Зарубежная фантастика - Клиффорд Саймак

Дети наших детей

	Clifford D. Simak "Our Children's Children", 1974
	Клиффорд Д. Саймак "Дети наших детей"
	пер. К.Королев


	Глава 1.

	Бентли Прайс, фотограф Глобал Ньюс Сервис, положил на сковородку кусок мяса, поставил регулятор жаровни в позицию №нагрев¤ и опустился в кресло-качалку с банкой пива в руке. Внезапно в воздухе, под ветвями древнего дуба, появилась дверь, и из нее начали выходить люди.
	Бентли полагал, что с годами утратил всякую способность удивляться. Горький опыт приучил его не видеть в неожиданном ничего сколько-нибудь необычного. Он добросовестно выполнял свою работу: снимал сцены происшествий и удалялся, порой в большой спешке, ибо опасался конкурентов из Ассошиэйтед Пресс и ЮПИ; к тому же, Бентли считал, что, хотя художественные редакторы в целом ребята неплохие, лучше - и разумнее - не будить в них зверя.
	Однако сейчас Прайс откровенно изумился, поскольку на его глазах происходило то, что отнюдь не легко вообразить или вывести из предшествующего опыта. Он замер в кресле, стиснув в кулаке банку с пивом, и оторопело уставился на незваных гостей, а те валили через дверь нескончаемым потоком. Впрочем, черная дыра с нечеткими очертаниями вряд ли подходила под определение №дверь¤; вдобавок она отличалась довольно внушительными размерами - пришельцы выходили из нее по четверо, а то и по пятеро в ряд.
	Судя по наружности, это были обыкновенные люди; недоумение вызывала разве что одежда: они словно возвращались домой с маскарада. Будь они все молоды, Бентли предположил бы, что имеет честь наблюдать студентов какого-нибудь колледжа, однако среди новоприбывших хватало и пожилых, и стариков.
	Одним из первых на лужайку возле дуба ступил высокий и худой мужчина, худоба которого, как ни странно, придавала ему известное изящество. Его голову венчала шапка густых, седых со стальным отливом волос, а шею он вытягивал точь-в-точь как индюк. Наряд мужчины составляли серая юбка, что едва доставала до шишковатых колен, и красный плед, перекинутый через плечо и перехваченный в талии ремнем, который также удерживал юбку; в общем, подытожил про себя Бентли, ни дать ни взять шотландский горец.
	Мужчину сопровождала молодая женщина в белом платье, из-под которого виднелись сандалии. Иссиня-черные волосы женщины, собранные в №хвост¤, ниспадали до пояса. А она симпатичная, подумал Бентли. Незнакомка была красива той красотой, какая встречается крайне редко; кожа ее лица будто светилась изнутри и не уступала белизной платью.
	Парочка приблизилась к креслу, в котором восседал Бентли.
	- Заключаю, - произнес мужчина, - что вы хозяин. - Его слова прозвучали как-то странно, хотя все, вроде бы, было понятно.
	- Вы имеете в виду, что я владею этой лавочкой? - отозвался Бентли.
	- Вполне возможно, - ответил пришелец, - Я не до конца освоился с языком вашего времени, но вы меня, похоже, понимаете.
	- Разумеется, - подтвердил Бентли, - но о каком таком времени вы толкуете? У вас что, свой язык на каждый день?
	- Ни в коем случае, - возразил мужчина. - Так или иначе, мы просим извинения за свое вторжение. Мы не причиним вреда вашей собственности.
	- Слушайте, приятель, - сказал Бентли, - я тут не хозяин. Я всего лишь, ну, что ли замещаю его, пока он в отлучке. Велите своим не холить по клумбам, ладно? Если цветы окажутся помятыми, супруга Джо просто чокнется от злости. Она от них без ума.
	Между тем гостей становилось все больше, они эаполонили весь двор, а некоторые уже перебрались к соседям Бентли. Последние беспомощно глазели по сторонам в тщетных попытках уловить смысл происходящего.
	- Мне кажется, о цветах можно не беспокоиться, - проговорила девушка, одарив Бентли улыбкой. - Мы прибыли сюда с добрыми намерениями и знаем, как себя вести.
	- Мы рассчитываем на ваше снисхождение, - прибавил мужчина, - и надеемся, что вы не откажете в помощи беженцам.
	Бентли присмотрелся к толпе и решил, что беженцев в ней нет. Он разбирался в таких вещах: ведь ему довелось фотографировать в разных частях света сотни и тысячи беженцев. Те, как правило, ходили в рванье, обвешанные уцелевшими пожитками, а эти люди, несмотря на диковинность их нарядов, были обеты с иголочки; что касается пожитков, то каждый второй пришелец имел при себе портфель наподобие атташе-кейса. В частности, таковым обладал собеседник Бентли.
	- Не похожи вы на беженцев, - заявил фотограф, высказывая свои сомнения вслух. - Откуда бежите?
	- Из будущего, - ответил мужчина. - Мы молим вас о милости. Поверьте, нам пришлось выбирать между жизнью и смертью.
	Ошеломленный услышанным, Бентли хотел было промыть мозговые извилины пивом, но передумал, поставил банку на траву и медленно встал.
	- Знаете, мистер, - проговорил он, - если вы затеяли какую-то хитрую игру, то обратились не по адресу. Я не собираюсь снимать всякую чушь.
	- Игру? - переспросил мужчина; чувствовалось, что он и впрямь озадачен. - Прошу прощения, сэр. Я не совсем вас понял.
	Бентли взглянул на №дверь¤. Из нее по-прежнему, по четверо-пятеро в ряд, выходили люди, и процессии, казалось, не предвидится конца. Черная дыра ничуть не изменилась, очертания ее оставались столь же размытыми; за ней можно было различить деревья, кустарники и теннисную площадку во дворе соседнего дома.
	Интересно, подумалось ему, сколько очкариков ломало голову над этой затеей? Каким образом они создали дыру и откуда, черт побери, взялась столь многочисленная толпа?
	- Мы прибыли, - сказал мужчина, - из будущего, которое наступит через пятьсот лет. Мы бежим от смертельной угрозы и уповаем на ваше милосердие и содействие.
	- Мистер, - произнес Бентли, - вы ведь не дурите меня, верно? Иначе, попавшись на вашу удочку, я лишусь работы.
	- Мы предполагали, что встретим недоверие, - отозвался мужчина. - К сожалению, у нас нет доказательств, поэтому, если можете, поверьте нам на слово.
	- Хорошо, вы меня убедили, - буркнул Бентли. - Так и быть, пощелкаю. Но если...
	- Вы разумеете, что намерены сфотографировать нас?
	- Ну да. Я же фотограф-профессионал.
	- Мы пришли не за тем, чтобы фотографироваться. Если у вас есть какие-то сомнения, пожалуйста, не стесняйтесь. Мы не обидимся.
	- Значит, фотографии вам не нужны, - хмыкнул Бентли. - Все как всегда. Тот, кто попадает в переделку, терпеть не может, чтобы его снимали.
	- Нет, мы не возражаем, - ответил мужчина. - Снимайте, сколько хотите.
	- Не возражаете? - ошарашенно справился Бентли.
	- Ни чуточки.
	Бентли круто развернулся и кинулся к задней двери дома. По дороге он задел ногой банку, и та взвилась в воздух, разбрызгивая вокруг пиво.
	На кухонном столе, за которым Бентли работал до того как решил перекусить, лежали три фотоаппарата. Прайс схватил один из них и двинулся было на двор, но вдруг вспомнил о Молли. Пожалуй, надо сообщить ей о том, что тут творится. Если эти паяцы на самом деле из будущего, они наверняка заинтересуют Молли. Не то чтобы он верит им, хотя бы одному слову, но все равно, лучше подстраховаться. Бентли снял трубку стоявшего в кухне телефона и набрал номер, костеря себя за то, что попусту тратит время. Скорее всего, Молли нет дома. Сегодня воскресенье, к тому же денек выдался на редкость удачный, так что вряд ли он ее застанет.
	- Алло, - прозвучал в трубке женский голос.
	- Молчи, это Бентли. Ты знаешь, где я живу?
	- В Вирджинии. Бесплатно наслаждаешься всеми удобствами, пока Джо в отлучке.
	- С чего ты взяла? Я присматриваю за домом! Ну, цветочки Эдны...
	- Ха!
	- Я звоню вот по какому поводу, - продолжал Бентли. - Не хочешь заглянуть ко мне?
	- Нет, - отрезала Колли. - Если собираешься соблазнять меня, вывози на природу.
	- Не собираюсь я никого соблазнять! - воскликнул Бентли. - Тут у меня на заднем дворе полно людей, которые утверждают, что они из будущего, каковое наступит через пятьсот лет.
	- Бред какой-то, - пробормотала Молли.
	- Я тоже так думаю. Но тогда откуда они взялись? Их, должно быть, не меньше тысячи. Даже если они не из будущего, представляешь, какую можно отгрохать статью? Так что давай, жми сюда и побеседуй с ними. Тебя напечатают во всех утренних газетах
	- Бентли, ты серьезно?
	- Серьезнее некуда. Я трезв как стеклышко и стремлюсь заполучить тебя сюда не для того...
	- Ладно, - проговорила Колли. - Я приеду. А ты позвони-ка в редакцию. Воскресный выпуск готовит Мэннинг. Будь с ним поаккуратнее, он зол как черт. Возможно, он подошлет кого-нибудь еще. Или это все-таки шутка?
	- Не шутка, - вздохнул Бентли. - Я не настолько спятил, чтобы шутить шуточки, которые могут стоить мне работы.
	- До скорого. - Молли положила трубку.
	Бентли принялся было набирать номер редакции, но обернулся на звук открывшейся двери. На пороге стоял его недавний собеседник.
	- Прошу прощения, - проговорил мужчина, - однако дело не терпит отлагательств. Ребятишкам нужно в туалет. Вы не против, если...
	- Вот там, - Бентли ткнул пальцем в направлении ванной. - А второй наверху.
	Мэннинг отозвался после полудюжины гудков.
	- Я нашел шикарную тему для статьи, - сообщил Бентли.
	- Где?
	- В доме Джо. Ну, где я живу.
	- Молодец. Пиши.
	- Я не репортер, - возразил Лентяи, - и писать статьи в мои обязанности не входит. Мое дело фотографировать. А статья будет и впрямь шикарная, жалко ее портить, и...
	- Хорошо, - сказал Мэннинг устало. - Поищу, кого можно подослать. Но учти, сегодня воскресенье, и у нас запарка. Если выяснится, что тема - пшик, ты уж не обессудь.
	- На заднем дворе моего дома собралась толпа. Они явились из воздуха и уверяют, что пришли из будущего.
	- Откуда?! - взревел Мэннинг.
	- Из будущего, которое наступит через пятьсот лет.
	- Бентли, ты пьян...
	- Только не надо угрожать мне, - перебил Бентли. - Я передал, что знаю, остальное меня не касается. - Он повесил трубку и взял фотоаппарат.
	Сквозь кухонную дверь двигались сплошной чередой дети. Их сопровождало несколько взрослых.
	- Госпожа, - заметил Бентли, обращаясь к одной из женщин. - Наверху есть другой туалет. Вы бы разделили их пополам.



	Глава 2.

	Стив Уилсон, пресс-секретарь Белого Дома, направлялся к выходу, весь в мыслях о предстоящем свидании с Джуди Грей, своей помощницей, когда зазвонил телефон. Уилсон нехотя снял трубку.
	- Это Мэннинг, - сообщил голос на другом конце провода.
	- Слушаю тебя, Том.
	- Ты не включал радио?
	- Нет. А с какой стати мне его включать?
	- Происходит нечто непонятное. Нечто такое, о чем тебе, на мой взгляд, следовало бы знать. Похоже, к нам вторглись.
	- Как вторглись?!
	- Да нет, не то. Представь себе: из воздуха появляются какие-то люди, которые говорят, что они из будущего.
	- Том, если ты меня разыгрываешь.
	- Признаться, - отозвался Мэннинг, - я тебя понимаю. Когда мне позвонил Бентли...
	- Бентли Прайс, твой пьяница фотограф?
	- Он самый, только совершенно трезвый. Дело-то ведь было с утра. К нему поехала Молли и кое-кто еще. Ассошиэйтед Пресс взяло след...
	- Где творится эта чертовщина?
	- В частности, за рекой, неподалеку от Фоллз-Черч.
	- В частности?
	- Ну да. У нас имеются также сообщения из Бостона, Чикаго и Миннеаполиса. АП утверждает, что то же самое и в Денвере.
	- Спасибо, Том. Я тебе весьма признателен. - Уилсон повесил трубку, двумя шагами пересек кабинет и включил радио.
	- ...Известно на данный момент, - произнес диктор. - Пришельцы появляются из того, что один наблюдатель окрестил №дыркой в ландшафте¤. Они выходят по пятеро и даже по шестеро в ряд, шеренга за шеренгой, точно армия на марше. У нас в Вирджинии они объявились за рекой. Наши корреспонденты передают о похожих случаях из Бостона, Миннеаполиса, Чикаго, Денвера, Нового Орлеана, Лос-Анджелеса и окрестностей Нью-Йорка. Как правило, №дверь¤ возникает не в самом городе, а поблизости от него. Вот поступило очередное сообщение, на сей раз - из Атланты, - Поставленный голос диктора на последних словах едва заметно дрогнул. - Никто не знает, кто они такие, откуда явились и посредством чего перемещаются в пространстве. Они просто проникают в наш мир. Их уже тысячи, но поток не прекращается. Можно сказать, что мы столкнулись со вторжением, но не военного характера. Пришельцы как будто настроены дружелюбно, никого не трогают и никому не докучают. По неподтвержденным сведениям, они из будущего, но это, как вы понимаете, вряд ли возможно...
	Уилсон убрал звук, вернулся к телефону и набрал номер. Ему ответил коммутатор Белого Дома.
	- Делла? Это Стив. Где президент?
	- Отдыхает.
	- Попросите кого-нибудь разбудить его. Пускай включит радио. Я сейчас буду.
	- А в чем дело, Стив? Что...
	Уилсон нажал на рычаг и тут же набрал другой номер. Через какое-то время в трубке раздался голос Джуди:
	- Что-нибудь случилось, Стив? Я только-только закончила упаковывать припасы для пикника. Или ты не...
	- Пикник отменяется, милая. Срочная работа.
	- В воскресенье?!
	- А почему нет? У нас возникли проблемы. Я заскочу за тобой. Будь готова.
	- Черт! - воскликнула Джуди. - А я-то думала завалить тебя на травку, под деревья...
	- Я сойду с ума, воображая, что потерял, - пообещал Стив. - Ладно, буду ждать у дома.
	Уилсон вновь прибавил громкость.
	- ...беглецы из будущего. Они убегают от того, что грозит им гибелью, и выбрали для бегства наше с вами настоящее. Разумеется, путешествия во времени невозможны, однако откуда все-таки взялись эти люди...



	Глава 3.

	Сэмьюэл Дж. Хендерсон стоял у окна, глядя на залитую солнцем клумбу с розами. Почему, черт побери, подумал он, неприятности чаще всего случаются по воскресеньям, когда все разъезжаются кто куда и никого не найдешь? Именно в воскресенье забурлил Китай, опять-таки в воскресенье произошел переворот в Чили, и вот, на тебе, пожалуйста, - снова тот же день.
	Раздался сигнал вызова. Президент отвернулся от окна, сел за стол и нажал кнопку на селекторе.
	- Министр обороны на связи, - сообщила секретарша.
	- Спасибо, Ким, - поблагодарил Хендерсон и снял трубку. - Джим, говорит Сэм. Вы слышали?
	- Да, мистер президент, по радио, но не все.
	- Я в таком же положении. Но сомневаться, по-видимому, не приходится. Нужно что-то предпринять, и поскорее. Необходимо овладеть ситуацией.
	- Понятно. Мы должны позаботиться о них. Разместить, Накормить.
	- Джим, кроме вооруженных сил, никто не способен осуществить такое достаточно быстро. Нельзя допустить, чтобы наши гости разбежались. Нужно держать их под контролем - по крайней мере, пока мы не поймем что к чему.
	- Объявить мобилизацию гвардии?
	- Пожалуй, да, - согласился президент, - Используйте все свои возможности. Помнится, у вас есть несгораемые времянки. Как насчет транспортировки и питания?
	- Возможно, мы сумеем обеспечить их всем необходимым на несколько дней, максимум на неделю. Все зависит от того, сколько их в общей сложности. Но так или иначе нам понадобится помощь. Я думаю обратиться в министерство сельского хозяйства и социальной политики. Надеюсь, они помогут людьми и припасами.
	- От вас требуются решительные действия. Не переусердствуйте, но и не миндальничайте. Если что, мы вас прикроем. Нам необходимо время, чтобы выработать план, и задача армии - предоставить правительству этот срок. Я переговорю с другими министрами. Возможно, кабинет соберется в полном составе сегодня вечером или даже днем. Кстати, вы первый, кто позвонил. Остальные пока молчат.
	- А ЦРУ и ФБР?
	- Очевидно, они не бездельничают, но меня еще не уведомляли. Вероятно, скоро прорежутся.
	- Мистер президент, как по-вашему...
	- Джим, я ничего не знаю, за исключением того, что рассказал. Когда начнете операцию, свяжитесь со мной.
	- Так точно, сэр, - отрапортовал министр.
	- До встречи, Джим.
	Вновь прозвучал сигнал селектора.
	- Пришел Стив, - сказала секретарша.
	- Пригласите.
	Дверь распахнулась, и в проеме показалась фигура Уилсона. Хендерсон указал на кресло.
	- Садитесь, Стив. Ну, какие новости?
	- Сообщений все больше, сэр. №Двери¤ появились на всей территории Соединенных Штатов, в Европе, Канаде, кое-где в Южной Америке, в России, Сингапуре, Маниле. Из Китая и Африки пока ничего не поступало. До сих пор - никаких объяснений. Прямо фантастика! Невозможно поверить, так и подмывает заявить, что такое немыслимо. Но факт остается фактом, никуда не денешься.
	Президент снял очки, положил их на стол, потом принялся вертеть в пальцах.
	- Я разговаривал с Сэндбергом. Армия займется размещением и прочим. Как погода?
	- Если я ничего не путаю, - отозвался Уилсон, - утром обещали, что всюду, кроме северо-востока тихоокеанского побережья, будет солнечно. А на побережье, как всегда, дождь.
	- Я попытался связаться с государственным секретарем, - продолжал президент, - но, конечно же, безуспешно. Уильямс в Бернинг-Три. Я поручил известить его. Черт возьми, почему обязательно в воскресенье? Пресса, должно быть, уже в сборе?
	- Зал заполняется. Через час они начнут колотить в дверь. Мне придется впустить их, но какое-то время они потерпят. А вот часам к шести, самое позднее, понадобится текст заявления.
	- Скажите им, что мы не бездействуем. Положение изучается. Скажите, что решено использовать армейские подразделения, причем сделайте особый упор на то, что войска отправляются на помощь. Не подавлять, а помогать. Возможно, будет объявлена мобилизация Национальной гвардии. Это решать Джиму.
	- Сэр, вероятно, в ближайшие час-два ситуация прояснится?
	- Как знать, как знать. У вас есть какие-нибудь соображения, Стив?
	Пресс-секретарь покачал головой.
	- Ну ладно. Я ожидаю звонков от министров. Хорошенькое дельце: сидим тут в полной неизвестности!
	- Сэр, вам, скорее всего, придется выступить по телевидению. Население будет ждать.
	- Да, наверно.
	- Я договорюсь с телевизионщиками.
	- Пожалуй, стоит связаться с Лондоном и Москвой, а также с Пекином и Парижем. Проблема общая, так что принимать меры надо сообща. Поручу Уильямсу, как только он появится. И нужно позвонить в ООН, Хью, узнать, что думает он.
	- Что передать прессе, сэр?
	- Пока ничего. В крайнем случае обрисуйте положение телевидению. Кстати, вы не знаете, сколько у нас гостей?
	- По оценке ЮПИ, они прибывают со скоростью двенадцать тысяч в час. При том, что на нашей территории может находиться до сотни №дверей¤...
	- Господи Боже! - воскликнул президент. - По миллиону в час! Мир не выдержит такого нашествия, он и так перенаселен! У нас не найдется ни где разместить их, ни чем накормить. Как по-вашему, зачем они явились к нам? Если они из будущего, то должны располагать историческими сведениями, должны представлять, к чему приведет их появление.
	- Может статься, их гонит отчаяние, - предположил Уилсон. - Им наверняка известно, что наши возможности невелики. Вероятно, они выбирали между жизнью и смертью.
	- Дети наших детей, - произнес президент, - грядущее поколение. Если они на самом деле из будущего, значит, у нас просят помощи наши собственные потомки. Мы не можем повернуться к ним спиной.
	- Надеюсь, все испытывают похожие чувства, - сказал Уилсон. - Но если поток скоро не иссякнет, нам грозит экономический кризис, а где кризис, там недовольство. Мы рассуждаем о проблеме №отцов и детей¤, и на тебе! Правда, тут уже скорее деды и правнуки.
	- Здесь необходима поддержка церквей, - проговорил президент, - если они, конечно, согласятся. Если нет, неприятностей не избежать. Стоит одному кликуше завести свою волынку, и все пропало.
	- Вы имеете в виду Биллингса, сэр? - Уилсон усмехнулся. - Если не возражаете, я попробую связаться с ним. Мы вместе учились в колледже. Побеседую с ним, хотя вряд ли от того будет толк.
	- Попытайтесь убедить его,- сказал президент. - Если он откажется внимать логическим доводам, пригрозите ему силой. Признаться, более всего меня тревожат обыватели. Как же, у них отбирают кусок хлеба, чтобы накормить черт знает кого! Придется действовать решительно. Профсоюзы могут испугаться притока рабочей силы, но там заправляют разумные люди, которые разбираются в экономике и слышат не только себя.
	Президента прервал сигнал селектора, Хендерсон выжал кнопку.
	- На связи госсекретарь Уильямс, сэр.
	Уилсон поднялся, чтобы идти. Президент потянулся за трубкой.
	- Будьте поблизости, - велел он.
	- Я так и собирался, сэр, - отозвался Уилсон.



	Глава 4.

	На аппарате Джуди горели все до единого световые индикаторы. Девушка что-то тихо говорила в микрофон. Листок блокнота покрывали записи. Когда вошел Уилсон, Джуди прекратила разговор. Огни индикаторов продолжали мерцать.
	- В зале полно народу, - сказала девушка. - Поступило срочное сообщение от Тома Мэннинга. Он утверждает, что дело первостепенной важности. Позвонить ему?
	- Сам позвоню, - ответил Уилсон, усаживаясь за стол, и набрал номер. - Том, это Стив. Джуди передала мне, что ты меня искал.
	- Да, - отозвался Мэннинг. - Молли кое-что раскопала. Похоже, у нас в Вирджинии находится один из предводителей всей этой шайки. Доказательств, естественно, никаких, но он хочет поговорить с президентом. Заявляет, что может все объяснить. Вернее, даже настаивает на объяснении.
	- Он говорил с Молли?
	- Да, но ничего конкретного не сказал. Так, ходил вокруг да около.
	- Именно с президентом?
	- И никак иначе. Его зовут Мейнард Гейл. С ним еще дочь, Элис.
	- Пускай Молли привезет их сюда, но не с парадного крыльца. Я предупрежу охрану. Посмотрим, что он скажет.
	- Стив...
	- Да?
	- Поскольку Молли нашла этого парня, она требует себе исключительных прав на интервью.
	- Нет, - отрезал Уилсон.
	- Послушай, Стив, - в голосе Мэннинга послышались просительные нотки. - Иначе она не соглашается. Черт побери, Стив, ее требование справедливо. В конце концов, ты обязан нам! Если бы не Бентли и Молли.
	- Ты просишь меня, чтобы я собственными руками выкопал себе могилу? №Таймс¤, №Пост¤ и все остальные сожрут меня с потрохами!
	- Не преувеличивай, - фыркнул Мэннинг. - Ну что тебе стоит? Нам всего-то и нужно, что право на первое интервью с Гейлом.
	- Я объявлю, что его нашло Глобал, - отозвался Уилсон. - Не сомневайся, вам создадут по заслугам.
	- А как насчет интервью?
	- Он же сейчас у вас, верно? Вот и берите интервью, а потом везите его сюда. Вы хозяева положения. Не скажу, чтобы я был в восторге, но, как ты понимаешь, поделать ничего не могу.
	- Он отказывается говорить до встречи с президентом. Пообещай, что затем передашь его нам.
	- Я не буду ничего обещать. Между прочим, он не вещь, чтобы передавать его из рук в руки. Кстати, ты уверен, что он тот, за кого себя выдает?
	- Разве тут можно быть уверенным? - ответил вопросом на вопрос Мэннинг. - Однако он знает, что происходит, поскольку сам в том участвует, знает то, что необходимо знать нам. Тебе не придется тянуть его за язык. Тебе предстоит слушать и составлять мнение.
	- Том, повторяю, я не могу что-либо обещать. Тебе это прекрасно известно. Меня удивляет твоя просьба.
	- Позвони мне, когда соберешься с мыслями, - сказал Мэннинг.
	- Подожди, Том.
	- Что?
	- Сдается мне, ты идешь по тонкому льду. Пытаешься придержать жизненно важную информацию.
	- У нас нет никакой информации.
	- Пускай будет источник жизненно важной информации. За твои действия я могу привлечь тебя к ответственности. Кроме того, ты удерживаешь этого человека против его воли.
	- Никто его не удерживает. Он сам цепляется за нас. Решил почему-то, что мы единственные, кто может доставить его в Белый Дом.
	- Значит, вы препятствуете ему, отказываете в необходимой помощи, при том что он - я могу лишь догадываться - по всей вероятности, посол.
	- Стив, не дави на меня. Мы с тобой слишком давно дружим...
	- Послушай, Том, я не собираюсь идти у тебя на поводу. Дружба дружбой, но через час на мой стол ляжет прокурорский ордер.
	- Ну и что?
	- Потолкуй со своим юристом. Жду твоего звонка. - Уилсон швырнул трубку на аппарат и встал.
	- Что ему нужно? - справилась Джуди.
	- Попробовал шантажировать меня.
	- Ты был с ним груб.
	- Разрази меня гром, Джуди, что делать, если иначе не получается?! Должность не позволяет.
	- Стив, пресса волнуется.
	- Запускай.
	Корреспонденты, толпившиеся снаружи, гурьбой ввалились в кабинет и расселись на привычные места.
	Джуди закрыла дверь.
	- Что вы нам скажете, Стив? - спросил репортер АП.
	- Официального заявления пока нет, - ответил Уилсон, - и в ближайшее время не предвидится. Пожалуй, могу сказать только, что дам вам знать сразу, как узнаю что-нибудь сам. Менее получаса назад президент, подобно вам, находился в неведении. Он выступит позднее, когда будет набрано достаточное количество фактов. Мне поручено передать, что вооруженные силы получили приказ позаботиться о пришельцах, разместить их, накормить и все такое прочее. Действовать приходится в чрезвычайных условиях. Вероятно, к вечеру правительство выработает план.
	- Известно, кто такие эти пришельцы? - справился корреспондент №Вашингтон пост¤.
	- Нет, - отозвался Уилсон. - Пока ничего конкретного. Ни кто они, ни откуда, ни с какой целью прибыли к нам.
	- Вы не верите, что они из будущего?
	- Я не говорил, что не верю, Джон. Мы не принадлежим к числу воинствующих невежд. Просто до сих пор нет доказательств ни за, ни против.
	- Мистер Уилсон, - подал голос представитель №Нью-Йорк таймс¤, - предпринимались ли попытки установить контакт? Имели ли место переговоры?
	- На данный момент нет.
	- Можно ли сделать вывод, что такую попытку вот-вот предпримут?
	- Я бы не стал торопиться с выводами. Правительство накапливает сведения, но не забудьте, что все началось какой-нибудь час тому назад. У нас просто не было времени на что-либо серьезное. Надеюсь, все это понимают.
	- Но вы предполагаете, что переговоры состоятся?
	- Могу лишь повторить, что правительство накапливает сведения. Возможно, нам удастся вступить в контакт, но прошу отметить, что таково мое личное мнение. Я полагаю, это было бы вполне логично с точки зрения того, как разворачиваются события. Может статься, кому-то из представителей прессы посчастливилось больше нашего. Вы наверняка опередили нас.
	- Мы пытались разговорить их, - признал корреспондент ЮПИ, - но они отмалчиваются. Создается впечатление, что им приказано говорить как можно меньше. Они лишь твердят, что явились из будущего, которое отстоит от нас на пятьсот лет, что просят прощения за беспокойство и что для них речь идет о жизни и смерти. Ничего иного от них не добиться. Скажите, Стив, президент выступит по телевидению?
	- Полагаю, что да, но во сколько - неизвестно. Как только час будет определен, я извещу вас.
	- Мистер Уилсон, связывался ли президент с Москвой и Лондоном или с другими государствами? - поинтересовался журналист №Таймс¤.
	- Он намеревался посоветоваться с госсекретарем.
	- Намеревался или намеревается?
	- По-видимому, разговор уже состоялся. Мне кажется, более обстоятельно на ваш вопрос я смогу ответить примерно через час. Можете не волноваться, я ничего от вас не скрою.
	- Мистер пресс-секретарь, - настала очередь №Чикаго трибюн¤, - правительство, вероятно, осознает, что прирост населения со скоростью два с половиной миллиона человек в час...
	- По моим сведениям, - перебил Уилсон, - около миллиона в час.
	- Над земной сушей открылось до двухсот отверстий, туннелей или как их там называть, - продолжал корреспондент. - Даже если основываться на вашей цифре, это означает, что менее чем за двое суток прирост населения составит миллиард с хвостиком. Мой вопрос таков: сможет ли мир прокормить столько людей?
	- Правительство весьма озабочено проблемой, которая вас интересует. Я ответил на ваш вопрос?
	- Отчасти, сэр. Какие меры оно планирует?
	- Здесь необходимо обсуждение, - проронил Уилсон.
	- То есть вы не ответите?
	- В настоящий момент я не могу ответить.
	- Позвольте, - вмешался репортер №Лос-Анджелес таймс¤. - В мире, который расположен в пятистах годах в будущем, должны существовать передовые наука и технология. Рассматривала ли администрация...
	- Нет, - сказал Уилсон. - Пока нет.
	- Мистер Уилсон, - произнес, вставая, корреспондент №Нью-Йорк таймс¤, - вы не слишком нас порадовали. Будем надеяться, что позже мы получим ответ на свои вопросы.
	- Да, будем надеяться, - согласился Уилсон, поднялся из-за стола и стоял так, наблюдая, как журналисты выходит в приемную.



	Глава 5.

	У армии возникли затруднения. Лейтенант Эндрю Шелби связался с майором Марселем Бернсом.
	- Сэр, я не могу удержать этих людей. Их похищают.
	- Какого черта, Энди? Что значит похищают?
	- Ну, не то чтобы и впрямь похищают, сэр. Местные забирают их по домам. Тут есть такой здоровенный домина, так в него набилось человек двадцать. Я разыскал хозяина и сказал ему, что мне поручено отвести пришельцев в полном составе туда, где их ждут кров и пища. А этот тип посоветовал мне не беспокоиться о тех, кто очутился под крышей его дома. Мол, если вас заботят кров и пища, то все в порядке. Они мои гости, я накормлю их и размещу со всеми удобствами. И он не одинок, сэр. То же самое творится в других домах, что вверх, что вниз по улице. В общем, демонстрируют радушие. Полбеды, когда бы только местные, но ведь приезжают за много миль, чтобы залучить кого-нибудь к себе. Короче говоря, пришельцы рассеялись по всей округе, и я ничего не могу поделать.
	- А что там с дверью? Ну, с туннелем?
	- По-прежнему выходят, как будто на параде. Валом валят. Я пытаюсь собрать их в одном месте, а они разбегаются, уходят, уезжают кто куда.
	- Но хоть кто-то у тебя остался?
	- Так точно, сэр. Скоро начнем погрузку.
	- И что они за люди?
	- Обыкновенные, сэр. На мой взгляд, такие же, как мы, разве что говорят по-чудному. Правда, одежда у них странная. Одни в робах до пят, другие в лосинах, третьи - ну, словом, как на маскараде. Но все вежливые и не доставляют ровным счетом никакого беспокойства. Однако от количества просто голова кругом идет. В том, что они разбредаются, их вины нет. Тут виноваты местные. Они дружелюбны, сэр, но их слишком уж много.
	- Ладно, - проговорил майор со вздохом. - Делай что можешь.



	Глава 6.

	Лампочки на аппарате Джуди мигали не переставая. В приемной толпились ожидающие новостей журналисты. Уилсон встал из-за стола и подошел к стрекочущим телетайпам. Агентство Глобал Ньюс передавало:
	№Вашингтон (ГН). Миллионы пришельцев, утверждающих, что они из будущего, которое наступит через пятьсот лет, появились в мире сегодня днем, выйдя из более чем 200 №временных туннелей¤. Отмечается почти повсеместное нежелание принять их версию случившегося, однако официальные власти, похоже, начинают склоняться именно к такой точке зрения, если не в Вашингтоне, то в столицах других государств. Помимо утверждения, что они явились из будущего, пришельцы, как правило, не дают сколько-нибудь полезной информации. Ожидается, что в ближайшие часы наши сведения о них значительно пополнятся. Пока, в суматохе прибытия, трудно определить, кто возглавляет пришельцев, однако можно предположить, что в скором времени руководители будут найдены. Туннели замечены над каждым из континентов Земли.
	По неподтвержденным данным, скорость прибытия неизвестных составляет около двух миллионов человек в час. При такой скорости...¤
	- Стив, - позвала Джуди, - тебя, Том Мэннинг.
	Уилсон вернулся за стол.
	- Ну что, подготовил ордер? - справился Мэннинг.
	- Еще нет. Решил дать тебе время одуматься.
	- Значит так: выписывай на здоровье. Наши юристы говорят, что тебе с нами не справиться.
	- Вряд ли он мне понадобится.
	- Здесь ты угадал. Молли уже выехала, с ней Гейл и его дочь. Они будут у вас минут через двадцать, смотря как движение. Тут становится неуютно. Куча зевак, да вдобавок подкатили армейские грузовики.
	- Том, - проговорил Уилсон, - я хочу сказать тебе, что знаю, почему ты пытался подловить меня.
	- Стив, послушай...
	- Да, Том?
	- Гейл слегка разоткровенничался перед Молли. Попросил ее передать одну вещь. Мол, это нельзя откладывать.
	- Он предлагает установить у каждого из туннелей артиллерийское орудие, зарядить их разрывными снарядами и, в случае чего, палить прямой наводкой. Причем не обращая внимания на людей. Палить, и все.
	- Ты не знаешь зачем?
	- Он не пожелал объяснить. Сказал, что мы поймем сами. По его словам, разрывные снаряды уничтожат туннель. Все усвоил?
	- Да вроде бы.
	- Я пока не стану распространяться об этом, - закончил Мэннинг, - но лишь пока.
	Уилсон нажал на рычаг, затем снял трубку президентского телефона.
	- Ким, когда меня могут принять? - спросил он.
	- Он сейчас разговаривает. У него люди, к тому же постоянно идут звонки. Что у вас такое, Стив?
	- Сверхсрочное дело. Мне необходимо увидеть президента.
	- Тогда подходите. Я попробую провести вас.
	- Джуди, - сказал Уилсон, - скоро приедет Молли Кимболл с двумя пришельцами.
	- Я позвоню охранникам.
	- Разумеется, через задние ворота. Если я не вернусь до тех пор, отправь их к Ким.



	Глава 7.

	Министр обороны Сэндберг и государственный секретарь Уильямс сидели на кушетке напротив президентского стола. Генеральный прокурор Рейли Дуглас расположился в кресле. Все трое кивнули Уилсону, когда тот вошел в кабинет.
	- Стив, - проговорил президент, - мне доложили, что у тебя что-то срочное.
	- Так и есть, мистер президент, - ответил Уилсон, делая вид, что не заметил укоризны в голосе Хендерсона. - Молли Кимболл везет сюда пришельца, который объявил себя старшим той группы, что высадилась в Вирджинии. Я думал, сэр, вы захотите с ним встретиться.
	- Садитесь, Стив, - предложил президент. - Что вы знаете об этом человеке? Действительно ли он старший? Или самозванец?
	- Трудно сказать, - отозвался Уилсон. - Вероятно, он предъявит какие-то доказательства своего положения.
	- Так или иначе, - вмешался государственный секретарь, - мы должны выслушать его. Господи, наконец хоть кто-то вызвался объяснить, что происходит.
	Уилсон уселся в кресло рядом с генеральным прокурором.
	- Старший или нет, он просил передать такую вещь, причем заявил, что дело не терпит отлагательств. Он предложил разместить перед туннелями артиллерийские орудия, заряженные разрывными снарядами.
	- Выходит, существует какая-то опасность? - спросил министр обороны.
	- Не знаю, - покачал головой Уилсон. - Он, похоже, избегал конкретики. Сказал только, что, мол, в случае чего следует стрелять по туннелю прямой наводкой, даже если там будут люди. Стрелять, не обращая на них внимания. Разрывные снаряды уничтожат туннель.
	- Что может случиться? - недоумевал Сэндберг.
	- Понятия не имею. Я пересказал вам то, что узнал от Тома Мэннинга, а его озадачила Молли, которая говорила со старшим. На мой взгляд, это всего-навсего мера предосторожности. Впрочем, он будет здесь через несколько минут и сам все расскажет.
	- Как по-вашему, следует нам принять его? - поинтересовался президент.
	- Мне кажется, у нас нет иного выхода, - ответил Уильямс. - Тут уже не до протокола - какой протокол в подобной ситуации?! Даже если он не тот, за кого себя выдает, мы наверняка узнаем что-то полезное. Разумеется, мы примем его не как посла или официального представителя пришельцев, а как частное лицо. Так мы ничем не рискуем.
	- Да, мы должны принять его, - мрачно согласился Сэндберг.
	- Мне не нравится, что он едет с прессой, - подал голос генеральный прокурор. - Корреспонденты - сторона заинтересованная. Они могут подсунуть нам №подсадную утку¤.
	- Я знаю Тома Мэннинга, - возразил Уилсон, - и знаю Молли. Я ручаюсь за них. Возможно, стоило бы опасаться обмана, если бы тот человек сразу раскрыл свои карты. Но он заявил, что будет говорить только с президентом.
	- Поступок гражданина-патриота, - хмыкнул генеральный прокурор.
	- Если вы имеете в виду Мэннинга и Молли, - бросил Уилсон, - я разделяю вашу точку зрения. Впрочем, наши мнения могут разниться.
	- Во всяком случае, - сказал государственный секретарь, - поскольку мы решили отнестись к нему как к частному лицу, наша беседа с ним ни к чему нас не обяжет.
	- Я бы хотел узнать поподробнее насчет уничтожения туннелей, - прибавил министр обороны. - Откровенно говоря, мне стало как-то не по себе. Хорошо, из них пока выходят люди. А как нам быть, если вдруг оттуда вылезет нечто иное?
	- Например? - спросил Дуглас.
	- А черт его знает, - откликнулся Сэндберг.
	- Насколько серьезны ваши возражения, Рейли? - осведомился президент у генерального прокурора.
	- Не слишком, - ответил тот. - Так, исконная неприязнь юристов к несоблюдению правил.
	- Что ж, - подытожил президент, - тогда мы примем его. - Он посмотрел на Уилсона, - Вам известно, как его зовут?
	- Мейнард Гейл. С ним дочь по имени Элис.
	Президент кивнул.
	- Господа, вы выкроите время, чтобы присутствовать на встрече? - Получив утвердительный ответ, Хендерсон повернулся к пресс-секретарю: - Вы тоже, Стив. В конце концов, он ваш протеже.



	Глава 8.

	Деревня страдала от голода, но внезапно голод кончился. Среди ночи совершилось чудо. В небе над деревней образовалась дыра, из которой потоком хлынула пшеница, Первым увидел, что творится, деревенский дурачок, хромой и бездомный попрошайка, который бродил в темноте между домами. Изнывая от голода, не в силах заснуть, он ковылял по улице, высматривая, где можно стащить хоть крупицу съестного, поднял голову и увидел в лунном свете поток пшеницы. Перепугавшись до полусмерти, он было рванулся прочь, но голод остановил его. Дурачок не ведал, что такое падает с неба, однако, на всякий случай, решил попробовать на зуб. Преодолевая страх, он подползал все ближе, рассмотрел наконец зерна, кинулся вперед и рухнул на кучу, что выросла посреди улицы. Он запихивал зерна в рот, давился, кашлял, судорожно глотал - и хватал следующую горсть. В итоге переполненный желудок, непривычный к столь обильному угощению, взбунтовался; дурачок съехал с кучи и стал кататься по земле. Тело его сотрясали приступы рвоты.
	Подоспевшие сельчане отпихнули дурачка в сторону, чтобы не мешал насыщаться. Их всех переполошил крестьянин, вышедший из дому, дабы облегчиться. Им было недосуг уделять внимание жалкому дурачку-хромоножке, который и вообще не из этой деревни. Шляются тут всякие приблудные!
	Деревня пробудилась. Люди выбегали на улицу с корзинами и горшками, торопливо насыпали пшеницу, но ее было столько, что хватило бы на целый город. Старейшины стали держать совет. Они велели вырыть ямы, куда потом принялись ссыпать зерно. Конечно, с пшеницей так не обращаются, но ее следовало спрятать, пока не появились соседи, жители окрестных сел. Иного способа укрыть зерно от любопытных глаз как будто не существовало. Засуха истощила почву, начисто лишила ее влаги, поэтому в земле пшенице ничто не угрожало - так что пока пойдет в ямы, а там поглядим.
	Однако поток не иссякал, а сухая земля не позволяла вырыть ямы достаточной глубины, и куча зерна росла быстрее, чем ее растаскивали. Утром в деревню приехали солдаты. Они отогнали крестьян и стали грузить пшеницу на машины.
	Да, то было чудо; как иначе объяснить, что небеса разверзлись и одарили страждущих питанием? Но теперь для сельчан значимость чуда уменьшилась - ведь пища, оказывается, предназначалась не одним им, а всему миру.



	Глава 9.

	- Я полагаю, - проговорил Мейнард Гейл, - вы хотели бы выяснить наверняка, кто мы такие и откуда прибыли.
	- Пожалуй, начать лучше именно с этого, - согласился президент.
	- Мы, - произнес Гейл, - обыкновенные люди из 2498 года от Рождества Христова, который наступит через без малого пятьсот лет. Нас с вами разделяет примерно такой же промежуток времени, который отъединяет ваше настоящее от эпохи Христофора Колумба. Мы попали к вам посредством, как вы их называете, временных туннелей. Должен сказать, название вполне подходящее. Мы перемещаемся во времени, каким образом - я даже не стану пытаться объяснить. Вернее, я не смог бы этого сделать, при всем желании. Я не разбираюсь в принципах перехода, разве что самую малость. Поэтому мое объяснение вряд ли чем-либо вам поможет.
	- Вы сказали, - вмешался государственный секретарь, - что перемещаетесь из будущего в наше настоящее. Могу я узнать, сколько вас всего?
	- Если все пройдет по плану, мистер Уильямс, то никто из нас не останется в будущем.
	- То есть к нам пожалует все население планеты? Вы намереваетесь целиком и полностью обезлюдить 2498 год?
	- Вы совершенно правы, сэр.
	- Но сколько же вас?
	- Около двух миллиардов, плюс-минус несколько тысяч. Как видите, наше население меньше вашего. Позже я изложу причины...
	- Но почему? - не выдержал генеральный прокурор. - Почему вы покидаете свое время? Вы должны понимать, что мировая экономика не выдержит такого бремени. Возможно, в Соединенных Штатах и ряде других наиболее развитых государств все сложится, на ограниченный срок, не так уж плохо. Мы можем разместить вас и накормить, но, признаться, действуем едва ли не на пределе возможностей. Что же говорить про бедные страны! Они не протянут и недели!
	- Мы сознавали свою ответственность, - произнес Мейнард Гейл, - и приняли известные меры, чтобы облегчить ситуацию. Над территориями Индии, Китая, некоторых африканских и южноамериканских стран из туннелей высыпается пшеница и иные съестные припасы, что должно хотя бы немного снизить напряженность. Мы знаем, что этого недостаточно, знаем, чем грозит вашей экономике наше появление. Поверьте, решение далось нам непросто.
	- Надеюсь, что так, - язвительно заметил президент.
	- Думается, - продолжал Гейл, - вы не раз задавались вопросом, обитают ли во Вселенной иные разумные существа, по крайней мере, не пропускали, вероятно, публикаций на эту тему. Почти во всех авторы приходят к выводу: да, обитают. Отсюда вытекает следующий вопрос: если так, почему никто не ищет нас, то бишь людей, почему никто к нам не летит? Ответ известен - космос неизмеримо велик, расстояния между звездами громадные, наша Солнечная система находится в галактическом закутке, вдалеке от сердца Галактики, где, по идее, должна была развиться разумная жизнь. Кроме того, в упомянутых публикациях часто обсуждается, как будут выглядеть те, кто, может статься, соберется когда-нибудь навестить нас. Здесь мнения авторов в значительной степени расходятся, но большинство все же склоняется к тому, что раса, сумевшая выйти в космос, должна достичь того уровня социального и, если хотите, этического развития, когда она перестанет угрожать соседям и всем остальным. Примем эту гипотезу за истинную. Значит, у нее, как и у всякой истинной гипотезы, существуют исключения. Так вот, мы, в своем времени, стали жертвами как раз такого исключения.
	- Иными словами, - сказал Сэндберг, - к вам прилетели инопланетяне, и контакт оказался неудачным для человечества. Именно поэтому вы предложили установить перед туннелями пушки?
	- Вы их не разместили? Судя по вашему тону...
	- Нам было некогда.
	- Сэр, умоляю вас! Мы опасаемся, что кому-то из наших врагов удастся миновать все преграды и проникнуть в туннели! Мы оставили сильные заслоны, отрядили в них наиболее надежных, приказав им, если произойдет самое худшее, немедленно уничтожить туннели, но всего предугадать невозможно...
	- Однако ваше предостережение было весьма неопределенным. Откуда нам...
	- Вы поймете, - перебил Гейл, - поймете сразу. У вас не возникнет ни малейшего сомнения. Представьте, что эта тварь движется так быстро, что кажется всего лишь размытым пятном. Представьте, что у нее острые клыки, когти и длинный хвост с ядовитыми шипами. Только не думайте, что они похожи на медведей, или тигров, или слонов...
	- Выходит, они сражаются лишь клыками и когтями.
	- Сэр, иное оружие им ни к чему. Они необыкновенно быстры и наделены умопомрачительной силой. Их съедает жажда крови. Они убивают из удовольствия. Разорвите кого-нибудь из них на части, и он все равно попытается прикончить вас. Они подкатываются под укрепления и разрушают самые крепкие стены...
	- Что-то не верится, - заметил генеральный прокурор.
	- Вы правы, - отозвался Гейл. - Тем не менее я говорю чистую правду. Мы отражали их атаки чуть ли не двадцать лет, но конец неотвратимо надвигался. По совести сказать, мы начали предчувствовать его уже через несколько лет после того, как эти твари появились на Земле. Мы знали, что у нас остается единственный шанс - отступить, а отступать нам было некуда, кроме как в прошлое. Все наши попытки удержать их оказались тщетными. Поверьте, господа: пятьсот лет спустя человечество погибнет.
	- Так или иначе, они не могут последовать за вами сквозь время, - проговорил президент.
	- Если вы разумеете, что среди них нет ученых, способных повторить наши достижения, я с готовностью соглашусь с вами. Они слеплены из другого теста.
	- В вашем рассказе имеется одно досадное упущение, - проронил государственный секретарь. - Вы описываете инопланетян как жестоких зверей, пускай разумных, но зверей. Однако чтобы построить звездолеты, на которых они прилетели на Землю, им необходимы были, скажем так, манипуляторы, как-то: руки, щупальца или что-либо в этом роде.
	- Так и есть.
	- Но вы сказали...
	- Прошу прощения, - прервал Гейл. - К сожалению, сразу всего не расскажешь. У тех, о ком мы говорим, одни конечности снабжены когтями, другие кистями вроде человеческих; помимо того, они наделены щупальцами. Я бы выразился так: они - причуда эволюции. В своем развитии они каким-то образом, неизвестно для чего, миновали все стадии взаимообмена, характерные для обитателей Земли. Под взаимообменом я имею в виду отмирание одного признака и замену его неким иным. Инопланетяне приобретали новые органы и способности, не утрачивая при этом ничего из уже имевшегося. В результате каждый из них сделался ходячим эволюционным анахронизмом.
	На мой взгляд, они, когда бы захотели, без труда создали бы самое грозное оружие, какое только можно представить. Мы часто гадали, почему этого не произошло. Наши психологи предложили такую версию. По их мнению, инопланетяне, прилетевшие на Землю, раса воинов, обретающих славу в убийстве врага. Вероятно, они и в космос вышли лишь затем, чтобы отыскать очередные жертвы. Убийство для них - вещь сугубо личная, вопрос совести, как когда-то религия для человечества. Поэтому убивать надо самому, без помощи механических приспособлений, клыками, когтями и хвостом с ядовитыми шипами. Возможно, они воспринимают механические орудия убийства так, как, скажем, какой-нибудь прославленный мечник древности относился к огнестрельному оружию, то есть с презрением, ибо такое оружие достойно разве что труса, Скорее всего, инопланетянам время от времени необходимо подтверждать свое мужество, или зверство, а единственный способ сделать это - убить врага в схватке один на один. Мне кажется, их общество организовано по иерархическому принципу: чем больше ты убил, тем выше твое положение. После битвы они съедают павших, если не всех, то столько, сколько могут, то ли соблюдая ритуал, то ли утоляя разыгравшийся аппетит. Наверняка мы, разумеется, не знаем. Признаться, нам вообще мало что известно. Вы понимаете, ни о каких переговорах не могло быть и речи. Мы фотографировали их, анатомировали трупы, но затраченные усилия не принесли сколько-нибудь значительной пользы. Инопланетяне не организуют кампаний. Они сражаются, судя по всему, безо всякой стратегии. При желании они уничтожили бы нас давным-давно. Их тактика такова: внезапный набег - и отступление. Они не предпринимают попыток удержать захваченную территорию, не рыщут в поисках добычи, а просто убивают, и ничего другого им, похоже, не нужно. Порой у нас складывалось впечатление, что они намеренно не спешат покончить с нами: ведь иначе, погибни человечество, как бы они стали утолять свою жажду крови?
	Уилсон посмотрел на девушку, что сидела рядом с Гейлом, и заметил на ее лице тень страха.
	- Двадцать лет, - протянул Сэндберг. - Если я правильно понял, вы противостояли этим тварям на протяжении двадцати лет?
	- Сейчас обстоятельства изменились к лучшему, - ответил Гейл и тут же поправился: - Вернее, они изменились перед тем, как мы ушли. У нас появилось оружие. Поначалу же нас застали врасплох. К тому времени, когда прилетел чужой звездолет, мир на Земле не нарушался больше ста лет, а от оружия не осталось и следа. Развязав войну на уничтожение, они бы легко справились с нами, но, как я уже сказал, преследовали иные цели. Мы получили возможность разработать средства защиты. Мы создали оружие, причем некоторые виды его весьма эффективны, однако выяснилось, что оно не годится, равно как и ваше, за исключением, пожалуй, ядерного; но какое здоровое общество отважится... - Гейл помолчал, затем продолжил: - Мы убили множество инопланетян, но это ничуть не улучшило положения. Они словно не уменьшались в числе, скорее даже наоборот. Насколько нам известно, посадку на Земле совершил лишь один звездолет. И хоть он достаточно велик, все же на его борту не могло поместиться столько тварей, сколько рассыпалось по поверхности планеты. Мы предположили иного объяснения не возникало, - что инопланетяне чрезвычайно плодовиты и достигают зрелости в необычайно короткие сроки. Похоже, они не избегают смерти, к примеру, не прячутся и не бегут без оглядки. Должно быть, подобное поведение запрещено воинским уставом. По-видимому, они придерживаются того мнения, что нет ничего слаще, чем пасть на поле боя. Кроме кого, они не ведают жалости и разят не разбирая. Убейте сотню, но один уцелевший учинит в ваших рядах такой разгром, что победа окажется пирровой. Думается, мы, изнывая от страха, вели жизнь, подобную той, какой жили американские первопроходцы, которым ежеминутно грозило нападение индейцев. Если бы мы остались в своем времени, то постепенно пали бы, все до единого. Да, нас сохраняли, так сказать, консервировали, но тем не менее потихоньку искореняли. Вот почему мы пришли к вам. Я убежден, что человечество не в состоянии ужиться с теми, кто выгнал нас из дома. Они непримиримы. Традиционный образ ласки в курятнике по сравнению с ними - лишь бледная копия.
	- Что ж, - проговорил президент, - то, что мы услышали, позволяет, на мой взгляд, отдать приказ о размещении перед туннелями орудий.
	- У нас нет конкретных доказательств, - буркнул генеральный прокурор.
	- Я предпочту обойтись без них, - заявил Сэндберг. - Мне как-то не хочется, чтобы они появились.
	Президент потянулся к телефону.
	- Можете воспользоваться моим аппаратом, - сказал он министру обороны. - Ким соединит вас с кем нужно.
	- А после Джима, - прибавил госсекретарь, - с вашего разрешения, позвоню я. Надо поставить в известность другие страны.



	Глава 10.

	Мисс Эмма Гарсайд выключила радио и уселась на стул, прямо, будто проглотила аршин, преисполненная едва ли не благоговения перед собственной мудростью. Ее осенила идея. Прежде такое случалось крайне редко - точнее, никогда; ибо, несмотря на то что мисс Эмма была женщиной гордой, она как на людях, так и в мыслях предпочитала не высовываться, вела себя застенчиво и робко. Свою гордость она демонстрировала, да и то не всегда, лишь мисс Кларабелле Смайт, ближайшей подруге. Сознание того, что ей есть чем гордиться, доставляло мисс Эмме огромное удовольствие; впрочем, вспоминая конокрада и человека, повешенного за поистине гнусное преступление, она испытывала нечто вроде угрызений совести и потому в разговорах со своей милой Кларабеллой старалась не упоминать ни того ни другого.
	В окна комнаты, что выходили на запад, лился яркий солнечный свет. Лучи солнца освещали потертый коврик, на котором спал, свернувшись в клубочек, старый кот. В саду позади дома, ничем не примечательного здания на столь же малопримечательной улице, закричал дрозд, готовясь, должно быть, атаковать кусты малины, но мисс Эмма не обратила на крик птицы никакого внимания.
	Да, подумалось ей, пришлось потратить кучу денег, переворошить груду бумаг, изрядно попутешествовать, однако дело того стоило. Никто в городке - это можно было утверждать наверняка - не знает истории своей семьи так, как она; недаром она проследила генеалогические корни вплоть до революции и даже дальше, до дней английского владычества и первых поселений колонистов на побережье. От конокрада и повешенного, а также от остальных сомнительных личностей никуда, конечно, не деться, зато сколько оказалось в роду достойных сквайров и крепких йоменов!
	Кроме того, из пелены времен проступали очертания древнего родового замка. Правда, что касается замка, тут мисс Эмму терзали порой сомнения И вот, мысленно воскликнула она, и вот! Она изучила историю семьи, насколько позволяли архивы. Но теперь, теперь у нее появилась возможность - посмеет ли она? - двинуться в будущее. Она знала всех своих предков, а сегодня выяснилось, что у нее есть шанс познакомиться с потомками. Если эти люди действительно из будущего, если на радио ничего не напутали, то успех обеспечен. Нужно браться за работу, и браться самой, поскольку архивов будущего, разумеется, не существует. Ей придется побывать у пришельцев, тех, что заполонили Новую Англию; она будет задавать вопросы и, вероятно, узнает желаемое далеко не сразу. Скажите, душечка, в вашем роду были Гарсайды, Ламберты или Лоуренсы? Ах, вам кажется, но вы не уверены? А кто может знать? Да, душечка, крайне важно, вы не поверите, как важно!
	Мисс Эмма сидела на стуле, предаваясь раздумьям и ощущая внутри себя некое шевеление; то было чувство принадлежности к семье, которое погнало ее в прошлое, а ныне звало в грядущее. Кот по-прежнему сладко спал на коврике, а в саду заливался дрозд.



	Глава 11.

	- Итак, - произнес президент, - нам известно, что Земля через пятьсот лет подвергнется нападению из космоса. Люди той эпохи, не в силах справиться с нашествием, решили отступить в прошлое. - Он откинулся на спинку кресла. - Я правильно изложил суть вашего рассказа?
	- Совершенно верно, сэр, - кивнул Гейл.
	- Однако теперь, когда вы здесь - пускай не все, но большая часть, а остальные понемногу подходят, - что вы намерены делать? Или вам было некогда разрабатывать план действий?
	- Почему же? - возразил Гейл. - Планы у нас есть, только нам не осуществить их без вашей помощи.
	- Мне хотелось бы понять, - подал голос генеральный прокурор, - что привело вас именно к нам. Почему вы выбрали наше время?
	- Потому, - ответил Гейл, - что вы обладаете необходимой технологией и ресурсами. Мы провели тщательное историческое исследование и установили, что ваша эпоха, плюс-минус десять лет, более всего подходит для претворения в жизнь наших стремлений.
	- О какой технологии идет речь?
	- О той, что требуется для постройки машины времени. Мы снабдим вас чертежами, спецификациями и рабочей силой. Нам понадобятся только материалы и ваша добрая воля...
	- Но зачем вам машины времени?
	- Мы не намерены оставаться здесь, - пояснил Гейл. - Это было бы нечестно. Мы вовсе не желаем подорвать вашу экономику, которая и без того уже испытывает трудности. Если бы не ситуация в будущем, я надеюсь, вы понимаете, что мы бы никогда не ушли оттуда.
	- Куда же вы направитесь? - спросил президент.
	- В прошлое, точнее, в средний миоцен.
	- Миоцен?
	- Так называется один из геологических периодов. Он начался приблизительно двадцать пять миллионов лет назад и продолжался около двадцати миллионов лет.
	- А почему туда? Почему именно на двадцать пять миллионов лет? Почему не на десять, не на пятьдесят и не на сто?
	- По ряду причин, - отозвался Гейл. - Мы постарались всесторонне исследовать вопрос. Во-первых, в миоцене на Земле появилась трава. Это, на мой взгляд, главная причина. Палеонтологи считают, что трава стала произрастать в начале периода. Их вывод основывается на изучении зубов травоядных животных той поры. Трава содержит абразивные минеральные вещества, которые стачивают зубы. Отсюда следует, что появление у животных зубов, которые растут на протяжении всей жизни, связано с употреблением в пищу травы. Кроме того, имеются сведения, что в эпоху миоцена засушливый климат привел к вымиранию лесов, на смену которым пришли травяные прерии, обеспечивавшие кормом громадные стада травоядных. По мнению палеонтологов, все это произошло на заре миоцена, двадцать пять миллионов лет тому назад. Однако, приняв во внимание, что палеонтологи могли ошибиться впрочем, вероятность ошибки чрезвычайно мала, мы выбрали в качестве временной координаты цифру в двадцать миллионов лет.
	- Раз вы направляетесь туда, к чему было задерживаться у нас? - осведомился генеральный прокурор. - Я полагаю, туннели времени, которые вы использовали, дотянулись бы и до миоцена.
	- Вы правы, сэр. Нам просто на хватило времени. Мы торопились покинуть свой год.
	- При чем здесь время?
	- Мы не могли уйти в миоцен без приспособлений и инструментов, без запасов семян и сельскохозяйственных животных. Разумеется, все это имелось у нас в наличии, однако, чтобы обеспечить транспортировку всего вышеперечисленного, потребовалось бы несколько недель. И потом, не забывайте о пропускной способности. Каждый инструмент или мешок семян, каждая голова скота замедлила бы прохождение людей. Если бы на нас не наседали инопланетяне, если бы смогли как следует подготовиться, то отправились бы прямиком в миоцен. Но увы! Чудовища сообразили, что мы что-то замышляем, и нам стало ясно: разобравшись, что к чему, они атакуют входы в туннели. Поэтому мы были вынуждены действовать поспешно, ибо основную задачу видели в том, чтобы спасти как можно больше людей. Так что мы прибыли к вам с пустыми руками.
	- И рассчитываете, что мы снабдим вас всем необходимым?
	- Рейли, - вмешался президент, - мне кажется, вы перегибаете палку. Ситуация сложилась совершенно непредвиденная, подобного поворота событий мы, естественно, не ожидали, а потому нужно проявить снисходительность и разумность. Мы ведь помогали и помогаем менее развитым государствам. Да, конечно, это вопрос внешней политики, но такова и традиционная черта американского характера: протягивать руку помощи. Люди, которые выходят из временных туннелей на нашей территории, являются, по всей видимости, коренными американцами, то есть нашими согражданами, нашими потомками, и, на мой взгляд, было бы несправедливо отказать им в том, чем пользуются жители других стран.
	- Если нас не обманывают, - буркнул генеральный прокурор.
	- Сейчас выясним, - сказал президент. - Мистер Гейл вряд ли полагает, что мы станем действовать очертя голову. Кстати, мистер Гейл, ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос. По вашим словам, вы намереваетесь переселиться в прошлое. Что же, переселение пойдет вслепую, наобум? Что случится, если, очутившись в миоцене, вы обнаружите, что ваши палеонтологи ошиблись относительно травы или что возникли иные затруднения, которых никто не предполагал?
	- Сюда мы прибыли наобум, - проговорил Гейл. - Вернее, не совсем. Мы знали из достоверных исторических источников, что нас ждет. Но когда речь заходит о временном промежутке протяженностью в миллионы лет, источники не годятся. Тем не менее мы как будто нашли выход. Наши физики и другие ученые разработали теоретические принципы связи через временной туннель. Мы надеемся, что сумеем послать в прошлое разведывательный отряд, который изучит положение дел и сообщит, можно ли начинать переселение.
	Я не объяснил следующего: к сожалению, мы можем путешествовать во времени лишь в одном направлении. Мы способны уйти в прошлое, но не в состоянии эмигрировать в будущее. Поэтому разведчики, если они установят, что избранная нами эпоха не пригодна для проживания, не смогут вернуться. Мы опасаемся, что в поисках подходящего места и времени потеряем несколько отрядов. Это только возможность, но с ней приходится считаться. Наши люди, господа, сознают свою ответственность и готовы к любой участи. Мы оставили в будущем арьергард, который охраняет входы в туннели. Скорее всего, никто из них уже не присоединится к нам. Рано или поздно туннели нужно будет уничтожить, вне зависимости от того, все ли успели преодолеть их.
	Я отнюдь не пытаюсь вызвать у вас сочувствие, вовсе не стремлюсь разжалобить. Моя цель - показать, что мы не страшимся опасностей. Мы не станем требовать от вас невозможного и будем признательны за все, что вы сочтете необходимым сделать.
	- Я искренне расположен к вам, - заявил государственный секретарь, - и, несмотря на природный скептицизм, склонен верить всему вами сказанному, однако не могу отделаться от ощущения некоторой несообразности происходящего. Ваше появление у нас станет историческим фактом, то бишь частью истории, которая, несомненно, дойдет до будущего. Значит, вы должны знать, чем все кончится. Правильно?
	- Нет, - возразил Гейл. - Мы ничего не знаем. В нашей истории такого факта нет, поскольку он, как ни странно звучит, пока не имел места...
	- Как же так? - воскликнул Уильямс. - Почему?
	- Вы затронули вопрос, в котором я не разбираюсь. Тут переплетаются физические и философские принципы, причем образом, которого я не постигаю. Наши ученые многократно пытались свести концы с концами. Сначала мы спрашивали себя, вправе ли мы изменять историю; ведь, отправляясь в прошлое, мы как целое становимся фактором, который будет в известной степени определять ход событий. Мы размышляли над тем, чем обернется присовокупление названного фактора, какое влияние он окажет на существующую историю, Но позже ученые пришли к выводу, что влияние будет практически нулевым. Я понимаю ваше недоумение и повторяю, что сам не в состоянии разобраться в сути проблемы. Человечество проходило путем, на который мы ступили, но двигалось вперед, в грядущее, и на этом пути ничего подобного тому, что происходит сейчас, не случалось. В будущем на человечество напали пришельцы из космоса. Мы сбежали от них в прошлое, событие произошло, история изменилась, и теперь все будет иначе. Да, история изменилась, но не наша, не та история, которая доходит до момента нашего бегства. Изменилась ваша история. В силу нашего поступка вы оказались на ином пути, Мы не знаем, приведет ли он к нападению инопланетян; вполне вероятно, что приведет...
	- Чушь какая-то! - воскликнул Дуглас.
	- Поверьте мне, - проговорил Гейл, - все не так просто. Эту теорию разрабатывали выдающиеся ученые.
	- Так или иначе, - сказал президент, - в настоящий момент принять какое-либо решение не представляется возможным. Мне кажется, лучше всего относиться к происходящему как к данности. Что сделано, то сделано; нужно привыкать к переменам. Меня интересует вот что...
	- Я к вашим услугам, сэр, - откликнулся Гейл.
	- Зачем уходить в прошлое настолько глубоко, на двадцать миллионов лет?
	- Для того, чтобы следы нашей цивилизации никак не повлияли на будущую историю человечества. Возможно, мы там не задержимся. Наши историки утверждают, что человек, учитывая уровень технологических достижений, проведет на Земле не более миллиона лет; скорее же всего, гораздо меньше. В течение этого промежутка все мы покинем Землю. Если бы нас в нашем времени оставили в покое, мы бы за несколько веков наверняка вышли в космос. Так что, обосновавшись в прошлом, мы, через ряд тысячелетий, построим звездолеты и, вероятно, улетим с планеты. Обретя возможность покинуть Землю, человек вряд ли станет медлить. Пройдет какой-нибудь миллион лет - и он покинет ее навсегда.
	- Но ваше присутствие здесь, у нас, связано с использованием природных ресурсов, - произнес Уильямс. - То есть след сохранится. Вам потребуются уголь и железо, нефть и газ...
	- Толика железа, - поправил Гейл. - Толика, которой никто не заметит. В нашем времени ощущалась постоянная нехватка материалов, поэтому мы приспособились обходиться малым. Ископаемое же топливо нам ни к чему.
	- А энергия?
	- Мы подчинили себе ядерный синтез. Наша экономность покажется вам удивительной. Вещи, которые мы изготовляем, практически вечны. Не десять лет, не двадцать, а века. Фактор износа в нашей экономике больше не является определяющим. В результате производство в 2498 году составило менее одного процента от вашего сегодняшнего уровня.
	- Немыслимо, - пробормотал Сэндберг.
	- По вашим меркам да, - согласился Гейл, - но не по нашим. Нам пришлось изменить образ жизни. У нас не было выбора. Хищническое разбазаривание природных ресурсов на протяжении столетий оставило нас в нищете. Мы были вынуждены искать способы выжить.
	- Если ваши рассуждения относительно того, что человек пробудет на Земле не более миллиона лет, обоснованны, - сказал президент, - я не совсем понимаю, зачем вам углубляться в прошлое. Уйдите миллионов на пять, куда уж дальше.
	- Мы окажемся в непосредственной близости к предкам человечества, - объяснил Гейл. - Хотя человек, каким мы его себе представляем, появился не ранее двух миллионов лет назад, первые приматы бродили по поверхности планеты примерно семьдесят миллионов лет. Мы все равно так или иначе столкнемся с ними, этого не избежать, но, возможно, встреча не будет иметь сколько-нибудь значимых последствий; уйти же глубже нельзя из-за динозавров, общение с которыми вряд ли будет особенно приятным. По совести говоря, дело не только в динозаврах. Предки австралопитеков вышли на арену истории не позднее пятнадцати миллионов лет назад. Цифры, разумеется, весьма приблизительные. Большинство наших антропологов считает, что мы будем в безопасности, проникнув в прошлое на десять миллионов лет. Но мы хотим подстраховаться; вдобавок, нам ничто не препятствует. Вот откуда взялись двадцать миллионов. И потом, нужно же оставить место для вас.
	- Для нас! - воскликнул Дуглас, вскакивая.
	- Минутку, Рейли, - жестом остановил его президент. - Давайте дослушаем.
	- На ваш взгляда предложение вполне разумное, - продолжал Гейл. - Посудите сами; через пятьсот лет произойдет вторжение из космоса. Да, благодаря нам вы очутились на ином пути развития, и никакого нашествия может и не быть, но, по вычислениям наших ученых, вероятность того, что оно состоится, очень высока. Так зачем же вам двигаться к нему? Почему не присоединиться к нам? В вашем распоряжении пятьсот лет. Используйте их для подготовки, чтобы не бежать, как мы, в спешке и суматохе, но уйти постепенно, за несколько лет. Почему бы не бросить нынешнюю Землю и не начать все заново? Человечество пойдет нехоженой дорогой. Новые земли...
	- Бред! - крикнул Дуглас. - Если мы, ваши предки, удалимся в прошлое, ваше будущее не наступит!
	- Вы забыли, что он нам объяснял, - вмешался Уильямс, - про иной путь.
	- Я умываю руки! - заявил Дуглас, усаживаясь на место. - С меня достаточно.
	- Мы не можем отправиться с вами, - сказал Сэндберг. - Нас слишком много, и...
	- Не с нами. Как мы. Вместе нас действительно будет чересчур много. Вы и так страдаете от перенаселенности. Вот ваш шанс! Вы можете сократить численность населения до куда более приемлемых масштабов. Мы уходим на двадцать миллионов лет. Половина вас может переселиться в прошлое на девятнадцать миллионов лет, остальные - на восемнадцать. Каждую из групп будет отделять от другой по миллиону лет, что исключит возможность вмешательства в дела друг друга.
	- Но как же быть с вашими принципами? - справился Уильямс. - Мы наверняка оставим в прошлом заметный след. Мы пользуемся углем, железом...
	- Не оставите, если примете нашу философию и технологию.
	- Вы согласны поделиться с нами своими секретами? Ядерный синтез...
	- Если вы присоединитесь к нам, - сказал Гейл, - мы будем настаивать на этом.
	- Кажется, - произнес президент, вставая, - мы достигли той точки, где следует на время прекратить разговор. Вам предстоит многое сделать. Благодарим вас, мистер Гейл, что вы приехали к нам и привезли с собой вашу прелестную дочь. Надеюсь, вы не возражаете против продолжения беседы, несколько погодя?
	- Ни в коем случае, - отозвался Гейл. - Я буду только рад. Кроме того, вам надо поговорить с другими, кому известно значительно больше моего. Они сообщат вам все необходимые сведения.
	- Я приглашаю вас быть моими гостями, - продолжал президент.
	- Здесь, в Белом Доме? - подала голос Элис Гейл. Девушка, судя по всему, чем-то взволнованная, стиснула руки.
	- Да, милая, в Белом Доме, - ответил с улыбкой президент. - Вы окажете нам большую честь.
	- Извините горячность моей дочери, - проговорил Гейл. - Дело в том, что Белый Дом интересует ее, так сказать, с профессиональной точки зрения. Она изучала его, прочла все, что можно, об его архитектуре и истории.
	- Приятно слышать, - заметил президент, завершая встречу.



	Глава 12.

	Люди по-прежнему выходили из горловины туннеля, но теперь их встречал полицейский кордон. Одни полицейские разделяли поток на две части, направляя кого направо, кого налево, чтобы движение не застопорилось и не возникла №пробка¤, другие оттесняли толпу зевак. Усиленный мегафоном голос определял, кому и куда надлежит идти, а когда он умолкал, слышалось бормотание радиоприемника, доносившееся из машины, припаркованной на обочине. Машин было не перечесть; на тротуаре, на газонах, на лужайках перед домами - явный вызов праву частной собственности. По улице громыхали военные грузовики и автобусы. В них сажали пришельцев, и они уезжали, а на смену подкатывали новые. Однако они не поспевали; людей все прибавлялось, и приходилось отводить вновь прибывших в сторону, чтобы освободить место следующим.
	Лейтенант Эндрю Шелби говорил по радиотелефону с майором Марселем Бернсом:
	- Сэр, наши усилия ни к чему не приводят. Господи Боже, никогда не видел такой толпы. Было бы проще, если бы мы сумели отогнать зевак, но они сопротивляются, а нам не хватает народу, чтобы справиться с ними. Мы перекрыли движение гражданского транспорта и постоянно передаем по радио призыв не мешать, но они все лезут. Дороги забиты машинами. Даже не хочу думать, что будет, когда стемнеет. Как насчет техников, которые вроде бы должны установить прожектора?
	- Они выехали, - ответил майор. - Держись, Энди, не подкачай. Нам нужно забрать оттуда всех.
	- Добавьте автобусов, - попросил лейтенант.
	- Пошлю, как только раздобуду, - пообещал Бернс. - Да, скоро должен прибыть орудийный расчет.
	- Зачем нам пушка? Что мы с ней будем делать?
	- Не знаю. Мне было сказано лишь то, что я тебе передал.



	Глава 13.

	- Неужели вы верите ему? - удивился Дуглас. - Но это же сущая нелепица! Ни дать ни взять научно-фантастический роман. Говорю вам, нас пытаются одурачить!
	- Значит, все те, кто вышел из туннелей, - нелепица? - спросил Уильямс. - Какое иное объяснение вы можете предложить? Рассказ Гейла и впрямь попахивает фантастикой, но вполне достоверно объясняет ситуацию. Признаться, мне...
	- Да кто он такой?! - продолжал горячиться генеральный прокурор. - Представитель вашингтонской общины, общественный деятель! Нет чтобы хотя бы мелкий правительственный чиновник...
	- Возможно, у них не существует правительства как такового, - предположил Уильямс. - За пять столетий мало ли какие могли произойти перемены.
	- Стив, - поинтересовался президент, - а что думаете вы? Ведь это вы его нам подсунули.
	- Совершенно зря, - пробормотал Дуглас.
	- За истинность его истории я ручаться, естественно, не могу, - отозвался Уилсон.
	- Что сказала Молли? - справился Сэндберг.
	- Почти ничего. Я уверен, он не обмолвился перед ней ни словом о том, что поведал нам, однако она сумела вызнать у Гейла и его дочери, на что похож мир, в котором они живут, то есть жили. Говорит, что удовлетворена.
	- Глобал Ньюс не пыталось подсуетиться? - спросил Дуглас.
	- Разумеется, пыталось. Любое агентство новостей поступило бы точно так же; да что агентство - любой репортер, который не зря ест свой хлеб. На то они, в конце концов, и журналисты. Но Мэннинг не особенно нажимал. Он знал, как и я...
	- Что к вам не подъедешь? - закончил Дуглас.
	- Рейли! - одернул прокурора президент.
	- Что мне сообщить прессе? - спросил Уилсон.
	- Ничего, - быстро ответил Дуглас. - Ровным счетом ничего.
	- Им известно, что я был у президента и что происходит нечто необычное. Они не будут довольны молчанием.
	- Им не положено знать.
	- Напротив, положено, - возразил Уилсон. - Нельзя рассматривать прессу как противника. Журналисты просто выполняют свою работу. Общественность должна быть в курсе происходящего. Пресса поддерживает нас, но нам не следует злоупотреблять доверием. Нужно что-то сообщить им, лучше всего - правду.
	- Я бы сказал им, - проговорил Уильямс, - что полученные сведения позволяют предположить, что эти люди действительно явились из будущего, но необходимо время, чтобы все тщательно проверить. Пока мы не можем сделать официального заявления, поскольку продолжаем изучать обстановку.
	- Репортеры наверняка захотят узнать, что привело к нам гостей, - заметил Сэндберг. - Стиву надо будет что-то ответить. Не годится отпускать его безоружным. Кроме того, вскоре посыплются вопросы относительно пушек перед туннелями.
	- Правда напугает население до полусмерти, - откликнулся Уильямс. - От нас тут же потребуют открыть огонь, чтобы уничтожить туннели.
	- Почему бы не сказать, - предложил президент, - что в будущем случилась грандиозная катастрофа и люди, дабы спасти себя, решили уйти к нам? Что касается пушек, нам вряд ли удастся отмолчаться, но врать тоже не хочется. Скажите, что это - обычная мера предосторожности.
	- Но только если спросят, - прибавил Сэндберг.
	- Хорошо, - произнес Уилсон, - но ведь тем дело не ограничится. Будут вопросы, связывались ли мы с другими государствами и с ООН и когда ожидается официальное заявление.
	- Сообщите, что связывались, - сказал Уильямс. - И... получили совет установить орудия.
	- Стив, - проговорил президент, - вам придется выкручиваться самому. Выручайте: нам и без того худо. Ссылайтесь на то, что все прояснится позднее.



	Глава 14.

	№Сообщение Молли Кимболл, Вашингтон (ГН). Люди, которые выходят из туннелей, являются беженцами из будущего.
	Это подтвердил сегодня Мейнард Гейл, один из них. Он, однако, отказался открыть причину, по которой они бегут из будущего, что наступит, по его словам, через пятьсот лет. Он утверждает, что изложит обстоятельства случившегося лишь федеральным властям. В настоящий момент Гейл пытается связаться с кем-либо из членов правительства. Он заявляет, что у себя в будущем исполнял обязанности представителя вашингтонской общины и что ему было поручено вести переговоры с нашей администрацией от лица всех пришельцев.
	Он охотно согласился, при условии, что мы будем избегать вопросов, связанных с причинами бегства, описать мир, в котором живет - вернее, жил. В этом мире не существует деления на государства, а война превратилась в понятие, смысл которого давно забылся.
	Общество будущего организовано весьма просто, что вызвано экологическими проблемами, которые накапливаются у нас сегодня. Оно уже не подходит под определение №индустриальное¤. Производство в нем составляет менее одного процента от наших нынешних показателей. То, что производится, не подвержено старению. Гейл утверждает, что философия старения вот-вот отомрет и у нас, поскольку возникнет необходимость снизить потребление природных ресурсов в связи с истощением их запасов, о чем годами предупреждали население планеты экономисты и экологи.
	Поскольку в будущем почти не осталось ни угля, ни иных ископаемых видов топлива, сограждане Гейла пользуются энергией ядерного синтеза. Именно эта энергия удерживает хрупкую экономическую структуру общества от крушения.
	Мир, отстоящий от нашего на пятьсот лет, полностью компьютеризован; значительная часть населения проживает в №высотных¤ городах. Такой город образуют пять или шесть башен, причем отдельные из них достигают в высоту одной мили. №Расползание¤ городков прекратилось, поэтому освободилось пространство для сельскохозяйственных угодий. Города, в большинстве своем, возводятся из металлических отходов, которые у нас валяются на свалках; их жизнеобеспечением ведают компьютеры.
	По словам Гейла, богатство как таковое утратило ведущую роль. Люди будущего не знают ни миллиардеров, ни той нищеты, от которой ныне страдают миллионы. Судя по всему, за пятьсот лет изменился не только образ жизни, но и жизненные ценности. Жизнь стала проще и спокойнее; №трудоголиков¤ в будущем, похоже, совсем немного...¤



	Глава 15.

	В парке Лафайетта собралась толпа, тихая и добропорядочная, как все толпы, что стекались сюда на протяжении многих лет, чтобы посмотреть на Белый Дом. Люди ничего не требовали и не ждали, просто как бы демонстрировали свое участие в национальном кризисе. Над толпой восседал на жеребце Энди Джексон*; конь и всадник позеленели от времени, там и сям их украшали пятна голубиного помета.
	Никто из собравшихся не знал, в чем суть кризиса, даже не подозревал, что тот в самом разгаре. Люди не имели ни малейшего понятия, что происходит и чем это может грозить лично им; правда, отдельные личности порой погружались в размышления, а затем принимались делиться результатами - иногда проявляя чрезмерную настойчивость - с теми, кто стоял рядом.
	На Белый Дом обрушился шквал телефонных звонков. Звонили конгрессмены, лидеры партий, которые лезли с предложениями и советами, бизнесмены и промышленники, поддавшиеся внезапной панике, и помешанные, что требовали ремесленных действий.
	Подъехал грузовик телестудии. Операторы принялись за дело. Они снимали толпу в парке Лафайетта, сверкающий на солнце фасад Белого Дома, а за кадром звучал голос комментатора.
	Вдоль по улице бродили туристы, слегка изумленные тем, что им довелось оказаться участниками исторических событий; белки выныривали из-за ограды Белого Дома, усаживались на тротуар и выпрашивали угощение, сложив на груди передние лапки.



	Глава 16.

	Элис Гейл стояла у окна, глядя на Пенсильвания-авеню и на толпу в парке. Девушка дрожала - не от холода, а от восторга, - не смея поверить собственному счастью. Неужели она и вправду здесь, в Вашингтоне двадцатого столетия, там, где творилась мировая история, где жили легендарные люди? Неужели ей отвели ту самую комнату, в которой когда-то спали коронованные особы?
	Коронованные особы, повторила она про себя. Какое неуклюжее, почти средневековое выражение! Впрочем, в нем ощущается некое своеобразие, некое изящество, которого не знал ее мир.
	По дороге в Белый Дом Элис заметила краем глаза монумент Вашингтону. Из окна она рассмотрела его во всех подробностях, равно как и памятник Линкольну мраморный президент в мраморном кресле, руки на подлокотниках, на украшенном бакенбардами лице то самое выражение, печаль и сочувствие, которое заставляло почтительно умолкать тысячи людей, что поднимались по лестнице, дабы взглянуть ему в глаза.
	Спальня отца Элис находилась напротив через коридор. Гейла поместили в комнате Линкольна с ее массивным викторианским ложем и обтянутыми бархатом креслами. Сам Линкольн не спал там ни разу, подумала вдруг Элис.
	История возрождается, мелькнула у нее мысль, воскресает из небытия. Она поистине бесценна. Такое не забывается, сколько бы лет ни прошло. Что ж, будет о чем вспомнить в миоцене. Интересно, а на что похож миоцен? Девушка невольно содрогнулась. Попадут ли они туда, помогут ли им люди того времени, в каком они очутились?
	Но что бы ни случилось, теперь она может при случае сказать: №Я однажды спала в Королевской спальне¤.
	Элис отвернулась от окна и оглядела, с прежним изумлением, обстановку комнаты: огромную кровать под балдахином, застеленную бело-розовым покрывалом, книжный шкаф-секретер красного дерева, что стоял в простенке между окнами, мягкий ворсистый ковер на полу.
	Она сознавала, что с ее стороны эгоистично предаваться наслаждениям, когда другие в этот самый миг не знают, куда податься, гадают, примут ли их, накормят ли и разместят, но, как ни старалась, так и не смогла ощутить угрызений совести.



	Глава 17.

	- Терри, - сказал президент в трубку, - это Сэм Хендерсон.
	- Рад слышать, мистер президент, - отозвался на другом конце провода Терренс Робертс. - Чем могу служить?
	- Ты можешь мне помочь, вот только не знаю, захочешь ли. - Президент усмехнулся. - Тебе известно, что происходит?
	- Нечто странное, - ответил профсоюзный лидер. - Множество предположений, самых разных. Вы там у себя в Вашингтоне до чего-нибудь докопались?
	- Кое до чего, - сказал президент. - По-видимому, эти люди действительно из будущего. Им грозила гибель, а единственная возможность спастись заключалась в уходе в прошлое. Подробностей мы пока не знаем.
	- Мистер президент, путешествие во времени?..
	- Разумеется, звучит крайне неправдоподобно. Я еще не разговаривал с физиками, только собираюсь; вероятнее всего, они заявят, что подобное невозможно. Но один из тех, кто вышел из туннеля, поклялся, что дело обстоит именно так. Если бы существовало иное разумное объяснение происходящему, я бы, наверное, не стал торопиться с выводами. Однако обстоятельства вынуждают меня принять эту версию, по крайней мере - в качестве рабочей гипотезы.
	- И что, они все переселятся к нам? Сколько их?
	- Около двух миллиардов.
	- Мистер президент, мы же не сможем прокормить их!
	- Вот на эту тему я и хотел поговорить с тобой, Терри. Они как будто не намерены оставаться у нас. Планируют уйти еще дальше в прошлое, примерно на двадцать миллионов лет. Однако, чтобы осуществить задуманное, необходимо построить временные туннели; кроме того, им требуется оборудование...
	- Мы не умеем строить временных туннелей.
	- Они нам покажут как.
	- Эта затея выльется в кругленькую сумму. Неизвестно, что обойдется дороже - рабочая сила или материалы. Они согласны заплатить?
	- Не знаю. Как-то не спрашивал. Мне кажется, вряд ли. Но так или иначе мы должны помочь им, Нельзя, чтобы они оставались здесь. Нам вполне хватает своего населения.
	- Сдается мне, мистер президент, - произнес Робертс, - я догадываюсь, о чем вы собираетесь попросить меня.
	- Не только тебя, Терри, - проговорил президент с улыбкой. - Я обращусь к промышленникам и ко всем согражданам, однако для начала мне надо узнать, на чью поддержку я могу рассчитывать. Не желаешь подъехать? Мы бы обсудили все в узком кругу.
	- Конечно, хотя я не уверен, что окажусь особенно полезным. Назначайте время, и я буду в срок. А пока суд да дело - переговорю с ребятами, посоветуюсь. Что у вас на уме?
	- На данный момент ничего определенного. Потому-то и не мешало бы обменяться мнениями и выработать общую позицию. Разумеется, при сложившихся обстоятельствах мы не в силах выполнить то, к чему нас призывают. Правительство не может нести расходы в одиночку, поскольку тратиться придется не на одни туннели. Я даже не представляю, насколько велики будут расходы. Прикинь сам: нужно снабдить ресурсами целую цивилизацию. Налогоплательщики наверняка взбунтуются. Посему нам остается уповать на поддержку со стороны. Мы надеемся на профсоюзы, надеемся на промышленников. Ситуация чрезвычайная и требует адекватных действий, Я не знаю, как долго мы сможем...
	- Речь идет не только о США, - прервал Робертс, - но обо всем мире.
	- Верно. Другим тоже придется предпринять соответствующие шаги. Если бы у нас было время, мы бы, возможно, организовали международную кампанию, но времени, к сожалению, нет. По крайней мере начинать надо самим.
	- Вы не пытались связаться с другими государствами?
	- Я говорил с Москвой и Лондоном, - ответил президент, - с остальными еще не успел. Но конкретных мер мы не рассматривали. Нужно сначала определиться с собственным мнением, а затем уже выслушивать иные точки зрения. Чтобы было чем обмениваться, надо сперва накопить. Но затягивать нельзя ни в коем случае. Мы должны приступить к активным действиям в ближайшие часы.
	- Что касается временных туннелей... Точно ли найдутся люди, которые объяснят принципы их устройства? Объяснение должно быть достаточно простым, чтобы наши ученые и специалисты могли понять его и подготовить необходимые технические средства. Черт побери, мистер президент, это же чистое безумие! Американцы строят временные туннели! То ли сон наяву, то ли неудачная шутка.
	- Боюсь, ни то ни другое, - отозвался президент. - Мы попали в переплет, Терри, и пока неизвестно, сумеем ли выбраться. Пройдет, очевидно, день или два, прежде чем мы узнаем всю правду о случившемся. Я прошу тебя подумать. Поразмысли на досуге, прикинь свои возможности. Да, приезжать не спеши. Нам необходимо предварительно решить кое-какие вопросы. Как только положение прояснится, я тебе позвоню.
	- Договорились, мистер президент, - сказал Робертс. - Жду вашего звонка.
	Президент повесил трубку и вызвал Ким.
	- Попросите ко мне Стива, - велел он секретарше, откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и уставился в потолок.
	Всего лишь пять часов тому назад он собирался вздремнуть, воспользоваться свободным от дел воскресным полднем. Такие дни выдавались крайне редко, и Сэм Хендерсон стремился насладиться ими, насколько представлялось возможным. Надо же: стоило ему закрыть глаза, как мир перевернулся вверх тормашками. Господи, воскликнул он мысленно, что мне делать? Как поступить? Где она, мудрость правителя? Человеку свойственно совершать ошибки, тем более - в подобной ситуации, однако президент чувствовал, что сейчас ошибка была бы непозволительной роскошью.
	В кабинет вошел Стив Уилсон. Президент выпрямился.
	- Вы провели пресс-конференцию, Стив?
	- Нет, сэр. Они стучат в дверь, но я пока держусь. Мне нечего им сказать. Я надеялся, что...
	- Хорошо, - перебил президент. - Ваши надежды оправдались. Расскажите им все, за исключением двух вещей. Не объясняйте, почему мы размещаем перед туннелями орудия. Версия прежняя: мера предосторожности. И не упоминайте о предложении Гейла отправиться в прошлое заодно с ними.
	- Значит, причину бегства из будущего открывать не следует? Ни слова об инопланетянах?
	Президент утвердительно кивнул.
	- Можете намекнуть, что тут нет полной ясности, а потому - никаких комментариев.
	- Репортерам это не понравится, - проговорил Уилсон, - но, думаю, я с ними справлюсь. А как насчет телевидения? Я предупредил, что вы выступите вечером с обращением...
	- Скажем, в десять. Или поздно?
	- Мне кажется, как раз.
	- Ну что ж... Скажите им, что все займет минут десять-пятнадцать.
	- Я набросаю текст.
	- У вас и без того достаточно забот, Стив. Я попрошу Брэда и Фрэнка.
	- Корреспонденты захотят узнать, беседовали ли вы с руководителями других государств.
	- Я разговаривал со Стерлингом в Лондоне и Менковым в Москве. Менков сообщил, что встречался с тамошним представителем пришельцев, который исполняет те же функции, что Гейл здесь. По словам же Стерлинга, к нему пока никто не обращался. Можете прибавить, что до конца дня я попробую связаться с некоторыми другими.
	- А что с заседанием кабинета? Такой вопрос будет обязательно.
	- Члены кабинета обсуждают положение дел вот уже несколько часов подряд. Кстати говоря, просто удивительно, что вы не застали у меня никого из них. Кроме того, я намереваюсь выслушать сенаторов и конгрессменов. Что-нибудь еще, Стив?
	- Вопросов будет не перечесть, но все предугадать невозможно. Выкручусь. В конце концов, где наша не пропадала.
	- Стив, что вы думаете о Гейле? Какое у вас сложилось мнение о нем?
	- Трудно сказать, - ответил Уилсон. - Однако мне представляется, что обманывать ему ни к чему. На мой взгляд, он говорит правду - или то, что считает правдой. Так или иначе, возникла серьезная проблема, люди в беде, и мы должны им помочь. Вероятно, они что-то скрывают, вероятно, Гейл утаил кое-какие детали, но в целом, как ни парадоксально, я ему верю.
	- Дай Бог, чтобы вы оказались правы, - сказал президент. - В противном случае мы сядем в глубокую лужу.



	Глава 18.

	Автомобиль свернул к видневшемуся за деревьями величественному зданию, проехал по дорожке между цветочными клумбами и остановился у крыльца. Водитель выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Из салона выбрался, опираясь на трость, тучный старик. Водитель протянул руку, чтобы помочь, но старик отпихнул ее.
	- Я вполне способен обойтись без этого, - пробурчал он, пошатнулся, однако устоял на ногах. - Ждите меня здесь. Возможно, я задержусь, но вы ждите меня здесь.
	- Конечно, сенатор, - отозвался водитель. - Сэр, прошу прощения, но лестница несколько крутовата.
	- Ждите здесь, - повторил сенатор Эндрю Оукс. - Ваше дело - вертеть №баранку¤, а не заботиться обо мне. В тот день, когда я не смогу подняться по лестнице, мне придется освободить свое место. Но пока, - криво усмехнулся он, - час еще не пробил. Возможно, через годик-другой, возможно, раньше. Все зависит от того, как я буду себя чувствовать.
	Сенатор подковылял к лестнице, налегая всем весом на трость, взобрался на первую ступеньку, передохнул, затем шагнул на следующую. Преодолевая ступеньку за ступенькой, он свирепо глядел по сторонам, как бы бросая вызов тем, кто, может статься, наблюдал за ним. Однако поблизости никого не было, не считая водителя, который уселся за руль и нарочито отвернулся.
	Когда сенатор достиг площадки, входная дверь отворилась.
	- Рад приветствовать вас, сенатор, - проговорил Грант Веллингтон, - но, право же, вам не стоило утруждать себя. Я бы охотно приехал к вам.
	- Хороший денек для прогулки, - выдохнул сенатор. - К тому же вы сказали, что будете один.
	- Совершенно верно, - подтвердил Веллингтон. - Семья в Новой Англии, а у прислуги выходной. Нам никто не помешает.
	- Хорошо, - одобрил сенатор. - А у меня сущий кавардак. Приходит, уходят, постоянные звонки. В общем, сумасшедший дом. - Он направился внутрь.
	- Направо, - произнес Веллингтон, закрывая дверь.
	Сенатор прошел в кабинет, пол которого устилал ворсистый ковер, и опустился в огромное зачехленное кресло, стоявшее у камина. Он положил трость рядом с собой и окинул оценивающим взглядом заставленные книгами шкафы, массивный письменный стол, картины на стенах и прочие предметы обстановки.
	- Вы неплохо устроились, Грант, - сказал он. - Думается, даже слишком неплохо.
	- То есть вы опасаетесь, что я уклонюсь от борьбы, дабы не запачкать руки?
	- Что-то вроде этого. Но я помню ваши подвиги на деловом поприще. - Оукс махнул рукой. - Давняя привычка: не доверять человеку, который владеет подлинником Ренуара.
	- Вам что-нибудь налить, сенатор?
	- Пожалуй, самое время ополоснуть горло бурбоном, - ответил Оукс. - Отличная штука, чисто американская. Помнится, вы предпочитаете виски?
	- С вами, - сказал Веллингтон, - я выпью бурбон.
	- Вы знаете, что происходит?
	- Так, поглядываю телевизор.
	- Он может споткнуться, - заметил сенатор. - Споткнуться и полететь.
	- Вы про Хендерсона?
	- Про него тоже. Ситуация препаршивейшая.
	Веллингтон передал сенатору стакан и вернулся к бару, чтобы приготовить свою порцию. Оукс поудобнее устроился в кресле, повертел стакан в пальцах, пригубил и одобрительно хмыкнул.
	- Для того, кто пьет виски, - буркнул он, - у вас отличный вкус.
	- Я прошел вашу школу, - отозвался Веллингтон, усаживаясь на кушетку.
	- Сдается мне, - продолжал сенатор, - ему сейчас приходится ох как несладко. Он вряд ли справится. Нужно принять столько решений, и каких!
	- Я ему не завидую, - проговорил Веллингтон.
	- Ничего более неприятного случиться просто не могло, особенно с учетом того, что выборы почти на носу. Он, разумеется, помнит, и это отнюдь не прибавляет ему уверенности. Он должен что-то предпринять, он и никто иной.
	- Если вы разумеете, что мое дело - сторона, я согласен с вами целиком и полностью, - отозвался Веллингтон. - Не пытайтесь лукавить, сенатор, у вас получается не очень-то ловко.
	- Что же, прикажете впрямую сообщать человеку, что ему надлежит заткнуться и не высовываться?
	- Если они действительно из будущего...
	- Ну конечно! Откуда же еще?
	- Тогда какие-либо претензии предъявлять бесполезно. Они - наши потомки. Они ведут себя как детишки, которые попали в переделку и спешат спрятаться под родительское крылышко.
	- Не знаю, не знаю, - пробормотал сенатор. - Впрочем, меня беспокоят не столько они, сколько старина Сэм в Белом Доме. Ему предстоит принимать решения и наделать кучу ошибок, что для нас весьма важно. Одни ошибки нам пригодятся, другие нет. Возможно, он сделает что-то такое, что мы поддержим, не следует быть чересчур пристрастными. Но главное в том, чтобы не подставить себя. Вам, как и мне, прекрасно известно, что на выборах следующего года многие будут голосовать против старины Сэма, то бишь, скорее всего, за вас. Некоторые торопыги полагают, что настало время выйти на публику, привлечь к себе внимание, однако уверяю вас, Грант: избиратели запомнят не того, кто был первым, а того, кто оказался прав.
	- Я тронут вашей заботой, - произнес Веллингтон, - но мне кажется, вы приехали не по адресу. Я не собираюсь баллотироваться. Я не уверен даже, сохранится ли пост.
	- Если не возражаете, - сказал сенатор, протягивая хозяину пустой стакан, - я был бы не прочь повторить.
	Веллингтон исполнил его просьбу, и сенатор продолжил:
	- Что касается поста президента, тут надо все хорошенько обдумать. Пока это не проявилось, но поверьте старику: время от времени непременно возникает избыток свободных должностей, к которым необходимо внимательно присмотреться, чтобы не дать маху. Ну да, пришельцы из будущего - наши потомки, и все такое прочее. Вы принадлежите к тем, кто может гордиться историей своего рода, а потому ход ваших мыслей вполне естествен. Но другие, кому нечем гордиться и кто составляет большинство населения США, плевать хотели на всяких там потомков, тем более что появление последних наверняка добавит нам проблем. Людям не до потомков из будущего, они едва справляются со своими собственными отпрысками.
	На данный момент количество пришельцев равняется нескольким миллионам, и поток не ослабевает; можно, конечно, воздевать руки к небу и восклицать, как мы, мол, выдержим такое нашествие, но все это детские игрушки. Подождите, вот начнут ощущаться экономические последствия, и тогда... Нехватка продуктов питания, рост цен, дефицит жилья и рабочих мест, недостаток потребительских товаров и тому подобное, - в скором времени взвоют не только экономисты, но и обыватели, граждане прекрасной страны, и наступит срок расплаты. Именно тогда человек вроде вас должен будет определить, к чему он стремится, и взвесить все самым тщательным образом.
	- Господи Боже! - проговорил Веллингтон. - Наши потомки бегут из будущего, а мы с вами стараемся выработать план безопасных политических действий...
	- Политика, - заявил сенатор, - штука весьма сложная и насквозь пропитанная практичностью. Тем, кто занимается ею, следует держать себя в узде и не поддаваться эмоциям. Запомните, Грант: ни в коем случае не поддавайтесь эмоциям. О, вы можете сколько угодно играть на публику, привлекая голоса избирателей, но обязательно просчитывайте все на три-четыре хода вперед. Кажитесь эмоциональным, но не позволяйте эмоциям овладевать вами.
	- Знаете, сенатор, от ваших рассуждений остается довольно неприятный осадок.
	- Разумеется, - согласился сенатор. - Вы думаете, я не знаю? Выход простой: не забивайте себе голову ерундой. Конечно же, весьма лестно иметь образ великого государственного деятеля и гуманиста, однако государственные деятели вырастают из грязных политиканов. Пускай вас изберут, а уж потом... Но если вы будете чураться грязи, вас не изберут никогда. Он поставил стакан на стол рядом с креслом, нашарил трость и тяжело поднялся. - Вот мой совет. Прежде чем соберетесь что-либо сказать, проконсультируйтесь у меня. Надеюсь, вы не станете отрицать, что я обладаю политическим нюхом и редко ошибаюсь? На Капитолийский холм новости стекаются со всех сторон. Я знаю все, что затевает администрация, так что времени на принятие решения нам всегда хватит.



	Глава 19.

	Пресс-конференция прошла успешно. Уилсон договорился с телевизионщиками относительно выступления президента. Часы на стене показывали шесть пополудни. Телетайпы продолжали стрекотать.
	- Ну и денек, - заметил Уилсон, обращаясь к Джуди. - Пора закрывать лавочку.
	- А ты?
	- Пожалуй, немного задержусь. Возьми мою машину. Я доберусь на такси. - Он сунул руку в карман, извлек ключи и передал их девушке.
	- Когда освободишься, загляни на огонек. Я буду ждать.
	- А если я освобожусь поздно?
	- Переночуешь у меня. Кстати, в прошлый раз ты забыл свою зубную щетку.
	- А пижама?
	- Когда это ты спал в пижаме?
	- Ладно, - устало усмехнулся Стив. - Зубная щетка есть, а без пижамы обойдусь.
	- Пожалуй, - проговорила Джуди, - я все-таки исполню, что задумала.
	- Что именно?
	- Напряги память. Я же тебе говорила.
	- Ах, это.
	- То-то. Такого у меня еще не было.
	- Ты потеряла всякий стыд. Ну поезжай.
	- Корреспондентов поят кофе и кормят сандвичами. Будешь паинькой, и тебе достанется.
	Джуди направилась к выходу. Стив смотрел ей вслед. Она шагала уверенно и в то же время словно парила над полом, как будто была бесплотным духом, пытавшимся притвориться существом из плоти и крови. Уилсон никак не мог догадаться, каким образом ей это удается.
	Он сложил разбросанные по столу бумаги в стопку и сдвинул их в сторону, затем откинулся на спинку кресла и прислушался. Где-то зазвонил телефон. В отдалении прошелестели чьи-то шаги. В приемной кто-то печатал на машинке, от стены доносилось неумолчное стрекотание телетайпов.
	Безумие, мысленно воскликнул Уилсон. Чушь собачья, полнейший бред! Ни один человек в здравом рассудке не поверит ни единому слову Гейла. Временные туннели и пришельцы из космоса - чем не готовый сюжет телепостановки? Может, все, что случилось, - обман чувств, массовая истерия? Может, утром, с восходом солнца, все вернется на свои места?
	Уилсон поднялся. На аппарате Джуди мерцали два индикатора. Он не стал их выключать, вышел в коридор и двинулся к двери, что вела в сад. На улице было прохладно, деревья отбрасывали на лужайку длинные тени. Цветочные клумбы - розы, гелиотропы, герань, никотианы, водосбор и маргаритки - поражали богатством красок. Стив остановился, глядя на возвышавшийся за деревьями беломраморный монумент Вашингтона.
	Позади послышался шорох. Он обернулся. В двух шагах от него стояла женщина в белом платье до пят.
	- Мисс Гейл, - произнес Уилсон с некоторым удивлением. - Какой приятный сюрприз!
	- Надеюсь, я не сделала ничего плохого, - проговорила девушка. - Меня никто не останавливал. Мне можно находиться здесь?
	- Конечно. Как гостья.
	- Я должна была увидеть сад! Я столько про него читала!
	- Значит вы не были в нем?
	- Нет, была, - ответила она с запинкой, - Но у нас все иначе, все не так.
	- Естественно. Времена меняются, и природа вместе с ними.
	- Да, вы правы.
	- Что-нибудь случилось?
	- Нет-нет. - Элис вновь запнулась. - Вы не понимаете. Я вам объясню. Вряд ли это кому-то повредит.
	- Объясните что? Относительно сада?
	- Да. В моем времени, пятьсот лет спустя, никакого сада не существует, равно как и Белого Дома.
	Уилсон ошеломленно воззрился на нее.
	- Видите, - сказала она, - вы не верите. И не поверите. У нас нет разделения на государства. Не то чтобы мы живем в едином государстве, но близко к этому. Нет ни наций, ни Белого Дома. Остались лишь развалины, обломки стен, ржавые куски изгороди. Нет ни сада, ни цветочных клумб. Теперь понимаете? Понимаете, что я чувствую?
	- Но почему? Каким образом?
	- Не бойтесь, здание простоит еще столетие или даже больше. Вдобавок ничего подобного может и не произойти. Вы ведь ступили на иной путь развития.
	Подумать только! Какая-то девушка, худенькая и стройная, в скромном платье до пят, перехваченном в талии пояском, рассуждает об ином пути развития и о будущем, в котором разрушен Белый Дом! Уилсон помотал головой.
	- Что вам известно? - спросил он. - Ну, касательно пути развития? Ваш отец объяснял нам, но за хлопотами...
	- Чтобы разобраться досконально, необходимо изучить математические уравнения, - ответила Элис. - По-моему, из наших знают, что к чему, лишь несколько человек. Но в принципе все просто. Теория основана на причинно-следственном методе; изменяя причину, вернее, множество причин, как поступили мы, перейдя к вам...
	- Все равно не верится, - сказал Уилсон, махнув рукой. - Я не про путь развития, а про все вообще. Сегодня утром я проснулся с мыслью, что еду на пикник. Вы знаете, что такое пикник?
	- Нет, не знаю. Так что мы с вами квиты.
	- Как-нибудь я приглашу вас.
	- С удовольствием. Это интересно?



	Глава 20.

	Бентли Прайс явился домой слегка озадаченный, но довольный собой: он миновал армейский кордон, вынудил автомобиль уступить ему дорогу и продрался сквозь толпу беженцев и зевак, которые по-прежнему торчали у туннеля, несмотря на все усилия полиции. Подход к дому преграждала машина, в силу чего Бентли пришлось идти кружным путем; мимоходом он сломал розовый куст.
	Наступила ночь; Бентли настолько вымотался за день, что сейчас ему хотелось лишь одного - рухнуть в постель, однако прежде нужно припрятать камеры и прочее оборудование. Не годится оставлять их в автомобиле, когда вокруг так много народу. Замки на дверцах не остановят того, кто вознамерится совершить кражу. Бентли повесил на шею все три камеры и принялся вытаскивать из салона тяжелую сумку, как вдруг его взгляд упал на цветочную клумбу Эдны.
	Посреди нее стояла пушка, колеса которой глубоко вдавились в землю. Рядом суетился орудийный расчет. Пушку освещал яркий прожектор, висевший на дереве. В том, что цветы пострадали, сомневаться не приходилось.
	Бентли ринулся к орудию, оттолкнул ошарашенного солдата и этаким бентамским петушком наскочил на молодого человека с полосками на погонах.
	- Как вы посмели! - воскликнул он. - Воспользоваться отсутствием хозяина...
	- Вы хозяин, сэр? - перебил командир расчета.
	- Нет, мне поручено следить за домом. Я...
	- Прошу прощения, сэр, - сказал офицер, - мы всего-навсего исполняли приказ.
	- Вам что, приказали установить свою махину на клумбе Эдны? - взвился Бентли. - Наверно, так и было, да? Прямо посередке, ни фута ни вправо, ни влево, посреди клумбы, которой бедная женщина отдала едва ли не всю жизнь!
	- Нет, сэр, вы ошибаетесь, - возразил офицер. - Нам приказали навести орудие на туннель, причем так, чтобы на пути снаряда не было никаких препятствий.
	- Чушь какая-то! - фыркнул Бентли. - Зачем понадобилось наводить пушку на туннель, из которого появляются беженцы?
	- Не знаю, - ответил офицер. - Мне никто не потрудился объяснить. Я получил приказ и должен его выполнять, клумба или не клумба, владелец или посторонний.
	- У меня такое впечатление, - проговорил Бентли, - что в вас сохранилось кое-что от джентльмена, каким вам положено быть. Ведь офицеры всегда джентльмены, не правда ли? Так вот, ни один джентльмен не затащит пушку на цветочную клумбу, как ни один офицер не наведет ее на толпу беженцев, и...
	Ночную тишину распорол пронзительный визг. Бентли резко обернулся и увидел, что в туннеле происходит нечто странное. Люди уже не выходили из него, как прежде, по четверо и пятеро в ряд, нет, они бежали, расталкивали и топтали друг друга, а за ними мчался монстр, чудовищность которого поистине превосходила воображение. Бентли заметил громадные клыки, острые когти на концах массивных лап, слюну, что капала из пасти, ощутил неописуемый ужас - и по привычке схватился за камеру.
	В глазок объектива стало видно, что чудищ на самом деле два; одно подобралось уже к выходу из туннеля, другое следовало по пятам. Бентли разглядел, как взлетают в воздух, точно куклы, людские тела, взлетают и падают прямо под ноги кошмарным тварям. Кроме того, он рассмотрел извивающиеся щупальца, и у него мелькнула мысль, что он видит перед собой причуду эволюции, помесь животного с осьминогом.
	Послышались слова команды, пушка изрыгнула пламя, которое озарило близлежащие сады и дворы домов, раздался оглушительный грохот. Бентли повалился на землю, но, падая, успел углядеть краешком глаза много любопытного. Туннель мгновенно исчез, будто испарился, со звуком, который казался продолжением раската артиллерийского залпа, однако в действительности превосходил его по всем параметрам. Лужайку устилали трупы людей, поверх которых валялось чудище, дымившееся, словно на сковородке. Вторая же тварь уцелела; она набросилась на пушку, а беженцы и зеваки с воплями кинулись в разные стороны.
	Бентли кое-как поднялся на ноги и огляделся. Артиллеристы погибли, все до единого, не на что даже было смотреть, пушка оказалась перевернутой. Из ее дула тоненькой струйкой вился дымок. С улицы донесся все тот же пронзительный визг, и фотограф различил движение; нечто большое и темное стремительно скрылось за углом дома, разрушив напоследок изгородь.
	Прайс рванулся к дому, вбежал на кухню, схватил телефон и набрал номер, едва ли не вслепую, молясь, чтобы линия была свободна.
	- Глобал Ньюс, - произнес хриплый голос. - Мэннинг слушает.
	- Том, это Бентли.
	- Да, Бентли. Что случилось? Ты где?
	- Дома. Ну, у Джо. У меня есть новости.
	- Ты пил?
	- Так, заглянул кой-куда, пропустил пару стаканчиков. Воскресенье все-таки. Все приличные заведения закрыты. Ну вот, а когда приехал домой, обнаружил во дворе, прямо на клумбе Эдны, пушку...
	- Это уже не новость, - бросил Мэннинг. - Мы узнали о приказе около двух часов назад. Мера предосторожности, так нам было сказано.
	- Я знаю, для чего.
	- Да что ты говоришь!
	- Правда! Из туннеля выскочило чудище и...
	- Чудище? Какое такое чудище?
	- Мне трудно его описать, - ответил Бентли. - Я толком не разглядел. Их было два. Одного пристрелили, а второй удрал. Разодрал в клочья орудийный расчет, перевернул пушку и удрал под вопли толпы. Я видел, как он проскочил сквозь изгородь...
	- Ну-ка, - прервал Мэннинг, - прекрати тарахтеть. Сбавь обороты и говори членораздельно. Ты видел, что одно чудовище погибло, а другому удалось убежать...
	- То-то и оно! Артиллеристы мертвы, и, верно, не только они. Туннель исчез, а на лужайке перед домом валяется дохлая тварь...
	- Расскажи поподробнее, какая она из себя.
	- Не могу. Зато я ее сфотографировал.
	- Мертвую?
	- Нет, живую, - В голосе Бентли прозвучали снисходительные нотки. - Стану я тратить пленку на мертвечину, когда рядом носится живая копия!
	- Слушай меня, Бентли. Слушай внимательно. Ты в состоянии вести машину?
	- Разумеется. Сюда-то я доехал, и ничего.
	- Ладно. Я пошлю кого-нибудь на место происшествия. А ты лети в редакцию вместе с фотографиями. И еще, Бентли...
	- Что?
	- Тебе не привиделось? Чудовище было на самом деле?
	- С чего ему было привидеться? - хмыкнул Бентли, - С пары-то стаканов?



	Глава 21.

	В поисках кофе с сандвичами Стив Уилсон добрался до собственной приемной. Там находилось с десяток репортеров.
	- Что нового, Стив? - справился Карл Эндерс из АП.
	- Пока все тихо, - ответил Уилсон, - Если бы происходило что-нибудь важное, думаю, мне бы сообщили.
	- А вы нам?
	- А я вам, - подтвердил Уилсон. - Черт возьми, вам прекрасно известно, что мы не водим вас за нос.
	- Да? А как насчет пушек?
	- Это всего лишь обыкновенная мера предосторожности. У вас остались сандвичи или вы все умяли?
	- Вон там, Стив, - показал Джон Гейтс из №Вашингтон пост¤, - в углу.
	Уилсон положил на тарелку два сандвича и налил себе чашку кофе. Гейтс, развалившийся на кушетке, подвинулся и жестом пригласил его сесть рядом. Уилсон принял приглашение; тарелку и чашку он поставил на столик перед кушеткой. Эндерс уселся в кресло. Генри Хант, корреспондент №Нью-Йорк таймс¤, устроился на кушетке с другого бока.
	- Ваш рабочий день затянулся, Стив, - сказал он.
	Уилсон впился зубами в сандвич.
	- Черствый, - бросил он.
	- Что происходит сейчас? - спросил Эндерс.
	- Понятия не имею. Ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю.
	- Но говорить-то вы умеете? - фыркнул Гейтс.
	- Умею, - подтвердил Уилсон, - однако сказать мне нечего. Вам ведь известны правила игры. Если я случайно обмолвлюсь о чем-то представляющем интерес, то это не для публики.
	- Конечно, конечно, - поспешил заверить Эндерс. - Но войдите в наше положение, Стив. Вы же знаете, каково нам.
	- Знаю.
	- Меня беспокоит вот что, - проговорил Хант. - Каким образом власти намереваются выходить из ситуации? Прецедента не существует. Ничего подобного раньше не случалось. Как правило, кризис нарастает постепенно, за его развитием можно наблюдать. А тут раз - и на тебе, безо всякого предупреждения.
	- И правда, - присоединился к коллеге Эндерс, - как собирается действовать президент?
	- Когда от проблемы никуда не денешься, приходится ее решать, - произнес Уилсон. - Приходится определять, в чем ее суть. В случаях, похожих на наш, трудно преодолеть скептицизм, который замедляет принятие решения. Нужно переговорить со множеством людей, выслушать их мнение и вынести собственное суждение. В общем, голова кругом, поневоле начнешь молиться. Я, естественно, не имею в виду...
	- Вы описываете нам действия президента? - поинтересовался Эндерс.
	- Я лишь отвечаю на ваш гипотетический вопрос.
	- Скажите, Стив, что думаете вы, вы, а не президент? - спросил Гейтс.
	- Я пока не определился, - ответил Уилсон. - Слишком много всего сразу. Некоторое время назад я спрашивал себя, не стали ли мы жертвами внушения, которое развеется к утру. Разумеется, не развеется. Но такие мысли успокаивают. Мало-помалу я убедил себя, что эти люди действительно из будущего. Впрочем, так или нет, они пришли к нам, и от них не отмахнешься. Мне кажется, откуда они, не суть важно.
	- Вы лично сомневаетесь?
	- В том, что они из будущего? Нет, навряд ли. Их объяснение представляется вполне разумным. И потом - зачем им лгать? Что они выиграют?
	- Тем не менее вы...
	- Минуточку. Я вовсе не хочу, чтобы вы превратно истолковали мои слова. Не забывайте, мы разговариваем как друзья, просто сидим и беседуем.
	Дверь в приемную распахнулась. Уилсон обернулся на звук. На пороге стоял Брэд Рейнолдс, бледный и весь какой-то поникший.
	- Стив, - сказал он. - Стив, мне надо поговорить с тобой.
	- Что стряслось? - полюбопытствовал Хант.
	Из-за двери донесся сигнал телетайпа; пришло сообщение.
	Уилсон вскочил, задев коленом стол. Чашка опрокинулась, кофе закапал на ковер. Он быстро пересек комнату и схватил Рейнолдса за руку.
	- Чудовище! - воскликнул тот. - Оно убежало. Только что Глобал Ньюс передало по радио.
	- Господи Боже! - вырвалось у Уилсона. Он оглянулся на репортеров и понял, что те услышали.
	- Какое такое чудовище? - крикнул Эндерс. - Вы не упоминали ни про каких чудовищ.
	- Потом, - бросил Уилсон, вытолкал Рейнолдса из приемной и захлопнул дверь. - Вы же с Фрэнком работали над текстом выступления президента. Откуда...
	- Радио, - объяснил Рейнолдс. - Передали по радио. Как быть с выступлением? Президент не может умолчать о случившемся, но произошло-то все буквально час назад.
	- Разберемся, - проговорил Уилсон. - Хендерсон знает?
	- Фрэнк пошел к нему.
	- Что конкретно случилось? И где?
	- В Вирджинии. Два чудовища выскочили из туннеля. Одно застрелили, а второе сбежало, прикончив орудийный расчет...
	- Ты хочешь сказать, что оно скрылось в неизвестном направлении?
	Рейнолдс мрачно кивнул.



	Глава 22.

	Том Мэннинг вставил в пишущую машинку чистый лист бумаги и стал печатать:
	№Чудовище на воле.
	Вашингтон, округ Колумбия (Глобал). Сегодня на Земле появилось инопланетное чудовище. Никто не знает, где оно находится. Оно вырвалось из временного туннеля в Вирджинии и сбежало, разорвав на кусочки расчет орудия, установленного перед входом в туннель для предотвращения подобного поворота событий. Второе чудовище погибло, когда в него угодил единственный выпущенный из пушки снаряд.
	По неподтвержденным сведениям, кроме артиллеристов, погибло еще несколько человек.
	Свидетели утверждают, что чудовище огромное и двигается необычайно быстро. Наружности его никто не рассмотрел. №Оно промчалось мимо на сумасшедшей скорости, где уж тут что разглядеть¤, - заявил один свидетель. Чудовище исчезло через какие-то секунды после того, как покинуло туннель. Трудно даже предположить, где оно сейчас¤.
	- Мистер Мэннинг, - произнес чей-то голос.
	Мэннинг поднял голову. У стола стоял посыльный.
	- Фотографии мистера Прайса, - сообщил юноша.
	Мэннинг взял снимки, бросил взгляд на верхний, и у него перехватило дыхание.
	- Господи Иисусе! - воскликнул он. - Вы только посмотрите!
	Такую фотографию оторвал бы с руками пресс-агент какой-нибудь киностудии, выпускающей фильмы ужасов. Правда, изображение было начисто лишено той неправдоподобности, которой грешат рекламы подобных фильмов. Существо на снимке готовилось, по-видимому, напасть на орудийный расчет; чувствовалось, что движется оно поистине стремительно. Бентли удалось запечатлеть тварь во всей ее красе - оскаленная пасть, сверкающие когти занесенной для удара лапы, извивающиеся щупальца вокруг толстой шеи, ненависть во взгляде, вздыбленная шерсть на загривке. Существо буквально источало злобу. Это был зверь, но не обыкновенный зверь. В нем было что-то такое, от чего бросало в дрожь; оно внушало не трепет, а чужеродный, беспричинный, панический ужас.
	Мэннинг разложил фотографии на столе, словно колоду карт. Все они способны были испугать кого угодно. Две из них зафиксировали - в меньшей, нежели хотелось Мэннингу, степени - гору трупов на месте выхода из туннеля и тушу чудовища поверх раздавленных человеческих тел.
	- Чертов Прайс, - пробормотал Мэннинг. - Не удосужился, видите ли, снять, как это чучело нападает на пушку!



	Глава 23.

	- Мы не можем отменить ваше выступление, - сказал Уилсон, обращаясь к президенту. - Ситуация и без того напряженная. Но если вы откажетесь выступить, она станет гораздо хуже. Нужно лишь прибавить параграф или два, в самом начале. Например, что события в Вирджинии произошли совсем недавно, поэтому вы пока воздерживаетесь от комментариев. Заодно уверите граждан, что тварь будет найдена, отловлена и уничтожена, что мы уже выследили ее...
	- Увы, - вздохнул президент. - Мы не имеем ни малейшего представления, где она может быть. Никаких сообщений, хотя прошло достаточно времени. Вы помните слова Гейла относительно того, что они передвигаются очень быстро? За ночь это существо вполне способно добраться до гор Западной Вирджинии, где его ни за что не отыщешь.
	- Тем более вам надо выступить, - заявил Фрэнк Говард, коллега Брэда Рейнолдса по работе над текстом. - Страна вот-вот начнет сходить с ума от страха, и мы должны успокоить население.
	- Знаете, Фрэнк, - отозвался президент, - я не испытываю большого желания успокаивать страну. Поймите же наконец, вопрос вовсе не политический, а куда более серьезный! Я не ведаю, насколько велика опасность, но то, что она существует, неоспоримо. Я попросил Гейла поделиться с нами своими соображениями. Так или иначе, ему известно больше нашего.
	- Сэр, вы почему-то отказываетесь понять вот что: страна хочет услышать вас, - сказал Уилсон. - Люди хотят, чтобы их ободрили, по крайней мере уверили, что власть не бездействует. Ваше появление на телеэкране послужит доказательством того, что еще не все потеряно. Народу нужно подтверждение, что правительство работает...
	Селектор на столе президента издал звуковой сигнал.
	- Да? - проговорил Хендерсон.
	- Срочное сообщение для мистера Уилсона, сэр. Вы позволите?
	Президент снял трубку и протянул ее Уилсону.
	- Это Генри, - сообщил голос Ханта. - Прошу прощения за назойливость, но мне показалось, вам нужно знать. АП утверждает, что в Висконсине пропал еще один туннель.
	- Просто пропал? Не как в Вирджинии? Никто не прорвался?
	- По всей видимости, нет. В сообщении сказано №пропал¤. Исчез без следа.
	- Спасибо, Генри, спасибо, что позвонил.
	Уилсон вернул трубку президенту и сказал:
	- Исчез второй туннель. Я полагаю, его уничтожил заградительный отряд. Помните, Гейл упоминал, что они оставили заслоны на крайний случай?
	- Да, помню, - отозвался президент. - Вероятно, инопланетяне наступают. Неприятно, черт возьми. Какое требуется мужество, чтобы совершить подобное! Должно быть, у тех, кто защищал туннель в Вирджинии, не было возможности взорвать его.
	- Выступление, сэр, - произнес Рейнолдс. - Времени осталось в обрез.
	- Ну что ж, вы меня убедили. Только никаких фраз насчет того, что мы почти поймали чудовище.
	- Вам придется объяснить людям, что оно такое, - сказал Уилсон. - Наверное, следует признать, что гости из будущего бегут от таких вот тварей.
	- Начнется шум, - заметил Рейнолдс, - дескать, надо закрыть туннели.
	- Пускай шумят, - ответил президент. - Иного способа кроме стрельбы прямой наводкой мы не знаем. А стрелять без причины в беженцев - наших собственных потомков - я не позволю.
	- Артиллерия вряд ли понадобится, - проговорил Говард. - Раз пропал один туннель, значит, будут пропадать и другие. Возможно, они все исчезнут через несколько часов.
	- Надеюсь, что нет, - возразил президент. - Что бы ни случилось в дальнейшем, какие бы трудности нас ни ожидали, я уповаю на то, что спасутся все или почти все.
	- Пришел мистер Гейл, - сказала, выглядывая из-за двери, Ким.
	- Пригласите его.
	Гейл вошел торопливым шагом, споткнулся, однако устоял на ногах. Он остановился у президентского стола. Лицо его выдавало душевные муки.
	- Мне очень жаль, сэр, - начал он. - От имени моих товарищей и от своего собственного приношу вам искренние соболезнования. Мы полагали, что приняли все меры...
	- Садитесь, мистер Гейл, - предложил президент. - Вы можете нам помочь. Мы рассчитываем на вашу помощь.
	- Очевидно, вы имеете в виду инопланетянина, - проговорил Гейл, усаживаясь на краешек кресла. - Вы хотите побольше узнать о нем. Я бы рассказал вам днем, если бы не все остальное, и потом, мне...
	- Мистер Гейл, я верю тому, что вы сделали все от вас зависящее, чтобы обеспечить защиту туннелей. Нам необходима ваша помощь. Мы должны знать особенности этого существа, его образ жизни. Иначе нам его не поймать.
	- По счастью, оно одно, - заметил Рейнолдс. - Когда мы...
	- К сожалению, - прервал Гейл, - я вынужден огорчить вас. Инопланетяне бисексуальны.
	- Что означает.
	- Самое худшее, - докончил Гейл, - Молодняк вылупляется из яиц. Любой взрослый откладывает оплодотворенные яйца, причем в громадных количествах. Вылепившись, молодняк не требует заботы, вернее, не получает ее, и...
	- Значит, - подытожил президент, - надо поймать его, пока оно не отложило яйца.
	- Боюсь, что вы опоздали, - сказал Гейл. - Из того, что нам известно об инопланетянах, я делаю вывод, что вырвавшееся на волю существо примется откладывать яйца уже через несколько часов после того, как покинуло туннель. Оно почувствует серьезность положения. Вы должны свыкнуться с мыслью, что инопланетяне - не просто звери. Если бы они были только зверями! Они разумны; да, они проявляют ритуальную - так нам кажется - жестокость, но отсюда вовсе не следует, что эти твари глупы. Тот, о ком мы говорим, знает, что кроме него здесь нет никого, следовательно, будущее вида зависит от него и ни от кого другого. И проблема заключается в том, что упомянутое существо сознает этот факт как на духовном, так и на телесном уровне. Оно мобилизует резервы организма и примется откладывать яйца - столько, сколько сможет. Вдобавок, понимая, что вскоре на него начнут охотиться, а следовательно, в опасности окажутся и кладки, оно постарается отложить яйца в разных местах, весьма удаленных друг от друга. Оно станет искать укромные уголки, в которых и спрячет яйца, и добраться до последних будет крайне трудно. Оно сражается не за себя, но за вид как таковой.
	- Иными словами, - нарушил установившееся напряженное молчание президент, - вы считаете, что нам его не перехватить.
	- Полагаю, да, - ответил Гейл. - Возможно, оно уже отложило яйца и наверняка отложит еще. Вероятно, мне надо было обнадежить вас, хотя бы для того, чтобы извиниться таким образом за наше преступное небрежение. Однако я счел за лучшее сказать правду. Мне очень жаль, сэр.
	- Должно быть, оно направляется к горам, - заметил президент. - Насколько я помню, горы находятся именно к западу оттуда.
	- Оно прекрасно ориентируется на местности, - подтвердил Гейл. - География ведь ничуть не изменилась за пятьсот лет.
	- Что ж, тогда нужно преградить ему путь, а если не удастся - эвакуировать население прилегающих районов, - произнес президент.
	- Сэр, я знаю, что у вас на уме, - подал голос Уилсон. - Вы хотите применить ядерное оружие. Умоляю вас, сэр, подумайте еще раз! Ситуация далеко не безвыходная! Чем обернется взрыв атомной бомбы...
	- Стив, вы торопитесь с выводами. Я согласен с вами - ситуация далеко не безвыходная.
	- Господа, - вмешался Гейл, - позвольте мне предостеречь вас. Не стоит недооценивать врага. Он разумен и жесток, он привык убивать и будет бороться до конца. Сейчас, при сложившихся обстоятельствах, он скорее всего попытается уклониться от схватки, предпочтет сражению бегство, дабы обеспечить выживание вида. Но загоните его в угол - и он нападет первым. Он не боится смерти.
	- Мы поняли, - проговорил президент. - Но вот что меня заботит.
	- Я вас слушаю, сэр, - отозвался Гейл.
	- Вы сказали, что готовы предоставить нам спецификации и чертежи для строительства туннелей.
	- Да.
	- Я имею в виду следующее, - продолжал президент. - Если мы собираемся что-либо предпринять, нам надлежит действовать быстро. В случае промедления может возникнуть социально-экономический кризис, а уж о политическом я и не говорю. Надеюсь, вы понимаете, мистер Гейл. Появление же чудовища сократило отпущенное нам на размышление время до минимума. Поэтому мне представляется, что необходимо немедленно передать документы и организовать встречу ученых.
	- Мистер президент, - проговорил Рейнолдс, - до вашего выступления осталось меньше двух часов.
	- Да-да, - откликнулся президент. - Прошу прощения, что задержал вас, Брэд. Стив, подождите минутку.
	- Спасибо, сэр, - сказал Говард и последовал за Рейнолдсом к выходу.
	- О чем бишь мы? - спросил президент. - Ах да, я говорил, что нужно разобраться с туннелями. Я распоряжусь, чтобы наши специалисты вошли в контакт с вашими...
	- Значит ли это, сэр, что вы поможете нам?
	- Очевидно, да, мистер Гейл, хотя в настоящий момент я не могу ничего утверждать с полной ответственностью. Но мне кажется, что выбора у нас нет. Оставить вас у себя мы не в состоянии, поскольку мир и без того изнемогает от перенаселенности и подобный шаг приведет к развалу экономики. Для начала мы переговорим с нашими физиками и выясним суть вопроса - какие понадобятся материалы и средства производства, сколько потребуется рабочих рук, и так далее. Не зная всего этого, мы не сможем приступить к выработке плана. И потом, нужно подобрать места для строительства.
	- Тут можно не беспокоиться, сэр, - сказал Гейл. - Наши геологи провели теоретическое исследование поверхности планеты в эпоху миоцена. Ведь, отправляясь наугад, запросто можно было бы выйти из туннеля прямо в океан или в жерло вулкана. Нет, мы составили карты подходящих участков, на которые следует опираться в работе. Конечно, ошибки не исключаются, но их вероятность достаточно мала.
	- Хорошо, - ответил президент, - вы меня убедили. Теперь же...
	- Люди, с которыми вы хотите побеседовать, - прервал Гейл, - были в числе первых, кто вышел из туннелей. Что касается нашего туннеля, ученые, по всей видимости, находятся там, куда свозят беженцев из Вирджинии.
	- То есть в Форт-Манере, - проговорил президент, - либо в одном из палаточных городков.
	- Я могу перечислить вам имена, - продолжал Гейл, - но мне все равно придется сопровождать того, кто поедет разыскивать их, потому что без меня они откажутся сотрудничать. Поймите нас правильно, сэр. Мы не можем допустить, чтобы информация попала в руки людей, которые не являются законной властью.
	- Мне не хотелось бы вас отпускать, - президент нахмурился, - даже на короткий срок. Нет, вы ни в коем случае не пленник и вольны приходить и уходить по собственному желанию. Но может случиться, что нам срочно понадобится ваш совет. Сведения, которыми мы располагаем, крайне скудны. Вы по мере возможности просвещаете нас, однако возможно всякое...
	- Понимаю, - сказал Гейл. - Тогда, если не возражаете, поедет Элис. Нужно будет только дать ей записку от меня на официальном бланке Белого Дома.
	- Чудесно, - согласился президент. - Стив, вы не откажетесь прогуляться?
	- Нет, сэр, Но мою машину забрала Джуди.
	- Возьмите государственную, вместе с водителем. Пожалуй, вам не помешает сопровождающий из ЦРУ. Достаточно глупая мера предосторожности, но кто знает... - Президент провел ладонью по лицу. - Будем уповать на Бога, мистер Гейл, чтобы Он не обошел нас Своей милостью. Нам предстоит выдержать много такого, что способно разрушить и проверенную временем дружбу. Надеюсь, у вас крепкая спина и толстая шкура.
	- Думаю, да, - отозвался Гейл.



	Глава 24.

	Генеральный прокурор принимал своего старого друга. В Гарварде они были соседями по комнате и с тех пор не теряли один другого из вида. Рейли Дуглас знал, что назначением на столь высокий пост и всем, что с этим связано, обязан Клинтону Чепмену, человеку, который руководил крупнейшим промышленным комплексом и постоянно вносил в партийную кассу весьма кругленькие суммы.
	- Извини, что отвлекаю, - сказал Чепмен, - но много времени я у тебя не отниму.
	- Я рад, что ты зашел, - ответил Дуглас. - Признаюсь сразу; я отказался сходить с ума заодно со всеми. Не то чтобы я не верю, тут деваться некуда; просто к чему такая спешка? Президент проглотил историю о путешествии во времени и даже не поморщился, тогда как, на мой взгляд, ему следовало все хорошенько взвесить.
	- Я согласен с тобой, - проговорил Чепмен, - целиком и полностью. Я созвонился утром кое с кем из физиков. Тебе, должно быть, известно, что на нас работает немало выдающихся ученых. Так вот, я созвонился с некоторыми из них, мы провели нечто вроде экспресс-анализа вероятности существования временных туннелей...
	- И тебе сказали, что подобного не может быть.
	- Ты ошибаешься, - возразил Чепмен. - Никто из физиков не сумел объяснить суть процесса, но они сообщили - я, откровенно говоря, удивился, - что, оказывается, изучение направленности движения времени и того, почему оно движется именно так, а не иначе, ведется уже добрый десяток лет. Они запутали меня своими терминами, которых я никогда раньше не слышал; например, все твердили про векторы времени и пограничные условия. Насколько я разобрался, векторы времени можно рассматривать с различных точек зрения - статистической, биологической, термодинамической и прочих, чьи названия вылетели у меня из головы. Физики рассуждали о принципе запаздывания волны и роли случайности, потом затеяли спор об уравнениях симметричного поля, и мне пришлось вернуть их на землю. Короче, вывод таков; с позиций современной науки путешествия во времени невозможны, однако природа материи никоим образом им не препятствует. Ворота, так сказать, приотворены, нужно лишь надавить на них плечом, и тогда невозможное станет возможным.
	- То есть через сто или двести лет...
	- Совершенно верно, - кивнул Чепмен. - Физики попробовали было посвятить меня в подробности, но я не выдержал, поскольку мне не хватает базовых знаний. Они говорят на своем собственном языке, который для людей вроде нас с тобой непонятнее иностранного.
	- Значит, возможно, - произнес Дуглас. - Выходит, беженцы не обманывали. Никакое иное объяснение не годится. Тем не менее я лично верю с трудом.
	- Скажи мне, пожалуйста, - попросил Клинтон Чепмен, - что конкретно намерено предпринять правительство? Да, я знаю, что собираются построить новые туннели, чтобы отправить пришельцев дальше в прошлое. Но они представляют, во что это обойдется? Сколько займет времени? Или...
	- Ничего они не представляют, - перебил Дуглас, - ничегошеньки. У них нет ни единой цифры, ни единого параметра для расчетов. Но так или иначе нужно что-то делать. Людям из будущего здесь не место. Мы не вынесем такого бремени, а потому должны каким-то образом избавиться от них.
	- Сдается мне, - проговорил Чепмен, - денег потребуется море. А уж какой поднимется шум! Налогоплательщики сегодня цепляются за каждый цент, а налоги неминуемо возрастут.
	- На что ты намекаешь, Клинт?
	- Я? Да так, хочу предложить сделку.
	- Очередную? - усмехнулся Дуглас. - Ты завзятый игрок, Клинт.
	- Как я уже сказал, денег потребуется море.
	- Проект будет финансироваться из бюджета.
	- Разумеется. Из чего следует, что на выборах в будущем году мы наверняка потерпим поражение. Тебе известно, что я не скупился на пожертвования и крайне редко делал их ради сиюминутной выгоды. Пойми, я не прошу вознаграждения. Нет, мой план, в случае успеха, обещает обернуться громадной прибылью - не только для партии, но и для всей страны.
	- Очень благородно с твоей стороны, - отозвался Дуглас, не совсем довольный оборотом, который начал принимать разговор.
	- Мне, конечно же, потребуются расчеты, - продолжал Чепмен, - но в целом я готов взяться за постройку туннелей, если их будут строить и если стоимость строительства не превысит мои возможности.
	- В обмен на?..
	- В обмен на эксклюзивную лицензию на постройку и использование туннелей.
	- Не знаю, не знаю. - Дуглас нахмурился. - Не уверен, что это законно. К тому же следует учитывать международный аспект...
	- Если ты пораскинешь мозгами, - прервал Чепмен, - то точно что-нибудь придумаешь. Ты же знаток законов, Рейли!
	- Вероятно, я прослушал. Зачем тебе лицензия? К чему Клинтону Чепмену туннели?
	- Пришельцы уйдут, а туннели останутся. Найдется немало людей, которых заинтересует идея путешествия во времени. Новый вид туризма, Рейли! Попадешь туда, куда раньше забирался разве что во сне!
	- Бред!
	- Не такой уж и бред. Вообрази себя на месте охотника, который получил возможность отправиться на охоту в доисторическую эпоху. Университеты начнут посылать экспедиции для изучения обитания динозавров. Историки продадут черту душу, только бы узнать, что произошло на самом деле под стенами Трои...
	- А церковь, - докончил Дуглас язвительно, - потребует билеты в партер на спектакль под названием №Распятие Христа¤.
	- Почему бы нет? - хмыкнул Чепмен. - Разумеется, такое дело нельзя пускать на самотек. Необходимы правила пользования, нужна система безопасности, предохраняющая историю от вмешательства...
	- У тебя ничего не получится, - заявил Дуглас. - Нам сказали, что путешествия во времени возможны в одном-единственном направлении, в прошлое. Попав туда, ты уже не вернешься. Путь будет закрыт.
	- Не согласен, - возразил Чепмен. - Похоже, наши с тобой источники сведений сильно расходятся во мнениях. Мои физики утверждают, что, обретя способность перемещаться во времени, можно двигаться по нему в обоих направлениях. Они полагают, что иначе не может быть, поскольку трудно представить, чтобы движение осуществлялось лишь в одну сторону. Если ты очутился в прошлом, ничто не мешает тебе перепрыгнуть в будущее, все зависит от твоего желания. Так что, по-моему, твои доводы не выдерживают критики.
	- Клинт, я не.
	- Поразмысли на досуге, Рейли. Посмотри, как развивается ситуация, прикинь свои возможности. Разумеется, если дело выгонит, то можешь рассчитывать на мою благодарность.



	Глава 25.

	- Объясните мне, пожалуйста, что же такое пикник, - попросила Элис Гейл. - Помните, вы сказали...
	- Стив приглашал вас на пикник? - перебил агент ЦРУ. - Смотрите не попадитесь на удочку.
	- Но я даже не знаю, что такое пикник, мистер Блэк, - ответила девушка.
	- Все очень просто, - сказал Уилсон. - Отправляетесь в парк или в лес и обедаете на природе.
	- Ой, мы тоже так делаем, - воскликнула Элис, - только не называем такую прогулку пикником. Кажется, мы ее вообще никак не называем. Во всяком случае я не слушала, чтобы ее как-то называли.
	Машина медленно продвигалась к воротам. Водитель сидел за рулем неестественно прямо, словно ему было не по себе. У ворот пришлось остановиться: к машине подошел человек в военной форме.
	- Что происходит? - удивился Уилсон. - Меня никто не предупредил.
	- Вояки, - хмыкнул Блэк, пожимая плечами. - Белый Дом оцеплен со всех сторон. В парке понаставили минометов и прочей дребедени. Куда ни сунься, везде армия.
	- Президент знает?
	- Вряд ли. Скорее всего, ему не позаботились сообщить.
	Солдат шагнул назад, ворота распахнулись, машина выехала на улицу и покатила к мосту.
	- Где народ? - спросил Уилсон, глядя в окошко. - Вечер воскресенья, туристический сезон в самом разгаре, а на улицах ни единой живой души.
	- Вы слышали новости? - справился Блэк.
	- Разумеется.
	- Все попрятались. Закрылись в домах. Опасаются, что на них нападет чудовище.
	- У нас очень много мест для пикников, - сказала Элис Гейл. - Парки, дикая природа, - гораздо больше, чем у вас. Тут всюду люди. Но мне даже нравится: я каждую минуту узнаю что-то новое.
	- Вы наслаждаетесь новизной, - заметил Уилсон.
	- Вы правы, наслаждаюсь. Впрочем, меня преследует чувство вины. Нам с отцом следовало бы быть с нашими сородичами. Но... Да, я рассказывала о том, как мы жили. Нам досталось хорошее время, конечно, если не считать инопланетян, вернее, того периода, когда они стали нападать на нас. Это началось лишь в последние годы. Мы не то чтобы не обращали на них внимания, нет; мы говорили про них, никогда не забывали о том, что они существуют. Что касается меня, они вошли в мою жизнь буквально с первых дней. Порой они изводили нас настолько, что мы принимались оглядываться через плечо; они следовали за нами по пятам. Мы говорили о них, изучали...
	- Изучали? - переспросил Уилсон. - Каким образом? Кто именно?
	- Биологи, - ответила девушка. - Время от времени в руки ученых попадало тело инопланетянина. Да, биологи, а также психологи и психиатры, равно как и эволюционисты...
	- Эволюционисты?
	- Ну да, эволюционисты. Ведь инопланетяне, такие, какими мы их знаем, возникли в результате весьма любопытной эволюции. Они как будто могут контролировать процесс собственного развития, даже управлять им. Мне кажется, мой отец говорил вам об этом. За всю свою долгую историю они не утратили ни единого физического признака, который появлялся у них на той или иной стадии эволюции и обещал оказаться полезным для выживания вида. Они не шли на компромиссы с природой, не приобретали одно взамен другого, а сохраняли то, что им было нужно, и одновременно вносили в организм необходимые №усовершенствования¤. Их можно назвать приспособленцами, в смысле существами с высокой степенью адаптации к природным условиям. На любое изменение окружающей среды они реагируют практически мгновенно...
	- Такое впечатление, - проговорил Блэк, - что вы - не лично вы, а ваш народ - восхищаетесь этими тварями.
	- Мы ненавидим и боимся их, - произнесла Элис, покачав головой. - Иначе с какой стати нам было убегать? Однако я согласна с вами: мы испытываем перед ними нечто вроде благоговения, которое стараемся скрыть всеми правдами и неправдами.
	- Вон Линкольн, - подал голос Уилсон. - Вы, разумеется, знаете, кто он такой?
	- Конечно. Моего отца поселили в спальне Линкольна.
	Впереди показался заморгал - мраморный старик в мраморном кресле на фоне ночного неба. Автомобиль проехал мимо, и вскоре памятник исчез из виду.
	- Будь у нас время, - сказал Уилсон, - мы могли бы на досуге осмотреть его. Или вы уже видели... Ах да, в ваше время Белый Дом...
	- Мемориал тоже, - отозвалась девушка. - Осталась только часть, меньше половины. Камни все рассыпались.
	- Что такое? - не понял Блэк.
	- В том времени, из которого пришли наши гости, - пояснил Уилсон, - Вашингтона не существует. Белый Дом разрушен.
	- Не может быть! Почему? Война?
	- Нет, не война, - ответила Элис. - Мне трудно объяснить, потому что я плохо понимаю сама. Пожалуй, наиболее точным определением будет №экономический коллапс¤. Кстати, заодно с экономикой, на мой взгляд, погибла и этика. Галопирующая инфляция достигла немыслимых высот, в обществе распространился цинизм, вера в правительство была подорвана, что привело к его падению, нехватка природных ресурсов стала ощущаться все острее, а пропасть между богатыми и бедными расширилась настолько, что вышла за пределы разумного. В один прекрасный день все рухнуло. Я имею в виду не только это государство, но и остальные мировые державы. Экономика была уничтожена, правительства пали, улицы заполнили беснующиеся толпы, которые принялись крушить все подряд. Извините, я не умею рассказывать так, чтобы меня было интересно слушать.
	- Значит, вот что нас ждет? - проговорил Блэк.
	- Не думаю, - отозвался Уилсон. - Вполне возможно, нам удастся избежать подобной участи. Мы теперь на ином пути развития.
	- Вы что, сговорились? - буркнул Блэк. - Несете оба какую-то ерунду...
	- Простите, пожалуйста, мистер Блэк, - сказала девушка.
	- Не обращайте внимания, - фыркнул Блэк. - Просто высокие материи не для меня. Я всего-навсего образованный полицейский. Стив вам подтвердит.



	Глава 26.

	Преподобный доктор Энгус Виндзор был хорошим человеком, отличался милосердием и склонностью творить добро. Он являлся пастором церкви, которая основывалась на благополучии прихожан, имела длительную историю и была отмечена некоторым изяществом, что, впрочем, не мешало ему отправляться туда, где процветала нужда, то бишь за пределы прихода. Преподобного Виндзора видели в гетто и на демонстрациях, рядом с теми, кто падал под ударами полицейских дубинок. Узнав, что та или иная семья страдает от недостатка пищи, он однажды появлялся на пороге с сумкой продуктов, а перед тем, как уйти, ухитрялся обнаружить в своих карманах несколько долларов, без которых вполне мог обойтись. Он регулярно навещал заключенных в тюрьмах и стариков в домах призрения, где хорошо знали его величественную походку, покатые плечи, длинные седые волосы и смиренное выражение лица. Отдельные влиятельные члены интеграции упрекали преподобного доктора в том, что он не избегает славы, наоборот, стремится к ней, что недостойно служителя церкви, однако Энгус Виндзор, похоже, игнорировал замечания подобного рода; по слухам, он как-то сказал своему закадычному другу, что это - до смешного малая цена за привилегию творить добро. Хотя что он имел в виду - славу или критику - осталось неясным.
	Поэтому журналисты ничуть не удивились, встретив доктора Виндзора поблизости от того места, где находился выход из туннеля, уничтоженного орудийным залпом. Они тут же окружили старика.
	- Что вы здесь делаете, доктор Виндзор? - спросил один.
	- Я пришел, - ответил преподобный Энгус, - чтобы предложить страждущим утешение и оделить их толикой благодати, которая дарована мне. Военные не хотели меня пускать, но я убедил их. А как сюда повали вы?
	- Некоторым удалось уговорить охрану, другие вынуждены были бросить машины и идти пешком.
	- А за меня заступился Господь, - произнес доктор.
	- Как это?
	- Он внушил солдатам уважение к сану, и они пропустили меня. Но прошу прощения - меня ждут страждущие. - Он указал на многочисленную толпу беженцев.
	Мертвое чудище валялось посреди лужайки брюхом кверху, выставив на всеобщее обозрение свои когтистые лапы; щупальца, подобно змеям, стлались по земле. Большую часть трупов уже убрали, а тех, кто остался, накрыли одеялами. Чуть в стороне лежала на боку пушка.
	- Скоро прибудет команда, которая заберет эту тварь, - сказал кто-то из репортеров. - Армейские спецы желают как следует рассмотреть ее.
	Прожектора, укрепленные на деревьях, заливали оцепленный участок призрачным светом. В темноте заходился в кашле переносной двигатель. Грузовики подкатывали один за другим, забирали часть людей и исчезали в ночи. Время от времени слышались усиленные мегафоном команды. Доктор Виндзор, ведомый чутьем, что выработалось у него за годы службы на благо общества, направился к группе беженцев, в которой было больше всего народу, на перекресток, освещенный тусклым уличным фонарем. Беженцы в массе своей толпились на мостовой; лишь кое-кто предпочел усесться на бордюр или расположиться на лужайке. Доктор подступил к стайке женщин: он всегда начинал именно с женщин, поскольку они, как правило, оказывались восприимчивее к его проповедям, нежели мужчины.
	- Я пришел, - заговорил священник, стараясь, чтобы его слова прозвучали не слишком напыщенно, - предложить вам утешение Господа. В такое время всем нам надлежит обратиться к Нему.
	Женщины недоуменно уставились на доктора Энгуса, некоторые сделали шаг назад.
	- Вы видите перед собой преподобного Виндзора, - продолжал доктор. - Я прибыл из Вашингтона. Я иду туда, где нужен. Я откликаюсь на зов. Прошу вас, присоединитесь ко мне в молитве.
	- Пожалуйста, уходите, - произнесла, выступив вперед, высокая и статная пожилая женщина.
	- То есть как? - всплеснул руками Виндзор. - Я лишь...
	- Мы знаем, чего вы хотели, - прервала женщина, - и благодарим вас за заботу. Мы знаем, что вас вела доброта.
	- Вы не можете прогнать меня, - преподобный Энгус оправился от неожиданности, - не можете отвечать за всех, отнимать у них...
	- Друг мой, - сказал на ухо священнику какой-то мужчина, стискивая его локоть, - умерьте свой пыл.
	- Но эта женщина...
	- Знаю. Я слышал ваши слова. Она говорит за всех нас.
	- Не понимаю.
	- Вам и не нужно понимать. Пожалуйста, уходите.
	- Вы отвергаете мою помощь?
	- Нет, сэр, дело не в вас. Мы отвергаем догмы, которых придерживаетесь вы.
	- То есть христианство?
	- Не только христианство. Логическая революция, которая произошла около ста лет тому назад, покончила со всеми религиями. Наше неверие не уступает крепостью вашей вере, однако мы не навязываем вам своих убеждений. Будьте любезны, поступите по-добрососедски.
	- Немыслимо, - пробормотал преподобный доктор. - Не верю собственным ушам! Никогда не поверю! Тут какая-то ошибка! Я лишь намеревался присоединиться к вашим молитвам.
	- Священник, мы давно не молимся.
	Доктор Виндзор развернулся и побрел, как слепой, туда, где его поджидали газетчики. Пребывая в расстроенных чувствах, он то и дело ошеломленно качал головой. Невероятно! Нет, не может быть! Недопустимо! Кощунственно! После стольких лет борьбы и поисков истины, после того, как мир приобрел множество святых, - нет, нет, об этом не может быть и речи!



	Глава 27.

	Генерал Дэниел Фут, командир военной базы Форт-Майер, ожидал их в своем кабинете, где кроме него находилось еще трое.
	- Вам не следовало приезжать одним, - сказал он Уилсону. - Я так и заявил президенту, но он меня не послушал. Я предложил выслать конвой, однако он отказался; мол, не стоит привлекать лишнего внимания.
	- Мы добрались живыми и здоровыми, - проговорил Уилсон.
	- Времена нынче неспокойные, - заметил генерал.
	- Генерал Фут, позвольте представить вам мисс Элис Гейл. Ее отец - тот человек, который сообщил нам все, что мы знаем.
	- Рад познакомиться, мисс Гейл, - сказал генерал. - Эти трое джентльменов кое-что рассказали мне о вашем отце. А, мистер Блэк, хорошо, что хоть вы сопровождаете их.
	- Спасибо на добром слове, сэр.
	- Теперь моя очередь, - заявила Элис. - Доктор Хардвик, точнее, доктор Николас Хардвик. Мистер Уилсон, мистер Блэк. Доктор Хардвик - Альберт Эйнштейн нашего времени.
	- Не перехвали меня, милая, - улыбнулся крупный, нескладный, похожий на медведе мужчина. - Иначе вполне может случиться, что я сяду в лужу. Господа, мне очень приятно приветствовать вас. Вы были вправе повернуться к нам спиной, однако предпочли протянуть руку помощи, за что вам огромное спасибо. Должно быть, ваш президент - необыкновенный человек.
	- Мы тоже так считаем, - сказал Уилсон.
	- Доктор Уильям Каммингс, - продолжала Элис. - Доктор Хардвик живет с нами в одном городе, а доктор Каммингс прибыл из района Денвера. Наши руководители, в том числе мой отец, сочли, что им обоим необходимо присутствовать на встрече с вашими учеными.
	- Рад, очень рад, - проговорил Каммингс, лысый карлик с морщинистым личиком. - Поверьте, мы искренне сожалеем о том, что произошло в туннеле.
	- И наконец, - закончила Элис, - доктор Эбнер Осборн, старинный друг нашей семьи.
	- Мои коллеги - физики, - сообщил Осборн, обнимая девушку за плечи, - я же принадлежу к менее выдающейся разновидности ученых, то бишь к геологам. Элис, как поживает твой отец? Я искал его у туннеля, но так и не нашел.
	Генерал потянул Уилсона за рукав. Пресс-секретарь подчинился.
	- Что вам известно о чудовище? - справился Фут.
	- Ничего нового. Мы предположили, что оно направляется к горам.
	- Полагаю, вы правы. Мы получили ряд сообщений. Так, скорее слухи, а не сообщения. Все с запада: Харперс-Ферри, Страсбург, Люрей. Навряд ли им можно верить. Кто способен перемещаться с такой скоростью? Вы уверены, что на волю вырвалось лишь одно чудовище?
	- Кому быть уверенным, как не вам? - ответил вопросом на вопрос Уилсон. - Там были ваши люди. В сообщении утверждалось, что чудищ было двое: одно погибло, а другому удалось бежать.
	- Да-да, я знаю, - пробормотал Фут. - Мы перевезли мертвую тварь на базу.
	Интересно, подумалось Уилсону, что беспокоит генерала? Он прямо места себе не находит. Может, он знает то, что еще не дошло до Белого Дома?
	- К чему вы клоните, генерал?
	- Ни к чему, ровным счетом ни к чему.
	Сукин сын, мысленно выругался Уилсон. Пытается вызнать, что творится в Белом Доме, чтобы потом было о чем рассказывать в офицерском клубе!
	- Мне кажется, - заметил Уилсон, - пора ехать.
	В машине все разместились следующим образом: Блэк сел впереди, рядом с водителем, Элис и двое физиков - сзади, а Уилсон и Осборн устроились на откидных сиденьях.
	- Вам, вероятно, нелегко понять, зачем на встречу пригласили геолога? - спросил Осборн.
	- Да, - признался Уилсон, - но отсюда не следует, что мы вам не рады.
	- Дело в том, - пояснил Осборн, - что в ходе разговора могут возникнуть вопросы относительно миоцена.
	- То есть относительно нашего переселения туда. Относительно ухода в прошлое вслед за вами.
	- Это единственный способ разрешения проблемы.
	- Иными словами, вы убеждены, что за первым чудовищем прорвутся и другие? Что в конце концов их окажется столько, что мы вынуждены будем спасаться бегством?
	- Разумеется, нет, - отозвался геолог. - Мы надеялись, что не прорвется вообще никто, приняли, как нам казалось, все меры предосторожности. Не могу представить, что случилось. Я не думаю, что это чудовище...
	- Всего лишь не думаете?
	- Увы... Они чертовски умны. Кто знает, на что их хватит. Пожалуй, вам нужно побеседовать с нашими биологами.
	- Тогда зачем нам уходить в прошлое?
	- Вы приближаетесь к опасной точке, - ответил Осборн. - Все признаки налицо. Да, я знаю, что вы перешли на иной путь развития и пойдете другой дорогой. Однако вполне возможно, что переход совершился слишком поздно. Наверно, вам следует обратиться к нашим историкам...
	- Вы говорите об экономическом коллапсе. Элис упоминала, что в вашем времени Вашингтона не существует, равно как и, очевидно, Нью-Йорка, Чикаго и всех прочих городов.
	- Понимаете, - сказал Осборн, - у вас нарушено равновесие. Боюсь, его уже не восстановить. Ваша экономика в кризисе, а социальные противоречия с каждым днем становятся все острее.
	- Так что же, бегство в миоцен исправит положение?
	- Вы все начнете заново.
	- Не уверен, - произнес Уилсон.
	- Президент уже должен выступать, - вмешался в разговор Блэк. - Не возражаете, если я включу радио? - Не дожидаясь ответа, он повернул рукоятку приемника.
	- ...мало что могу вам сказать, поэтому мое выступление будет коротким, - раздался из динамика голос президента. - Мы по-прежнему занимаемся изучением поступающих сведений, поэтому мне представляется преждевременным говорить о каких-то выводах. Я сообщу вам только факты, ничего не скрывая. Все, что знаем мы, сейчас станет известно вам. Итак, факты таковы.
	В будущем, которое наступит через пятьсот лет, на наших потомков напали пришельцы из космоса. Борьба продолжалась около двадцати лет, однако инопланетяне явно одерживали верх. Наши потомки решили отступить, пока еще существует самая возможность отступления. По счастью, они открыли способ путешествовать во времени, а потому смогли отступить в прошлое. Вот как они попали к нам. Они не намерены оставаться здесь и планируют уйти глубже в прошлое - так скоро, как только сумеют. Однако им требуется наша помощь. Они просят нас помочь с постройкой временных туннелей и, кроме того, снабдить их всем необходимым для того, чтобы обосноваться на новом месте. По причинам экономического характера, что, надеюсь, понимает каждый из вас, мы, а также другие государства, не можем отказать им. Я думаю, мы не отказали бы в любом случае, ведь они - дети ваших детей, наша собственная плоть и кровь. В данный момент правительство рассматривает методы оказания помощи. Мы столкнулись со множеством проблем, которые нужно разрешить. Мы их разрешим и приложим все усилия, чтобы помочь попавшим в беду. Всем нам придется чем-то пожертвовать. Я не сомневаюсь, что у вас возник целый ряд вопросов. Обещаю вам, вы получите на них ответы, но позднее, ибо обстоятельства вынуждают нас к незамедлительным действиям. Трудно поверить, что все началось каких-нибудь несколько часов назад. Воскресенье выдалось хлопотным, не правда ли?
	Президент говорил ровно, размеренно, как и подобает руководителю страны; однако, подумалось Уилсону, он наверняка испытывает нечто вроде отчаяния. Тем не менее Хендерсон - опытный, сведущий политик. Он все еще способен завладеть вниманием аудитории и убедить ее в собственной правоте. Уилсон ощутил прилив гордости за президента.
	- Всем вам известно, - продолжал Хендерсон, - что из туннеля в Вирджинии вырвались двое инопланетян. Один погиб на месте, другому удалось бежать. Скажу вам честно: мы не знаем, где он скрывается, но всячески стараемся выяснить это, а когда найдем его, обязательно уничтожим. Мы обнаружим его - возможно, не сразу, но обнаружим. Я настоятельно прошу вас не придавать чрезмерного значения тому, что по планете разгуливает инопланетянин. Его поиски - одна из многих проблем, с которыми мы столкнулись, и далеко не самая важная. С вашей поддержкой, на которую, я знаю, мы вправе рассчитывать, нам не страшны никакие трудности.
	Хендерсон сделал паузу. №Неужели все?¤ - подумал Уилсон и тут же упрекнул себя за поспешность; ведь президент не пожелал согражданам доброй ночи.
	- Мне остается сказать вам следующее. По всей вероятности, вы примете мои слова в штыки, но я надеюсь, что при зрелом размышлении вы поймете: иначе было нельзя, того требовала ситуация. Только что я подписал указ о введении на территории страны чрезвычайного положения. Согласно этому указу, объявляется запрет на банковские и торговые операции, что означает, что деятельность банков и других финансовых организаций приостанавливается вплоть до дальнейших распоряжений. Цены и заработная плата будут заморожены. Разумеется, подобное положение дел ненормально и долго не просуществует. ЧП будет отменено, когда конгресс и прочие ветви власти выработают свод правил для той ситуации, в которой мы оказались. Надеюсь, вы потерпите те несколько дней, в течение которых будет действовать ЧП. Поверьте мне: это решение принято не сгоряча и далось нелегко.
	Уилсон медленно выдохнул, лишь теперь сообразив, что затаил дыхание. Да, мелькнула у него мысль, хорошенькая заварится каша! Корреспонденты изведут своими приставаниями: №Черт побери, Стив, почему вы нам не сказали? Зачем вам понадобилось водить нас за нос?¤ И ведь никто из них не поверит, что пресс-секретарь Белого Дома сам ни о чем не подозревал. В конце концов, могли бы и догадаться: подобный шаг вытекал из логики развития событий. Да и он тоже хорош - упустить из виду такую возможность. Интересно, президент с кем-нибудь советовался? Вряд ли, подумал Уилсон. Слишком мало прошло времени, и потом, надо было разбираться с другими проблемами.
	Президент пожелал гражданам США спокойной ночи.
	- Спокойной ночи, мистер президент, - откликнулся Уилсон и удивился выражению лиц спутников.



	Глава 28.

	В комнате для пресс-конференций было темно, лишь тускло светились лампочки притулившихся у стены телетайпов. Уилсон прошел в свой кабинет и уселся за стол. Он потянулся было к выключателю настольной лампы, но вдруг передумал. В свете не было необходимости, а темнота исцеляла. Он откинулся на спинку кресла; впервые за весь день делать было нечего, однако он ощущал внутри себя грызущее беспокойство именно от того, что срочных дел не предвиделось.
	Президент, должно быть, давно уже в постели. Он обычно ложится спать довольно рано, а сейчас почти полночь; к тому же ему не удалось подремать днем. Сэмьюэл Хендерсон стареет, подумал Уилсон, и такие встряски не для него. Стив вспомнил, каким усталым выглядел президент, когда приветствовал троих ученых из будущего.
	- Вы слышали мое выступление, Стив? - спросил президент, когда ученые ушли.
	- Да, в машине.
	- И что вы думаете? Как отреагирует население?
	- Поначалу плохо. Но затем, пораскинув мозгами, люди поймут, что к чему. Правда, Уолл-Стрит ударится в панику.
	- Ничего, разберемся, - отмахнулся Хендерсон.
	- Мистер президент, вы ложились бы спать. Денек выдался еще тот. Да, звонил Сэндберг, спрашивал, можно ли ему подъехать.
	Интересно, во сколько он лег на самом деле? Где-то, в одном из тайных помещений Белого Дома, беседовали ученые, снаружи продолжали выходить из своих туннелей люди из будущего, в горах к западу от Вашингтона рыскал во мраке инопланетный монстр. Все-таки верится с трудом. Все произошло настолько быстро, что рассудок отказывается принять случившееся как данность. Несколько часов спустя над миром взойдет заря нового дня, который будет во многих отношениях выдающимся, уникальным в истории человечества.
	Из-под двери, что вела в приемную, пробивался свет. Должно быть, кто-то из корреспондентов дожидается новостей. Стука машинок не слышно - впрочем, какая работа среди ночи? Уилсон внезапно вспомнил, что так и не успел съесть свои сандвичи. Он как раз откусил кусочек, когда прибежал Брэд Рейнолдс. При мысли о сандвичах Стив почувствовал, что проголодался. Интересно, репортеры умяли все до последнего или хоть что-то оставили? Голод голодом, однако Уилсону не хотелось выходить на свет, тем более - с кем-либо заговаривать.
	Так или иначе, подумалось ему, надо посмотреть, что там на телетайпах. Он выждал какое-то мгновение, поднялся, пересек кабинет и подошел к аппаратам. Начнем с АП, старого доброго АП, которое никогда не гонится за сенсациями и которому можно доверять.
	Сзади аппарата громоздились целые ярды рулонной бумаги с текстами сообщений. А вот, похоже, начало нового.
	№Вашингтон (АП). Правительство намерено организовать поиски чудовища, из-за которого был уничтожен временной туннель в Вирджинии. Находятся свидетели, которые якобы видели инопланетянина, однако их показания не подтверждаются. Скорее всего мы имеем дело с игрой чересчур разгулявшегося воображения. В район предполагаемого местонахождения чудовища перебрасываются армейские подразделения, отряды федеральной и местной полиции, но вряд ли они приступят к поискам до утра...¤
	Уилсон принялся бегло просматривать предыдущие сообщения.
	№Лондон, Великобритания (АП). Заседание кабинета на Даунинг-Стрит продолжалось всю ночь и не закончилось с наступлением рассвета...
	Нью-Дели, Индия (АП). В течение последних десяти часов поток людей и пшеницы из туннелей не ослабевал ни на секунду. Обе проблемы...
	Нью-Йорк, штат Нью-Йорк (АП). По поступающим сведениям, к утру можно ожидать демонстраций протеста не только в Гарлеме, но и в других кварталах. Горожане опасаются, что нашествие из будущего приведет к уменьшению продуктовых пособий и сокращению прочих социальных благ. В полиции отменены все отпуска, полицейские готовятся к переходу на 24-часовой рабочий день...
	Вашингтон, округ Колумбия (АП). Президентское решение о запрете на банковские операции и замораживании заработной платы и цен вызвало неоднозначную реакцию...¤
	Москва, Мадрид, Сингапур, Брисбен, Богота, Каир, Киев... Ба, а это что?
	№Нэшвилл, штат Теннесси (АП). Преподобный Джейк Биллингс, известный евангелист, призвал к крестовому походу с целью №возвращения людей из будущего в объятия Христа¤.
	Он выступил со своим обращением после того, как узнал, что группа беженцев из недавно закрывшегося туннеля в Фоллз-Черче, штат Вирджиния, отвергла благословение преподобного доктора Энгуса Виндзора, знаменитого вашингтонского проповедника, заявив, что они отрицают не только христианство, но и остальные религии¤.
	№Они пришли к нам за помощью, - сказал преподобный Биллингс, - но помощь, которую они ищут, не та, какую им следует оказать. Вместо того чтобы помочь им углубиться в прошлое, мы должны вернуть их к вере в Христа. Они бегут из будущего, спасая свои жизни, но уже утратили то, что неизмеримо важнее. Я не знаю, что побудило их отвернуться от Христа, зато знаю, что наша обязанность - возвратить их на дорогу, которой следуют души праведников. Я призываю всех христиан присоединиться к моим молитвам¤.
	Уилсон дочитал до конца, вновь уселся за стол, включил свет, поднял телефонную трубку и набрал номер коммутатора.
	- Джейн? Да, я узнал ваш голос. Это Стив Уилсон. Пожалуйста, соедините меня с преподобным Джейком Биллингсом. Он живет в Нэшвилле. Да, Джейн, мне известно, который час. Я знаю, что Биллингс спит. Значит, нам придется разбудить его. Спасибо, Джейн. Большое спасибо.
	Он откинулся на спинку кресла и мысленно выругался. Обещал ведь президенту связаться с Биллингсом, обещал и забыл! Но кто мог предполагать, что произойдет что-либо в таком роде?
	Виндзор, подумалось ему, старый дурак, остолоп несчастный. Какого черта его туда понесло? Вляпался по самые уши, а потом пошел трезвонить направо и налево... Господи Боже, этого нам и не хватало. Теперь виндзоры и биллингсы по всей стране примутся заламывать руки в благочестивом ужасе и призывать к крестовому походу. Да уж, без крестового похода нам никак не обойтись. Будто и без того мало неприятностей!
	Телефон тихонько тренькнул. Уилсон снял трубку.
	- Преподобный мистер Биллингс на связи, сэр, - сказала Джейн.
	- Алло, - проговорил Уилсон. - Это преподобный Биллингс?
	- Да, благослови вас Господь, - ответил низкий, исполненный важности голос. - Чем могу служить?
	- Джейк, это Стив Уилсон.
	- Уилсон? Ах да, пресс-секретарь. Как я не догадался сразу... Мне не сообщили, кто именно звонит, просто предупредили, что звонок из Белого Дома.
	Вот жулик, воскликнул про себя Уилсон. Наверняка ожидал, что с ним захочет поговорить президент!
	- Давненько мы с тобой не виделись, Джейк.
	- Да, - согласился Биллингс. - Сколько лет прошло? Десять?
	- Почти пятнадцать.
	- Неужели? - удивился священник. - Как летят годы...
	- Я звоню по поводу объявленного тобой крестового похода.
	- Похода? А, ты про мой замысел вернуть людей из будущего на стезю Господа нашего, Иисуса Христа! Я рад, что ты позвонил. Нам необходима поддержка. Какое счастье, что они пришли к нам! Стоит мне представить, что через какие-то пятьсот лет человечество отринет веру отцов и дедов, веру, которая вдохновляла людей на протяжении столетий, как я прихожу в отчаяние. Я искренне рад, что ты с нами, очень, очень рад...
	- Я не с тобой, Джейк.
	- Не со мной? Что ты хочешь сказать?
	- То, что сказал; я не с тобой. Пожалуйста, откажись от своей дурацкой затеи.
	- Но я не могу...
	- Можешь. Нам хватает хлопот и без твоего идиотского похода. Ты, если будешь настаивать на своем, окажешь стране медвежью услугу. Нам бы разобраться с теми проблемами, что уже существуют, а новые и вовсе ни к чему. Сейчас не та ситуация, чтобы позволить преподобному Джейку Биллингсу демонстрировать, какой он благочестивый. Речь идет о выборе между жизнью и смертью, не только для беженцев, но и для всех нас.
	- Мне кажется, Стив, ты несколько утрируешь положение дел.
	- Возможно, - отозвался Уилсон, - просто меня сильно беспокоят твои планы. Пойми, Джейк, налицо серьезный кризис. Мы должны отправить беженцев в прошлое, прежде чем рухнет наша экономика. Пораскинь мозгами: нам примутся вставлять палки в колеса все подряд - промышленники, профсоюзы, борцы за социальную справедливость, политики, которые воспользуются случаем, чтобы упрочить свои позиции. Так что твоя палка будет явно лишней. Кстати, какая тебе, собственно, разница? Ты столкнулся не с настоящим, а с будущим, которое в обычных условиях находилось бы вне пределов твоей досягаемости. Да, беженцы очутились в настоящем, однако отказ от веры, который они исповедуют, произошел через много лет после нашей с тобой смерти.
	- Неисповедимы пути Господни, - провозгласил Биллингс.
	- Послушай, Джейк, - сказал Уилсон, - ты же не на кафедре! Прибереги свои высокопарные речи для кого-нибудь другого. Со мной бесполезно и пытаться. Разве ты забыл?
	- Стив, ты звонишь от президента?
	- Если ты разумеешь, просил ли он меня позвонить тебе, ответ отрицательный. Вполне возможно, он еще не знает, что ты учудил. Но учти: когда его поставят в известность, тебе несдобровать. Мы с ним разговаривали насчет тебя сегодня днем. Он опасался, что ты так или иначе во что-то ввяжешься, однако такого исхода, по-моему, не предвидел. Я вызвался позвонить тебе, но на меня навалилось столько дел, что не было ни единой свободной минуты.
	- Я вижу, куда ты клонишь, - проговорил Биллингс, - и даже как будто понимаю, что тревожит тебя. Но мы смотрим на вещи с разных точек зрения. Для меня мысль о том, что человечество отринет Господа, равносильна мученической смерти. Она противоречит всему, чему меня учили, всему, чем я жил и во что верил.
	- Не переживай, Джейк, - посоветовал Уилсон. - Зараза не распространится, ведь будущее заканчивается через пятьсот лет.
	- Но они уходят в прошлое...
	- Надеюсь, - с горечью в голосе произнес Уилсон. - Они уйдут, если им не помешают такие люди, как ты.
	- Если они уйдут, - возразил Биллингс, - то начнут все заново. Мы дадим им то, без чего невозможно начать. Они понесут в новое время, на новые земли, свою лишенную Божественной благодати культуру, выйдут когда-нибудь в космос, передадут свое неверие жителям других планет... Нет, Стив, этого не должно случиться.
	- Ты волен считать, как тебе нравится, но не навязывай своего мнения окружающим. Мне, откровенно говоря, наплевать на то, что заботит тебя, и я не одинок, Неужели ты не замечаешь истоков безверия в настоящем? Скорее всего, замечаешь и потому затеял весь этот сыр-бор. Ты, верно, спрашиваешь себя, что тебе нужно сделать, чтобы предотвратить эпидемию атеизма.
	- Наверное, ты прав, - ответил Биллингс. - Я как-то не задумывался. Тем не менее мои убеждения запрещают мне оставаться сторонним наблюдателем.
	- Иными словами, ты намерен продолжать? И тебя не смущают последствия? Значит, расшевелить народ, оседлаешь белого коня - и вперед?
	- Я должен, Стив. Моя совесть...
	- Ты не передумаешь? Может, я позвоню попозже?
	Доказывать не имело смысла. Благочестивый безумец отказывался внять голосу разума. Да, подумалось Уилсону, Биллингс ничуть не изменился со студенческой поры. Уже тогда можно было смело биться об заклад, что он, что бы ему ни говорили, не услышит никого, кроме себя.
	- Позвони, если хочешь, - отозвался Биллингс. - Но я не передумаю. Я знаю, что мне делать. Ты не переубедишь меня.
	- Спокойной ночи, Джейн. Извини, что разбудил.
	- Ты меня не разбудил. Я не собирался сегодня ложиться спать. Рад был побеседовать с тобой, Стив.
	Уилсон повесил трубку. Возможно, если бы он действовал иначе, не давил бы на Биллингса, ему удалось бы чего-то добиться. Нет, поправил он себя, любая попытка была заранее обречена на провал. Биллингс никогда не отличался рассудительностью. Пожалуй, свяжись он с преподобным отцом днем, сразу после разговора с президентом, он сумел бы умерить пыл Биллингса. Впрочем, нет, не сумел бы. Биллингс безнадежен.
	Он посмотрел на часы. Почти два. Уилсон снова снял трубку и набрал номер Джуди. На другом конце послышался сонный голос девушки.
	- Я разбудил тебя?
	- Нет, я дожидалась, когда ты приедешь. Почему ты задержался, Стив?
	- Пришлось ехать в Форт-Майер, за учеными, и везти их сюда. Они сейчас в лапах наших академиков. У меня ничего не получится, Джуди.
	- То есть ты не приедешь?
	- Мне велено оставаться поблизости. Ситуация меняется каждые пять минут.
	- Ты же к утру будешь валиться с ног.
	- Прикорну на кушетке в приемной.
	- Давай я приеду, посторожу, чтобы тебя никто не украл.
	- Не надо, мало ли что. Ложись. Если хочешь, можешь слегка опоздать. Я разрешаю.
	- Стив.
	- Да?
	- Все идет наперекосяк?
	- Пока трудно сказать.
	- Я видела выступление президента. Ну и передряга! Такого еще не бывало.
	- Все когда-то случается впервые.
	- Я боюсь, Стив.
	- Я тоже, - ответил Мильон. - Утром все станет иначе, все и вся, и мы в том числе.
	- У меня такое ощущение,- проговорила Джуди, - будто земля уходит из-под ног. Я беспокоюсь за мать и сестру в Огайо. Мы с мамой так давно не виделись.
	- Позвони ей. Возможно, почувствуешь себя лучше.
	- Я пыталась, несколько раз, но линия постоянно занята. Все словно с ума посходили, звонят и звонят. Как в выходной. Люди обезумели.
	- Я только что говорил с другим городом.
	- Естественно, ты же в Белом Доме. Для тебя освободят любую линию.
	- Ничего, позвонишь завтра. Я думаю, завтра все придет в норму.
	- Стив, ты точно не сможешь приехать? Ты мне нужен.
	- Извини, Джуди, никак. Не знаю почему, но я чувствую, что вот-вот понадоблюсь.
	- Тогда до завтра.
	- Постарайся заснуть.
	- И ты. Перестань ломать голову и ложись спать, иначе завтра ты будешь хорош.
	Уилсон пожелал Джуди доброй ночи и повесил трубку. Интересно, подумалось ему, и чего я здесь торчу? Ведь сейчас в том нет ни малейшей необходимости. Вот именно, сейчас. А в следующий миг может начаться черт-те что.
	№Поспать, что ли?¤ - спросил он себя, но обнаружил, что этого ему совершенно не хочется. Слишком велико напряжение; какой уж тут сон. В сон будет клонить потом, когда исчезнет всякая возможность сомкнуть глаза. Усталость, наверняка потребует свое. Но теперь он чересчур взбудоражен, чтобы спать.
	Уилсон вышел из кабинета и направился на улицу, на лужайку перед зданием. Тихая ночь предвещала суматоху наступающего дня. Город отдыхал. Вдалеке зафырчал автомобильный двигатель, но поблизости не было видно ни единой машины. Колонны парадного входа тускло мерцали в ночной темноте, посеребренные лучами усыпавших небо звезд. Неожиданно безоблачный небосвод прочертил красный огонек. Откуда-то донесся рокот двигателей. Из мрака под деревьями выступила черная фигура.
	- Все в порядке, сэр? - спросил голос.
	- Да, - сказал Уилсон. - Просто решил подышать свежим воздухом.
	Он разглядел, что говорит с солдатом из оцепления. На шее у того висел карабин.
	- Вы особенно не разгуливайте, - посоветовал солдат. - Нас здесь много, неровен час, кого-то нервишки подведут.
	- Не буду, - пообещал Уилсон, - Пойду прямо к себе.
	Он прислушался к тишине, ощутил спокойствие ночи, однако ему почудилось, что он улавливает, вдобавок, нарастающее исподволь напряжение.



	Глава 29.

	Элмера Эллиса разбудил непонятный звук. Фермер уселся на постели, стараясь собраться с мыслями. На столике рядом с кроватью громко тикал будильник. Жена Эллиса, Мэри, приподнялась на локте и сонно спросила:
	- Что случилось, Элмер?
	- Кто-то забрался в курятник, - ответил Элмер, сопоставив наконец все возможности.
	Звук повторился: да, сомневаться не приходилось в курятнике испуганно верещали цыплята. Элмер откинул одеяло и вскочил так быстро, что ушиб пятки о холодный пол. Он нащупал брюки, натянул их на себя, влез в башмаки и рванулся к двери, позабыв завязать шнурки. Переполох в курятнике продолжался.
	- Где Тайг? - справилась Мэри.
	- Чертова псина, - прорычал Элмер. - Верно, гоняется за опоссумом!
	Он ринулся в кухню, сорвал со стены ружье, сунул в карман пригоршню патронов из ягдташа, что висел под колышками для ружья, нашарил еще два и заложил их в патронник. Сзади послышалось шлепанье босых ног.
	- Возьми фонарь, Элмер. Без него ты ничего не увидишь.
	Он выхватил у жены фонарь и устремился во двор. Снаружи было темно, хоть глаз выколи, и Эллис осветил фонарем ступеньки крыльца, чтобы ненароком не споткнуться. Судя по шуму, в курятнике по-прежнему царил кавардак. Тайг не показывался.
	Странно, очень странно. В запале он обвинил собаку в том, что она гоняется за опоссумом, но в глубине души сознавал, что погорячился. Тайг не таков, чтобы самовольно удрать на охоту. Он слишком стар и без ума от своего места под крыльцом.
	- Тайг, - позвал Элмер вполголоса.
	Пес заскулил: оказывается, он прятался под крыльцом.
	- Что за черт? - пробормотал Эллис. - Ты чего, приятель?
	Внезапно ему стало страшно, как никогда ранние. Даже в тот раз, когда угодил в переделку во Вьетнаме, он испугался не так сильно. Нет, то был иной страх: он словно ощутил прикосновение чьей-то холодной руки, которая вцепилась в него и не желала отпускать. Собака заскулила вновь.
	- Вылезай, приятель, - сказал Элмер. - Ну, вылезай.
	Тайг не послушался.
	- Ну ладно, обойдусь без тебя.
	Светя фонарем, Эллис пересек двор и подошел к двери курятника. Он прислушался: цыплята будто спятили. Фермер выругался сквозь зубы. Давно надо было починить его, заложить все дыры, - нет, дождался, пока заберется лиса. Однако что же это за лиса, которая не боится ни света, ни звука человеческого голоса? Наверно, ласка или норка, а может, енот.
	Элмер в нерешительности топтался у двери. Так или иначе отступать поздно. Какой же он мужчина, если повернется и уйдет? И чего он так перепугался? А, из-за Тайга. Пес не захотел вылезти из-под крыльца, скулил от страха и заразил своей трусостью хозяина.
	- Чертова псина, - повторил Эллис.
	Он откинул защелку, распахнул дверь настежь, взял ружье в правую руку, а левой поднял фонарь на уровень груди и посветил в темноту. Сначала ему в глаза бросились перья, что кружились в воздухе. Потом он увидел мечущихся цыплят, а среди них...
	Элмер Эллис уронил фонарь, закричал дурным голосом и выпалил из ружья, разрядил сперва один ствол, а затем другой, почти одновременно, так что грохот выстрелов слился воедино.
	И тут твари накинулись на него, десятками, сотнями, слабо различимые в свете упавшего на землю фонаря крохотные чудища, какие могут привидеться разве что в кошмарном сне. Едва сознавая, что делает, он перехватил ружье за дуло и принялся орудовать им как дубиной, круша все и вся вокруг себя.
	В лодыжку ему впились острые зубы, что-то тяжелое ударило в грудь, когти располосовали левую ногу от бедра до колена. Элмер понял, что падает, сообразил, что приближается последний час. Он опустился на колени. Один звереныш укусил его за руку. Он попытался оторвать мерзавца, но второй в этот миг вонзил когти ему в спину, и он рухнул навзничь, кое-как прикрыл голову рукой и подтянул колени, чтобы сберечь живот.
	Неожиданно все закончилось. Никто больше не кусал Элмера, не старался разорвать его на кусочки.
	Твари сгинули во мраке.
	Приподняв голову, Элмер заметил в луче света того, который двигался позади, и лишь теперь рассмотрел как следует, кто побывал у него в курятнике. Зрелище исторгло из груди фермера истошный вопль. Немного оправившись, он огляделся по сторонам, затем попробовал встать, но не устоял на ногах. Тогда он пополз к дому, цепляясь пальцами за землю. Рука и нога были мокрыми от крови, спина болела все сильнее. В кухне горел свет. Тайг выбрался из-под крыльца и, поскуливая, подковылял к хозяину. Мэри сбежала по ступенькам вниз.
	- Звони шерифу! - крикнул Элмер, превозмогая боль. - Звони!
	Жена хотела было помочь ему подняться, но он оттолкнул ее.
	- Звони шерифу! Он должен знать!
	- Ты же весь в крови!
	- Со мной все в порядке, - отрезал Эллис. - Они удрали. Мы должны предупредить соседей. Ты не видела их... и слава Богу...
	- Я не могу бросить тебя здесь. Тебе нужен врач.
	- Сначала шериф, доктор подождет.
	Мэри побежала обратно в дом. Элмер преодолел ползком несколько футов и замер. Тайг осторожно подобрался к нему и начал облизывать лицо.



	Глава 30.

	Когда все расселись, доктор Сэмьюэл Айвз объявил заседание открытым.
	- Наша встреча, - произнес он, - знаменует собой величайшее событие в истории человечества. Многие годы мы в большинстве своем размышляли над проблемой необратимости времени. Двое, доктор Эсбери Брукс и ваш покорный слуга, посвятили исследованиям не один десяток лет. Думаю, доктор Брукс не обидится на меня, если я скажу, что мы с ним не добились, несмотря на все наши старания, сколько-нибудь значительных успехов. Профаны могут оспорить ценность исследовании природы времени, поскольку время для них - категория скорее философская, нежели физическая, однако всем присутствующим здесь известно, что под термином №время¤ понимается некоторая совокупность законов физики. Если мы на самом деле стремимся постичь суть понятий, которыми пользуемся как в повседневной жизни, так и в научной работе, нам следует спросить себя, каковы физические предпосылки расширения Вселенной, теории информации, а также термодинамического, электромагнитного, биологического и статистического векторов времени. При описании любого физического феномена мы прибегаем к переменной времени, параметру первого, самого элементарного уровня. Нас всех интересовал и интересует вопрос, существует ли нечто, что можно определить как универсальное время, или же протяженность времени ограничена. Кое-кто полагает, что в последней гипотезе содержится по крайней мере крупица истины, что фактор времени во Вселенной возник едва ли не по чистой случайности в момент зарождения мироздания и проявляет себя именно с тех пор. Все мы, как мне кажется, сознаем, что наши рассуждения о природе времени упираются в проблему направления временного потока, и, вполне возможно, потому-то нам так трудно сформулировать основанную на явлениях действительности теорию того, что мы характеризуем словом №время¤. - Он взглянул на ученых из будущего. - Прошу прощения за столь длинное предисловие. Вы знаете намного больше нашего, а потому оно могло произвести на вас впечатление детского лепета. Однако я счел необходимым обрисовать вам то положение, в котором находится наша наука. Теперь ваша очередь, господа. Мы все внимание. Кто из вас начнет?
	Хардвик и Каммингс переглянулись, затем первый откашлялся и проговорил:
	- Пожалуй, я. Позвольте поблагодарить вас за ту готовность, с которой вы согласились встретиться с нами в столь позиций час. Боюсь, мы разочаруем вас, ибо о фундаментальных законах природы вообще и времени в частности нам известно сравнительно мало. Мы задавали себе отдельные вопросы из числа тех, о которых упоминалось выше, но так и не нашли ответов.
	- Но вы перемещаетесь во времени, - перебил Руке. - Значит, вы должны что-то знать о нем. По меньшей мере основополагающие принципы...
	- Мы установили, что наша Вселенная - не единственная, - пустился в объяснения Хардвик. - По нашим расчетам, в одном и том же пространстве сосуществуют как минимум две вселенные, причем они настолько отличаются друг от друга, что при обычных условиях №перегородка¤ между ними непроницаема. Я не стану сейчас вдаваться в подробности того, каким образом мы обнаружили другую вселенную и что мы о ней знаем. Скажу только, что это, судя по всему, не антиматерия, поэтому опасаться взрыва не приходится. Кстати, предположить возможность существования параллельной вселенной нас вынудило изучение некоторых достаточно странных частиц. Не то чтобы они принадлежали к иному миру, нет, просто порой они подчинялись действию физических законов, противоречивших нашим. Итак, две несхожие между собой вселенные, разделенные почти непреодолимой преградой, через которую проникают разве что частицы, причем чтобы заметить их, требуется не усидчивость, а слепая случайность, благоприятное стечение обстоятельств. Нам повезло: случай открыл для нас параллельную вселенную и позволил кое-что узнать о ее строении. Я частенько спрашиваю себя, не стоит ли подвергнуть тщательному изучению удачу, или случай, называйте как хотите, с тем, дыбы точнее определить ее параметры. Так вот, мы кое-что узнали о параллельном мире, кое-что удивительное и одновременно обескураживающее. Нам стало известно, что время там движется в направлении, противоположном нашему. То есть развитие все равно идет от прошлого к будущему, но при сопоставлении с нашим миром как бы переворачивается с ног на голову, и для нас время там течет из будущего в прошлое.
	- Я что-то не пойму, - вмешался Айвз - Проблема, по всей видимости, необычайно сложная, однако вы за двадцать лет...
	- Вы преувеличиваете наши заслуги, - заметил Каммингс. - Да, мы разработали теорию перемещений во времени, но сведения, которые только что изложил доктор Хардвик, попали в наше распоряжение задолго до начала работы над проектом. На вашем прежнем пути вы бы узнали о существовании параллельной вселенной менее чем через сто лет. Обратный вектор времени исследовался нами на протяжении едва ли не четырех веков. Насущнее всего была задача использования обратного хода времени для перемещений в нем. Лично мы всего-навсего довершили то, что начали предки. На мой взгляд теория, если бы в ней возникла необходимость, могла быть создана еще до вторжения инопланетян. Однако нас ничто к этому не побуждало, если не считать, разумеется, научного любопытства. К тому же в нормальных условиях такой способ путешествий во времени, когда ты можешь уйти лишь в прошлое без всякой надежды на возвращение, не слишком привлекателен.
	- Когда было принято решение о бегстве в прошлое, - продолжал Хардвик, - мы взялись за работу. История науки знает немало примеров, когда непосвященные пытались обвинить ученых-теоретиков в пустой трате средств. Зачем нам теория? - спрашивали они. Какой от нее толк? Что мы с ней будем делать? Мне кажется, наша ситуация может послужить превосходной иллюстрацией практической ценности теоретических исследований. Вы понимаете, изучение параллельной вселенной с ее обратным ходом времени было чисто теоретическим, никто и не предполагал, что средства и усилия когда-либо окупятся. Тем не менее они окупились. Человечеству, благодаря теории, представился шанс спастись от смертельной угрозы.
	- Насколько мне удалось разобраться, - сказал Брукс, - вы попали к нам благодаря тому, что воспользовались обратным вектором времени параллельной вселенной. Ваши туннели - нечто вроде ловушек, правильно? Вы входите в обратный поток у себя, а выходите у нас. Однако, чтобы достичь этого, вам нужно было ускорить течение времени и, вдобавок, добиться над ним контроля.
	- Да, нам пришлось изрядно помучиться, - признал Хардвик. - Теорию разработать было несложно, а вот применить! Правда, как потом выяснилось, все было очень просто.
	- То есть вы полагаете, что мы справимся?
	- Мы уверены, - ответил Хардвик. - Вот почему мы выбрали именно ваше время. Мы исками период, обитатели которого способны воспринять и понять нашу теорию, а также изготовить необходимое оборудование. Кроме того, естественно, учитывались и другие факторы, например, наличие в обществе такого интеллектуального и морального климата, при котором нам не откажут в помощи, равно как и достаточно развитая экономика: ведь откуда иначе возьмутся те инструменты и приспособления, какие наверняка понадобятся нам в миоцене? Вероятно, наши рассуждения кажутся вам несколько эгоистичными. У нас есть лишь одно оправдание. Если бы мы не ушли в прошлое, к вам или в иное время, история человечества как вида оборвалась бы пятьсот лет спустя от вашего сегодня. Теперь же вы перешли на иной путь развития - этот феномен мы, с вашего разрешения, обсудим позднее, - и вполне возможно, хотя и нельзя утверждать с полной уверенностью, что нам удастся избежать вторжения из космоса.
	- Доктор Осборн до сих пор не принимал участия в разговоре, - заметил Айвз. - Вы не хотите что либо добавить?
	- Увы, господа, вы обсуждаете то, что находится вне пределов моей компетенции, - отозвался Осборн, покачав головой. - Я не физик, а геолог, причем со склонностью к палеонтологии. Меня взяли, так сказать, за компанию. Может статься, я присоединюсь к вам позднее, в случае, если кто-то пожелает подробнее узнать про место нашего назначения, миоцен.
	- Что касается меня, - заявил Брукс, - я бы хотел послушать вас прямо сейчас. До меня доходили слухи, что якобы нам предложили отправиться в прошлое вместе с вами. Очевидно, это привлечет романтиков, которых среди нас немало. Многие люди переживают из-за того, что им выпало родиться не в эпоху географических открытий. Тем более, в прошлом сами собой исчезнут, в значительной мере, существующие ныне ограничения. Пожалуйста, расскажите нам, что вы рассчитываете найти в миоцене.
	- Что ж, если никто не против, - сказал Осборн, - я охотно удовлетворю ваше любопытство. Вы, конечно, отдаете себе отчет, что мы вынуждены исходить из ряда гипотетических допущений, хотя в достоверности отдельных фактов ничуть не сомневаемся. Основная причина, по которой мы выбрали миоцен, состоит в следующем: в ту эпоху на Земле появилась трава. На том, почему мы так считаем, я, пожалуй, останавливаться не буду. Или все же стоит? Ну, во-первых, именно тогда травоядные приобрели зубы, пригодные для поедания травы. Их численность стала быстро возрастать. Климат сделался немного более засушливым, однако наши выкладки показывают, что на развитие сельского хозяйства дождевой влаги хватит. Во-вторых, лесные чащобы в известной степени потеснились, уступили место травянистым равнинам, на которых стали пастись огромные стада животных. Некоторых из этих животных мы знаем, но я уверен, что нам попадутся и те, о ком мы даже не подозревали. К примеру, нас встретят стада ореодонтов, возможно, дальних родственников современных верблюдов, размерами с овцу. Верблюды, кстати, в миоцене будут тоже, впрочем, поменьше тех, что живут сегодня. Еще мы можем рассчитывать на встречу с табунами маленьких, вроде пони, лошадок, с носорогами и даже со слонами, которые на заре миоцена переселились в Северную Америку из Азии, перейдя по перешейку, что составляет ныне дно Берингова пролива. Одно из самых опасных животных той эпохи - гигантская свинья, ростом с быка и с бивнями длиной в четыре фута каждый. Помимо травоядных в миоцене хватает и плотоядных, как псовых, так и кошачьих. Например, весьма вероятна встреча с предками саблезубых тигров. Разумеется, мой отчет далеко не полон. Я намеренно опускаю многие факты. Суть же в том, что миоцен является, с нашей точки зрения, периодом ускоренной эволюции, когда, скажем, та же фауна приобрела новые виды и подвиды, причем отчетливо просматривается тенденция к увеличению размеров животных, Может быть, мы столкнемся с ходячими пережитками олигоцена и даже эоцена, я не знаю. Может быть, нам будут угрожать некоторые млекопитающие, ядовитые змеи и насекомые. Тут у нас слишком мало сведений, на которые можно опереться.
	- Однако вы полагаете, - подытожил Брукс, - что миоцен годится для заселения и человек выживет.
	- Совершенно верно, - согласился Осборн. - Леса прошлых эпох сменяются прериями, то есть появляются пространства под пашни. Деревьев же, несмотря на сокращение площадей лесных массивов, остается в избытке. Появляется, опять-таки, трава для домашнего скота. Интенсивность проливных дождей, характерных для ранних геологических периодов, заметно снижается. Иными словами, человек сможет жить, что называется, с земли. Изобилие дичи, орехов, ягод, плодов, кореньев, отличная рыбалка! Климат вызывает у нас определенные сомнения, однако мы предполагаем, что он будет ровнее вашего нынешнего. По нашим расчетам, летом будет жарко, но зимой менее холодно. Правда, гарантировать такое нельзя.
	- Короче говоря, - сказал Брукс, - вы твердо намерены уйти.
	- А что нам остается? - тихо спросил Осборн.



	Глава 31.

	Стив Уилсон вошел в свой кабинет. Настольная лампа, которую он оставил включенной, отбрасывала на потолок круг света. У стены стрекотали телетайпы. Почти три, подумал он, надо ложиться и постараться заснуть. В конце концов, у него четыре часа или около того свободного времени. Когда Уилсон приблизился к столу, из кресла ему навстречу поднялась Элис Гейл. На ней было все то же белое платье. Интересно, подумалось Уилсону, ей что, больше нечего надеть? Скорее всего, ответил он сам себе. Люди из будущего, похоже, решили не обременять себя багажом.
	- Мистер Уилсон, - проговорила девушка, - мы ждали вас, надеялись, что вы вернетесь. Папа хочет поговорить с вами.
	- К вашим услугам, - отозвался Уилсон. - Доброе утро, мистер Гейл, - прибавил он.
	- Мне, признаться, не по себе, - сказал Гейл, выступая из мрака и кладя на стол свой портфель. - Я не знаю, как поступить. Возможно, вы подскажете мне, что следует предпринять. На мой взгляд, вы разбираетесь в таких вещах.
	Уилсон внутренне напрягся. Он почувствовал, что Гейл пришел к нему с чем-то серьезным, и понял, что наверняка окажется в затруднительном положении.
	- Мы сознаем, - продолжал Гейл, - что наше появление привело к почти катастрофическим последствиям, а потому постарались хоть как-то поправить положение. Туда, где, как нам было известно, станет ощущаться нехватка продовольствия, мы направили пшеницу и другие продукты. Мы готовы на любую работу, ибо у нас множество незанятых рабочих рук. Однако строительство туннелей, а также изготовление инструментов, необходимых нам для переселения в миоцен, требует огромных расходов. - Он пододвинул портфель ближе к лампе и раскрыл его. Уилсон увидел маленькие кожаные мешочки. Гейл взял один из них, развязал и высыпал на стол груду ограненных камней, засверкавших на свету. - Вот. Это бриллианты.
	- Почему? - выдавил Уилсон, судорожно сглотнув. - Почему бриллианты? И почему я?
	- Они обладают достаточной ценностью и удобны для транспортировки, - объяснил Гейл. - Мы знаем, что, если их выбросить на рынок все сразу, цена резко упадет. Но если продавать постепенно, небольшими партиями, они обернутся значительной прибылью, в особенности при условии, что вы скроете источник их происхождения. Мы проявили при отборе сугубую осторожность, всячески стремились к тому, чтобы избежать парадоксов. Нам не составило бы труда забрать из будущего знаменитые самоцветы, которые существуют и в вашем настоящем. Однако мы поступили иначе: все камни, которые вы видите перед собой, найдены и обработаны в будущем. Все они неизвестны вам.
	- Уберите их, - пробормотал Уилсон. - Господи Боже, да вы представляете, что случится, если кто-нибудь вдруг узнает, каково содержание вашего портфеля? Миллиарды долларов...
	- Вы правы, - совершенно спокойно подтвердил Гейл. - Здесь камней на общую сумму, по вашим ценам, около триллиона долларов. В наше время они стоили гораздо дешевле. Мы не так ценим подобные предметы, в отличие от вас. - Он неторопливо собрал бриллианты, сложил их в мешочек, сунул в портфель и защелкнул замок.
	- Мне жаль себя, - произнес Уилсон. - Как было хорошо, когда я ничего не знал.
	- Но мы должны были открыться вам, - возразила Элис. - Неужели вы не понимаете? Вы единственный, с кем мы достаточно близко знакомы, единственный, кому мы можем доверять. Подскажите же, как нам поступить.
	- Давайте для начала сядем, - предложил Уилсон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. - Громко говорить не следует, мало ли кто может зайти ко мне.
	Все трое уселись в кресла, которые составили в ряд.
	- Объясните мне толком, что к чему, - сказал Уилсон.
	- Мы полагали, - проговорил Гейл, - что доходы от продажи этих камней в какой-то мере компенсируют затраты, связанные с нашим пребыванием здесь. Камни предназначаются не какому-то отдельному народу или государству, а всем народам и государствам Земли. Возможно, следует создать специальный фонд, а когда все камни будут проданы, распределить вырученные средства в зависимости от расходов, понесенных той или иной страной.
	- В таком случае...
	- Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Почему мы не разделили бриллианты по количеству государств? По двум причинам. Во-первых, чем больше людей вовлечено в осуществление замысла, тем вероятнее, что новость просочится в газеты. Успех возможен, лишь если мы сократим количество посвященных до минимума. С нашей стороны о плане знают всего шесть человек. С вашей - пока только вы. Во-вторых, дело в том, кому можно доверять. Из истории нам известно, что доверия заслуживают два правительства американское и английское. Мы тщательно все взвесили и остановили свой выбор на Соединенных Штатах. Кстати, первоначально предлагалось обратиться в ООН. Но, скажу откровенно, эта организация кажется нам ненадежной. Мне поручили передать бриллианты президенту США Однако, увидев, сколько проблем приходится ему решать, как он волей-неволей зависит от мнений других, я отказался от намеченного плана.
	- Я знаю лишь одно, - буркнул Уилсон. - Вы не можете постоянно таскать с собой свой портфель. Пока он при вас, вам необходима охрана. Вообще же его нужно поместить в безопасное место, например, в Форт-Нокс**, если правительство согласится.
	- Вы разумеете, мистер Уилсон, что ко мне приставят охрану? По совести говоря, я не в восторге от такого предложения.
	- Боже мой! - воскликнул Уилсон. - Прямо голова кругом идет. - Он снял телефонную трубку, набрал номер. - Джейн, вы все еще на дежурстве? Не знаете, президент лег?
	- Да, примерно час назад.
	- Хорошо, - одобрил Уилсон. - Давно пора.
	- Что-нибудь срочное, Стив? Он распорядился, если что-нибудь срочное, разбудить его.
	- Нет, нет, не настолько. Джейн, вы можете найти Джерри Блэка?
	- Попробую. Кажется, он где-то здесь.
	В комнате установилась тишина, которую нарушало только стрекотание телетайпов. Гейл и Элис сидели неподвижно. Из-под двери, что вела в приемную, попрежнему пробивался свет.
	- Простите, что доставили вам столько хлопот, - сказала девушка Уилсону. - Но мы были в полной растерянности...
	- Все в порядке, - успокаивающе отозвался Уилсон.
	- Для нас это очень важно, - продолжала Элис. - Важно знать, что мы пришли не как нищие, не за подаянием. Мы заплатили за причиненные вам неудобства.
	В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и в кабинет вошел Джерри Блэк.
	- Что стряслось, Стив? - справился он.
	- Мне нужны двое крепких парней.
	- Один есть, другого найдем.
	- Я хочу попросить тебя об одолжении, от собственного имени, а утром ты получишь бумагу за подписью президента.
	- О'кей, Стив, для президента я сделаю все.
	- Да, это для него.
	- Ну, выкладывай.
	- У мистера Гейла есть портфель. Что внутри, я тебе не скажу, да ты и сам не захочешь знать. Твоя задача проследить, чтобы к этому портфелю никто не прикасался до тех пор, пока мы не решим, как с ним быть.
	- Договорились. Ты уверен, что нужны двое?
	- Думаю, так будет надежнее.
	- Ладно, - сказал Блэк. - Разреши, я позвоню.



	Глава 32.

	Когда Инек Рейвен уселся за машинку, в небе занимался серый рассвет. За окном виднелись зеленые вирджинские холмы, из листвы деревьев и кустарников доносилось щебетанье просыпавшихся птиц. Пальцы Инека на мгновение застыли в воздухе над машинкой, а потом опустились на клавиши и запорхали по ним, не останавливаясь ни на миг. Инек не тратил времени на раздумья, ибо поставил себе за правило, которого придерживался много лет, обдумывать все перед тем, как приниматься за работу. Он составлял в уме набросок статьи, оттачивал формулировки, чтобы читателям впоследствии не пришлось доискиваться до смысла, мысленно воздвигал стройные, логически безупречные конструкции, нанизывал фразы одну на другую. Сейчас он печатал следующее:
	№Сегодня произошло событие, которое грозит обернуться величайшим в истории кризисом. Необычность ситуации подчеркивается тем, что кризис, если его не удастся избежать, возникнет не по тем причинам, к которым мы привыкли. Впрочем, по зрелом размышлении нетрудно прийти к выводу, что он проистекает из обстоятельств, о которых уже давно рассуждают на всех углах, а именно - из перенаселенности и связанных с нею экономических проблем. Однако еще вчера утром никто не мог предположить, что кризис надвигается, что все произойдет за один-единственный день. Ситуация, в которой оказался мир, настоятельно требует разрешения, причем не после продолжительного изучения, а в течение максимум нескольких недель. Грубая реальность такова, что тех, кто обратился к нам за помощью, мы сможем прокормить на протяжении крайне ограниченного периода. Они признают, что предвидели трудности, которые вызовет их прибытие, а потому готовы поделиться с нами своими знаниями, чтобы хоть как-то сгладить нежелательные последствия. Мы также можем воспользоваться их инструментами. Положение дел, таким образом, требует добровольного содействия каждого из нас. Это не пустые слова, не политическая риторика; нет, они продиктованы здравым смыслом.
	В первую очередь от нас требуется терпение, желание принести известные жертвы и готовность вытерпеть определенные неудобства. Возможно, в мире станет меньше продовольствия, да и качество его ухудшится. Возможно, кому-то придется отложить покупку новой машины. Возможно, мы вынуждены будем отказаться от мысли обменять старую газонокосилку на новую, хотя старая вот-вот сломается окончательно. Экономическая энергия и ресурсы управления, которые при нормальных условиях были бы направлены на производство и распределение товаров и услуг, пойдут на то, чтобы отправить наших потомков дальше в прошлое, снабдив их предварительно инструментами и приспособлениями, без каковых они не выживут. Может статься, Детройту поручат прекратить выпуск автомобилей и заняться плугами и прочим сельскохозяйственным оборудованием. Может статься, мы с вами - добровольно или по распоряжению правительства - ограничим собственные потребности. Президент Хендерсон поступил мудро, объявив о запрете на банковские и торговые операции и о замораживании цен и заработной платы, однако он не сделал пока следующего шага не издал указа против накопления. Сейчас не то время, чтобы соблюдать бюрократические проволочки, поэтому необходимо срочно лимитировать потребление продовольственных и других жизненно важных товаров. Вполне понятно, почему мистер Хендерсон медлит - он исходит из политических соображений. Тем не менее именно от столь непопулярных действий администрации зависит, выстоим мы или нет.
	Едва ли нужно указывать, что примеру нашего президента должны последовать руководители других стран. Очевидно, Великобритания, Россия, Франция, Германия, Япония, Китай и, вероятно, прочие государства предпримут те или иные меры до того, как эта статья будет напечатана. Но ситуация предполагает согласованные действия всего мирового сообщества, а не только крупнейших держав. Проблема, с которой мы столкнулись, имеет общемировое значение, поэтому временные ограничения экономического характера должны распространяться на весь мир.
	Появление людей из будущего неминуемо приведет к разбросу мнений в интеллектуальной среде, причем некоторые из них наверняка будут покоиться на весьма шатких основаниях. Отличная иллюстрация сему - публичная истерика преподобного Джейка Биллингса, одного из наиболее ярких представителей наших евангелистов, которого потрясло открытие, что люди из будущего отвергают религию, считают ненужной, не признают ее ценности. Разумеется, для церковников это - катастрофа, но в настоящий момент отношение наших потомков к религии не является предметом первостепенной важности. Мы вправе предположить, что подобных недоразумений будет еще немало, однако следует сказать сразу: они могут и должны подождать. Привлечение к ним внимания будет лишь содействовать расслоению общества, процессу, которого и так не миновать в связи с решением насущных задач.
	Чтобы правильно оценить сложившуюся ситуацию, нам не хватает ни времени, ни достоверных фактов. Кое-что мы знаем, но гораздо больше остается за пределами наших знаний и станет доступно нам только через какой-то более или менее протяженный срок. Вероятно, отдельные сведения окажутся, мягко говоря, сомнительными - не по чьему-то злому умыслу, а просто в силу того что не было возможности разобраться в них и определить, какие сильнее похожи на истину.
	Разумеется, изучать положение дел, вникая в малейшие подробности, некогда; мир должен действовать, и незамедлительно. Тот факт, что ставка неизмеримо велика, требует от общества всяческой поддержки правительства. Буря критики, отказ соглашаться с позицией властей приведут к тому, что принятие срочных мер задержится, то есть поставят человечество на грань кризиса, о котором говорилось выше. Возможно, люди, находящиеся в Белом Доме, Уайтхолле или Кремле, во многом ошибаются, но не стоит думать, будто они злонамеренны или глупы. Нет, они всего-навсего делают то, что искренне полагают нужным.
	Меня могут спросить: а как же демократическая форма правления? Ведь демократия подразумевает участие народа в управлении государством, вынесение спорных вопросов на суд общества, принятие решений, не идущих вразрез с волей населения той или иной страны. Но сегодня мы не в состоянии позволить себе такую роскошь. Да, на месте руководителей государства мы поступили бы иначе, вот так и так, не стали бы наступать кое-кому на любимые мозоли, обошлись бы без нарушений понятий справедливости и частной собственности. Однако терпение означает, в том числе, если не молчаливое согласие с действиями властей, то хотя бы не чрезмерно громкие возражения.
	Катастрофа угрожает не отдельной стране, отдельной политической партии или деятелю, не одному народу или региону, но всему миру. Я не рискну даже предположить, что может произойти. Я понимаю, что ряд мер мне лично не понравится, что многое, на мой взгляд, будет претворено в жизнь совсем не так, как следовало бы, В прошлом я неоднократно высказывал мнение, не соответствовавшее точке зрения администрации президента, да и теперь, возможно, когда все кончится, не удержусь от того, чтобы не указать на вопиющие просчеты, которые, вне всякого сомнения, будут иметь место. Но, начиная с сегодняшнего дня, я, в качестве моей жертвы на алтарь терпения, ввожу наисуровейшую цензуру на собственные если не мысли, то печатные материалы. Я вступаю в партию тех, кто обязуется держать рот на замке, и призываю всех вас присоединиться ко мне¤.



	Глава 33.

	Он кое-как взобрался на дерево, примостился на ветке, затем повис на ней, непонятно, с какой стати, и тут подул ветер, и он отчаянно вцепился в сук, сознавая, что в любой момент силы могут покинуть его и тогда он упадет на землю. Он посмотрел вниз и ужаснулся; земли не было. Откуда-то донесся голос, взывавший к нему, однако он целиком сосредоточился на том, чтобы удержаться, а потому никак не мог разобрать слов. Ветер задувал резкими порывами. №Стив, - твердил голос, - Стив, просыпайтесь¤. Он приоткрыл глаза и обнаружил, что никакого дерева нет и в помине. Над ним склонилось чье-то причудливо искаженное лицо.
	- Просыпайтесь, Стив, - повторил голос Генри Ханта. - Президент спрашивал о вас.
	Уилсон потер кулаком глаза. Неведомое лицо приобрело человеческое выражение и оказалось лицом Ханта. Корреспондент №Таймс¤ выпрямился. Уилсон спустил ноги на пол и сел. В окна приемной струился солнечный свет.
	- Который час? - справился он.
	- Почти восемь.
	- А вы-то спали? - спросил Уилсон, искоса поглядев на Ханта.
	- Нет. Я провел пару часиков дома, но так и не смог заснуть. В голове сплошной кавардак. Поэтому вернулся сюда, - Хант поднял с пола пиджак. - Ваш?
	- Надо бы умыться, - проговорил Уилсон, утвердительно кивнув. - И причесаться. - Он поднялся, взял у репортера пиджак и сунул его под мышку. - Какие новости?
	- Ничего неожиданного, - отозвался Хант. - Стенания по поводу запрета на банковские операции. Как же вы умолчали, Стив?
	- Я знать не знал. Президент ни словом не обмолвился.
	- Да, - протянул Хант, - мы могли бы догадаться сами. Представляете, что бы началось, если бы биржи не закрылись?
	- Что там с чудовищем?
	- Только слухи. Если верить им, второй инопланетянин прорвался из туннеля в Африке, где-то в Конго. Не думаю, что там его можно отловить.
	- В Конго не одни джунгли, Генри.
	- Там, где был туннель, одни.
	Уилсон направился в ванную. Когда он возвратился, Хант вручил ему чашечку кофе.
	- Спасибо, - поблагодарил пресс-секретарь, пригубил горячий напиток и невольно содрогнулся. - Не знаю, хватит ли у меня сил на весь день. Как по-вашему, что планирует президент?
	Хант молча покачал головой.
	- Джуди не приехала?
	- Еще нет, Стив.
	- Спасибо, что разбудили меня, - сказал Уилсон, ставя полупустую чашку на кофейный столик. - До встречи, Генри.
	Он прошел в свой кабинет. Лампа, которую он забыл выключить, по-прежнему тускло освещала стол. Из коридора доносился топот. Уилсон поправил пиджак и двинулся дальше. В кабинете президента, помимо него самого, находилось еще двое; генерал Дэниел Фут и один из беженцев, облаченный в комбинезон.
	- Доброе утро, мистер президент, - поздоровался Уилсон.
	- Доброе утро, Стив. Вам удалось поспать?
	- Так, серединка на половинку.
	- С генералом Футом вы знакомы, - продолжал президент. - А это Айзек Вулф. Доктор Вулф биолог. Он сообщил мне достаточно тревожные сведения. Пожалуй, вам следует их знать.
	Вулф отличался внушительным телосложением: широкие плечи, массивный торс, крепкие короткие ноги. Необычайно крупную голову венчала шапка густых, с проседью, волос. Он шагнул вперед и пожал руку Уилсона.
	- Мне очень жаль, что я выступаю в роли недоброго вестника, - сказал он.
	- Прошлой ночью, - проговорил президент, - ближе к утру, фермера, который живет неподалеку от Харперс-Ферри, разбудил шум из курятника. Он поспешил туда узнать, в чем дело, и натолкнулся на целый выводок диковинных зверей размерами примерно с полугодовалого кабана. Он выстрелил в них из ружья, и они удрали, все, кроме одного, которого пуля разорвала почти надвое. Фермеру здорово досталось, сейчас он в больнице. Утверждают, что он изрядно пострадал, но жить будет. Из его рассказа явствует, что в курятнике нашли приют детеныши нашего инопланетянина.
	- Но это невозможно! - воскликнул Уилсон. - Прошло лишь несколько...
	- Доктор Вулф прибыл ко мне вчера вечером, - перебил Фут, - вскоре после того, как чудовищу удалось бежать. Откровенно говоря, я не поверил ему, но, когда получил рапорт офицера, возглавлявшего поисковую партию в Западной Вирджинии, рапорт, в котором упоминался эпизод в курятнике, велел разыскать доктора и предложил отправиться вместе со мной в Белый Дом. Извините, доктор, что не поверил вам сразу.
	- Невозможно, - повторил Уилсон.
	- Увы, - возразил Вулф, - к сожалению, возможно. Вам еще не доводилось иметь дело с подобными существами. Их процесс эволюции разительно не соответствует тому, к которому вы привыкли. Они реагируют на изменение среды с умопомрачительной скоростью. Кое-что нам было известно раньше, остальное мы домыслили и сделали следующий вывод: в условиях опасности метаболизм чудовища убыстряется до невероятности. Потратив около часа на откладывание яиц, инопланетянин тут же может устремиться на охоту. Что хуже всего, подобная реакция передается молодняку, ибо и родитель, и детеныши находятся в кризисной ситуации. Родитель, естественно, сознает угрозу, его отпрыски - вряд ли, однако зародыш в яйце каким-то образом, суть которого я, например, не постигаю, воспринимает ощущение срочности действий. Он словно получает приказ: быстро вылупиться, быстро вырасти, спрятаться в укромном месте и быстро достичь половой зрелости. Я бы охарактеризовал это как генетическую реакцию на угрозу выживанию вида. Сила, побуждающая инопланетян к ускоренному развитию, неведома земным формам жизни. Они обладают врожденной способностью подстраиваться под среду.
	Уилсон тяжело опустился в кресло и посмотрел на президента.
	- Журналисты пронюхали? - спросил он после паузы.
	- Нет, - ответил президент, - пока нет. Жена фермера позвонила шерифу, а тот как раз беседовал с армейской поисковой партией. Офицер, который командовал ею, немедленно объявил все, что относится к происшедшему, совершенно секретным. Вот почему я пригласил вас, Стив. Мы не можем держать репортеров на голодном пайке, рано или поздно они все узнают. В горах, может статься, рыскают сотни маленьких чудовищ. Их в конце концов заметят, и сообщения пойдут одно за другим, а все их под сукно не положишь, да и вряд ли это нужно.
	- Проблема в том, - сказал Уилсон, - как открыть правду и не напугать население до полусмерти.
	- Если мы постараемся сохранить все в тайне, - заметил президент, - нам перестанут доверять, начнут подозревать нас в двуличии. И потом, речь ведь идет об общественной безопасности.
	- Через несколько дней, - вмешался Фут, - чудовищ в горах будет полным-полно, хоть пруд пруди. Возможно, они рассеются. Мы отловим кого-то, но наверняка далеко не всех. Единственный способ справиться с ними - привлечь к поискам население.
	- Да, они рассеются, - подтвердил Вулф, - обеспечивая таким образом выживание вида. Кроме того, они передвигаются чрезвычайно быстро. День спустя они могут очутиться в Новой Англии или в Джорджии. Поначалу они будут держаться гористых местностей, поскольку там есть где спрятаться, но постепенно выйдут на равнину.
	- Как по-вашему, - поинтересовался Уилсон, - сколько пройдет времени, прежде чем они примутся откладывать яйца?
	- Кто знает? - развел руками Вулф.
	- Ну хотя бы приблизительно.
	- Неделя, две - не знаю.
	- Сколько яиц в кладке?
	- Около двух десятков. Точнее сказать трудно, поскольку мы редко находили кладки.
	- А когда они начнут убивать?
	- Сразу же, в том-то и беда. Чтобы расти, они должны есть. Они будут убивать всех подряд: диких животных, домашних, людей. На первых порах человеческих жертв будет немного, ибо они понимают, что, убивая людей, привлекают к себе внимание. Воинственность не помешает им сообразить, что для войны на уничтожение их слишком мало. Они вовсе не глупы.
	- Что ж, - произнес президент, - придется направить в горы дополнительные воинские подразделения, заодно использовать для разведки с воздуха самолеты и вертолеты. Я недавно говорил с Сэндбергом, он скоро подъедет. Ему и карты в руки. Возможно, понадобится отозвать ряд частей из-за границы. Ведь нужно не только ловить чудовищ, но и разбивать лагеря для беженцев.
	- Мы не хотели бы оставаться в стороне, - сказал Вулф. - Нас десятки тысяч. Дайте нам оружие, и мы присоединимся к вашим войскам. Мы знаем, что это за твари, к тому же они проникли сюда по нашей вине. Мы обязаны...
	- Вы пригодитесь нам позднее, - возразил президент. - Сейчас же мы должны полагаться исключительно на собственные силы, поскольку воспользоваться вашим предложением не представляется пока возможным.
	- Как быть с теми, кто живет в горах? - справился Уилсон. - Эвакуировать?
	- Не думаю, Стив, - покачал головой президент. - Нам и без того хватает хлопот с беженцами. Вдобавок я склонен считать, что молодняк какое-то время воздержится от чрезмерно агрессивных действий. Скорее всего, они постараются не показываться на глаза. Конечно, возможно всякое, но тут уж ничего не поделаешь.
	- Полагаю, вы правы, сэр, - сказал Вулф. - Они сознают, что значительно уступают в численности людям. На мой взгляд, в настоящий момент они не представляют серьезной опасности. Им надо вырасти и набрать вес. Мне кажется, они догадываются, что против них готовятся применить оружие куда более смертоносное, чем то, которое было у нас. Мы так долго жили в мире, что почти полностью утратили воинские навыки.
	- Вам предстоит нелегкий день, мистер президент, - проговорил Фут. - С вашего разрешения...
	Президент вышел из-за стола и попрощался за руку с генералом и доктором Вулфом.
	- Спасибо, что приехали, - сказал он. - Ваше сообщение, доктор, пришлось весьма кстати.
	- Провести пресс-конференцию сейчас? - спросил Уилсон, вставая, - Или подождать конца вашего разговора с министром обороны?
	- Пожалуй, сейчас, - отозвался президент после минутного раздумья. - Пускай они узнают от нас первых. Военная секретность долго не продержится. У меня назначена встреча с сенаторами и конгрессменами. Будет лучше, если им станет известно загодя.
	- Еще одно, мистер президент, - сказал Уилсон. - Вы спали, и я решил не будить вас. Мне принесли портфель с бриллиантами...
	- Бриллиантами? При чем здесь бриллианты?
	- Дело довольно щекотливое, сэр. Помните портфель Гейла?
	- А, значит бриллианты в нем?
	- Он набит ими! Гейл развязал один мешочек и высыпал на стол целую кучу камней. Он утверждает, что в других мешочках то же самое, и я ему верю. Беженцы предлагают бриллианты нам в уплату за помощь в отправлении в миоцен.
	- Хотел бы я посмотреть на ваше лицо, когда вы увидели камни, - проговорил президент, - Как вы поступили?
	- Приставил к Гейлу Джерри Блэка, чтобы тот охранял его и портфель.
	- Разумно, - одобрил президент. - Пожалуй, я свяжусь с министром финансов относительно помещения камней на временное хранение, а также побеседую с Рейли Дугласом, насколько законна такая сделка. Вы не пытались уточнить стоимость бриллиантов?
	- Гейл сказал, что по нашим ценам они стоят приблизительно триллион долларов. Разумеется, если выбрасывать их на рынок постепенно, не сбивая цену. Вообще-то эти камни предназначены не конкретно нам, а всему миру. Гейл хочет, чтобы они только хранились у нас. Мол, мы - единственная страна, которой можно доверять.
	- Представляете, какой поднимется шум, если кто-то обмолвится хоть словечком?
	- По-моему, - ответил Уилсон, - главное для нас - понять, что беженцы стремятся отплатить нам за гостеприимство.
	- Конечно, конечно, - пробормотал президент, - но послушаем, что скажет Рейли.



	Глава 34.

	С раннего утра в парке Лафайетта, напротив Белого Дома, собралась многочисленная толпа. Как и накануне, в воскресенье, она хранила настороженное молчание и лишь внимательно наблюдала. Однако кое-где над головами виднелись самодельные лозунги с надписями вроде: №Назад, в миоцен!¤, №Давайте ваших саблезубых!¤, №К черту из этого вшивого мира!¤. Газетчик, пробравшись сквозь толпу, остановился перед молодым человеком с кустистыми бакенбардами, который держал плакат: №Назад в миоцен!¤.
	- Будьте любезны, - попросил он, - объясните, что происходит.
	- Приятель, - откликнулся юноша, - вы что, читать не умеете?
	- Я не понимаю, чего вы добиваетесь, - продолжал репортер. - Вы ведь чего-то добиваетесь, правда?
	- Хватит, надобивались, - отрезал юноша. - Сколько раз пытались, и все одно и то же. - Он ткнул пальцем в направлении Белого Дома. - Президент не слышит. Никто не слышит.
	- Мы ничего не добиваемся, - вступила в разговор соседка юноши. - Мы просто изъявляем свое желание: уйти в миоцен.
	- Или в эоцен, - прибавила другая девушка. - Или в палеоцен. Мы хотим уйти отсюда, покинуть наш насквозь прогнивший мир и начать все заново, хотим вернуться в прошлое и создать общество, которое устраивало бы нас. Много лет подряд мы старались хоть что-то изменить и не достигли ровным счетом ничего. А раз изменить не получается, значит, нужно уходить. Но общество не соглашается отпустить нас, держит мертвой хваткой, вцепилось и не отпускает.
	- Короче, - заявил юноша, - мы нашли способ избавиться от него. Если люди из будущего могут путешествовать во времени, почему нельзя нам? Мало кто расстроится, если мы уйдем. Наоборот, все обрадуются, что нас больше нет под боком.
	- Полагаю, - заметил репортер, - что вы представляете собой некое движение. По крайней мере, так вас называли раньше. Не могли бы вы сказать, сколько человек...
	- Пожалуйста, - ответила первая девушка. - Нас сейчас пятнадцать или двадцать. Но напишите о нас, дайте выступить по телевидению - и к нам примкнут тысячи! Люди поспешат сюда из Чикаго и Нью-Йорка, Бостона и Лос-Анджелеса. Нас станет так много, что этот город лопнет с натуги. Поймите, наконец-то нам представилась реальная возможность уйти!
	- Да, я понимаю, - проговорил журналист. - Но что вы собираетесь предпринять? Взять штурмом Белый Дом?
	- Если вы имеете в виду, что никто не обращает на нас внимания, - сказал юноша, - то с вами трудно спорить. Однако через двадцать четыре часа все переменится, а через сорок восемь уже не будет отбою от интервьюеров.
	- Но временные туннели пока только проектируются! Возможно, их так никогда и не построят. Ведь потребуется столько материалов и рабочих рук...
	- А наши руки не рабочие, мистер? Если нас попросят помочь, мы не откажемся. Пускай дают нам лопаты или гаечные ключи и говорят, что делать. Мы будем работать до упаду. Мы готовы на все, лишь бы убраться отсюда. Нам не нужны ни деньги, ни выходные, только отпустите.
	- Так и напишите, - сказала вторая девушка. - Мол, вот что они хотят.
	- Мы не намерены учинять беспорядков, - гнул свое юноша. - Нам и без того плохо. Наша цель - сообщить всем о своем желании, а другого способа у нас нет.
	- Мы охотно уйдем и с пустыми руками, - добавила первая девушка. - Да, нам пригодились бы мотыги и топоры, горшки и кастрюли, но мы вполне можем обойтись и без них.
	- Доисторические люди пользовались каменными орудиями, - проговорил юноша, - а чем мы хуже их?
	- Чего их слушать? - буркнул коренастый индивидуум с сигарой во рту. - Только и знают, что трепать языками. Видел я таких! Никакой миоцен им не нужен, был бы повод побазарить!
	- Вы ошибаетесь, - заявил юноша с плакатом. - Мы действительно хотим уйти. Чего ради нам оставаться с олухами вроде вас?
	Коренастый мужчина протянул руку к плакату, но тут одна из девушек пихнула его под ребра, и он промахнулся. Юноша огрел его плакатом по голове. Стоявший рядом человек ударил юношу в челюсть. Началась драка, в которую не замедлила вмешаться полиция.



	Глава 35.

	Джуди сидела за столом, то и дело черкая что-то в блокноте для записей. На ее аппарате весело мерцали огоньки индикаторов.
	- Ты спала? - спросил Уилсон.
	- Так, чуть-чуть, - ответила она, взглянув на него. - Мне было страшно. Все очень плохо, Стив?
	- Не очень, но плохо, - признался он. - Мы не справляемся. Если бы у нас было в запасе хоть какое-то время!
	- Но им ты этого не скажешь, верно? - Джуди махнула рукой в сторону двери в приемную.
	- Нет, им не скажу, - усмехнулся Уилсон.
	- Они спрашивали, когда ты к ним выйдешь.
	- Скоро.
	- Стив, я хочу... Ну... В общем, я возвращаюсь домой, в Огайо.
	- Но ты нужна мне здесь.
	- Возьмешь девицу из секретариата. Пройдет пара дней, и ты перестанешь замечать разницу.
	- Я не о том.
	- Знаю. Я нужна тебе как сожительница. Сколько мы так прожили, полгода? Чертов город, он способен загрязнить и опошлить что угодно! Где-нибудь в другом месте у нас, глядишь, и получилось бы, но не тут.
	- Джуди, - воскликнул он, - какой бес в тебя вселился? Из-за того, что я не смог приехать вчера...
	- Отчасти да, но не только. Я понимаю, что ты должен был оставаться в Белом Доме. Но столько всего произошло, навалилось разом, что я испугалась, а утешить меня оказалось некому. Я попыталась позвонить маме; естественно, линия была занята. Бедненькая перепуганная девчушка спешит спрятаться под мамочкино крылышко! Но все вдруг изменилось, Стив. Я превратилась из вашингтонской красотки в провинциалку из Огайо, а причиной всему страх. И ты не посмеешь утверждать, что бояться было нечего.
	- Не посмею, - согласился он. - Я и сам испугался, да и все остальные - тоже.
	- Что с нами будет, Стив?
	- Будь я проклят, если знаю! Но мы говорим о другом.
	- Чудовища рыскают по горам, - проговорила Джуди, - прибавились тысячи голодных ртов, люди вот-вот вцепятся друг другу в глотки...
	- Мы говорили о твоем отъезде в Огайо. Я не собираюсь спрашивать, всерьез ты или нет; знаю, что всерьез. Тебе повезло, что ты нашла место, где укрыться. Большинство из нас в гораздо худшем положении. Я бы попросил тебя остаться, но это будет нечестно, где-то даже эгоистично. Но если бы ты передумала, я был бы очень рад.
	- Я заказала билет на самолет. Как ни удивительно, дозвонилась с первого раза. Страна в панике, Стив. Поневоле начнешь ощущать себя беспомощной.
	- Тебе не понравится в Огайо, вот увидишь. Если уж в Вашингтоне страшно, то в Огайо и подавно.
	- Я все равно уеду, Стив. Самолет в шесть пятнадцать сегодня вечером.
	- Что бы я ни сказал?
	- Что бы ты ни сказал.
	- Тогда зови журналистов. У меня есть для них новости.



	Глава 36.

	Сенатор Эндрю Оукс слегка приподнялся из кресла, в котором словно утонул.
	- Я не уверен, мистер президент, что разумно отзывать домой все войска, - заявил он. - Кто же будет поддерживать порядок на базах? Кроме того, мне представляется, что мы действуем с излишней поспешностью. Стоило каким-то там чудовищам забраться в вирджинский курятник, как мы тут же отзываем войска. Куда вы так торопитесь? И потом, надо ли было рассказывать об этом событии газетчикам? Они же переполошат всю страну.
	- Сенатор,- заметил конгрессмен Нельсон Эйбл, - мне кажется, вы что-то путаете. Нас пригласили сюда не за тем, чтобы обсуждать, необходимо ли отзывать войска, но чтобы сообщить, что они отозваны по такой-то причине.
	- Тем не менее, - возразил сенатор, - я убежден, что президенту Хендерсону следует знать наше мнение. Он вправе не согласиться с ним, но должен, я думаю, его знать.
	- Не горячись, Энди, - посоветовал президент. - Вам известно, как часто я прислушивался к вам и находил в ваших выступлениях что-либо полезное для себя, хотя соглашался далеко не всегда. Вернее, почти никогда.
	- Разумеется, мне это известно, - буркнул Оукс, - но я все равно хочу высказать свою точку зрения на происходящее. Какая глупость - отзывать войска! Собрать всю армию воедино для охоты на выводок зверенышей-куродавов!
	- Помнится, - проговорил сенатор Брайан Диксон, - нам дали понять, что детеныши быстро вырастут. Нужно покончить с ними, пока их не развелось столько, что некуда станет деваться.
	- Откуда мы знаем, что они и впрямь вырастут и расплодятся? - упорствовал Оукс. - Вы предлагаете верить на слово людям из будущего, которые сбежали к нам, поскольку не справились с ними. А не справились они потому, что отвыкли воевать. У них нет ни армии, ни оружия, ни...
	- Минуточку, сенатор, - перебил конгрессмен Эйбл. - Не забудьте, что вы не на Капитолийском холме, где публика с таким восторгом встречает ваши воинственные речи, а читатели газет от них просто млеют. Мы-то свои, и вы нас не проймете.
	- Господа, - сказал президент, - на мой взгляд, мы несколько отвлеклись. Несмотря на возражения сенатора, к которому я отношусь с большим уважением, войска все-таки будут отозваны. Я распорядился об этом потому, что министр обороны и председатель комитета начальников штабов заявили в один голос: необходимы подкрепления. Разговор с ними состоялся утром. Мы сошлись на том, что не можем позволить, чтобы что-то пошло наперекосяк. Возможно, мы собираемся палить из пушки по воробьям, но лучше так, нежели наблюдать за развитием событий со стороны. Некоторые из вас, вероятно, считают, что беженцы из будущего сообщили нам весьма скудные сведения, однако я склонен полагать, что они предупредили нас обо всем, известном им самим. Они изучали чудовищ на протяжении двадцати лет. Члены нашей Академии наук уверили меня, что способности, приписываемые инопланетянам, конечно, необычны, но ничуть не противоречат законам биологии. Так что, смею надеяться, вы не станете упрекать нас в безответственности решений. В силу обстоятельств мы действовали быстрее, чем принято, однако на более взвешенные действия у нас просто не было времени.
	Оукс откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал себе под нос.
	- Сэр, вы не получали новой информации об инопланетянине, сбежавшем из туннеля в Конго? - спросил конгрессмен Уэйн Смит.
	- Нет, - ответил президент. - Откровенно говоря, мы сомневаемся в достоверности этого сообщения.
	- С просьбой о помощи они не обращались?
	- Нет. По официальным каналам таких просьб не поступало.
	- А как обстоит дело с туннелями, сэр? Газеты и радио противоречат друг другу. Я знаю, некоторые закрылись - но что именно там случилось?
	- Нам известно немногим больше вашего, Уэйн. Закрылся вирджинский туннель, закрылись два других, один в Висконсине, второй в Техасе, оба - без нашего участия. Мне представляется, их уничтожили те, кого оставили на страже; по-видимому, на них наседали чудовища или же произошла какая-то поломка. Все остальные туннели на территории Соединенных Штатов в исправности.
	- Вам не кажется, что те два туннеля, о которых вы упомянули, закрылись из-за того, что по ним прошли все, кто мог? Ведь должен же когда-то наступить конец этому потоку беженцев!
	- Мы знаем, что висконсинский туннель закрылся по причине нападения инопланетян. Во всяком случае, так утверждали последние, кто вышел из него. Что касается Техаса, предполагать можно что угодно. Но относительно вашего вопроса... Да, я рассчитываю, что скоро туннели начнут закрываться, поскольку выполнят свою функцию.
	- Мистер президент, какова практическая сторона постройки туннелей? - поинтересовался сенатор Диксон. - Сможем ли мы построить их?
	- Мне сказали, что да, - ответил президент. - Наши физики и технические специалисты сейчас совещаются с учеными беженцев. Люди из будущего определили места строительства, то бишь строительные площадки. Хорошо уже то, что нам не придется строить столько туннелей, сколько понадобилось им, чтобы попасть сюда. С уходом в миоцен не существует никакой спешки. Многочисленность туннелей из будущего в наше настоящее объясняется тем, что беженцам, если они не хотели погибнуть, требовалось свое время покинуть как можно скорее. Кроме того, насколько я понял, нет ни малейшей необходимости строить туннели в малых странах. Один туннель будет обслуживать территорию в несколько сотен миль вокруг. Ведь доставка людей к туннелям обойдется гораздо дешевле, чем строительство. Единственная серьезная трудность заключается в том, что мы должны построить туннели и отправить беженцев в прошлое раньше, нежели они лишат нас продовольствия и крыши над головой.
	- Значит, строительство туннелей не превосходит наши возможности? Нужны лишь время, деньги и рабочая сила?
	- Верно, Брайан. С рабочей силой проблем, я думаю, не возникнет. Беженцы, а их десятки тысяч, готовы трудиться там, где им укажут, а около часа назад Терри Робертс известил меня, что профсоюзы не будут возражать против привлечения их к осуществлению, как он выразился, №федерального проекта¤. Терри заверил меня в поддержке профсоюзов, причем до такой степени, что они согласны даже нарушить собственные правила. Так что с рабочей силой мы разберемся. С деньгами сложнее. Промышленность не изъявляет особого желания сотрудничать; кроме того, чтобы начать производство элементов конструкции туннелей, нужно перепрофилировать заводские линии. Перепрофилирование же и в обычных условиях процесс затяжной и дорогой. Тот факт, что мы должны произвести его в чрезвычайно сжатые сроки, увеличивает стоимость операции настолько, что она выходит за все мыслимые пределы. Вдобавок элементы конструкции тоже недешевы. Плюс ко всему, мы действуем не в одиночку, а заодно с целым миром. На нас, равно как и на Германию, Россию, Великобританию, Францию, Японию и Китай, то есть на промышленно развитые государства, ляжет основное бремя; нам придется изготовлять детали туннелей не только для себя, но и для других. Между тем их общее количество, хоть и уступает прежнему, все равно достаточно велико. Численность населения в будущем уменьшилась по сравнению с нашей, однако не в таких масштабах, чтобы все беженцы поместились в два или три туннеля. Если мы сосредоточим в одном районе слишком много людей, новая цивилизация в прошлом, возможно, так и не будет создана. К сожалению, изготовлением элементов конструкции проблема промышленности не исчерпывается, поскольку мы должны еще снабдить переселенцев различными инструментами, а также скотом и семенами, что позволит им как следует обосноваться в миоцене. Производство же упомянутых инструментов неминуемо отвлечет на себя значительную часть мощностей.
	- Вы говорили с кем-либо из промышленников?
	- Пока не успел. Но министерство торговли по моей просьбе пытается установить, какой реакции можно ожидать. Я полагаю, все будет в порядке. Скорее всего, промышленники уже разобрались в ситуации.
	- Мистер президент, - вновь вынырнул из своего кресла Оукс, - в какую, по-вашему, сумму обойдется весь проект? Хотя бы приблизительно.
	- Не знаю, - ответил Хендерсон.
	- Так или иначе, сумма будет кругленькой, не правда ли?
	- Очевидно.
	- Возможно, она превысит расходы на оборону, из-за которых все прямо с ума сходит.
	- Вы ждете от меня утвердительного ответа, - проговорил президент. - Что ж, эта сумма и в самом деле, вероятнее всего, намного превысит расходы на оборону. Может статься, мы потратим на строительство туннелей больше, чем на войну. Может статься, экономика не выдержит такого напряжения. Но что еще нам остается? Перестрелять всех беженцев? Чем не решение проблемы? Вам оно нравится?
	Оукс пробурчал что-то неразборчивое.
	- Мне вот что пришло в голову,- произнес Эйбл. - Несмотря на все затраты, мы, кажется, получим кое-какую прибыль. Технология будущего, несомненно, опережает нашу, например в отношении источников энергии. На то, чтобы овладеть тем же ядерным синтезом, у нас уйдут десятилетия. Если они поделятся с нами своими достижениями, мы существенно продвинемся вперед. Я считаю, что в знак благодарности...
	- Эта затея обречена на провал! - прошипел Оукс. - Господа, вы ведете страну к пропасти! Ядерный синтез! Да понимаете ли вы, что его применение в промышленности в мгновение ока уничтожит такие отрасли, как газовая, нефтяная и угольная?
	- Та же участь уготована медицине, - невозмутимо заметил Эйбл. - Врачи будущего научились излечивать рак.
	- Конгрессмен Эйбл прав, - сказал сенатор Диксон. - Переняв научные и технологические, а также, возможно, социально-политические достижения людей будущего, все то, чего человечество добилось - или добьется - в течение ближайших пятисот лет, мы окажемся в значительно лучшем положении. Однако кому будут принадлежать новые знания? Человеку, способному поглощать информацию неважно какими средствами? Или правительствам? Или всему миру? Если последнее, то как ими станут распоряжаться? Да, господа, проблем не перечесть.
	- Мне кажется, - проговорил Смит, - что все они не насущны, за исключением двух. Во-первых, нам надо каким-то образом избавиться от инопланетных чудовищ, а во-вторых, предпринять все усилия для отправки беженцев в миоцен. Вы согласны со мной, мистер президент?
	- Целиком и полностью.
	- Ничего, - пробурчал Оукс, - русский посол задаст вам жару.
	- Откуда вы знаете о том, что я жду посла, Энди?
	- Все очень просто, мистер президент. Чем дольше человек сидит на Холме***, тем больше он знает, в том числе - и то, что ему не положено знать.
	- Понятия не имею, что ему нужно, - сказал президент. - Мы поддерживаем контакт с руководителями всех государств. Я говорил по телефону с некоторыми из них, в частности, с Менковым. Очевидно, послу поручили передать то, о чем не скажешь по телефону.
	- Может быть, может быть, - хмыкнул Оукс. - Однако когда русские проявляют к чему-либо повышенный интерес, мне всегда становится не по себе.



	Глава 37.

	Что-то затаилось в зарослях лещины на краю кукурузного поля - нечто живое и неуловимое, не желавшее покидать своего убежища. Сержант Гордон Кларк был уверен, что глаза его не обманывают, почему - он и сам не знал, однако пребывал в полной, или почти полной, уверенности, что так оно и есть. Возможно, в нем говорило чутье старого вояки, сотни раз проникавшего на вражескую территорию и сумевшего остаться в живых, несмотря на все опасности. Так или иначе он знал, что в орешнике кто-то прячется.
	Сержант лежал на небольшом бугорке, что возвышался над полем; он не шевелился и, казалось, даже не дышал. Дуло гранатомета, установленного на трухлявом бревне, было нацелено на заросли. Должно быть, собака, сказал себе Кларк, точно, собака или ребенок; но беспокойство не ослабевало.
	Чтобы остаться незамеченным, сержант соорудил себе укрытие из веток сумаха. Он слышал журчание горного ручья, что протекал сразу за полем; оттуда, где располагалась ферма, доносилось бестолковое квохтанье курицы. Других членов поисковой партии поблизости не наблюдалось. Они должны были находиться рядом, однако ничто не выдавало их присутствия. Все они были солдатами регулярной армии и знали свое дело. Они скользили по лесам как тени, не производя шума, не задевая ненароком ни куста, ни дерева.
	Сержант угрюмо усмехнулся. У него отличные ребята. Он сам их обучал. Правда, капитан считает иначе, ну и пусть его. Не кто иной, как сержант Гордон Фэрфилд Кларк, вбивал в тупые солдатские головы основы воинских навыков. Солдаты, разумеется, отвечали ему ненавистью, но другого он и не ждал. Ведь из ненависти зачастую возникает уважение. А страх или уважение какая разница? В прошлом попадались такие умники, которые носились с фантазией прострелить сержанту голову. Возможностей у них было предостаточно, тем не менее дальше разговоров дело не шло. Они в конце концов соображали, что пропадут без него - конечно, не без сержанта Кларка собственной персоной, а без ненависти к нему. Для мужчины нет ничего лучше здоровой ненависти.
	Интересно, что привиделось фермеру, подумал сержант. Он весь дрожал, когда рассказывал, что углядел в орешнике какую-то тварь. По его словам, она будто явилась из кошмарного сна. Да, помнится, он и впрямь весь дрожал...
	Существо, которое пряталось в орешнике, вдруг выскочило наружу, так быстро, что Кларк едва успел проследить его движение, выскочило - и замерло на лужайке между зарослями лещины и кукурузным полем, Сержант стиснул зубы, кое-как совладал с приступом тошноты, повел дулом гранатомета, прицелился и хотел нажать курок. Внезапно чудовище пропало. В перекрестке прицела остались лишь кусты на краю поля. Кларк не шелохнулся, только убрал палец со спускового крючка.
	Тварь не трогалась с места, это он готов был подтвердить под присягой. Она просто взяла и исчезла. Не могла же она в самом деле переместиться куда-то за долю секунды? Когда она выскользнула из зарослей, ее движения слились в серое пятно, а сейчас не было и пятна. Сержант Кларк поднял голову, затем встал на колени, вытер ладонью лицо, и с изумлением обнаружил на руке влагу: то был холодный пот.



	Глава 38.

	Федор Морозов был хорошим дипломатом и порядочным человеком - ведь одно вовсе не исключает другое, - а потому готовился исполнить порученное ему дело с тяжелым сердцем. Вдобавок он неплохо знал американцев и был убежден, что у него ничего не выйдет. Да, они попадут в неловкое положение, ибо грешки, которые за ними водятся, станут очевидны всему миру; при не столь драматичных обстоятельствах он и сам ничуть не возражал бы щелкнуть Америку по носу. Но теперь ни американцам, ни кому другому не до дипломатических игр, и кто может предугадать, чем обернется его миссия?
	Президент ожидал Морозова; рядом с ним, что было вполне естественно, стоял государственный секретарь. Президент был сама доброжелательность, однако, как заметил Морозов, Торнтон Уильямс выглядел озадаченным, хоть и старался этого не показать. После обмена рукопожатиями все уселись, и президент сказал:
	- Мы всегда рады вам, господин посол, будь то по причине или без причины. Итак, чем мы можем служить?
	- Мое правительство, - ответил Морозов, - поручило мне вступить в переговоры с вами относительно проблемы безопасности, которая затрагивает на деле всех и каждого. Разумеется, переговоры будут настолько неофициальными, насколько позволяют занимаемые нами должности. - Он сделал паузу. Американцы молчали, явно желая выслушать все до конца. - Я имею в виду инопланетянина, который сбежал из временного туннеля в Конго. Вопрос о том, нужно ли его ловить или нет, как мне кажется, не стоит. Поскольку Конго не имеет армейских или полицейских сил надлежащей численности, мое правительство предлагает направить туда экспедиционный корпус. Оно намерено также связаться по этому поводу с Великобританией и Францией, а также, вероятно, с некоторыми другими государствами.
	- Господин посол, - отозвался Уильямс, - вряд ли ваше правительство чувствует себя обязанным испрашивать нашего согласия на осуществление столь своевременной, добрососедской акции. Я полагаю, вы можете гарантировать, что ваши солдаты покинут Конго сразу же после поимки чудовища?
	- Конечно.
	- Тогда мне непонятен смысл вашего визита.
	- Нам известно о наличии чудовища - вернее, чудовищ - и на территории Соединенных Штатов. Поэтому мы предлагаем вам то же самое, что предложили Конго.
	- Вы хотите сказать, - проговорил президент с улыбкой, - что готовы предоставить в наше распоряжение свои воинские подразделения для охоты на инопланетянина?
	- Мне представляется, что слово, которое вы использовали - №готовы¤, - не совсем точно отражает ситуацию, - заметил Морозов. - До тех пор, пока вы не сможете гарантировать, что справитесь собственными силами, мы будем настаивать на своем предложении. Это бедствие не внутринациональное, а международного масштаба. Чудовищ необходимо уничтожить. Если вы не способны на такое, значит, вам следует принять любую предложенную помощь.
	- Вам наверняка известно, что мы отзываем части из-за рубежей США, - сказал Уильямс.
	- Известно, господин секретарь, - подтвердил Морозов, - однако как скоро они возвратятся? По оценкам наших военных специалистов, переброска войск займет у вас минимум тридцать дней. Кроме того, даже с учетом ожидаемого пополнения, неясно, сумеете ли вы охватить №зараженную¤ территорию.
	- Мы благодарим вас за заботу, господин посол, - проговорил президент.
	- Позиция моего правительства следующая, - заявил Морозов. - Ваше стремление полагаться на собственные силы может привести к губительной задержке. Если же вы примете наше предложение, мы обещаем провести операцию в самые сжатые сроки и привлечь к ней достаточное количество людей, тем более что и другие страны не откажут вам в помощи, если вы согласитесь...
	- Господин посол, - перебил президент, - я думаю, вы отдаете себе отчет, что подобное предложение для нас неприемлемо. Для вас не будет откровением, если я скажу, что ваше правительство, желая в действительности помочь нам, избрало бы иной подход. Я не сомневаюсь, что цель, которую вы преследуете, запугать нас. Могу вас уверить: вы просчитались. Нам не страшно.
	- Я искренне рад, - отозвался Морозов с непоколебимым спокойствием в голосе. - Мы просто сочли необходимым соблюсти правила приличия.
	- То есть, - сказал Уильямс, - теперь вы обратитесь в ООН и попытаетесь запугать нас на публике.
	- Господа, - возразил посол, - вы почему-то неверно истолковываете все мои слова. Да, в прошлом между нашими государствами существовали определенные разногласия, а порой возникали серьезные трения. Но сегодня мир должен действовать как единое целое. Только поэтому мы предлагаем вам свою помощь. Мы сознаем, что скорейшее уничтожение инопланетян - в интересах всего мирового сообщества, и потому вы обязаны принять помощь. Нам не хотелось бы ставить ООН в известность о том, что вы пренебрегли своим долгом.
	- Можно представить, что вы там наговорите, - язвительно бросил Уильямс.
	- Если вы примете наше предложение, мы вполне удовлетворимся этим. Возможно, вы сочтете целесообразным привлечь, помимо российских, войска, скажем, Канады, Великобритании и Франции. В таком случае содержание нашей беседы останется в тайне. Разумеется, журналисты знают о моем визите и примутся расспрашивать меня, но я скажу им, что мы всего-навсего продолжаем обсуждать ситуацию с беженцами. Подобный ответ будет, как мне представляется, логичным и должен успокоить репортеров.
	- Вы ждете нашего решения немедленно? - спросил президент.
	- Ни в коем случае, - откликнулся посол. - Мы понимаем, что вам нужно все тщательно взвесить. К тому же, Совет Безопасности ООН соберется лишь завтра днем.
	- Если мы обратимся с просьбой о направлении войск к дружественным нам государствам и обойдем при этом вашу страну, вы, я полагаю, ощутите себя оскорбленными в лучших чувствах?
	- Не могу утверждать наверняка, но скорее всего - да.
	- Мне кажется, - заметил государственный секретарь, - мы имеем дело с низкими интригами на правительственном уровне. Господин посол, мы знакомы с вами на протяжении ряда лет, и, признаюсь откровенно, я всегда относился к вам с большим уважением. Вы пробыли у нас три, вернее почти четыре года, и должны были бы хоть немного разбираться в характере американцев. Возможно, вы не одобряете действий своего руководства.
	- Я передал вам то, что мне поручили передать, - проговорил, вставая, Федор Морозов. - Благодарю вас. Разрешите откланяться.



	Глава 39.

	В Нью-Йорке, Чикаго и Атланте произошли столкновения демонстрантов с полицией. Люди несли плакаты с надписями: №Их никто не звал¤, №Нам и так мало¤, №Мы отказываемся голодать¤. Митингующие вооружались, кто чем: камнями, палками, расплющенными консервными банками, которые использовались в качестве метательных снарядов, пластиковыми пакетами с человеческими экскрементами. В гетто стоял сплошной крик и торжествовало насилие. Были жертвы, раненые и убитые; пламя костров перекидывалось на жилые дома, а пожарные машины не могли добраться до места из-за преграждавших улицы баррикад. Повсюду шли грабежи.
	В маленьких городках по всей стране тоже было неспокойно. Мужчины с угрюмыми лицами собирались в кучки на перекрестках, в кафе и парикмахерских, перед магазинами и говорили, говорили... Они повторяли друг другу: №Нет, сосед, что-то тут не так. Уж больно смахивает на небывальщину. Вот раньше, когда каждый знал, что происходит, такого не случалось. А сегодня разве кто скажет? Все перепуталось, сосед, порядочному человеку не за что держаться...¤ Они обменивались язвительными замечаниями: №Ну конечно, как всегда, опять нам отдуваться за них. Вы слышали, что сказал президент? Дети наших детей! Ну да, так и сказал. Интересно, мы что, должны из кожи вылезти? Налоги и без того подскочили, куда уж выше-то? А эти тоннели? Бешеные деньги, сосед, просто бешеные. Налоги на все, что покупается, на все, что человек делает и чем владеет. Нет, тут как ни пыжься, все равно без штанов останешься...¤ Они рассуждали как заправские святоши: №Тот священник из Нэшвилла попал в самую точку. Раз ты потерял веру, значит, потерял все ценное, что у тебя было. Для чего тебе тогда жить? Какая это жизнь, без Библии? Неужто и вправду через пятьсот лет люди отвернутся от Бога? Правда, правда, а во всем виновато зло, которое разъедает исподволь наш мир. В больших городах живут одни греховодники. Тут, у нас, от Бога не отвернешься. Верно, сосед? Он все время с тобой, ты чувствуешь его в дуновении ветра, видишь его в предрассветном небе, ощущаешь в тишине вечера. Знаете, сосед, а мне жаль тех людей из будущего. Честное слово, жаль. Они не понимают, что потеряли...¤
	Митинги и демонстрации сурово осуждались: №Надо было перестрелять их! Чего с ними цацкаться? Подумаешь, люди! Да они в жизни палец о палец не ударили! Попрошайничают с утра до вечера. Где это видано, чтобы человек, который на деле ищет работу, не нашел ее? Мы тут надрываемся, горбатимся, понимаешь, не за шиш, но не бунтуем, не поджигаем дома и не тянем руки за подаянием...¤ Молодежь из парка Лафайетта удостаивалась, как правило, одобрения: №Если они хотят уйти в свой миоцен, с какой стати нам их держать? Пускай себе идут, скучать не будем. Обойдемся, эка невидаль...¤ Местный банкир заявил с подкупающей прямотой: №Помяните мое слово, нам здорово повезет, если эти пришельцы не погубят всю страну. Да, да, всю страну, а может, и весь мир. Доллар превратится в ничто, цены подскочат...¤ Постепенно люди начали высказывать то, что тревожило их сильнее всего: №Вы подождите, скоро выяснится, что тут не обошлось без комми. Не отмахивайтесь, сосед, я грязных комми за милю чую. Не знаю, как они ухитрились, но готов побиться об заклад, что кашу заварили русские...¤
	Был организован марш на Вашингтон. В нем участвовали те, кого презрительно именовали №отбросами общества¤ - представители контркультуры. Они добирались до города на попытках, автобусами, пешком. Некоторые умудрились проникнуть в Вашингтон еще до темноты и присоединились к тем, кто митинговал под плакатами №Назад, в миоцен!¤ и №Давайте ваших саблезубых!¤. Другие достигли цели уже под покровом ночи или заночевали на дороге, чтобы продолжить путь с первыми лучами солнца; кто устроился в стоге сена, кто - на парковой скамейке; юнцы пожирали гамбургеры, выискивали знакомых, вели оживленные дискуссии у костров.
	На улицах Вашингтона появились группы молодых людей, окружавшие юношей, что изнемогали под тяжестью громадных крестов, то и дело спотыкались, падали, но всякий раз вставали и плелись дальше. Нашлись такие, кто водрузил себе на голову терновые венцы, и теперь по их лицам стекали струйки крови. В середине дня произошло столкновение в парке Лафайетта: негодующая толпа, среди которой изобиловали сторонники ухода в миоцен, вмешалась в ритуал распинания добровольцев. Полиции удалось очистить парк примерно через пятнадцать минут усиленной работы дубинками, после чего были подобраны и погружены в грузовик четыре грубых деревянных креста. №Ребята спятили, - проговорил один офицер. - Провались они пропадом вместе со своими заморочками!¤

	Сенатор Эндрю Оукс позвонил Гранту Веллингтону
	- Время настало, - проговорил он заговорщическим тоном. - Ложитесь на дно. Не произносите ни слова. Постарайтесь изобразить, будто вам все равно. Ситуация крайне неопределенная. Никто не знает, что случится в следующий миг. Русский посол поутру заявился в Белый Дом, а это что-нибудь да значит. В общем, творится какая-то чертовщина!

	- Ты что-либо выяснил, Рейли? - спросил, поздоровавшись, Клинтон Чепмен.
	- Ничего, за исключением того, что путешествия во времени возможны и что существуют чертежи туннелей, - ответил Дуглас.
	- Ты видел их?
	- Нет. Все совершенно секретно. Ученые, которые говорили с беженцами, как в рот воды набрали.
	- Но тебе...
	- Что мне, Клинт? Да, я генеральный прокурор, но сейчас мой пышный титул не производит никакого впечатления. Говорю тебе, все совершенно секретно. Чертежи видели только академики, даже военных к ним не подпустили. Сомневаюсь, чтобы...
	- Однако они не могут молчать до бесконечности! Что можно построить без чертежей?
	- Пожалуйста, строй, но принципов действия тебе никто не объяснит. Понимаешь?
	- Какая, черт побери, разница?
	- На мой взгляд, немалая, - отозвался Дуглас. - Лично я не стал бы строить то, в чем не разбираюсь.
	- Ты же сам сказал; речь идет о путешествиях во времени!
	- Да, - подтвердил Дуглас.
	- Так чего ты морочишь мне голову? - рассердился Чепмен.
	- Перемещение возможно только в одном направлении...
	- А должно быть в обоих, - возразил Чепмен. - Я верю своим физикам.
	- На строительство уйдет уйма денег, - проговорил Дуглас.
	- Я связался кое с кем из тех, кому могу доверять, - отозвался Чепмен. - Они заинтересовались моим предложением, потому что понимают, какие могут быть последствия. Выполни то, о чем я тебя прошу, а средства найдутся.

	Джуди Грей поднялась на борт самолета и отыскала свое кресло. Она взглянула в иллюминатор на тягачи и заправщики, глаза ее наполнились слезами, и она быстро провела ладонью по лицу. №Сукин сын! - прошептала она, стискивая зубы. - Чертов сукин сын!¤



	Глава 40.

	- Стив, - проговорил в телефонную трубку Том Мэннинг, - до меня дошли кое-какие слухи.
	- Растрезвонь о них, Том, - ответил Уилсон. - Растрезвонь о них по всему свету во славу Глобал Ньюс!
	- Надеюсь, ты исчерпал запас своих плоских шуточек и мы можем перейти к делу?
	- Если ты хочешь добиться от меня подтверждения этих слухов, то я вынужден буду тебя разочаровать.
	- Стив, ты что, не знаешь меня?
	- То-то и оно, что знаю.
	- Ну ладно, - буркнул Мэннинг, - начнем сначала. Президент пригласил к себе утром русского посла...
	- Президент его не приглашал. Он явился по собственной инициативе. Насколько мне известно, посол уже сделал заявление для прессы.
	- Да, мы знаем, что сказал посол и что добавил ты на сегодняшнем брифинге, который, между прочим, ради такой ерунды не стоило и собирать. Однако ни один человек в здравом уме не купится на твои уловки.
	- Извини, Том, но я сообщил все, что знаю.
	- О'кей, - произнес Мэннинг. - Поверю тебе на слово, так и быть. Вполне возможно, тебя ни о чем не предупредили. Тогда слушай: по зданию ООН распространяются всякие сплетни. Наш человек в Нью-Йорке решил позвонить мне, а я велел ему подождать, пока не переговорю с тобой.
	- Том, я не имею ни малейшего представления, куда ты клонишь. Посол, по-моему, рассказал все, что, очевидно, можно было рассказать. В свете того, что с Москвой вчера и сегодня велись переговоры, его заявление кажется вполне правдоподобным, Президент в разговоре со мной тоже ни о чем таком не упоминал. Так что...
	- Слушай, - повторил Мэннинг. - Вот что мне сообщили: в беседе с Уильямсом и президентом Морозов предложил использовать русскую армию для поисков чудовищ; его предложение было отвергнуто...
	- Том, твоему источнику можно доверять? Ты уверен?
	- Лично я - нет. Я передаю тебе то, что узнал наш человек в Нью-Йорке.
	- Кто там у тебя, Макс Хейл?
	- Один из лучших репортеров, - заявил Мэннинг. - На него можно положиться.
	- Согласен. Я помню его по Чикаго.
	- Далее собеседник Хейла сказал, что о нашем отказе будет объявлено на заседании Совета Безопасности. Скорее всего от нас потребуют, чтобы мы приняли помощь русских - ну и, наверно, других.
	- Старая история, - пробормотал Уилсон.
	- Это еще не все. Если мы откажемся принять предложение, а впоследствии выяснится, что чудовищ не удалось уничтожить, тогда Россия призовет к ядерной бомбардировке районов, где скрываются инопланетяне, под видом того, что мир не может допустить...
	- Подожди минуточку, - перебил Уилсон. - Ты сказал, что придержал эту информацию?
	- Да. Надеюсь, мне не придется распространять ее. Вот почему я звоню. Хейл ведь там не один, мало ли кто мог услышать. Если она попадет на телетайпы, нам конец.
	- Я уверен, что это ложь, - проговорил Уилсон. - В такой момент... Нет, невозможно! Все понимают, что теперь не время играть в политические игры. Вернее, должны понимать. Том, я просто не могу поверить.
	- Ты вправду ничего не знаешь? Ни вот столечко?
	- Честное слово.
	- Не хотел бы я оказаться на твоем месте, Стив, - сказал Мэннинг. - Даже за миллион долларов.
	- Том, ты потерпишь, пока мы проверим?
	- Разумеется. Однако за других не ручаюсь. Если что, я дам тебе знать.
	- Спасибо, Том. Как-нибудь...
	- Как-нибудь, когда все закончится, - прервал Мэннинг, - мы с тобой заберемся в такой бар, где нас никто не найдет, и посидим от души.
	- Выпивка моя, - ответил Уилсон, - до последнего стакана.
	Повесив трубку, он ссутулился в кресле. Надо же! Ну почему что-то обязательно должно случиться на ночь глядя? Впрочем, бывают такие дни, которые, кажется, никогда не кончаются, все тянутся и тянутся, ползут улитками. Вчера и сегодня слились в одни кошмарные сутки, утратили, похоже, всякое подобие реальности. Джуди улетела, по улицам маршируют чокнутые подростки, бизнесмены жалуются, что им не дают делать деньги, свихнувшиеся проповедники призывают к крестовому походу, в горах шныряют инопланетяне, а будущее по-прежнему избавляется от своих обитателей.
	Веки Уилсона сами собой сомкнулись, он вздрогнул и открыл глаза. Надо будет поспать, да, не забыть бы... Возможно, Джуди была права. Отойти в сторону, сунуть голову под крыло. Хотя, если по-честному, еще неизвестно, от чего она сбежала. Он скучал по ней, скучал чуть ли не весь день, с того мгновения, когда узнал, что она собралась улетать, Может, следовало быть понастойчивее, и тогда она бы осталась? Но, во-первых, у него не было времени, а потом, он не знал, как подступиться к ней, чтобы вышло изящно, поскольку иначе и не стоило что-либо затевать. Ну да ладно, она все равно вряд ли стала бы его слушать.
	Уилсон вновь снял трубку.
	- Ким, ты до сих пор на месте? Мне необходимо видеть президента. Дело весьма срочное.
	- Наверное, придется подождать, Стив. Он на заседании кабинета.



	Глава 41.

	- Оно было у меня на прицеле, сэр, и вдруг словно испарилось, - докладывал сержант Гордон Фэрфилд Кларк полковнику Юджину Доусону. - Исчезло, и все. Пропало. Я уверен, что оно не сдвинулось с места, потому что за секунду до этого видел, как оно выскочило из кустов. Такое серое пятно, сэр, знаете, как рисуют в мультфильмах, только живое. А потом оно взяло и сгинуло.
	- Оно заметило вас, сержант, - сказал полковник.
	- Не думаю, сэр. Я хорошо замаскировался и не шевелился, пока оно было на виду, только передвинул на пару дюймов дуло гранатомета.
	- Не вас, так кого-нибудь из солдат.
	- Сэр, они все прошли мою выучку. Их никто не увидит и не услышит.
	- Тем не менее оно что-то увидело или услышало, что-то такое, что спугнуло его. Вы уверены, что оно исчезло, сержант?
	- На все сто, сэр.
	Полковник сидел на стволе поваленного дерева. Он нагнулся, подобрал с земли тоненькую веточку и принялся ломать ее. Сержант примостился на корточках рядом с гранатометом, который использовал сейчас как подпорку.
	- Сержант, - проговорил Доусон, - я не знаю, какого черта мы тут делаем, не знаю, каких можно ожидать приказов. Вы нашли одно чудовище, но оно растаяло в воздухе у вас на глазах. Мы можем справиться с ними, тут у меня нет никаких сомнений. Пускай они вырастают и звереют, мы все равно с ними справимся. У нас есть огнестрельное оружие и, кроме того, неплохие мозги. Если мы столкнемся с ними нос к носу, то живо покажем где раки зимуют. Наше вооружение намного лучше того, каким обладали люди из будущего, так что победа наверняка будет за нами. Однако здесь, в этой местности, мы практически беспомощны. Мы можем нанести бомбовый удар по площади в десять тысяч акров и накрыть лишь одного из них, да и то с Божьей помощью. Зато сколько погибнет других существ, в том числе - и людей! Времени на эвакуацию не будет, поэтому люди неминуемо погибнут. Следовательно, мы должны отлавливать их поодиночке...
	- Но даже если так, сэр...
	- Знаю, знаю. Предположим, нам повезет - раз, другой, третий. А этих тварей сотни, и они беспрестанно размножаются! Те, что вылупились первыми, день ото дня становятся все больше и свирепее. Пока мы будем охотиться за ними, они, быть может, уничтожат пару деревень, армейский лагерь или...
	- Сэр, - проговорил сержант Кларк, - тут хуже, чем во Вьетнаме, а уж там было достаточно паршиво.
	- Мы еще не проиграли, - провозгласил полковник, поднимаясь с бревна. - И не проиграем, если сообразим, как нам быть. Самое мощное в мире оружие никуда не годится, если его не на что навести, самые лучшие солдаты бесполезны против невидимого противника.
	- Что ж, - сказал сержант, вставая и беря гранатомет под мышку, - пора за работу.
	- Вы не видели фотографа?
	- Какого такого фотографа? - удивился сержант. - Никого я не видел.
	- Он назвался Прайсом из какого-то там агентства. Должно быть, шастает по окрестностям.
	- Пусть он только мне попадется, я из него всю душу вытрясу, - пообещал сержант.



	Глава 42.

	Преподобный Джейк Биллингс совещался с Рэем Макдоналдом, своим бывшим помощником по связям с общественностью, которого двенадцать часов назад возвел в ранг ответственного за организацию крестового похода.
	- На мой взгляд Рэй, - говорил преподобный Биллингс, - эти распинания не принесут нам пользы. Скорее они на руку тем, кто порицает нас. Как сказал один свидетель из Вашингтона, чьи слова приводятся в заметке...
	- Что, про нас уже пишут в газетах? Я не ожидал столь быстрой реакции.
	- Реакция, да не та, - воскликнул проповедник с неожиданной горячностью. - Полнейшая дешевка, так написано в статье! Руки юноши, который якобы вызвался пожертвовать собой, были не прибиты к кресту, а привязаны веревками. Вообще, тон статьи, я считаю, недопустимый, тем не менее...
	- Они ошибаются, - сказал Макдоналд.
	- То есть вы использовали гвозди?
	- Нет, нет. Дело в том, что римляне обычно не применяли гвоздей.
	- По-вашему, Евангелия лгут?
	- Ни в коем случае. Я просто хочу сказать, что обычно - обычно, но не всегда, - жертву привязывали к кресту, а не прибивали. Мы провели историческое исследование, и...
	- Ваши исследования меня не интересуют, - заявил Биллингс. - Важно то, что, благодаря вашему чрезмерному рвению, газетный писака нашел повод посмеяться над нами! Между прочим, почему вы не посоветовались со мной? Я не одобрил бы вашей затеи.
	- Вы были заняты, Джейк, и велели мне разбираться самому. Мол, выдавать идеи мне положено по должности; ну, я и выдал.
	- Мне звонил Стив Уилсон, - проговорил Биллингс, - он требовал отменить поход. Не приходится сомневаться, что официальный Вашингтон - по крайней мере Белый Дом - против нас. А вы сделали Уилсону такой подарок! Еще утром, то есть до того, как вас осенило, он на пресс-конференции вылил на нас целый ушат грязи. Теперь же он смешает нас с ней!
	- Но люди поддерживают поход. Посмотрите вся провинция, города и деревни...
	- Поддерживают? Кто поддерживает? Деревенщина? С каких это пор мы стали опираться на провинциальных оболтусов? А как насчет влиятельных священников в крупных городах? Что, по вашему, скажет своей пастве и через газеты всему миру преподобный доктор Энгус Виндзор? Начал-то не кто иной, как он, однако разве он снизойдет до того, чтобы присоединиться к юнцам, которые шляются по улицам с крестами на спинах и устраивают распятия на городских площадях? Сколько лет ушло на то, чтобы придать нам в глазах публики достойный облик, и все коту под хвост! Спасибо, Рэй, огромное...
	- Но ведь мы прибегали к подобным трюкам и раньше, - возразил Макдоналд. - Цирковые фокусы, эстрадные штучки... Вам всегда нравилось.
	- Всему есть предел.
	- Ну, не скажите. Письмена в небе, парады, лозунги...
	- Реклама дозволена законом, - перебил Биллингс, - честная реклама. Это великая американская традиция. Ваша ошибка, Рэй, в том, что вы вышли на улицу. Что вы знаете об улице? Вы столкнулись с профессионалами. Те ребята с плакатами родились и выросли на улице. А вы сунулись к ним, не спросив ничьего совета. С чего вы взяли, что у вас получится?
	- Хорошо, но что же нам делать? С улиц мы уйдем, раз они не для нас. Но как нам тогда привлечь к себе внимание?
	- Понятия не имею, - проговорил преподобный Джейк Биллингс, уставившись перед собой невидящим взором. - Ни малейшего понятия. Мне кажется, что после вашего представления с крестами на походе тоже можно поставить крест.



	Глава 43.

	Вся заслуга принадлежала собаке.
	Бентли Прайс был трезв как стеклышко. Горная дорога оказалась, как ей положено быть, узкой и извилистой, но Бентли, раздраженный всем случившимся, гнал с сумасшедшей скоростью. После многочасовых блужданий он наконец обнаружил армейский лагерь - скорее временную стоянку, начисто лишенную каких бы то ни было признаков присущей военным аккуратности, так, скопище палаток посреди леса, на берегу бежавшего по склону ручья. Преисполнившись сознанием выполненного долга, Бентли вылез из машины, навьючил на себя камеры и двинулся к самой большой из палаток. Он почти уже достиг цели, когда ему преградил путь неизвестно откуда взявшийся полковник. Офицер справился, кто он, черт возьми, такой и какого рожна ему тут надо. Бентли заявил, что он из Глобал Ньюс, приехал сфотографировать процесс поисков чудовища. Дескать, он говорил редактору, что с этим можно подождать, но тот не согласился и велел крутить педали, так что если господин полковник не возражает, он хотел бы запечатлеть для истории, как охотятся на инопланетянина. Полковник в ответ сообщил, что Бентли забрался в запретную зону, и поинтересовался, не пытались ли его остановить. Ну да, пытались, отозвался Бентли, двое солдатиков, только он не обратил на них внимания, поскольку у него такое правило - плевать на тех, кто пробует остановить его; сами понимаете, работа есть работа, нужно уметь пролезать везде и всюду. Однако полковник отказался войти в положение Бентли и велел ему убираться, да, сэр, именно убираться, своим командирским голосом, и вдобавок наградил его испепеляющим взглядом. У них и без того хватает забот, сказал полковник, чтобы еще возиться со всякими идиотами, которые лезут, куда их не просят, и пригрозил, что, если фотограф не уйдет по доброй воле, его выведут из зоны под конвоем. Пока офицер метал громы и молнии, Бентли снял с плеча одну из камер и щелкнул разгневанного полковника, после чего тот совсем уж взбеленился, и Бентли, отличавшийся изрядной сообразительностью, счел за лучшее отступить. Когда он проезжал мимо солдат, которые недавно порывались остановить его, те дружно заулюлюкали. Бентли притормозил было, но решил не связываться с сосунками.
	А потом объявилась собака.
	Она выскочила из придорожных кустов - уши прижаты, хвост поджат, из пасти вырывается не то лай, не то визг, - так близко от машины, которая, к тому же, мчалась, что называется, на всех парах, что у Бентли совершенно не оставалось времени на раздумья. Он резко крутанул руль, машина рыскнула в сторону и въехала в заросли кустарника; фотограф изо всех сил надавил на тормоз, машина уткнулась носом в громадное дерево и застыла. Левая дверца от удара распахнулась, и Бентли, презиравшего такую белиберду, как ремни безопасности, вышвырнуло наружу. Камера, висевшая у него на шее, описала в воздухе короткую дугу и с размаху хлопнула Прайса по уху, да так, что у бедняги зазвенело в голове. Он плюхнулся на спину, перекатился на живот, встал на четвереньки, кое-как выпрямился и обнаружил, что приземлился на обочину. Посреди дороги стояло чудовище. Бентли узнал его с первого взгляда, поскольку видел уже двоих таких красавчиков. Но это было маленьким, размерами с шотландского пони, что, впрочем, не мешало ему выглядеть этаким чудом-юдом из страшной сказки.
	Бентли Прайс, в отличие от других людей, не зашелся в истошном вопле и сохранил здравый рассудок. Он прикинул на глазок расстояние, поднес к лицу фотоаппарат, поймал чудовище в видоискатель и нажал на кнопку. Раздался щелчок, и чудовище исчезло.
	Бентли медленно опустил камеру. Голова у него по-прежнему гудела, одежда зияла прорехами, сквозь дыру на штанине виднелось ободранное колено, ладонь правой руки была вся в крови - должно быть, порезался о гравий, которым предупредительно посыпали обочину. За спиной слышался негромкий скрежет: то принимал подобие былой формы покореженный металл автомобиля. Вода из разбитого радиатора капала на горячий двигатель и с шипением испарялась. Где-то вдалеке тявкала та самая собака. Белка, что восседала на дереве поблизости от дороги, стрекотала со скоростью пулемета. Дорога была пуста. Чудовище исчезло. С того места, где он стоял, Бентли видел отпечатавшиеся в пыли следы когтистых лап. Вот так, подумал он, следы есть, а чудовища нет.
	Бентли подковылял к следам и внимательно огляделся по сторонам. Оно же было тут, было! Я наблюдал его в видоискатель, сказал он себе, значит, мне не приснилось. Оно пропало, когда щелкнула задвижка. Внезапно его одолели сомнения. Может, все-таки привиделось? Интересно, успел ли он что-нибудь снять? А если успел, что получится на фотографии?
	Пожалуй, все будет в порядке. По крайней мере, хочется в это верить. Бентли повернулся и, припадая на одну ногу, двинулся в сторону армейского лагеря. Ему нужен телефон, да, телефон и машина. Надо срочно попасть в Вашингтон.



	Глава 44.

	- У нас имеются сообщения о трех встречах с инопланетянами, - проговорил Сэндберг. - Результаты пока нулевые. Никто из солдат не успел даже выстрелить. Они сразу исчезают.
	- Вы хотите сказать, что они уворачиваются? - справился Торнтон Уильямс.
	- Если бы, - буркнул министр обороны. - Нет, они в самом деле исчезают. Те, кто видел их, клянутся, что перед тем, как пропасть, они и не шелохнулись. Представляете: раз - и нету? Все солдаты, опрошенные по отдельности, говорят одно и то же. Один человек может ошибиться, да и двое не застрахованы от подобного, но трое - это, извините, уже перебор.
	- Вы, то бишь военные, не нашли никакого объяснения?
	- Нет, - покачал головой Сэндберг. - По всей вероятности, чудовища подстраиваются под изменение среды. Понимаете, они постоянно настороже, ибо помнят, что должны выжить. Они столь озабочены выживанием вида, что предпочитают не рисковать даже в мелочах. Я полагаю, что, если загнать их в угол, они будут сражаться, но - только в этом случае. Очевидно, они приспосабливаются к ситуации. Мы беседовали с доктором Айзеком Вулфом, биологом из числа беженцев, он, похоже, знает о чудовищах больше, чем кто-либо другой. Так вот, о привычке тварей исчезать в решающий момент он никогда не слышал. Правда, он предположил, что такой способностью обладает исключительно молодняк. Нечто вроде защитного механизма для особи, которая еще не полностью созрела. У себя в будущем беженцы могли просто-напросто не заметить чего-либо подобного, поскольку им было не до молодняка.
	- Как обстоят дела с размещением подразделений? - спросил президент.
	- Цифр у меня под рукой нет, - ответил Сэндберг, - но, кажется, все идет по плану. Беженцы образовали собственные комитеты управления, которым поручено, в частности, следить за порядком, в результате чего появилась возможность перебросить в горы те части, что обеспечивали охрану лагерей. Гражданские водители постепенно заменяют солдат на машинах, которые доставляют в лагеря продовольствие и прочее, что опять-таки высвобождает подкрепления. Первые транспортные самолеты начнут, по нашим расчетам, садиться сегодня вечером, так что скоро вся армия будет в сборе.
	- Морозов утром предложил от имени своего правительства помочь нам людьми, - сказал Уильямс. - Точнее, он настаивал, но мы, разумеется, отвергли предложение русских. Однако он в какой-то степени прав. Не стоит ли обратиться за помощью к Канаде, Мексике, Великобритании, Франции, Германии - словом, к нашим друзьям?
	- Может быть, и стоит, - согласился Сэндберг, - однако я хотел бы выслушать сначала мнение комитета начальников штабов. Признаться, нам не достает людей на севере и на юге, в Джорджии и штате Нью-Йорк. Так или иначе надо попытаться согнать чудовищ в одно место, не дать им разбежаться, к чему они, по-моему, как раз и стремятся. Если получится, значит, мы справимся с ними.
	- Если они не исчезнут, - прибавил президент.
	- Совершенно верно, - откликался министр обороны.
	- Пожалуй, пора переходить к другим делам, - заметил президент. - Рейли, помнится, вы хотели выступить.
	- Не знаю, как вы воспримете, - проговорил Рейли Дуглас, - однако мне представляется, что это необходимо обсудить. По совести говоря, у меня такое впечатление, что здесь не обошлось без некоего юридического казуса, но выяснить, так или не так, я не сумел из-за дефицита времени. Вчера вечером ко мне приехал Клинтон Чепмен. Многим из вас он, вероятно, знаком. - Генеральный прокурор огляделся: большинство присутствующих утвердительно кивнули. - Да, он был у меня вчера, а с тех пор звонил уже трижды или четырежды; кроме того, сегодня мы вместе обедали. Полагаю, вам известно, что в Гарварде мы с ним были соседями по комнате и тогда и подружились. Наверное, поэтому он связался сейчас именно со мной. Вчера он предложил взяться за строительство временных туннелей и покрыть все затраты из собственных средств, без финансирования из федерального бюджета. Взамен он просит разрешения на эксплуатацию туннелей после того, как люди из будущего уйдут по ним в миоцен, то есть хочет получить эксклюзивную лицензию. Он...
	- Рейли, - прервал Уильяме, - я не совсем понимаю, зачем ему понадобились туннели? Какой от них прок? Насколько я разобрался, время в них движется лишь в одном направлении, из настоящего или будущего в прошлое.
	- Клинт уверяет, что это не так. Он советовался со своими учеными - а его лаборатории одни из лучших в мире, - и те сказали ему, что, мол, если путешествия во времени возможны вообще, то в оба конца, как в прошлое, так и в будущее. И прибавили, кстати, что в будущее перемещаться легче, нежели в прошлое, поскольку такое перемещение совпадает с нормальным течением времени.
	- Не знаю, не знаю, - вздохнул Уильямс. - Честно сказать, я не в восторге, Имеем ли мы право передавать туннели, при условии, что гипотеза специалистов Чепмена подтвердится, в исключительную собственность одному человеку или даже группе людей? Ведь их можно использовать как угодно...
	- Я так и заявил Клинту за обедом, - откликнулся Дуглас, - объяснил ему, что тут необходим строжайший контроль. Потребуется разработать свод правил эксплуатации туннелей, провести его через конгресс, а затем добиться заключения международного соглашения, чтобы правила были приняты повсеместно. Клинт согласился с моими доводами, но он буквально одержим своей идеей. Я попытался, на правах старого друга, отговорить его, но ничего не достиг. Он по-прежнему твердо стоит на своем. Правда, сообразил, как видно, что полное покрытие финансовых затрат ему не по карману. Мне кажется, сейчас он пытается организовать нечто вроде консорциума для осуществления проекта.
	- Я бы отказал, - хмуро заметил Сэндберг, - во всяком случае пока. Принцип путешествий во времени следует тщательнейшим образом изучить. Нам нужны точные данные, а не фантастические гипотезы.
	- Могут ли туннели получить военное применение? - подумал вслух Уильямс. - Если да, то какое именно?
	- При заключении международного соглашения надо будет особо оговорить, что использование в военных целях запрещается, - произнес президент. - Поскольку же это соглашение рано или поздно будет нарушено - какая разница, кому достанется лицензия? Национальные интересы обязательно возобладают над общемировыми. Раз путешествия во времени оказались реальностью, мы должны извлечь из них все, что можно.
	- Мистер президент, вы поддерживаете Клинта? - удивился Дуглас. - Когда мы с вами разговаривали...
	- Я бы не сказал, что поддерживаю Чепмена, - возразил президент. - Однако мне представляется, что в нынешних условиях не следует пренебрегать никакими предложениями. Нужно где-то находить деньги для строительства туннелей, и не только у нас в США, но и во всем мире. Мы-то, скорее всего, найдем, а вот остальные страны...
	- Кстати, - вмешался Уильямс, - я полагаю, Чепмен со своим консорциумом намерен строить туннели лишь на территории Соединенных Штатов?
	- Не знаю, - ответил Дуглас. - Должно быть, в консорциуме Клинта будут и иностранцы, так что он вполне может заключить договор с другими государствами. Лично я не думаю, что такие страны, как Конго, Португалия или Индонезия, повернутся спиной к тому, кто предложит построить им временные туннели. Некоторые, очевидно, станут колебаться, но если мы заодно, скажем, с Германией и Францией подадим им пример, они ему, вероятно, последуют. В итоге, если все пройдет, как намечено, ни одна страна не останется без собственного туннеля, хотя бы одного-единственного.
	- Деньги потекут рекой, - заметил Манфред Франклин, министр финансов. - Строительство туннелей для всего мира обойдется в миллиарды долларов.
	- Среди финансистов хватает тех, кто любит рисковать, - сказал министр сельского хозяйства Бен Каннингэм. - Но вслепую они, как правило, не играют. Может быть, Чепмену известно то, чего не знаем мы?
	- Вряд ли, - покачал головой Дуглас. - Разве что он первым узнал о том, что перемещения во времени возможны в обоих направлениях. Подумать только - нечто по-настоящему новое, нечто обладающее реальным технологическим потенциалом, впервые за пятьдесят с лишним лет! Клинт со своей бандой, как вы понимаете, претендует на полную свободу действий.
	- Вопрос в том, - сказал Уильямс, - позволим ли мы ему.
	- К моему глубокому сожалению, - проговорил президент, - боюсь, нам придется это сделать, иначе предложение Чепмена станет достоянием общественности, а какова будет реакция населения, предугадать, думается, несложно. Отдельные голоса №против¤ затеряются в криках №за¤, ибо тех, кто обрадуется возможности избежать повышения налогов, будет гораздо больше. Откровенно говоря, господа, может случиться так, что отказ от предложения консорциума будет равносилен политическому самоубийству.
	- Вы рассуждаете так, словно не слишком огорчены, - довольно-таки ядовито заметил Уильямс.
	- Позанимайся вы, Торнтон, политикой с мое, вы бы тоже научились примиряться с обстоятельствами, научились бы практичности и умению выбирать меньшее из двух зол. Я с готовностью признаю, что предложение Чепмена мне не нравится, однако практичность заставляет меня отступить, поскольку схватка почти наверняка обернется нашим поражением. В конце концов, нельзя же швыряться подарками в Санта-Клауса.
	- Я все равно против, - заявил Уильямс.
	- И я, - присоединился к нему Сэндберг.
	- Мне представляется, что выход существует, - сказал Франклин. - Профсоюзы готовы сотрудничать с нами. Если вдобавок к нам примкнут и финансисты, что неминуемо произойдет при удовлетворении просьбы Чепмена, то главная проблема будет решена. Мы до сих пор вынуждены кормить людей из будущего, но, что весьма приятно, припасов хватит на более длительное время, чем предполагалось вначале. Кроме того, нам предстоит снабдить беженцев инструментами и приспособлениями, но это не займет много времени и не потребует значительных средств. Нужно только поскорее прикинуть, сколько понадобится производственных мощностей и ресурсов для изготовления необходимого количества тачек, топоров, мотыг, плугов и всего прочего, но тут никаких сложностей, одна математика. Пожалуй, в течение нескольких ближайших лет будет ощущаться недостаток мясных и молочных продуктов, из-за того, что значительное поголовье домашнего скота отправится в миоцен, но подобное, по-моему, вполне можно пережить. Главное - туннели, и если Чепмен рвется строить их, пускай строит.
	- А как быть с этими юнцами, которые хотят сбежать в прошлое? - спросил Каннингэм. - Я бы отпустил их. На улицах сразу стало бы меньше толчеи, да и вопли о перенаселенности чуть-чуть поутихли бы. Может, так и поступим?
	- Вы, конечно, шутите, - отозвался президент, - однако...
	- Уверяю вас, сэр, я ни капельки не шучу, говорю совершенно серьезно.
	- Я согласен с вами, Бен, - сказал президент. - Мы, по всей видимости, преследуем разные цели, но я согласен с вами в том, что насильно никого удерживать не стоит. Пусть уходят - но не в ту эпоху, которую выбрали для себя люди из будущего, а, скажем, на миллион лет раньше или позже. Однако прежде чем мы их отпустим, следует постараться привить им чувство экологической ответственности. Мы не можем отправить в прошлое людей, которые уничтожат ресурсы, что предназначены ходом истории нам. Иначе возникнет парадокс, сути которого я, признаться, не понимаю, но который может оказаться роковым для нашей цивилизации.
	- Кто же будет прививать им чувство экологической ответственности? - полюбопытствовал Уильямс.
	- Люди из будущего. Они станут уходить в прошлое постепенно, не все сразу, некоторые наверняка согласятся задержаться, если мы их попросим. Точнее, они сами предложили оставить группу специалистов, которые обучили бы нас тому, что стало - то бишь станет - известным за пятьсот разделяющих наши времена лет. На мой взгляд, это предложение можно принимать без колебаний.
	- Разумеется, - произнес Уильяме. - Кое-что из того, чему они научат нас, приведет к ломке ряда экономических и социальных стереотипов, однако в общем итоге мы, несомненно, выиграем. Ведь за какие-то двадцать или около того лет мы преодолеем в своем развитии пятисотлетний промежуток, причем не совершая тех ошибок, которые натворили наши прямые потомки.
	- Право, не знаю, - проговорил Дуглас, - Тут слишком много всего... Мне надо подумать.
	- Мы все забыли об одном, - подал голос Сэндберг. - Конечно, планировать нам никто не мешает, тем более что без плана действий не обойтись. Мне кажется, у нас на раскачку где-то с месяц, потом мы окажемся в цейтноте. А забыли мы вот о чем: все планы никуда не годятся, если мы не сумеем справиться с инопланетянами.



	Глава 45.

	Возможно, сказал себе Уилсон, демонстранты в чем-то и правы. И впрямь, идея о новом начале завораживает, подкупает своей простотой: стереть все записи, разбить таблички, которые не желают стираться, - и вперед. Однако человечество просто не способно развиваться, не делая новых ошибок или не повторяя старых. Впрочем, уход в прошлое позволит взглянуть на себя со стороны, и, возможно, люди сумеют воздержаться от повторения слишком уж вопиющих ошибок.
	Элис Гейл утверждает, что в будущем на месте Белого Дома раскинулся пустырь; доктор Осборн по дороге из Форта-Майера в Вашингтон выразил сомнение, что историю, которая приведет к возникновению пустыря, можно изменить. Он заявил, что мы находимся в состоянии нарушенного равновесия. Очевидно, он не преувеличивал. В самом деле, чаша весов клонится лишь в одну сторону: правительства становятся все многочисленнее, большой бизнес укрупняется на глазах, налоги растут и падать не собираются, бедняки, несмотря на хлопоты тех, кого заботит социальная справедливость, день ото дня все беднее, а пропасть между богатыми и бедными, правительством и общественностью - все шире. И разве может быть иначе? В таком мире, как этот, ожидать иного было бы до смешного нелепо. Уилсон покачал головой. Нет, не то, все не то. Вероятно, найдутся люди, которые могут заглянуть в прошлое, зафиксировать все стадии экономического и социальнополитического развития, указать на совершенные человечеством ошибки - №в такое-то время в таком-то месте произошло то-то¤. Но кто они? Теоретики, теории которых не выдерживают проверки практикой!
	Зазвонил телефон. Уилсон снял трубку.
	- Мистер Уилсон?
	- Да.
	- Говорит охранник от юго-западных ворот. Тут у меня один джентльмен, который утверждает, что должен срочно увидеться с вами. Мистер Томас Мэннинг. С ним еще мистер Бентли Прайс. Вы знаете этих людей, сэр?
	- Да. Пожалуйста, пропустите их.
	- Я пошлю с ними сопровождающего, Вы будете у себя, сэр?
	- Да.
	Уилсон опустил трубку на рычаг. Что привело сюда Мэннинга? Он что, не мог позвонить? №Срочно увидеться¤! Хорош гусь, да вдобавок притащил с собой Бентли! Тому-то что здесь делать? Может, Том раскопал что-нибудь новенькое насчет предложения русских? Уилсон посмотрел на часы. Заседание кабинета продолжается дольше, чем предполагалось. Однако оно могло и закончиться, просто президент занялся другими делами. Хотя странно - Ким наверняка выкроила бы для него пару-тройку минут.
	На пороге показались Мэннинг и Бентли. Уилсон кивнул охраннику, который остановился у двери.
	- Все в порядке. Подождите снаружи. - Он приблизился к журналистам и пожал им руки. - Какой приятный сюрприз! Том, с тобой мы в последнее время общаемся исключительно по телефону, а Бентли я не видел целую вечность.
	- Я все бегаю, - объяснил Бентли, - скоро ноги отвалятся.
	- На сей раз он прибежал из Западной Вирджинии, - сказал Мэннинг.
	- Ну да, на дорогу выскочила собака, а потом в меня врезалось дерево, - заявил Бентли.
	- Бентли сфотографировал чудовище, которое стояло посреди дороги, - продолжал Мэннинг, - перед тем, как оно исчезло.
	- Я теперь вник, - сообщил Бентли. - Оно засекло камеру и услышало щелчок. Они, ну, чудовища, не любят, когда на них что-нибудь наводят.
	- Мы получили несколько сообщений о подобных исчезновениях, - сказал Уилсон. - Возможно, это своего рода защитная реакция, из-за которой солдатам не удается чего-либо достичь.
	- Не скажи, - возразил Мэннинг. - Может, и не стоит их отлавливать? - Он расстегнул №молнию¤ на папке и достал пачку фотоснимков. - Взгляни-ка.
	Он пододвинул Уилсону верхнее фото. Пресс-секретарь послушно взглянул, а затем сурово уставился на Бентли.
	- Кого ты пытаешься надуть?
	- Никого, - отозвался Прайс. - Камера не врет. Она всегда говорит правду, показывает, что есть на самом деле. Теперь ты знаешь, куда исчезают чудовища. Я снимал на высокочувствительную пленку...
	- Но динозавры! - воскликнул Уилсон.
	Бентли сунул руку в карман, извлек оттуда некий предмет и протянул его Уилсону.
	- Вот стекло, - сказал он. - Увеличительное. Посмотри через него. Там их сотни. Где я, по-твоему, мог их щелкнуть?
	Изображение чудовища было нечетким, слегка размытым, но в том, что на снимке запечатлен инопланетянин, сомневаться не приходилось. На заднем плане маячили три динозавра.
	- Милые крошки, правда? - спросил Мэннинг. - Покажи их палеонтологу, он скажет точно, кто они такие.
	Уилсон поднес к глазу увеличительное стекло и нагнулся над фотографией. Диковинные растения, одни похожие на пальмы, другие - на гигантские папоротники; диковинные существа - поодиночке, вдвоем, стадами. Какое-то небольшое млекопитающее притаилось под раскидистым кустом.
	- Мы увеличили фон, - проговорил Мэннинг. Показать?
	- Нет, с меня достаточно.
	- Мы порылись в справочниках по геологии, - прибавил Бентли, - и решили, что я заснял ландшафт мелового периода.
	- Да, я знаю, - пробормотал Уилсон. Он снял трубку телефона. - Ким? Мистер Гейл у себя? Спасибо. Попроси его зайти ко мне.
	- Они твои, - сказал Мэннинг, раскладывая на столе остальные снимки. - Мы, разумеется, опубликуем их, но сочли за лучшее сперва показать тебе. Ты думаешь о том же, о чем и я?
	- Пожалуй, - Уилсон задумчиво кивнул, - только никаких ссылок.
	- Зачем нам на кого-то ссылаться? - фыркнул Мэннинг. - Фотографии говорят сами за себя. Чудовище - назовем его для удобства, родителем - подверглось при попадании в туннель воздействию принципа перемещения во времени. Этот принцип запечатлелся у него в сознании, или чем оно там наделено, а потом передался по наследству детенышам.
	- Однако людям понадобились временные туннели и механические приспособления, - заметил Уилсон, технологические достижения и...
	- Черт побери, Стив, - перебил Мэннинг, пожимая плечами, - я не знаю и не притворяюсь, будто знаю, как они исхитрились это сделать. Но из снимка следует, что чудовища убегают в другое время. Возможно, все они укроются в одной и той же эпохе, возможно, в разных. И потом, разве нельзя предположить, что способность перемещаться во времени была заложена в них изначально? Может статься, они решили, что у нас им оказали нелюбезный прием, а в меловом периоде примут с распростертыми объятиями.
	- Слушайте, - проговорил Уилсон, - динозавры вымерли...
	- Чем не гипотеза, правда? - хмыкнул Мэннинг и застегнул папку. - Нам пора. Поблагодари Стива, Бентли.
	- Нет, - возразил Уилсон, - благодарить надо не меня, а вас. Если бы не вы, мы бы промучились Бог знает сколько дней, скорее всего, без толку. - Он проводил гостей, затем снова уселся за стол.
	Невероятно, подумалось ему. Невероятно - и вполне правдоподобно. Человек склонен, что естественно, мыслить человеческими категориями, но бессмысленно требовать того же от инопланетян. Люди из будущего раз за разом подчеркивали, что инопланетяне не просто кровожадные звери, но высокоразумные существа. Несомненно, на свой, инопланетный лад. Их мышление и физические способности никак не соответствуют человеческим. С этим трудно свыкнуться, однако они, похоже, способны, повинуясь инстинкту, совершить то, для чего человеку необходимо изобрести машину.
	Мейнард Гейл и его дочь вошли в кабинет так тихо, что Уилсон заметил их присутствие лишь тогда, когда случайно поднял голову.
	- Вы просили нас зайти, - сказал Гейл.
	- Взгляните, - предложил Уилсон, - сначала вот на эту. Остальные - увеличенные изображения. Взгляните и скажите, что вы думаете.
	- Меловой период, мистер Уилсон, - произнес Гейл, тщательно изучив снимки. - Где была сделана фотография? И откуда взялось чудовище?
	- Фотограф снимал инопланетянина. В решающий момент тот исчез.
	- Чудовище исчезло?
	- Да. Это второй известный мне случай. Возможно, были еще, но я знаю только о двух.
	- Что ж, - проговорил Гейл, - вполне возможно. Они настолько отличаются от нас... Те, которые вырвались из туннеля, переместились во времени, причем переход должен был занять не более доли секунды. Наверно, им хватило. - Он содрогнулся. - Но если так, если они обрели способность свободно путешествовать во времени, смогли так быстро освоить то, на что у нас ушли десятилетия, значит, поистине чудо, что мы сумели противостоять им на протяжении двадцати лет. Они, должно быть, играли с нами, развлекались, забавлялись, как кошка с мышью. Они оставляли нас про запас.
	- Мне кажется, вы несколько преувеличиваете.
	- Не знаю, может быть. Так или иначе вам следует побеседовать с доктором Вулфом. Он, вероятно, даст квалифицированное объяснение.
	- Но у вас сомнений нет?
	- Нет, - подтвердил Гейл. - Это не розыгрыш?
	- Тому Мэннингу можно доверять, - сказал Уилсон. - Мы вместе работали в №Вашингтон пост¤, часто сиживали за одним столиком в баре, словом, были как братья, пока меня не назначили сюда. У него не столь извращенное чувство юмора. Да и Бентли я заподозрить не могу. Он молится на свои камеры, и у него не поднимется рука использовать их ради недостойной цели. Он и вправду молится им, каждый вечер, перед тем, как лечь спать.
	- Таким образом, мы имеем неоспоримое доказательство того, что чудовища убегают в прошлое, предвосхищая наши намерения.
	- Думаю, да, - согласился Уилсон. - Мне требовалось услышать ваше мнение, поскольку вы знаете инопланетян куда лучше нашего.
	- Но от разговора с Вулфом вы не отказываетесь?
	- Нет, конечно, нет.
	- Мистер Уилсон, мы, собственно, хотели бы кое-что с вами обсудить. Говоря №мы¤, я подразумеваю себя и свою дочь.
	- Что именно?
	- Мы вас приглашаем, - сказал Гейл. - Возможно, вы отвергаете наше приглашение, возможно, даже оскорбитесь. Однако многие другие, как мне кажется, приняли бы его с радостью. На мой взгляд, оно чрезвычайно привлекательно. Простите мою неуклюжесть, я очень волнуюсь. Мы приглашаем вас с собой в миоцен. Присоединяйтесь к нашей группе. Мы будем искренне рады.
	Уилсон не шелохнулся. Он пытался найти нужные слова, но они не шли на язык.
	- Вы наш первый и, быть может, единственный друг, - прибавила Элис. - Вы помогли нам с бриллиантами и вообще столько для нас сделали! - Она быстро подошла к столу, наклонилась и поцеловала Уилсона.
	- Не торопитесь отвечать, - сказал Гейл. - Вам, наверное, необходимо подумать. Если вы откажетесь, мы больше не станем об этом заговаривать. Помимо всего прочего мы исходили из тех соображений, что вы, люди настоящего, все-таки последуете за нами через временные туннели. Я надеюсь на лучшее, однако, по-моему, вам не суждено избежать того кризиса, который сокрушил общество наших предков, то есть опять-таки вас.
	- Не знаю, - выдавил наконец Уилсон. - Честное слово, не знаю. Дайте мне собраться с мыслями.
	- Конечно, конечно, - отозвался Гейл.
	- Я рассчитываю на ваше согласие, - прошептала Элис на ухо Уилсону.
	И они ушли - так же тихо, незаметно, как и появились. В кабинет исподволь проникали сумерки. В приемной раздавался стук пишущей машинки; иногда он прекращался - видимо, тот, кто печатал, искал подходящее слово. У стены приглушенно стрекотали телетайпы. На аппарате Джуди посверкивал один световой индикатор. Нет, не Джуди, поправил себя Уилсон. Джуди улетела в Огайо, и теперь аппарат будет принадлежать кому-то другому. Джуди, воскликнул он мысленно. Джуди! Господи Боже, что на тебя нашло? Зачем ты улетела?!
	Без нее было так одиноко. До сих пор он просто-напросто не подозревал, что она для него значит. Джуди оберегала его от одиночества, которое он ощущал даже в компании тех, кого числил среди своих друзей. А рядом с ней всякое одиночество казалось пустой выдумкой; самая мысль о том, что она где-то поблизости, веселила сердце. Однако Огайо не столь уж далеко. В наши дни понятие расстояния сократилось до пределов от силы полутора десятка часов в самолете. К тому же существуют почта и телеграф, да и телефоны пока работают. Уилсон попробовал вообразить себе текст письма к Джуди, но скоро сообразил, что писать все равно не станет.
	Зазвонил телефон.
	- Заседание кончилось, - раздался в трубке голос Ким. - Президент ждет.
	- Спасибо, Ким, - сказал Уилсон.
	За делами он совсем было запамятовал о том, что просил о встрече с Хендерсоном. Прошло не так уж много времени, но столько всего случилось, что забыть было ничуть не мудрено.
	- Извините, что заставил вас ждать, Стив, - проговорил президент, когда Уилсон вошел в кабинет. - Министры буквально забросали меня вопросами. Что у вас?
	- Пятнадцать минут назад я бы огорошил вас неприятными вестями, сэр, - усмехнулся Уилсон, - но сейчас положение слегка улучшилось. Но начну с неприятного. Ходят разные слухи про ООН...
	- А, предложение русских.
	- Да. Мне звонил Том Мэннинг. Его корреспондент в Нью-Йорке, Макс Хейл - вы, наверно, его знаете...
	- Лично не знаком, но статьи читал. Здравомыслящий журналист.
	- Хейлу сообщили, что русские будут настаивать на ядерной бомбардировке районов, где предположительно могут находиться чудовища.
	- Я ожидал чего-то подобного, - сказал президент. - Но им не удастся провести такую резолюцию.
	- Мне представляется, теперь это уже неважно, - заметил Уилсон. - Важно вот что. - Он положил на президентский стол фотографии. - Работа Бентли Прайса.
	- Прайс, Прайс, - протянул президент. - Тот, который...
	- Он самый. Пьет как сапожник, зато фотограф первоклассный, я бы сказал - лучший из всех.
	- Стив, - президент взглянул на верхний снимок и нахмурился, - я не уверен, что понимаю.
	- Сейчас объясню, сэр. Собственно...
	Хендерсон внимательно, ни разу не перебив, выслушал пресс-секретаря и спросил:
	- По-вашему, так оно и есть?
	- Полагаю, что да, сэр. Гейл согласен со мной. Он предложил на всякий случай побеседовать с Вулфом, но сам, похоже, не сомневается. Тогда наша задача выпихнуть туда всех, по крайней мере большую часть, а остальные потянутся следом. Если бы они были многочисленнее, а мы не превосходили вооружением людей из будущего, инопланетяне, вероятно, постарались бы закрепиться здесь. В конце концов, мы - достойные противники, с нами приятно сражаться. Однако они, я думаю, понимают, что обречены. В меловом же периоде им будет где развернуться. Никакого тебе огнестрельного оружия, зато противники как на подбор: тиранозавры и все их милые родственнички, трицератопсы, плезиозавры и прочие. Ни намека на стрельбу, сплошь рукопашные. Мне кажется, это придется им по нраву. Какая победа - свалить этакого колосса!
	- Насколько я помню, - произнес президент после непродолжительного молчания, - ученые так и не установили наверняка, отчего вымерли динозавры. Выходит, мы знаем ответ?
	- Может быть, сэр, - откликнулся Уилсон.
	Президент взялся было за телефон, но потом убрал руку.
	- Нет, - сказал он. - Федор Морозов порядочный человек. Он только выполнял поручение своего правительства. Пожалуй, не стоит звонить ему. Пускай узнает обо всем из газет, равно как и Совет Безопасности. Посмотрим, посмотрим.
	- Сэр, я не стану больше отнимать у вас время...
	- Задержитесь на минутку, Стив. Я хочу кое-что сообщить вам, чтобы, если вас спросят, вы знали, как отвечать. Об этом известно лишь нескольким нашим людям и некоторым беженцам; вряд ли кто из них проболтается. Пока все совершенно секретно. Не знают даже ни государственный секретарь, ни министр обороны.
	- Сэр, стоит ли...
	- Я хочу; чтобы вы знали, - прервал президент. - Разумеется, вы должны до поры до времени сохранить все в тайне. Вы слышали о предложении Клинтона Чепмена?
	- Да. Мне не нравится его затея. Утром меня спрашивали, но я воздержался от комментариев. Мол, достоверных сведений еще не поступало.
	- Мне тоже не нравится, - проговорил президент, - однако я предприму все меры, чтобы подбодрить его. Он считает, что может купить путешествия во времени. Что ж, вольному воля. Мне как-то не доводилось раньше сталкиваться со столь откровенной жаждой наживы. Интересно, не разделяет ли страсть Чепмена его закадычный друг Рейли Дуглас?
	- Но если...
	- Он очень жаден, - продолжал президент. - Но я знаю то, что не известно ему и чего, если мне повезет, он никогда не узнает, а если и узнает, то когда будет уже поздно. Мы слегка поторопились объявить то, что совершили люди из будущего, путешествиями во времени. Да, они достигли своей цели, но какими средствами? Оказывается, существует параллельная нашей вселенная. Люди из будущего, которые открыли ее, обнаружили вот что: время в ней движется в направлении, обратном нашему. Наверно, я вас запутал, Стив? В общем, наше прошлое для той вселенной - будущее. Беженцы проникли к нам именно через параллельный мир.
	- Но это означает...
	- То-то и оно, - усмехнулся президент. - Это означает, что в прошлое уйти можно, но вернуться оттуда - нет. Дорога в будущее закрыта.
	- Если Чепмен узнает, он расторгает соглашение.
	- Очевидно, да. Его предложение продиктовано отнюдь не патриотическими чувствами. Что вы думаете, Стив, о моей маленькой лжи?
	- Сэр, вы бы упали в моих глазах в том случае, если бы не попытались остановить Чепмена, имей он хоть малейший шанс осуществить то, что замыслил. А так пострадают лишь те, кто переоценил свои возможности. По заслугам и расплата.
	- Однажды все откроется, - проговорил президент, - и моя репутация окажется безнадежно запятнанной.
	- Когда все откроется, сэр, вас начнут превозносить до небес и воздвигать вам памятники, - поправил Уилсон.
	- Надеюсь, вы правы, Стив, - сказал президент с улыбкой. - Однако мне немного не по себе.
	- Сэр, - спросил Уилсон, - кому известна ваша тайна?
	- Тем троим, которых вы привезли из Форта-Майера, нашим академикам, которые беседовали с ними, мне и теперь вам. К моменту встречи с учеными я уже прослышал о поползновениях Чепмена, а потому сразу попросил никому ничего не говорить. Что касается беженцев, то среди них в сути перемещений во времени разбирается лишь горстка специалистов, и, по счастливой случайности, все они у нас. Мы бережем их как зеницу ока, наравне с бриллиантами. Здесь же они оказались потому, что, говоря их словами, мы - единственная страна, которой они могут доверять, Похоже, тайна останется тайной.
	- Похоже, - кивнул Уилсон. - Вы упомянули бриллианты. Что с ними сталось?
	- Мы приняли их на временное хранение. Потом, когда все более или менее успокоится, решим, как с ними поступить. Полагаю, начнем потихоньку продавать, заодно придумаем какую-нибудь правдоподобную историю. А деньги будем перечислять в фонд для последующего использования всеми государствами.
	Уилсон поднялся и направился к двери, но в двух шагах от нее остановился и повернулся к Хендерсону.
	- По-моему, мистер президент, все идет неплохо.
	- Да, - согласился президент. - Начало было никудышное, но вроде бы положение исправляется, хотя работы еще непочатый край.
	Возвратясь к себе, Уилсон увидел, что за столом Джуди сидит какой-то человек. В кабинете было темно, лишь мерцали лампочки вызова на селекторе.
	- Джуди? - произнес с запинкой Уилсон. - Джуди, это ты?
	Да нет, не может быть, она наверняка давно в Огайо.
	- Я вернулась, - проговорила Джуди. - Сошла с самолета, просидела полдня в аэропорту, не зная, что делать. Ты сукин сын, Стив Уилсон, и не вздумай этого отрицать. И почему я не улетела? Зачем пришла сюда?
	- Но, Джуди... - воскликнул он, в мгновение ока очутившись подле нее.
	- Ты же не просил меня остаться. Тебе и в голову не пришло!
	- Разве я не просил?
	- Ты играл в благородство. Вот в чем твоя беда. Ты слишком благороден. Нет чтобы встать на колени и заломить руки! А теперь мой багаж летит в Огайо, а я...
	Он наклонился, взял девушку на руки и крепко прижал к себе.
	- Нам обоим здорово досталось, - сказал он мягко. - Как ты думаешь, не пора ли домой?


	*Энди Джексон (1767-1845), седьмой президент США.
	**Военная база в штате Кентукки, где хранится золотой запас США.
	***т.е. в Капитолии.

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: