достаточно, чтобы в жилой и рабочей частях корабля возникло нормальное
центростремительное тяготение.
Небо за кормой стало казаться устремленным вдаль конусом из тонких
светящихся окружностей, стремительно прочерчиваемых звездами. Диск
Ближайшей описывал яркое огненное колесо. В этой головокружительно
вращающейся вселенной трудно было что-либо разобрать. Новаку пришлось
переключить маховики на обратный ход, чтобы приостановить вращение
звездолета. Через полчаса небо приняло нормальный вид.
Пожалуй, это нельзя было назвать телом: в пространстве мчался плотный
рой из нескольких десятков тысяч "ракеток"! "Ракетки" сновали внутри роя,
а сам он то принимал форму шара, то вытягивался в эллипсоид. Изнутри роя
исходило яркое переменное свечение. Была ритмическая связь между
пульсациями свечения, изменениями формы роя и его движением. Похоже было,
что эти вспышки-импульсы толкают рои вперед, растягивают его в эллипсоид.
Потом "ракетки" снова перераспределялись в шар.
Астронавты собрались в кормовой обсерватории и молча наблюдали за
приближением роя. С каждым импульсом он вырастал в размерах.
- Интересно, как они движутся? - задумчиво проговорил Максим.
- Капитан, они догоняют нас! - всегда молчаливый и сдержанный, Ло Вей
казался встревоженным. - Осталось десять-двенадцать тысяч километров. Не
пора ли включить двигатели?
- Подождем еще. - Новак смотрел в окуляр.
...Когда между "Фотоном" и роем осталось не более тысячи километров,
свечение в центре роя прекратилось. Он стал невидим в космической пустоте.
Сандро включил радиотелескоп: на экране его появился неподвижно висящий в
пространстве шар "ракеток".
- Кажется, они не собираются нападать на нас, - облегченно вздохнул
Ло.
- Разумеется! Они отлично могли бы сделать это на Странной. "Ракетки"
намереваются лететь за нами в солнечную систему, вот что! - Новак
требовательно оглядел собравшихся. - Что вы думаете по этому поводу?
- Вот здорово! - Сандро был в восторге. - Вот это будет исчерпывающая
информация о кристаллической жизни! Вот, мол, наши соседи по космосу,
дорогие земляне. Прилетели в гости, просим любить и жаловать.
- Так... Вы что думаете, Патрик?
- По-моему, пусть летят. Нападать они на нас не собираются, это
главное. Лететь долго, возможно, в пути наладим взаимопонимание...
- Ив солнечной для них база найдется, - добавил Максим. - Меркурий.
Там условия сходные со Странной. Все равно пропадает планета без дела... Я
знаю, что тебя беспокоит, Антон. - Он посмотрел на капитана. - Напрасно.
Человечество достаточно сильно; чтобы справиться с ними в случае чего. Но
я не верю, что дело дойдет до конфликта. Мыслящие существа всегда найдут
способ понять друг друга.
Новак стиснул челюсти, но, ничего не ответив, повернулся к Ло Вею:
- Ваше мнение, Ло?
Этот ответил не сразу:
- Они не хотели с нами общаться, не пытались сообщить нам, что будут
лететь за нами... Меня это настораживает... Я не верю, что они не могли
передать нам информацию.
- Вы, Юлий?
- Ну... надо хотя бы выяснить, как они летят? Здесь ведь нет
магнитных полей. Нет замкнутой конструкции, двигателей - а рой уже достиг
скорости сорока тысяч километров в секунду. Может быть, они добывают
энергию движения непосредственно из вакуума? Интересно, смогут ли они
достичь околосветовых скоростей?
- А если смогут, тогда?..
- Тогда? Ну... не знаю. А вы что думаете, капитан?
- Мое мнение такое... - Новак помолчал и сказал, чеканя каждое слово.
- Нам следует любыми путями отделаться от них.
5
...Новак и Ло Вей, выбиваясь из сил, тащили по коридору к входной
камере электромагнитной катапульты контейнер со сжатым антигелием.
Огромная масса этого небольшого цилиндра из нейтриума при каждом толчке
вырывалась из рук, при неверном шаге заносила в сторону, норовила
припечатать хрупкое человеческое тело к стене. "Фотон-2" летел с
околосветовой скоростью, и сказывался эффект возрастания масс. От
непосильного напряжения бешено колотилось сердце, дрожали руки.
Из-за наглухо запертой двери общего зала в коридор несся грохот и
гневные крики: там были Сандро, Максим, Торрена и Лоу. Люк входной камеры
был близко, когда Антон опустил контейнер на пол, почувствовав, что иначе
пальцы разожмутся сами. Он распрямился, глубоко вдохнул воздух. В этот
момент крики в общем зале прекратились.
- Они, наверно, что-то задумали, - прислушавшись, сказал Ло Вей. -
Совещаются...
Новак нагнулся, ухватил край холодного цилиндра.
- Взяли!
И они, шатаясь из стороны в сторону, снова потащили его вперед.
...Сказанное тогда Антоном вызвало горячие возражения. Его поддержал
только Ло Вей:
- Да, я тоже считаю, что мы приведем на Землю неизвестную опасность!
- И он попытался пересказать то, что увидел на экранах.
Но (по-видимому, Ло и сам не был уверен в своих впечатлениях) рассказ
получился сбивчивый и никого не убедил. Однако время не терпело, решили
продолжить дискуссию в полете. Все разошлись по своим кабинам. Новак
вернулся в рубку управления, включил двигатели.
Тогда он еще надеялся, что рой "ракеток" не выдержит соревнования в
скорости.
Однако минули сороковые сутки разгона, скорость "Фотона" близилась к
полусветовой, но рой не отставал. Гигантскими прыжками-вспышками он
настигал звездолет, как только тот удалялся от него на несколько тысяч
километров. Изменился лишь цвет вспышек - вместо бело-желтого он стал
бело-голубым. Юлий Торрена и Сандро внимательно исследовали спектры,
однако могли сказать только, что это не аннигилляция. "Ракетки" знали иной
принцип движения, не менее эффективный.
Дискуссия о том, как быть с "преследователями", не затихала, а,
наоборот, все более разгоралась. Астронавты переговаривались из кабин с
помощью телевизефонов; когда же капитан на несколько часов останавливал
двигатели, чтобы люди могли отдохнуть от связывающей тяжести инерции, все
собирались в общий зал, и спор продолжался с неослабевающей страстностью.
- Не только вести их за собой, но даже указать направление на
солнечную - значит, поставить человечество под удар, - доказывал Новак. -
Смешно думать, что они будут поступать так, как мы им укажем!
- Ты их почему-то считаешь завоевателями, Антон! - восклицал Сандро.
- Разве нас, людей, влечет в другие миры стремление покорить кого-то? И их
тянет за нами жажда знаний.
- Я не считаю их завоевателями, Малыш, - отбивался Новак. - Все
гораздо проще: мы не знаем, чего они хотят, не знаем их замыслов и
намерений. По-моему, этого достаточно...
- Простите, капитан, но, по-вашему, выходит, что все непонятное -
враждебно, - вступал в бой Патрик Лоу. - Очень примитивный подход! Зачем
подозревать, что "ракетки" будут стремится уничтожить людей?
- Да хотя бы потому, что они могут это сделать. Есть у них такие
возможности.
- Да, но зачем им это нужно?
- Да просто затем, чтобы мы, люди, не путались у них под ногами! -
включался Ло Вей. - Между нами и этими кристаллическими тварями нет и не
может быть ничего общего. Бред испортившейся электронной машины имеет
больше сходства с нашим мышлением, потому что все-таки мы программируем
машины. А они... они не знают наших чувств, наших восприятии и не поймут
наших мыслей. Мы принципиально различны с ними. Нам нужен воздух -
"ракеткам" он мешает летать. Нам нужна вода - для них она вреднее азотной
кислоты. Нам нужна органическая пища - они потребляют лучистую энергию.
- Но нельзя забывать, что речь идет о первом контакте между двумя
видами разумной жизни! - волновался Торрена. - Все дальнейшее будет
зависеть от того, каким окажется этот контакт. Мы и так довольно плохо
начали...
- Не следует забывать, что речь может пойти и о судьбе человечества,
Юлий!
- Не нужно нагнетать настороженность, Антон, - раздавался уверенный
бас Максима. - Между мыслящими существами не может быть пропасти. Они
поймут нас.
- Нам от этого будет не легче! - Тонкий голос Ло Вея после
максимовского баса сам по себе звучал не убедительно. - Они поймут, что мы
комочки студенистой материи с ничтожно малым запасом внутренней энергии, с
черепашьим темпом мыслей и движений. Поймут, что мы, люди, несовершенное,
из рук вон неудачное творение природы, и не почувствуют к нам ни уважения,
ни симпатий, ни жалости...
Когда после спора расходились по своим кабинам, Новак с отчаянием в
душе понял, что им, видимо, так и не удастся прийти к общему взгляду.
...Был один момент, который решил все. Именно о нем вспоминал сейчас
Новак, когда, вися в пустоте жерла электромагнитной катапульты, укреплял
на носу разведочной ракеты контейнер.
На шестьдесят восьмые сутки разгона приходился последний расчетный
маневр "Фотона", далее звездолет выходил на инерционную прямую длиной в
четыре световых года. Вторым концом эта прямая упиралась в солнечную
систему... Новак в оцепенении сидел в рубке перед приборами: вся борьба,
разгоревшаяся в звездолете, сосредоточилась сейчас в нем, в одном легком
движении правой руки. Небольшой поворот рукоятки регулятора курса,
незначительное усилие большого, указательного и среднего пальцев - ив
правые кормовые дюзы "Фотона-2" начнет поступать чуть больше ядерного
горючего; ровно настолько больше, чтобы корабль с безопасным для экипажа
поперечным ускорением смог описать большую дугу в пространстве и
устремиться к Солнцу.
Движение рукоятки... Оно укажет "ракеткам" нужное направление. Дальше
они, вероятно, не станут следовать за "Фотоном", а обгонят его. "Мы не
успеем даже предупредить Землю. А когда они появятся в солнечной - события
могут развиваться очень быстро. Того времени, за которое люди лишь успеют
их заметить, "ракеткам" будет достаточно, чтобы сориентироваться, принять
решение и начать действовать. Их "дни" сосредоточены в секундах... Какое
решение они примут? Какие действия последуют за ним? Что им надо от нас,
людей?.. - Антон прикрыл глаза, потер лоб. - Я не знаю. И я боюсь... Может
быть, я глупо боюсь? Атавистический страх перед чужеземцами..."
...Когда-то, века назад, приплывали корабли к чужим землям. На берег
выходили люди и начинали истреблять, сжигать, грабить, загонять в гиблые
места других людей: за то, что у них иной цвет кожи, иные - странные! -
обычаи, за то, что они верят в другого бога, за то, что они слабее и
боятся тех, кто приплыл. За все. И просто так, для своего удовольствия...
Это была коллективная подлость. Немало таких подлостей совершили люди
против людей - ив эпоху парусников, и в эпоху пара, и в эпоху напалма,
ядерных бомб и электроники. Память о них давила сейчас на психику Новака.
Он был человек - потомок и тех, кто убивал, и тех, кого убивали...
На движущейся ленте звездной карты, на которой самописец вычерчивал
курс звездолета, красная линия начала заметно отклоняться вправо от
расчетной синей. Новак, как загипнотизированный, смотрел на перо
самописца: оно с муравьиной скоростью ползло по масштабным клеточкам,
отсчитывая миллионы километров... "Ну, прав ты или не прав, Антон Новак?
Сможешь ты взять на себя эту огромную ответственность или предоставишь
событиям развиваться, как им заблагорассудится?" Он снова взвесил все
доводы и возражения Максима, Сандро, Патрика Лоу и Торрены; вспомнил, как
в первую экспедицию погибли Петр Славский и Анна. "Нет! Мы люди - со всем
тем, что было и что есть. Этим все сказано..."
Ручка регулятора осталась в прежнем положении. Теперь звездолет в
