- Там никто не остался, - проворчал Балак, указывая на дорогу. В
одном из оконных проемов возникло движение, и в холл проник Клейбрук. Он
выдернул свою стрелу из тела разбойника и, прежде чем кто-либо успел
что-нибудь сказать, наклонился над телом Сандера и быстро снял кольцо с
его пальца и медальон с шеи.
- Это принадлежит эльфам, - объяснил он. - С помощью этих предметов
он мог управлять поведением животных и влиять на погоду.
Затем он кивнул всем по очереди, не исключая и Балака, и мгновенно
исчез, так же проворно выскользнув в темноту сквозь одно из окон.
Они прошли глубже в холл, подальше от жаркого пламени, пылавшего
сразу за аркой, на месте бывшей гостиной. Пришедшая в себя Альбина снова
оживила пса. Совершив над телами разбойников какую-то странную церемонию,
Альбина настояла, чтобы они были преданы огню.
- Им теперь все равно, - заметил на это Бестиан, пожимая плечами, - а
я что-то устал спорить.
Они подтащили тела к арке, и Кевин с Балаком побросали их в огонь.
Пса оставили сторожить пленника.
- Как вам удалось убить Билли? - спросил пленный разбойник.
Сначала ему никто не ответил, потом Слит усталым голосом спросила:
- А который из них Билли?
- Огир.
- Огр?
- Да. Первый из них.
- Его загрыз пес, - ухмыльнулся Бестиан. Пленник не произнес больше
ни слова и не спускал глаз со своего белого стража.
Остаток ночи прошел в тревожной тишине.
К утру от Остановки остались только обугленные бревна и куча золы,
над которой поднимался пар. Кевин стоял на краю каменистой площадки,
некогда бывшей тесным двориком Остановки, и смотрел вдаль. Возле его ног
площадка обрывалась вниз, внизу лежала долина. Взошло солнце, и взору
Кевина открылся невероятный, почти волшебный в своей красоте пейзаж. Дождь
перестал еще ночью, облака разошлись, и над горами повисло чистое,
бездонное голубое небо. Воздух был настолько прозрачен, что казалось,
стоит немного напрячь зрение, и можно будет увидеть далеко на востоке
стены и бастионы академии. Вейл напоминал расстеленное на неровном полу
зеленое лоскутное покрывало. Сверху можно было рассмотреть под солнцем
воды двух рек, но сам Мидвейл казался всего лишь грязным пятном утреннего
тумана. С этой высоты не было видно ни людей, ни их домов, ни даже дорог,
и если бы не множество дымов из труб и дымоходов, то и сам город затерялся
бы на широкой равнине. Это была сказочная красота, и Кевин с трудом
переключил свое внимание на себя.
На теле он обнаружил несколько кровоподтеков и ссадин, о
существовании которых он и не подозревал до этого самого момента. Все это
было чисто наружным, и он чувствовал себя сильным и здоровым. Кевин
глубоко вздохнул и исследовал себя изнутри, намеренно вызывая в памяти
самые болезненные воспоминания.
Боль никуда не исчезла, но она притупилась. По крайней мере, он мог
теперь встречаться с ними лицом к лицу, а не отступать перед ними. Он
понял еще одну вещь, и это огорчило его: раньше он вел себя как трус,
боясь этих воспоминаний и пытаясь бежать от самого себя. Но теперь он стал
сильнее своих внутренних ран, он мог начать лечить их. Здесь, в горах, он
одержал победу... в чем ему, без сомнения, помогли, но помогли ему хорошие
люди, которые трудились самоотверженно и сообща, несмотря на все свои
различия.
- Эй, Сэнтон! - негромко сказал Кевин, повернувшись на восток. - Я
понял!
"И это только начало", - добавил он про себя. Вдохнув полной грудью,
Кевин улыбнулся: демон на плече исчез.
Внезапно Кевин почувствовал, что рядом с ним стоит Балак.
- Воровка нашел добыча.
- Хорошо. - Кевину не хотелось отрывать взгляд от открывшейся ему
красоты. Указав рукой на иззубренный массив Стальных гор, вздымающихся на
восточном краю долины, он спросил: - Твой дом там?
Балак кивнул; некоторое время он тоже смотрел на далекие горы, потом
с улыбкой повернулся к Кевину:
- У тебя лицо красная, как будто обожжен.
- Оно и саднит как обожженное. Югон слишком поздно меня предупредил.
- Бровей нет.
- Нет бровей, но нет и огра. - Кевин усмехнулся.
Гном кашлянул:
- Добрый обмен.
Кевин внезапно повернулся и поглядел Балаку прямо в глаза:
- Скажи мне одну вещь, Балак. Как разбойники могли так быстро
передвигаться между этим местом и Северным Проходом?
Балак некоторое время не отвечал, разглядывая расстилающуюся внизу
долину. На лице его снова появились привычные морщины. Наконец он сказал:
- Это секрет гномов.
- Нет, это не годится. - Кевин покачал головой. - Если мне снова
придется столкнуться в горах с чем-то подобным, я должен побольше узнать
об этих вещах.
- Гм-м. - Балак долго взвешивал и обдумывал ответ. - Там есть
тропки... - наконец сказал он. - В гномьих чертогах есть... как это
говорить? - быстрый путь, - он нахмурился. - Это гораздо больше, чем твоя
нужно понимать.
Кевин кивнул, внутренне улыбаясь нежеланию Балака открывать секреты
номенов.
- Под горами есть путь, который пролегает через старые гномьи пещеры,
путь, по которому можно пройти быстрее чем обычно?
Балак кивнул, не отрывая взгляда от далеких гор:
- Это гораздо больше, чем твоя нужно понимать. Идем собираться, пока
воровка не украл наш добыча.
Слит ликовала. Она и Бестиан сидели скрестив ноги на полу в одной из
внутренних комнат возле квадратного отверстия в камне. Они приветствовали
Кевина широкими улыбками.
- Оно не было слишком хитро спрятано для такой хитрюги, как я! -
весело сообщила Слит, легко потирая кончики пальцев.
Слит и Бестиан отодвинули в сторону роскошную постель в одной из
лучших занятых комнат, видимо, в комнате Сандера. Прямо под кроватью в пол
была аккуратно вмонтирована гранитная плита.
- Пыль здесь лежала как-то странно, - объяснила Слит.
- А Слит очень хорошо разбирается в пыли, - поддакнул Бестиан, кивая
в ее сторону.
Слит и Бестиан пересчитывали монеты. Югон стоял в углу, наблюдая за
ними с выражением превосходства на лице. У его ног лежал на полу большой
мешок.
- В этом мешке украшения и прочие безделушки, - пояснил он, слегка
поддав мешок носком ноги.
- А тот кинжал, с драгоценным камнем на рукоятке, который был у их
главного воина - он тоже здесь?
- Да. Все ценное, за исключением монет, попало в этот мешок.
- Хорошо, - кивнул Кевин. - Я хотел бы его получить, если им не
заинтересуются ни Экклейн, ни лорд Дамон.
- Сувенир на память? - улыбнулся Югон. Саркастические интонации тоже
возвратились к нему.
- Да, Югон, на память, - спокойно сказал Кевин. - С тобой все в
порядке?
Югон отвернулся. Бестиан сделал ножом еще одну зарубку на деревяшке,
затем сравнил ее с палочкой Слит. Некоторое время они вполголоса
совещались.
- Семь тысяч девятьсот тридцать золотом! - объявил Бестиан. - Это
получается по тысяче сто тридцать два с мелочью на брата! Неплохо за два
дня работы, - он засмеялся. - Я могу стать землевладельцем!
- Не слишком много для бандитской казны, - заметил Кевин. - А сколько
может быть в этом мешке? - он кивнул в сторону Югона. Тот пожал плечами.
- Трудно сказать до тех пор, пока не произведен окончательный подсчет
и оценка.
Они разделили монеты на семь равных кучек.
- А как насчет Клейбруковой доли? - спросил Кевин Югона.
Маг кивнул в ответ:
- Я доставлю его долю Экклейну. Уверен, что она непременно попадет к
эльфу.
- Уверен? - перебила Слит.
Югон выпрямился и напрягся:
- Я не вор, в отличие от некоторых!
Слит махнула рукой:
- Проклятье, никто не понимает шуток!
Они разобрали свои части добычи, перешучиваясь по поводу немалого
веса - Кевин прикинул, что каждому придется нести фунтов по семьдесят.
Слит принялась подтрунивать над Бестианом, вес которого почти равнялся
весу его добычи, и предлагать, чтобы сокровища разделили снова, в
соответствии с весом каждого из участников экспедиции. Балак согласно
рассмеялся своим кудахчущим смехом.
- Не волнуйся за меня, Слит, - парировал Бестиан, - поверь, я
справлюсь.
Югон приладил к мешку заплечные ремни и отдал долю Клейбрука
пленнику, чтобы тот не шагал налегке.
- Если у тебя и есть намерение сбежать, - обратился Югон к пленнику,
- я все же надеюсь, что ты выкинешь его из головы. Можешь мне не верить,
но этот пес умеет читать мысли.
Маленькие глазки бандита в панике метнулись на пса и обратно:
- Я решил покончить с этой воровской жизнью! Честное слово, всем
сердцем клянусь.
- Прекрасный выбор! - одобрил Югон.
Кевин и Югон поделили между собой мешок с ювелирными изделиями таким
образом, чтобы поклажа была не слишком тяжелой. Затем Кевин принялся
собирать то, что осталось от его вещей. Вдруг он застыл на месте: на
тюфяке, на котором он коротал эту ночь, лежал лук Клейбрука. Кевин схватил
его и стал жадно рассматривать. На гладком дереве были тонко выгравированы
какие-то знаки, часть из них выглядела так, словно их нацарапали совсем
недавно. Кевин подозвал к себе Бестиана.
- Можешь прочесть эти письмена?
Бестиан восхищенно вздохнул.
- Боги милостивые и всемогущие! Эльфовский лук! - и он, прищурившись,
попытался прочесть надпись.
- Я не могу прочесть всего. Часть тут написана на древнем языке
эльфов, но вот последнюю приписку я могу разобрать. Тут что-то говорится
об утерянном оружии... о добром призвании... о том, что оружие должно быть
заменено новым... - Бестиан обернулся к Кевину, широко улыбаясь: - Это
твой лук! Тот лук сгорел, и Клейбрук оставил тебе свой!
Кевин покачал головой:
- Я не понимаю.
- Ты и не должен понимать! - рассмеялся Бестиан. - Это эльфовское...
Кевин осторожно принял лук, словно боялся, что он может переломиться
в его руках. Он знал, что этого не должно произойти, но все-таки к этому
нужно было привыкнуть.
Когда они наконец, собрались в путь, им пришлось выбираться в окно.
- Где Балак? - спросил Кевин. Все принялись оглядываться по сторонам
- гнома нигде не было видно.
- Только что был тут, - ответили все с озадаченным видом. Они быстро
осмотрели скалы, где местами еще тлели огоньки вчерашнего пожара, да
вороны и сойки ссорились над останками.
- Ну ладно, - Кевин поправил свой тюк, - лично я за него не
беспокоюсь. Он, безусловно, довольно опытен и умел.
Выходя на дорогу, Кевин улыбнулся самому себе. Балак был не просто
умелым - он оказался первоклассным бойцом. А Слит?
И Слит была ловка и... прелестна. Она оставалась воровкой, и хотя
это, безусловно, не было одной из добродетелей, но все же Кевин мог теперь
смотреть на нее, не чувствуя в себе нарастающей волны гнева.
Бестиан догнал Кевина и пошел рядом.
- Балак был чем-то озабочен, - сообщал он.
- И ты догадываешься - чем?
Литтлер покачал головой:
- Может быть, ему показалось, что добыча не так уж велика, чтобы
из-за нее стоило так стараться. Я слышал, как он бормотал что-то на своем
языке. Это такое высказывание: "Песчинка во тьме". Означает это то, что
тебя что-то беспокоит, но ты никак не можешь рассмотреть этого.
Кевин рассмеялся:
- Это ощущение мне знакомо. Согласен, ощущения комфорта оно не
прибавляет. Вероятнее всего, он так расстроен из-за того, что он открыл
мне один из "гномьих секретов".
- В самом деле? - слова Кевина произведи на Бестиана большое
впечатление. - И что это было?
- Я не могу тебе сказать! - Кевин широко улыбался. - Теперь это
рейнджерский секрет!
Бестиан расхохотался, и они быстро зашагали вниз по дороге.
