меня великое воображение.
- Я требую, чтобы его считали военнопленным, - заявил Лакки.
- Но войны нет, - ответил Девур. - Он же шпион. Он заслуживает
смерти. Он убийца робота. Он дважды заслуживает смерти. - Его голос
внезапно задрожал. - Он поднял руку на меня. Он заслуживает смерти дюжину
раз.
- Я выкупаю моего друга, - прошептал Лакки.
- Он не продается.
- Я заплачу высокую цену.
- Каким образом? - свирепо ухмыльнулся Девур. - Выступив свидетелем
на конференции, как я тебе предлагал? Теперь уже слишком поздно. И этого
недостаточно.
- Этого я никогда не смогу сделать, - сказал Лакки. - Я не буду лгать
во вред Земле, но существует правда, и я могу ее рассказать; правда, о
которой вы не знаете.
Бигмен резко его прервал:
- Не торгуйся с ним, Лакки.
- Обезьяна права, - поддержал Девур. - Не торгуйся. Ты ничего не
сможешь сделать мне такого, чтобы выкупить его. Я не продам его даже за
всю Землю.
Неожиданно вошел Йонг.
- Я бы согласился и на меньшее. Послушаем Советника. Их жизни,
возможно, стоят той информации, которой они располагают.
- Не провоцируй меня. Ты под арестом, - оборвал его Девур.
Но Йонг поднял стул и швырнул его с треском:
- Я не признаю твоего ареста. Я наставник. Ты не можешь
собственноручно наказать меня. Ты не осмелишься, как бы я тебя ни
провоцировал. Ты обязан сохранить меня для суда. И на любом суде у меня
есть что сказать.
- А именно?
Вся неприязнь стареющего наставника к молодому аристократу
выплеснулась наружу:
- Обо всем, что произошло сегодня: как пятифутовый землянин бил тебя
до тех пор, пока ты не взвыл и Зейон не вынужден был вступиться, чтобы
спасти тебе жизнь. Зейон выступит свидетелем. Все на базе запомнят, что ты
не осмелился показать свое лицо в течение нескольких дней после
сегодняшнего происшествия. Или у тебя хватит мужества показать разбитое
лицо до того, как оно заживет?
- Умолкни!
- Не хочу молчать. Мне не потребуется ничего говорить, если ты
прекратишь ставить свою личную ненависть выше блага Сириуса. Слушай то,
что собирается сказать Советник. - Он повернулся к Лакки. - Я обещаю тебе
честное соглашение.
- Что еще за честное соглашение? - проговорил Бигмен. - Ты и Зейон
однажды проснетесь утром и обнаружите себя случайно убитыми, а Девур будет
весьма сожалеть и пошлет вам цветы, только после этого уже некому будет
рассказать, как он призывал на помощь роботов, чтобы спрятаться за их
спиной, когда марсианин вытряхивал из него душу. И все пойдет так, как ему
угодно. Итак, из-за чего торгуемся?
- Ничего подобного не произойдет, - твердо сказал Йонг, - потому что
я рассказал всю историю одному из роботов в течение того часа, что был
здесь. Девур не знает, какому роботу, и не узнает. Если же Зейон или я сам
умрем каким-то неестественным образом, история будет передана полностью в
общественный субэфир. Я совершенно уверен, что Девур будет старательно
заботиться, чтобы с Зейоном и мной ничего не случилось.
- Мне не нравится это, Йонг, - затряс головой Зейон.
- Тебе это понравится, Зейон. Ты засвидетельствуешь его избиение. Не
думаешь ли ты, что он сделает себе хуже из-за тебя, не прими ты
предохранительных мер? Идем, мне надоело жертвовать честью Службы ради
племянника властителя.
- Хорошо, что за информация у тебя, Советник Старр?
- Это больше чем информация, - проговорил глухо Лакки. - Это
капитуляция. Есть еще один Советник в пространстве, которое вы называете
территорией Сириуса. Согласитесь признать моего друга в качестве
военнопленного и сохранить ему жизнь, забыв об инциденте с уничтожением
робота, и я выдам этого другого Советника.
13. НАКАНУНЕ ПОЛЕТА НА ВЕСТУ
Бигмен, который до самого конца был уверен, что у Лакки есть какая-то
уловка, ужаснулся. Он душераздирающе закричал:
- Нет, Лакки! Нет! Такой ценой я не хочу освободиться!
Девур откровенно удивился:
- Где? Ни один корабль не мог проникнуть сквозь нашу оборону. Это
ложь.
- Я доставлю вас к этому человеку, - угрюмо сказал Лакки, - если мы
достигнем соглашения.
- О силы! - прорычал Йонг. - Ведь это и есть соглашение.
- Подожди, - зло прервал его Девур. - Я признаю, что это может
представлять для нас ценность; но предлагает ли Старр откровенно выступить
на конференции на Весте и сообщить о том, что другой Советник вторгся на
нашу территорию и сам Старр добровольно раскрыл его тайное
местопребывание?
- Это так, - ответил Лакки. - Я признаюсь в этом.
- Слово чести Советника? - презрительно усмехнулся Девур.
- Я уже сказал, что дам показания.
- Ну что ж, идет, - сказал Девур, - поскольку наши наставники хотят
получить эту информацию, у тебя есть возможность в обмен на нее получить
ваши жизни. - Внезапно его глаза яростно вспыхнули. - На Мимасе. Это так,
Советник? Мимас?
- Ты прав.
- Клянусь Сириусом! - Девур вскочил в волнении. - Мы едва не
проворонили его. Службе, по-видимому, это не пришло в голову.
- Мимас? - задумчиво повторил Зейон.
- Служба пока его не получит, - злобно глядя на него, заявил Девур. -
На "Метеоре" было три человека, очевидно, все трое вышли на Мимасе, двое
вернулись на борт корабля, один же остался там. Мне кажется, именно в
вашем отчете, Йонг, утверждалось, что Старр всегда работает в паре.
- Он всегда так действовал, - возразил Йонг.
- И у вас не хватило сообразительности предугадать возможность
присутствия третьего человека? Когда мы отправимся на Мимас? - Казалось,
Девур подавил в себе яростное стремление к мести под влиянием этого
неожиданного развития событий, возвратившись к той насмешливой иронии,
которую демонстрировал, когда двое землян опустились на Титане. - Своим
присутствием ты доставишь нам удовольствие, Советник, не так ли?
- Конечно, мистер Девур, - кивнул Лакки.
Бигмен отошел, опустив голову. Теперь он почувствовал себя плохо,
даже хуже, чем в момент приближения робота, когда металлические клешни
сжали его руку, готовые ее сломать.
"Метеор" снова летел в космосе, но уже не как независимый корабль.
Его взяли в жесткие магнитные объятья, и он шел в соответствии с
импульсами от мотора сопровождающего сирианского корабля.
Полет от Титана до Мимаса занял полных два дня, и это было тяжелое дм
Лакки время, полное горьких, тревожных ожиданий.
С ним не было Бигмена, его у него забрали и поместили на сирианском
корабле. (Как подчеркнул Девур, находясь на разных кораблях, они стали
заложниками соответствующего поведения каждого из них.)
Вторым на корабле был сирианский наставник Харрит Зейон. С ним было
нелегко. Он не пытался обратить Лакки Старра в сирианскую веру, и Лакки не
мог удержаться, чтобы не перейти в наступление по этому поводу. Он
спросил, был ли Девур, по мнению Зейона, образцом высшей расы человеческих
существ, которые населяют планеты Сириуса.
Зейон отвечал неохотно:
- Девур не принес пользы ни на Службе учебной, ни на Службе порядка.
Он слишком эмоционален.
- Ваш коллега Йонг, похоже, считает последнее самым серьезным
недостатком. Он не делает секрета из своего невысокого мнения о Девуре.
- Йонг является... является представителем экстремистского течения
среди наставников. Тот шрам на руке он получил во время каких-то звездных
волнений, сопровождавших приход к власти нынешнего руководителя
Центрального Управления.
- Дяди Девура?
- Да. Служба была на стороне предыдущего руководителя, и Йонг честно
исполнял приказы. В результате при новом режиме он не получил повышения по
службе. О, они отослали его сюда и назначили в комитет, который
представлял Сириус на Весте, но фактически он оставался в подчинении
Девура.
- Племянника руководителя.
- Да. И Йонга это возмутило. Сам Йонг не может понять, что Служба
является государственной организацией, и нет никаких вопросов в отношении
ее политики или политики лиц или групп, которые ею руководят. В других
отношениях он прекрасный наставник.
- Но вы не ответили на вопрос, считаете ли вы Девура соответствующим
требованиям сирианской элиты.
- А что у вас на Земле? У вас разве никогда не было неподходящих
правителей? Или даже преступных? - разозлился Зейон.
- Да, были, - признался Лакки, - но на Земле мы - разнообразная
масса; мы отличаемся друг от друга. Ни один правитель не может оставаться
у власти очень долго, если он не идет на компромиссы. Стоящие за
компромисс правители, может быть, не динамичны, но зато они не тираны. На
Сириусе вы развивались в сторону единообразия, и правитель может идти на
крайности ради этого единообразия. По этой причине автократия и насилие в
политике представляют собой исключение на Земле, а у вас же они становятся
правилом.
Зейон вздохнул, и прошли долгие часы, прежде чем он снова заговорил с
Лакки. Разговор продолжался до тех пор, пока Мимас на видеоэкране не
увеличился в размерах, и они должны были сбросить скорость перед
приземлением.
- Скажи мне, Советник (я говорю о твоей чести), это своего рода
уловка? - в конце спросил Зейон.
У Лакки засосало под ложечкой, но он сказал спокойно:
- Что вы подразумеваете под уловкой?
- Действительно ли на Мимасе находится Советник?
- Да. Чего вы боитесь? Того, что у меня на Мимасе есть какое-то
силовое замаскированное приспособление, предназначенное отправить всех нас
в небытие?
- Может быть, что-то в этом роде.
- А что я в таком случае выиграю? Уничтожу один из сирианских
кораблей и дюжину сирианцев?
- Зато будет восстановлена твоя репутация.
Лакки пожал плечами.
- Я заключил сделку. Там у нас есть Советник. Я пойду и заберу его,
он не окажет сопротивления.
- Очень хорошо. Думаю, в конце концов ты не стал бы сирианцем. Лучше
тебе оставаться землянином.
Лакки горько улыбнулся. Вот что, значит, было причиной горького юмора
Зейона. Его представление о чести вступало в противоречие с поведением
Лакки, несмотря на то что таким образом он собирался принести пользу
Сириусу.
С Центрального Порта Интернейшенл-Сити, Земля, Главный Советник
Гектор Конвей собирался лететь на Весту. Он ничего не слышал о Лакки с тех
пор, как "Метеор" скрылся в тени Идальго.
Краткий доклад, представленный капитаном Бернольдом, был достаточно
специфическим и отличался, как обычно, твердым здравым смыслом, присущим
Лакки. Созыв конференции был единственным выходом из создавшегося
положения. Президент сразу понял это, и, хотя некоторые члены кабинета
были настроены воинственно, их позиция не прошла.
Даже Сириус (совсем как и предсказывал Лакки) энергично поддержал эту
идею. Очевидно, сирианское правительство надеялось, что конференция не
удастся и приведет к войне. Внешние события давали им карты в руки.
Именно этот факт следовало во что бы то ни стало держать в тайне от
общественности. Если бы все подробности были переданы через субэфир без
тщательной подготовки, возмущенная общественность, несомненно,
подталкивала бы правительство Земли к войне против всей Галактики. Созыв
конференции только бы ухудшил положение, его могли интерпретировать как
трусливое предательство в пользу сирианцев.
Но и полная секретность была просто невозможна, к тому же и пресса
была разозлена и возмущена выхолощенными правительственными отчетами. С
каждым днем положение ухудшалось. Президенту следовало любым способом
