его локоть, - умерьте свой пыл.
- Но эта женщина...
- Знаю. Я слышал ваши слова. Она говорит за всех нас.
- Не понимаю.
- Вам и не нужно понимать. Пожалуйста, уходите.
- Вы отвергаете мою помощь?
- Нет, сэр, дело не в вас. Мы отвергаем догмы, которых придерживаетесь вы.
- То есть христианство?
- Не только христианство. Логическая революция, которая произошла около ста лет тому назад, покончила со всеми религиями. Наше неверие не уступает крепостью вашей вере, однако мы не навязываем вам своих убеждений. Будьте любезны, поступите по-добрососедски.
- Немыслимо, - пробормотал преподобный доктор. - Не верю собственным ушам! Никогда не поверю! Тут какая-то ошибка! Я лишь намеревался присоединиться к вашим молитвам.
- Священник, мы давно не молимся.
Доктор Виндзор развернулся и побрел, как слепой, туда, где его поджидали газетчики. Пребывая в расстроенных чувствах, он то и дело ошеломленно качал головой. Невероятно! Нет, не может быть! Недопустимо! Кощунственно! После стольких лет борьбы и поисков истины, после того, как мир приобрел множество святых, - нет, нет, об этом не может быть и речи!
Глава 27.
Генерал Дэниел Фут, командир военной базы Форт-Майер, ожидал их в своем кабинете, где кроме него находилось еще трое.
- Вам не следовало приезжать одним, - сказал он Уилсону. - Я так и заявил президенту, но он меня не послушал. Я предложил выслать конвой, однако он отказался; мол, не стоит привлекать лишнего внимания.
- Мы добрались живыми и здоровыми, - проговорил Уилсон.
- Времена нынче неспокойные, - заметил генерал.
- Генерал Фут, позвольте представить вам мисс Элис Гейл. Ее отец - тот человек, который сообщил нам все, что мы знаем.
- Рад познакомиться, мисс Гейл, - сказал генерал. - Эти трое джентльменов кое-что рассказали мне о вашем отце. А, мистер Блэк, хорошо, что хоть вы сопровождаете их.
- Спасибо на добром слове, сэр.
- Теперь моя очередь, - заявила Элис. - Доктор Хардвик, точнее, доктор Николас Хардвик. Мистер Уилсон, мистер Блэк. Доктор Хардвик - Альберт Эйнштейн нашего времени.
- Не перехвали меня, милая, - улыбнулся крупный, нескладный, похожий на медведе мужчина. - Иначе вполне может случиться, что я сяду в лужу. Господа, мне очень приятно приветствовать вас. Вы были вправе повернуться к нам спиной, однако предпочли протянуть руку помощи, за что вам огромное спасибо. Должно быть, ваш президент - необыкновенный человек.
- Мы тоже так считаем, - сказал Уилсон.
- Доктор Уильям Каммингс, - продолжала Элис. - Доктор Хардвик живет с нами в одном городе, а доктор Каммингс прибыл из района Денвера. Наши руководители, в том числе мой отец, сочли, что им обоим необходимо присутствовать на встрече с вашими учеными.
- Рад, очень рад, - проговорил Каммингс, лысый карлик с морщинистым личиком. - Поверьте, мы искренне сожалеем о том, что произошло в туннеле.
- И наконец, - закончила Элис, - доктор Эбнер Осборн, старинный друг нашей семьи.
- Мои коллеги - физики, - сообщил Осборн, обнимая девушку за плечи, - я же принадлежу к менее выдающейся разновидности ученых, то бишь к геологам. Элис, как поживает твой отец? Я искал его у туннеля, но так и не нашел.
Генерал потянул Уилсона за рукав. Пресс-секретарь подчинился.
- Что вам известно о чудовище? - справился Фут.
- Ничего нового. Мы предположили, что оно направляется к горам.
- Полагаю, вы правы. Мы получили ряд сообщений. Так, скорее слухи, а не сообщения. Все с запада: Харперс-Ферри, Страсбург, Люрей. Навряд ли им можно верить. Кто способен перемещаться с такой скоростью? Вы уверены, что на волю вырвалось лишь одно чудовище?
- Кому быть уверенным, как не вам? - ответил вопросом на вопрос Уилсон. - Там были ваши люди. В сообщении утверждалось, что чудищ было двое: одно погибло, а другому удалось бежать.
- Да-да, я знаю, - пробормотал Фут. - Мы перевезли мертвую тварь на базу.
Интересно, подумалось Уилсону, что беспокоит генерала? Он прямо места себе не находит. Может, он знает то, что еще не дошло до Белого Дома?
- К чему вы клоните, генерал?
- Ни к чему, ровным счетом ни к чему.
Сукин сын, мысленно выругался Уилсон. Пытается вызнать, что творится в Белом Доме, чтобы потом было о чем рассказывать в офицерском клубе!
- Мне кажется, - заметил Уилсон, - пора ехать.
В машине все разместились следующим образом: Блэк сел впереди, рядом с водителем, Элис и двое физиков - сзади, а Уилсон и Осборн устроились на откидных сиденьях.
