В пространстве есть течения. Вы это тоже знаете. Некоторые из них -
углеродные. Звезды, проходя сквозь течения, захватывают из них несчетные
количества атомов. Однако общая масса захваченных атомов микроскопически
мала в сравнении с массой самой звезды и ничуть не влияет на нее. Кроме
углерода! Звезда, проходящая сквозь течение с повышенным содержанием
углерода, становится устойчивой. Я не знаю, сколько лет, или столетий, или
миллионолетий нужно, чтобы атомы углерода просочились в недра земли, но
для этого, вероятно, нужно много времени. Это означает, что углеродное
течение должно быть широким, а звезда - входить в него под малым углом. Во
всяком случае, как только количество углерода, просочившегося в звезду,
перешло известный критический уровень, излучение звезды внезапно и резко
возрастает. Внешние слои разлетаются в чудовищном взрыве, и рождается
новая звезда. Что вы скажете?
Джунц ждал.
- Вы придумали все это за две минуты, на основании туманной фразы,
которую, судя по воспоминаниям Резидента, космоаналитик произнес год тому
назад?
- Да. Да. В этом нет ничего удивительного. Космический анализ готов к
этой теории. Если бы ее не выдвинул Рик, то вскоре выдвинул бы кто-нибудь
другой. Действительно, подобные теории предлагались и раньше, но их
никогда не принимали всерьез. Их выдвигали еще до того, как развилась
техника космического анализа, и ни одна не была в состоянии объяснить
внезапный рост содержания углерода в данной звезде.
Но теперь мы знаем: углеродные течения существуют. Мы можем нанести
их пути на карту, узнать, какие звезды входили в них за последние десятки
тысяч лет, проверить и сравнить это с записями появления новых звезд и
изменения радиации. Именно это должен был сделать Рик. Таковы должны были
быть расчеты и наблюдения, которые он пытался показать Резиденту. Но все
это сейчас неважно. Важно вот что: надо начать немедленную эвакуацию
Флорины.
- Я так и думал, что дойдет до этого, - сдержанно произнес Файф.
- Простите, Джунц, - сказал Эбл, - но это невозможно.
- Почему невозможно?
- Когда взорвется солнце Флорины?
- Не знаю. Судя по тревоге Рика год назад, я сказал бы, что времени у
нас мало.
- Но вы можете установить срок?
- Конечно, нет.
- Когда вы сможете установить его?
- Не могу сказать. Даже если мы получим расчеты Рика, их все нужно
будет проверить.
- Можете ли вы ручаться, что теория космоаналитика окажется верной?
Джунц нахмурился.
- Я лично в этом уверен, но никакой ученый не станет ручаться за
теорию заранее.
- Тогда выходит, что вы требуете эвакуации Флорины на основании
простых рассуждений!
- Я думаю, что жизнь населения всей планеты - это не такая вещь,
которой можно рисковать.
- Если бы Флорина была обычной планетой, я согласился бы с вами. Но
Флорина - это источник кырта для всей Галактики. То, чего вы требуете,
невозможно.
- Господа, тайна дешевого кырта скоро будет у нас в руках. Через год
кыртовой монополии не станет.
- Что вы хотите сказать?
- Вот теперь совещание дошло до самого существенного, Файф. Из всех
обитаемых планет кырт растет только на Флорине. Так что весьма вероятно,
что кырт и предвзрывная стадия взаимосвязаны. Ведь другого солнца,
готового взорваться, в Галактике нет, как, впрочем, и других кыртовых
планет.
- Чепуха, - сказал Файф.
- Разве? Должна же быть какая-то причина, почему кырт - это кырт на
Флорине и хлопок - во всех других мирах. Ученые давно пытались получить
кырт искусственно на других планетах, но эти попытки шли вслепую, а потому
не удались. Теперь мы будем знать, что это может быть показателем
предвзрывного состояния звезды.
- Они пытались повторить картину излучений солнца Флорины, - гневно
сказал Файф.
- Да, с помощью электрических дуг, дававших только видимую и
ультрафиолетовую часть спектра. А что можно сказать об инфракрасной части
и за ее пределами? О магнитных полях? Об эмиссии электронов? О влиянии
космических лучей? Я не физический биохимик, так что тут могут быть и
такие факторы, о которых я ничего не знаю. Но этим займутся - и по всей
Галактике - люди, знакомые с физической биохимией. Через год, ручаюсь вам,
решение будет найдено.
- Блеф! - проворчал Файф.
- Сквайр Файф, через год ваши владения на Флорине потеряют всякую
ценность, с новой звездой или без нее. Продайте их. Продайте всю Флорину.
Трантор заплатит.
- Купить целую планету? - в отчаянии спросил Эбл.
- Почему бы и нет? Средства у Трантора есть, а симпатии населения
всей Галактики окупят расходы тысячекратно. Вы спасете сотни миллионов
жизней, дадите всем дешевый кырт.
- Я подумаю, - произнес Эбл.
Он взглянул на Файфа. Глаза Сквайра опустились. После долгого
молчания он тоже сказал:
- Я подумаю.
Джунц хрипло рассмеялся.
- Не думайте слишком долго. История с кыртом распространится быстро.
Ее ничем не остановить. А тогда ни у кого из вас не будет свободы
действий. Лучше поторгуйтесь сейчас!
Резидент выглядел подавленным.
- Это верно? - повторял он. - Действительно так? Флорины не будет?
- Это верно, - сказал Джунц.
Теренс протянул руки, потом уронил их.
- Если вам нужны Риковы бумаги, то они спрятаны в статистических
карточках у меня дома. Я взял старые карточки, за сто лет назад и раньше.
Никому и в голову не пришло бы заглядывать в них.
- Послушайте, - сказал Джунц. - Я уверен: мы можем договориться с
МКБ. Нам нужен человек на Флорине, человек, знающий флориниан, могущий
объяснить им все факты, знающий, как организовать эвакуацию, как выбрать
самые подходящие планеты для переселения. Хотите помочь вам?
- То есть загонять дичь для вас? И спасти шкуру от кары за убийство?
Почему нет? - Глаза Резидента вдруг наполнились слезами. - Но я все-таки
теряю. У меня не будет дома, не будет планеты. Мы все теряем. Флориниане
теряют планету, саркиты теряют богатство, Трантор - возможность захватить
это богатство. Выигрыша нет ни у кого.
- Если только не считать, - мягко произнес Джунц, - что в новой
Галактике - в Галактике, избавленной от угрозы неустойчивых звезд, в
Галактике, где кырт есть для всех, в Галактике, так приблизившейся к
политическому объединению, - выигравшие все-таки есть. Целый квадрильон
их. Обитатели Галактики - вот победители!
ЭПИЛОГ. ЧЕРЕЗ ГОД
- Рик! Рик! - Селим Джунц кинулся к кораблю, протягивая руки. - И
Лона! Я бы никогда не узнал вас обоих. Как живете? Как поживаете?
- Как нельзя лучше. Наше письмо попало к вам, я вижу, - сказал Рик.
- Конечно. Расскажите мне, что вы обо всем этом думаете?
Они возвращались вместе, шли к кабинету Джунца.
Валона сказала печально:
- Мы были сегодня утром в своем поселке. Поля такие пустые!
Она была одета скорее как женщина Империи, чем как флоринианская
крестьянка.
- Сколько уже эвакуировано меньше чем за год! - сказал Рик.
- Мы стараемся, как можем, Рик. О, я думаю, вас нужно называть вашим
настоящим именем!
- Пожалуйста, не надо. Я никогда к нему не привыкну. Я - Рик. Это
единственное имя, какое я помню.
- Решили вы, когда вернетесь к космоанализу? - спросил Джунц.
Рик покачал головой.
- Да, я решил, но решил не возвращаться. Эта часть памяти исчезла
навсегда. Но мне безразлично. Я вернусь на Землю... Кстати, я надеялся,
что встречусь с Резидентом.
- Кажется, не встретитесь. Он решил уехать сегодня. Кажется, ему не
хотелось видеть вас. Он чувствует себя виноватым. У вас нет к нему
враждебных чувств?
- Нет. Он хотел сделать хорошо, и он во многом изменил мою жизнь к
лучшему. Прежде всего я узнал Лону. - Он обнял ее за плечи. Валона
взглянула на него и улыбнулась. - Резидент настроил психозонд так, чтобы
устранить чувство тревоги, но не позаботился об интенсивности. Да, мне уже
нельзя быть космоаналитиком. Зато я вернусь на Землю. Я могу работать, а
люди там всегда нужны.
- А я теперь - женщина Земли, - сказала Валона.
Рик посмотрел на горизонт. Верхний Город был ярким, как всегда, но
людей там не было.
- Много еще осталось на Флорине? - спросил он.
- Миллионов двадцать, - ответил Джунц. - Переселение находится еще в
самой начальной стадии. Большинство переселенцев живет на соседних
планетах во временных лагерях. Это неизбежные трудности.
- Когда отсюда уйдет последний человек?
- Конечно, никогда.
- Не понимаю.
- Резидент неофициально попросил разрешения остаться. Ему разрешили,
тоже неофициально. Общественность об этом не узнает.
- Остаться? - Рик был поражен. - Но, во имя всей Галактики, зачем?
- Не знаю, - ответил Селим Джунц, - но, кажется, вы объяснили это,
когда говорили о Земле. Он чувствует то же, что и вы. "Я не могу, -
говорит он, - даже допустить мысли о том, чтобы дать Флорине умереть в
одиночестве."
