принудительных работ и освободил их из-под стражи, Чивер вдруг оказался
самым знаменитым человеком в Америке.
Однако жизнь показала, что он был обманут. К нему хлынули сотни тысяч
писем, исполненных ненависти. Двое убийц, погубившие тысячи людей,
оказались на свободе благодаря хитроумной игре адвоката, известными своими
левыми убеждениями и пользующегося дурной славой из-за того, что защищает
революционеров, которые борются с законной властью в Соединенных Штатах.
Народ Америки пришел в ярость.
Чивер был человек умный, и когда преподобный Фоксуорт сообщил ему в
письме, что негритянское движение впредь не будет иметь с ним никаких дел,
он увидел конец своей карьеры. Он верил в то, что является в какой-то
степени героем, и надеялся быть упомянутым в истории, пусть хоть в сноске,
как борец за истинную свободу. А вот теперь его потрясла ненависть,
которая хлынула на него из писем, телефонных звонков, даже из выступлений
на политических митингах.
Родственники Грессе и Тиббота на какое-то время вывезли их из США,
найдя убежище где-то в Европе, и вся ярость публики сконцентрировалась на
Чивере. Он очень встревожился, когда вдруг понял: его победа подстроена
правительством Кеннеди, и сделано это с одной единственной целью - вызвать
ярость против существующих законов. Услышав о новых реформах судебной
системы, предлагаемых Кеннеди, о рабочих лагерях на Аляске, о нарушениях в
судопроизводстве, он осознал, что проиграл свою битву, одержав только одну
победу - освобождение Грессе и Тиббота. Потом ему в голову пришла пугающая
мысль: не настанет ли время, когда ему будет угрожать реальная опасность?
Возможно ли, чтобы Кеннеди хотел стать первым диктатором в Соединенных
Штатах? Неплохо было бы встретиться в частном порядке с генеральным
прокурором Кристианом Кли.
Президент Фрэнсис Кеннеди встречался со своим штабом в Желтой
комнате. Особо были приглашены вице-президент Элен Дю Пре и доктор Зед
Аннакконе. Кеннеди знал, что должен держаться очень осторожно. Перед ним
находились люди, знавшие его лучше, чем кто бы то ни был, и не мог
допустить, чтобы они догадались о его подлинных намерениях. Он сказал,
обращаясь к собравшимся:
- Доктор Аннакконе хочет сообщить вам кое-что, способное поразить
вас.
Фрэнсис Кеннеди рассеянно слушал, как доктор Аннакконе докладывал,
что метод химического исследования мозга усовершенствован и
десятипроцентный риск приостановки сердечной деятельности и полной потери
памяти сведен до десятой доли процента. Он слабо улыбнулся, когда Элен Дю
Пре возмутилась тем, что свободного гражданина с помощью закона могут
принудить к такому испытанию. Он ожидал от нее такой реакции. Когда доктор
Аннакконе дал понять, что он оскорблен, Кеннеди снова улыбнулся: такой
ученый человек и такой чувствительный.
С меньшим удовольствием он выслушал, как Оддблад Грей, Артур Викс и
Юджин Дэйзи соглашались с вице-президентом. Он знал, что Кристиан Кли
будет молчать.
Все смотрели на него в ожидании того, что он скажет, какое решение
примет. Ему надо было убедить их в своей правоте, и он медленно начал:
- Я понимаю все трудности, но я исполнен решимости сделать это
испытание частью нашей правовой системы. Только частью, поскольку все-таки
существует опасность, какой бы ничтожной она ни была. Хотя доктор
Аннакконе заверяет меня, что при дальнейшей разработке даже эта опасность
будет сведена к нулю. Но такое научное испытание революционизирует наше
общество. И не надо бояться трудностей, мы с ними справимся.
Оддблад Грей вставил реплику:
- Даже конгресс, который мы имеем, не примет такого закона.
- Мы их заставим, - мрачно отреагировал Кеннеди. - Разведки других
стран будут использовать это средство, поэтому и нам придется. - Он
рассмеялся и обратился к доктору Аннакконе. - Я должен буду урезать ваш
бюджет. Ваши открытия создают слишком много беспокойства и оставят всех
наших адвокатов без работы. Но при подобном испытании ни один невинный
человек никогда не будет признан виновным.
Он решительно встал и подошел к двери, выходящий в Розовый сад, потом
продолжил:
- Я докажу вам, насколько я верю в эту процедуру. Наши враги
постоянно обвиняют меня, что я несу ответственность за взрыв атомной
бомбы. Они утверждают, что я мог предотвратить его. Юдж, я хочу, чтобы ты
помог доктору Аннакконе подготовить проведение испытания на мне. Я хочу
быть первым, кто этому подвергнется. Немедленно подготовь свидетелей, все
юридические формальности. Он улыбнулся Кристиану Кли. - Мне будут задавать
вопрос: "Являетесь ли вы хоть в какой-то мере ответственным за взрыв
атомной бомбы?" И я должен буду отвечать. - После паузы он добавил. - Я
пойду на это испытание, и мой генеральный прокурор тоже. Так ведь, Крис?
- Конечно, - отозвался Кристиан Кли, - но только после тебя.
В больнице Уолтера Рида в отделении, подготовленном для президента
Кеннеди, имелся специальный конференц-зал. Находившийся там президент,
члены его штаба, а также три высококвалифицированных врача, которые должны
контролировать и удостоверять результаты работы мозгового детектора лжи,
слушали, как доктор Аннакконе поясняет всю процедуру.
Доктор Аннакконе приготовил слайды и включил проектор, после чего
начал свою лекцию:
- Это испытание, как некоторые из вас уже знают, безошибочно выявляет
ложь, степень правдивости определяется уровнем активности, вызываемой в
мозгу определенными химическими препаратами. Процедура впервые была
показана не в полном объеме в медицинской школе университета имени
Вашингтона в Сент-Луисе. Слайды зафиксировали деятельность человеческого
мозга.
На огромном белом экране, висевшим перед ними, появилось сначала одно
крупное изображение, затем второе, третье. По мере того, как пациенты
читали, слушали или говорили, в различных частях мозга вспыхивали яркие
цветные точки, иногда даже при мысли пациента о значении того или иного
слова. Доктор Аннакконе использовал форменные элементы крови, чтобы
помечать их радиоактивными метками.
- По существу, - объяснял доктор Аннакконе, - при этом исследовании
мозг говорит с нами при помощи цвета. Точка в глубине мозга вспыхивает во
время чтения. Там же на темно-синем фоне вы можете увидеть белое пятно
неправильной формы с крошечным розовым пятнышком с инфильтрацией синего
цвета. Оно просматривается, когда пациент говорит. В передней части мозга
аналогичное пятно вспыхивает во время мыслительного процесса. На эти
изображения мы накладываем магнетическую резонирующую картину мозга. Весь
мозг представляет собой волшебный фонарь.
Доктор Аннакконе оглядел сидящих в зале, чтобы убедиться все ли
слушают его внимательно, затем продолжил:
- Вы видите, как меняется это пятно в середине мозга? Когда пациент
лжет, увеличивается приток крови в мозг, который меняет изображение.
В центре белого пятна на желтом фоне появилось красное колечко.
- Пациент лжет... - констатировал доктор Аннакконе. - Когда мы
подвергнем испытанию президента, то должны следить за красной точкой
внутри желтого пятна. - Аннакконе кивнул президенту. - Теперь мы пройдем в
испытательный кабинет.
В кабинете со свинцовыми стенами Фрэнсис Кеннеди лег на холодный
жесткий стол. У него за спиной был виден большой металлический цилиндр.
Когда Аннакконе закрепил у президента на лбу и на подбородке пластиковую
маску, Фрэнсис Кеннеди на мгновение задрожал от страха. Он ненавидел,
когда что-либо закрывало его лицо. Его руки привязали к бокам. Затем
Кеннеди почувствовал, как доктор Аннакконе вдвинул его стол внутрь
цилиндра. Пространство внутри цилиндра оказалось уже и темнее, чем он
ожидал. Наступила тишина. Теперь Фрэнсис Кеннеди очутился в кольце
радиоактивных кристаллов.
До Кеннеди, как эхо, доносился голос доктора Аннакконе, объяснявшего,
что он должен смотреть на белый крест прямо перед его глазами.
- Вы должны не отрывать глаз от креста, - повторил доктор.
Пятью этажами ниже, в подвале клиники, в пневматической трубке
находился шприц, содержащий радиоактивный кислород, циклотрон с меченой
водой.
Когда из кабинета поступила команда, эта трубка, как ракета, взлетела
по скрытым в стенах клиники каналам.
Доктор Аннакконе, вскрыв пневматическую трубку, взял в руки шприц,
подошел к испытательному стенду и обратился к Кеннеди. Опять голос его
звучал глухо, когда Кеннеди услышал слово "инъекция" и затем почувствовал,
как доктор в темноте нашел его руку и воткнул иглу.
Отгороженные стеклянной стеной члены президентского штаба могли
видеть только ноги Кеннеди. Доктор Аннакконе, присоединившись к ним,
включил компьютер, расположенный высоко на стене, чтобы они могли следить
за функционированием мозга Кеннеди. Они наблюдали за тем, как меченый атом
циркулирует в его крови, излучая позитроны, частицы антиматерии, которые
сталкиваются с электронами, и при этом возникают взрывы энергии
гамма-лучей.
Они видели, как радиоактивная кровь врывалась в кору головного мозга,
порождая потоки гамма-лучей, немедленно фиксируемых кольцом радиоактивных
кристаллов. Все это время, повинуясь указаниям доктора, Кеннеди смотрел на
белый крест.
Затем через микрофон, вмонтированный в установку, Кеннеди услышал
вопрос, заданный Аннакконе:
- Знали ли вы, что взрыв атомной бомбы в Нью-Йорке можно было
предотвратить?
- Нет, не знал, - ответил Кеннеди, и внутри черного цилиндра его
слова, казалось, отлетели от стенок и, как ветерок, коснулись лица.
Доктор Аннакконе следил за экраном компьютера, расположенным над его
головой.
Компьютер показывал рисунок синей массы мозга, аккуратно уложенной в
черепной коробке Кеннеди.
Члены штаба с волнением смотрели на экран.
Однако в нем не появились ни предательская желтая точка, ни красное
кольцо.
- Он говорит правду, - весело заявил доктор Аннакконе.
Кристиан Кли почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он знал,
что не смог бы пройти подобное испытание.
24
На следующий день после того, как президент Фрэнсис Кеннеди проходил
мозговое испытание, Кристиан Кли отправился с визитом к Оракулу.
После обеда они перебрались в библиотеку, где царил полумрак и
обстановка располагала к доверительной беседе.
Кристиан занялся бренди и сигарами, а Оракул задремал в своем
кресле-каталке.
- Кристиан, - вдруг произнес Оракул, - я думаю, что тебе пора
сдвинуться с места. Сегодня по телевизору заявили, что Кеннеди прошел
испытание, и он не повинен в скандале с атомной бомбой. Он в полном
порядке. Так когда, черт возьми будет прием по случаю моего дня рождения?
Вот неугомонный старик, подумал Кристиан, разве ему скажешь, что все
забыли про его день рождения.
- Мы все спланировали, - начал он. - После инаугурации президента в
следующем месяце мы устраиваем большой прием в Розовом саду Белого дома.
Будет присутствовать премьер-министр Великобритании, чей отец был одним из
ваших друзей. Вы останетесь довольны. Основной смысл всего праздника будет
заключаться в том, что вы - символ прошлого Америки, Великий Старик нашей
страны, воплощение ее процветания, трудолюбия, возможностей человека
подняться от самых низов до вершины, короче говоря, того, что может
произойти только в Америке. Мы преподнесем вам цилиндр Дяди Сэма со
звездами и полосами.
Оракул отозвался на эту лесть легким смешком. Кристиан улыбнулся ему
и допил бокал бренди, чтобы поддержать хорошее расположение духа.
