Василий РЯХОВСКИЙ
ЕВПАТИЙ КОЛОВРАТ
...резвецы и удальцы, узорочье
воспитанное рязанское...
Летопись
На святой Руси быль и была,
да быльем давно поросла...
Л.Мей
ЗЛОДЕЯНИЕ В ИСАДАХ
Половецкое торжище на Рясском поле весной 1217 года удалось на славу.
На торжище прибыли кочевники из дальних улусов на Волге-реке, с Калмиуса и
медведицы. Половцы пригнали большие косяки коней, навезли множество
товаров из Персии, из арабских и тюркских стран, невольниц из далекой
Индии, чудесные веницейские зеркала, самоцветы и благовонные масла. А
больше всего вывели на торжище дикие кочевники русских пленников, за
которых назначали крупные выкупы.
На Руси в том году было сытно. Князья рязанские прибыли на торг с
полными мешками золота и серебра, что добыли в походах на балкарское
царство и на племена лесной мордвы. Князья не скупились на выкуп
пленников, пировали с половецкими ханами, любовались на конские игрища,
где состязались русские наездники с половцами, пили хмельные напитки, от
которых кружилась голова...
Особенно шумно гуляли на торжище два брата - рязанские князья
Владимировичи, Глеб и Константин. После торжища князья эти позвали
друзей-половцев с собой на Рязань. Те пошли двумя полками, с обозом и с
запасными конями, словно отправлялись в боевой поход.
Прибыв вместе с половцами в княжеское село Исады, Владимировичи
позвали на пир своих родичей - князей рязанских и пронских, муромских и
коломенских. "Приходите, - говорили гонцы Владимировичей, - да пир
сотворим и уряд учиним: жить всем князьям в мире и положить предел
усобицам!"
Ночью, накануне пиршества в Исадах, к рязанским стенам прискакал на
взмыленном коне одинокий всадник. Воротная стража долго выспрашивала
прибывшего. Нетерпеливый всадник колотил рукоятью меча в окованные
полотнища дубовых ворот. На стук пришел к воротам сотник Коловрат и,
признав по голосу ночного путника, приказал впустить его в город.
Коловрат проводил всадника до княжеского терема.
Ночного гостя встретил в рубленных сенях молодой невысокий и
быстроглазый князь Юрий. Он окинул взглядом могучего гонца.
Тот переступил с ноги на ногу и тихо сказал:
- Поостерегись, Юрий Игоревич, и князя Ингваря удержи. В Исады вам
пути нет.
- Что так? Почему такие речи, Ополоница?
- Злое умыслили Глеб и Константин на вас и на прочих своих сородичей.
Быть великой беде.
Юрий сбросил с плеча легкий цветной кафтан и схватил Ополоницу за
руку:
- Садись и говори к ряду!
...Ополоница вышел из княжеского терема под утро, когда над стенами
города появилась багряная полоска погожей зари. Воин сел на отдохнувшего
коня и погнал его в сторону Исад.
Княжеский пир начался в обеденную пору.
На зов родичей пришли с малой дружиной, с воеводами и ближними
боярами Кир-Михаил Всеволодович Пронский, Ростислав Святославович, Глеб и
Роман Игоревичи да родной брат хозяев пира - Изяслав Владимирович.
Князья-гости вошли в шатер. Перед каждым из них слуги-отроки
распахивали алый полог и принимали от них мечи.
Столы, ломившиеся от яств и серебряных ковшей с игристыми заморскими
винами и домашними выдержанными медами, говорили о широком радушии хозяев.
А тем временем в стольной Рязани царила тревога. По зову князей
Ингваря и Юрия в город прибыли воины из посадов и ближних застав.
Княжеские люди собирали на Оке и Проне плотогонов, гребцов, гостей и
чужеземных воинов, выдавали безоружным мечи и секиры и вели на городские
бойницы. Небольшой отряд княжеских всадников во главе с храбрым сотником
Коловратом выехал под вечер за городские ворота и углубился в лес, что
обступал дорогу на Исады.
Глеб, широкоплечий и сильный, с сухим лицом и ясными ястребиными
глазами, усадив гостей, складно заговорил о братской верности, о том, как
надлежит князьям любить отчую землю и заботиться о ее благе. Князья
слушали насторожено: уж давно просачивались к ним слухи о похвальбе Глеба
перед великим князем Владимирским, об умысле его собрать воедино всю
Рязанскую землю и возвеличить ее над всей Русью.
Гости переглянулись и подняли первые ковши с опаской. Каждый подумал
о своем уделе и о том, что не пристало Владимировичам возвеличиваться над
старшими ветвями Святославовичей и Игоревичей. Но за первым ковшом
потянуло на второй. Речи Глеба перестали резать уши и тревожить сердце.
Князья и бояре братски чокались коваными ковшами и распустили запоны своих
шитых парчой и золотом кафтанов.
За столом прислуживали тихие отроки. И некто из гостей не обратил
внимания на то, что под одеждой у отроков висели короткие мечи.
Когда пир стал шумен, полы шатра вдруг распахнулись и в шатер
ворвались половецкие воины. Половцы были в рысьих шапках и боевых кожаных
нагрудниках, расписанных священными идольскими знаками. Князья-гости и их
ближние схватились за поясные ножи, но тихие отроки удержали их сзади за
локти. Угрюмые половцы взмахнули кривыми клинками. На столы с яствами
брызнула кровь.
Ополоница стоял за спиной Глеба. Ни один мускул не дрогнул на лице
его при виде, как один за другим падали на стол князья и бояре - "узорочье
рязанское". Но когда пал грудью на стол белокудрый красавец Изяслав,
сраженный подлым ударом в спину, Ополоница с силой сжал рукоять своего
меча...
Почти десять лет он служил князю Глебу. Он высоко ценил его за ум, за
редкую среди князей ненасытность знания, за храбрость и сильную вволю.
Давно поделился Глеб со своим верным сотником мыслями объединить под своей
рукой Рязань, отплатить князю Владимирскому за унижения, что претерпели
рязанцы от неистового Всеволода-Дмитрия, прозванного Большим Гнездом,
потом протянуть свою руку на Днепр и Волхов - к древнему Киеву и богатому
Новгороду... Ополоница разделял мысли князя и отдавал ему должное: по уму
и быстроте мысли не было ему равного среди князей рязанских и
владимирских. Отталкивала Ополоницу от Глеба лишь его жестокость.
Когда половцы, вытирая о полы окровавленные клинки, потянулись к
выходу из шатра, Глеб обернулся к Ополонице:
- Поднимай дружину, друг сотник, - и на Рязань! В руках твоих жизнь
Ингваря и Юрия.
Ополоница склонил голову и вышел из шатра.
Вместе с князьями были перебиты все воины и именитые люди, прибывшие
на званый пир. Тела убитых сбросили в ямы, из которых княжеские гончары
брали недавно глину, и чуть присыпали сверху землей и угольем.
Вечерело. В саду, замлевшем от солнца и пчелиного звона, пахло мятой
и огуречной травой. Вокруг стояла такая мирная тишина, что у воина
закружилась голова.
Через некоторое время дружина Глеба, числом до двухсот воинов,
спешной рысью пошла в сторону Рязани.
Поздним вечером, когда над окской поймой вспыхнули во множестве
звезды и кровавым пламенем загорелся в лугах костер табунщиков, младший из
князей убийц, Константин, также повел большой свой полк на Рязань.
Был этот Константин невысок ростом и широкоплеч; большая круглая
голова его поросла темным волосом; такими же темными были у него глубоко
посаженные глаза. Этот князь он сидел в городце Мещерском - все время
проводил в бранных походах, воевал мурому и ерзю [мурома и ерзя - группы,
на которые делилась мордовская народность], доходил со своими войсками до
рубежей Суздальской земли, и много страшных рассказов ходило в народе об
этом жестоком воителе.
Глеб понимал, что войско на Рязань надлежало вести ему, чтобы сразу
же занять большой стол. Но даже у него не достало сил обнажить меч на двух
братьев Игоревичей, один из которых, Юрий, был спутником его детских лет.
- Пойди на Рязань, ты, брат, - сказал Глеб Константину. - Ополоница
поможет тебе, и к утру завтра мы займем с тобой рязанский стол.
Полк Константина шел размашистой рысью. Хмельные воины
перекрикивались и бряцали оружием. Склонив голову на грудь, Константин
ехал молча. В его темных барсучьих глазах зеленым светом отражался
ущербный месяц.
На выезде из большого леса, когда слышен стал стал лай псов на
Рязани, полк Константина встретил ополоница.
Заслышав голос сотника, всадники осадили коней. Многие из них сошли с
седел на землю.
Константин спросил ополоницу:
- С тобой ли головы князей-ослушников?
Вместо ответа Ополоница ударил Константина шестопером. Не успел
сраженный князь упасть на землю, как весь полк был оцеплен. Опешившие
воины Константина перемешались, попытались было взяться на мечи, но не
сумели выстоять под напором и один за другим перешли на сторону
победителей.
Наутро Глеб, ведя за собой половецких наемников, подступил к стенам
Рязани.
Бой длился почти весь день. Видя малую силу осаждавших, рязанцы
раскрыли ворота и вступили с половцами врукопашную. Половцы дрогнули и
побежали. Победа рязанцев была полной. Среди мертвых Глеба не нашли. Много
дней спустя прибежал в город толмач [переводчик] и сказал, что
князь-убийца утек вслед за половецкой ордой на Дон.
Константина же верные слуги увезли в Киев, и оправившись от раны
зломысленной князь много лет бесславно воевал против Даниила, князя
Галицкого.
КНЯЖОЙ ПЕСТУН
С того времени Ополоница сделался самым ближним человеком князю Юрию.
Одногодки, оба лихие наездники, князь и Ополоница почти не
расставались: вместе рыскали по степям, где паслись отбитые у кочевников
табуны коней, спали под одним плащом и пополам делили хлеб из дорожной
кисы [кошель или мешок, затягиваемый шнурком].
В долгих беседах Юрий познал тонкий ум воина. Он любил рассказы
Ополоницы о его скитаниях в Черниговской и Северской землях. Родом
Ополоница был из Коломны. Оставшись сиротой, он ушел с паломниками в Киев
и несколько лет жил в Лавре на послухе. Там он научился разбирать по
столбцам грамоту и от древних монахов, ведущих летопись, прознал об
эллинской премудрости и о философах Рима. Однако монастырская тишина скоро
детине наскучила. Взял он у старцев благословенье и ушел в войско князя
Черниговского. Оттуда его переманил к себе рязанский Глеб, умный и
пытливый князь, помышлявший о главенстве над Русской землей.
Не один раз спрашивал Юрий Ополоницу:
- Почто отшатнулся ты от Глеба? Ради чего обрекал свою голову мечу?
Ополоница отмалчивался. Но один раз он оторвал взгляд от ременной
узды, что чинил, держа в коленях, и прямо посмотрел в глаза Юрию:
- Беды не хотел для Руси. Сядь Глеб на Рязани - быть бы
братоубийственному разорению.
- Но о себе-то ты как мыслил?
- Воин думает не о себе, а о победе, князь. Мне смерть не страшна...
Жил Ополоница за деревянной церковью, над самой кручей горы, что
спадала к задумчивой речке Серебрянке. Перед крыльцом его узорчатого
крыльца густо росли кусты смородины и дикого малинника, а среди кустов
стояло несколько пчелиных колод.
Заходил иногда князь Юрий и просиживал допоздна, угощаясь наливками и
хмельной брагой.
И вот однажды, сидя против Ополоницы за дубовым столом, сказал Юрий
воину:
- Со смертью брата Ингваря великое бремя легло на мои плечи. Рязань -
