Растянувшись в креслах, измотанные до предела, друзья с гордостью осматривали свое творение.
- С этой штукой, - сказал Расс, - мы можем любой объект переместить куда угодно. Больше того мы можем любой предмет доставить сюда, как бы далеко он ни находился.
- Мечта ленивого грабителя, - мрачно изрек Грег.
Совершенно обессиленные, они наскоро заглотнули горячий кофе с бутербродами и завалились спать.
Выездная лагерная служба была в разгаре. Проповедник превзошел самого себя. На скамье грешников не осталось ни одного свободного местечка. Проповедник сделал паузу, дабы закрепить в умах верующих важную мысль, - и вдруг зазвучала музыка. Прямо из воздуха. А может, с неба. Нежная, небесная мелодия псалма, словно там в синеве запели ангельские хоры.
Проповедник как стоял, так и застыл на месте: с поднятой кверху рукой, с воздетым указующим перстом, готовым опуститься и припечатать очередное наставление. Грешники, преклонившие колени возле скамьи, оцепенели. Паства онемела от изумления.
А псалом, сопровождаемый глубокими раскатами небесного органа, звенел высокими чистыми голосами, похожими на колокольчики.
- Узрите! - взвизгнул проповедник. - Узрите чудо! Ангелы поют для нас... На колени! На колени - и молитесь!
Никто не устоял.
Эндрю Макинтайр опять нализался. Нетвердой походкой плелся он домой после бурной ночи, проведенной за покером в шорной лавке Стива Абрама, плелся под насмешливыми взглядами всей деревни, выставленный безжалостным рассветом на всеобщее обозрение.
На углу Третьей и Вязовой улиц он налетел на клен. Неуверенно отпрянул, намереваясь обогнуть препятствие, и вдруг клен заговорил:
- Алкоголь - это проклятие человечества. Он превращает людей в безмозглую скотину. Он иссушает мозги, сокращает жизнь...
Энди обомлел, не веря собственным ушам. Дерево - он был убежден в этом - обращалось лично к нему. А голос продолжал:
- ...отнимает последний кусок хлеба у жен и детей. Подрывает моральные устои нации...
- Замолчи! - завопил Энди. - Замолчи, говорю!
Дерево умолкло. До Энди доносился лишь шепоток ветра в порыжелой осенней листве.
Энди припустил наутек, завернул за угол и помчался к дому.
- Ей-богу, - сказал он себе, - если уж деревья начинают разговаривать, значит, пора завязывать!
В городе, за пятьдесят миль от деревни, где клен увещевал Энди Макинтайра, в то же воскресное утро случилось еще одно чудо,
Очевидцев на сей раз было гораздо больше: многие слышали, как заговорила бронзовая статуя солдата во внутреннем дворике суда. Статуя не ожила - она стояла, как обычно, массивная, сияющая, тронутая прозеленью. Но с губ ее слетали слова... Слова, обжигавшие души тех, кто их слышал. Слова, призывавшие людей защитить завоеванные с кровью идеалы, высоко поднять и не выпускать из рук факел свободы демократии.
С суровой горечью статуя провозгласила Спенсера Чемберса величайшей угрозой этой свободе. Потому что, сказала статуя, Спенсер Чемберс и №Межпланетная энергия¤ ведут экономическую войну, бескровную, но столь же реальную, как если бы они палили из пушек и бросали бомбы.
Целых пять минут вещала статуя, а толпа, прибывавшая с каждой минутой, слушала, остолбенев от шока.
А потом на дворик навалилась тишина. Статуя стояла, как прежде, не шелохнувшись, вперив в пространство безжизненные очи из-под уродливого шлема, сжимая в руке винтовку со штыком. Белоснежный голубь, мягко захлопав крылами, присел на винтовку, оглядел толпу и полетел к башне суда.
Сидевший в лаборатории Расс посмотрел на Грега.
- Этот фокус с радио навел меня на мысль, - сказал он. - Если можно запросто поместить радио в статую или дерево, почему бы не проделать то же самое с телевизором?
- Даже представить трудно, какие откроются возможности! - взволнованно отозвался Грег.
Через час полностью укомплектованная аппаратура для телесъемки была установлена в поле, а в лаборатории появился монитор.
Друзья придвинули кресла поближе к экрану. Расс до упора выжал рычаг управления. Экран осветился, замерцал, но остался пустым и серым.
- Камера перемещается слишком быстро, - заметил Грег. - Притормози ее немного.
Расс слегка отпустил рычаг.
- Когда эта махина включена на полную мощность, перемещение совершается мгновенно. Она перемещает объекты во времени, и любая скорость меньше мгновенной требует изменения силового поля.
На экране плыла панорама гор - миля за милей, сплошные снежные пики и равнины внизу, пылающие осенней листвой. Потом горы пропали из виду. Появилась пустыня, за ней город. Расс опустил камеру пониже, на улицу. Полчаса они сидели, уютно устроившись в креслах, и наблюдали за фланирующей толпой. Позабавились зрелищем собачьей драки, потом снова двинулись вдоль домов, заглядывая в окна и витрины магазинов.
- Одно плохо, - сказал Грег. - Видеть-то мы видим, но не слышим ни звука,
- Это дело поправимое, - отозвался Расс.
Он перебросил камеру с улицы обратно через пустыню и горы и вернул в лабораторию.
- Вот тебе уже две возможности практического применения, - заметил Грег. - Космический двигатель и телешпионаж. Я даже не знаю, что лучше. Ты хоть понимаешь, что теперь, благодаря этому телетрюку, мы способны увидеть все, что происходит на свете?
- Я понимаю, что эта машина способна доставить нас на Марс, или Меркурий, или в любое другое место. Похоже, ее возможности вообще безграничны. И она прекрасно управляема. На долю дюйма может переместить с таким же успехом, как и на сотню миль. К тому же быстро, почти мгновенно. Почти - потому что даже с нашим временным ускорением какой-то срок от старта до финиша все же проходит.
К вечеру телекамеру оборудовали аудиоаппаратурой, и с экрана полились звуки.
- Давай воспользуемся случаем, - предложил Грег. - В Нью-Йорке в Новом Марсианском театре сегодня представление, на которое мне хотелось сходить. Что нам мешает сделать перерыв и посмотреть спектакль?
- Отличная идея, - согласился Расс: - Спекулянты наживают там себе на билетах целые состояния, а нам это не будет стоить ни цента!
Глава 5.
В камине ярко пылали сосновые корни, шипя и вспыхивая искрами всякий раз, когда огненные языки касались смолы. Утонув в мягком кресле, Грег Маннинг вытянул к камину длинные ноги и поднял бокал, сощурясь на пламя сквозь янтарную жидкость.
- Меня немного беспокоит одно обстоятельство, - сказал он. - Я не говорил тебе раньше, поскольку считал, что это не так уж важно. Впрочем, может оно и впрямь не важно, но странно как-то.
- Ты о чем? - спросил Расс.
- О бирже, - ответил Грег. - Там творится что-то дьявольски непонятное. За последние пару недель я потерял около миллиарда долларов.
- ~Миллиарда?!~ - ахнул Расс.
Грег взболнул виски в бокале.
- Не пугайся, это чисто бумажные потери. Мои акции упали - некоторые наполовину, а некоторые еще ниже. К примеру, акция №Марсианской ирригации¤ стоит сейчас 75 долларов. А я платил за них по 185, хотя на самом деле они тянут на все 200.
- Ты хочешь сказать, что на рынке что-то неладно?
- Не на рынке. Цены всегда то растут, то падают, это в порядке вещей. Но если не считать легкой депрессии, две последние недели на бирже прошли совершенно спокойно. Такое впечатление, будто кто-то намеренно меня топит.
- Кто же? А главное - зачем?
- Хотел бы я знать, - вздохнул Грег. - Реальных денег я не потерял, конечно. И на таком низком уровне мои акции продержатся недолго. Просто я не могу сейчас продать их за ту же цену, за какую купил, Если я избавлюсь от них, то потеряю миллиард. Но, поскольку необходимости в их продаже нет, все убытки пока лишь на бумаге.
Он отхлебнул виски и вновь уставился на пламя.
- Если тебе не нужно их продавать, так что же тебя тревожит? - спросил Расс.
- Две вещи. Во-первых, под эти акции я взял наличные для сооружения звездолета. Однако при нынешней их стоимости потребуется более надежное обеспечение, а если цены будут продолжать падать, то значительная часть моего состояния окажется связанной строительством корабля. Не исключено, что придется даже продать часть акций, а это уже реальные потери,
Он наклонился к Рассу.
- А во-вторых, - продолжил он мрачно, - мне ненавистна сама мысль о том, что кто-то делает из меня мальчика для битья!
- Похоже, так оно и есть, - согласился Расс.
Грег вновь откинулся на спинку кресла и осушил свой бокал.
- Не похоже, а точно, - сказал он.
В окне возле камина на черном бархате неба сиял серебряный круглый щит Луны. Ветер печально стенал, раскачивая сосны, завывал под карнизами дома.
- На днях я получил сообщение из Бельгии, - сказал Грег. - Строительство корабля идет полным ходом. У нас будет самое большое судно во всей Системе.
- Самое большое и надежное, - добавил Расс,
Грег молча кивнул.
Корабль собирали на знаменитой космической верфи в Бельгии, а заказы на оборудование - приборы, двигатели и прочие механизмы - были разбросаны по всему миру. И не случайно: если бы кто-то захотел узнать, какое судно получится в результате, ему пришлось бы попотеть, собирая информацию. №Кто-то¤ это был Спенсер Чемберс, разумеется; именно против него принимались все защитные меры.
- Нам нужна более совершенная телеаппаратура, - сказал Расс. - Наша тоже ничего, но хотелось бы самую лучшую. Может Уилсона попросить: пусть купит оборудование во Фриско и привезет с собой?
- Почему бы нет? - отозвался Грег. - Пошли ему радиограмму.
Расс позвонил в космопорт и оставил сообщение.
- Он обычно останавливается в №Большом Марсианском¤, - сказал Расс. - Там мы его и перехватим.
Через два часа раздался телефонный звонок. Звонили из космопорта.
- Мы не можем передать ваше сообщение мистеру Уилсону, - заявила телефонистка, - В №Большом Марсианском¤ его нет. Портье сказал, что вчера вечером мистер Уилсон уехал в Нью-Йорк.
- Он не оставил адреса для связи? - спросил Расс.
- Похоже, что нет.
Расс положил трубку, нахмурился:
- Уилсон в Нью-Йорке.
Грег оторвал глаза от листка с уравнениями.
- В Нью-Йорке, говоришь? - переспросил он и вновь углубился в расчеты. Но через пару секунд опять поднял голову: - За каким чертом его туда понесло?
- Боюсь... - начал Расс и покачал головой.
- Вот именно, - сказал Грег. Он задумчиво посмотрел в окно, на щуках заиграли желваки. - Расс, мы оба думаем об одном и том же.
- Но мне противно об этом думать, - спокойно проговорил Расс, - Терпеть не могу подозревать людей.
- Что ж, сейчас проверим.
Грег подошел к телевизионной панели, щелкнул выключателем. Расс придвинул кресло к монитору. На экране отплясывали дикий танец горы, затем их сменили желтые и красные пятна пустыни. Потом экран заволокло темной пеленой, пока камера преодолевала изгиб поверхности земного шара, а когда пелена спала, перед ними возник сельский пейзаж - зелено-коричневые квадратные лоскутки, прочерченные белыми ниточками дорог.
Наконец на экране появился Нью-Йорк. Грег подрегулировал настройку, и город рванулся к ним, нацелив шпили небоскребов, словно копья. Камера нырнула в ущелье улицы в финансовом районе, сквозь шум городского транспорта послышалось деловитое гудение зданий-ульев,
Уверенной рукой Грег решительно вел свою странную машину по Нью-Йорку. Сквозь дома, сквозь мелькающие самолеты, сквозь пешеходов. Камера стрелой пронеслась до заданной точки, Грег двинул рычаг назад, и на экране возникла здание из четырех корпусов. Над входом блестела знаменитая карта Солнечной системы, увенчанная золотыми буквами: №Межпланетная компания¤.
- Сейчас проверим, - повторил Грег.
Он слышал напряженное дыхание друга, видел, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла.
Камера, пройдя сквозь камень и сталь, помчалась через коридоры и кабинеты, пронзая стальные перегородки, яркими световыми вспышками замелькавшие на экране, и остановилась у двери с табличкой: №Спенсер Чемберс, президент¤.
Грег легонько подкрутил настройку. Перед ними предстал кабинет Спенсера Чемберса.
В комнате было четверо человек; сам Чемберс, доктор Крэйвен, начальник рекламного отдела №Межпланетной¤ Арнольд Грант и ~Гарри Уилсон~!
