компанию, Фрост, вы свое отработали. А потом здесь появился полиция: надо
же, сразу три трупа! А может, два. Черт его знает! Всегда в таких случаях
трудновато считать, даже до трех... А вот я, Фрост, может быть, буду
ранен, - он широко ухмыльнулся. - Но я найду, что сказать. Этот долговязый
придурок привязал вас к стулу. У него редкая фобия, Фрост. Он ненавидит
гениев... Конечно, я его подстрелю, ведь я защищал вас. Но он успеет
пристрелить вашу приятельницу, в руки которой попал тот пистолет...
Капитан Палмер удовлетворенно хмыкнул:
- Правда, дельце обстряпано профессионально?
Янг бросил машину в сотне шагов от ворот виллы Альбуди.
- Оставайтесь здесь, - приказал он Реви и Херсту. - Если в доме
начнется стрельба, не высовывайтесь, ждите своего Джинтано с его людьми.
Уж они-то, надеюсь, смогут обложить это осиное гнездо.
- А вы, инспектор?
- Я попробую поговорить с Палмером.
- Действуйте... - шепнул Реви. - Похоже, вы умеете действовать...
Янг исчез в сырой листве, размытой сгущающимися сумерками. Куртис и
Реви, выключив свет, тревожно всматривались во тьму.
Янг вошел в ворота открыто. В то же мгновение перед ним выросла
громоздкая фигура лейтенанта Хайда.
- Я с удовольствием дал бы тебе хорошего пинка, - ухмыльнулся
лейтенант Хайд, - но капитан приказал доставить тебя наверх в целости и
сохранности. Правда, в наручниках, - удовлетворенно добавил он.
- Вам говорит что-нибудь имя майора Готлиба, лейтенант?
- Предположим, - Хайд насторожился.
- Вы знакомы с его почерком?
- Предположим.
- Взгляните на эту записку, лейтенант. Отойдемте к фонарю. Вот,
теперь достаточно светло. - Он вынул из кармана записку и передал ее
Хайду.
Все так же настороженно Хайд пробежал глазами записку. Морщины на его
лице расправились. Он щелкнул каблуками и отдал честь.
- Вот именно, Хайд, мы идем за одной дичью. Должен признать, на этот
раз Интерпол действовал решительно. Что скажете?
Лейтенант обескураживающе улыбнулся:
- Я в вашем распоряжении, инспектор.
- Вы пойдете со мной. Еще Лучше, вы втолкнете меня в комнату, чего,
собственно, Палмер и ждет. Сделайте вид, что я целиком в ваших руках. Не
переусердствуйте, конечно, мышцы у вас слоновьи.
- А потом?
- Ваше дело не дать Палмеру уйти. И не дать ему выстрелить первым.
Медленно, как сомнамбула, Инга Альбуди поднялась с кресла.
Палмер и Фрост внимательно следили за ней.
Она, похоже, ничего не видела. Она шла ощупью, как ходят слепцы. Она
осторожно ощупывала ногой пол, потом ставила на пол ногу.
- Почему вы ее не остановите?
- Ей некуда идти. Та комната пуста, там только фортепьяно. Не все ли
равно, где ее найдут.
Обрывки странных мелодий звучали в голове. Альбуди чувствовала,
где-то здесь она может коснуться пальцами клавиш. Она не могла вспомнить,
как называется инструмент, но это ее сейчас не мучило. Главное, коснуться
клавиш, гармонизировать, спасти от хаоса мир.
Шаг.
Еще шаг.
- Какого черта ты явился сюда? - лениво спросил Палмер.
Фрост не ответил. Он смотрел в спину уходящей Инги. Он не хотел,
чтобы она уходила.
- Ты должен был убраться из города незамедлительно, - сплюнул Палмер.
- Ты же понимал, что мы снова засадим тебя в Куинсвилл, здесь ты нам
больше не нужен. И у нас есть на то вполне законные основания. Этот
придурок из ФБНОЛ нашел в спальне Лаваля две коробки сигарет "Плизант". А
передал их Лавалю через Ингу Альбуди ты. Наши ребята ничуть не удивились,
обнаружив в нескольких фильтрах один интересный порошок.
Фрост злобно оскалился:
- Не считайте меня идиотом. Порошок, которым я начинил фильтры,
разлагается в течение двух суток. Сейчас это просто пыль. Ваши ребята
здорово почешут затылки. Уж я-то мастак по своей части, можете мне
поверить. Жаль, что мозги у Лаваля оказались слабей крысиных. Я хотел
посмотреть на него, когда он брел бы в свой кабинет, как сейчас брела
Инга.
- Ты крепкий парень, - Палмер с некоторым даже уважением оглядел
Фроста. И откликнулся на стук в дверь: - Входите, Хайд!
Лейтенант Хайд втолкнул в комнату Янга. Руки инспектора были сведены
за спиной и губы кривились.
- Где Альбуди? - крикнул он.
- Ну, ну, успокойся. Что ты пристал к этим ребятам? - Палмер с
удовольствием раскурил сигарету. - Беспокойство какое-то в тебе...
Расслабься.
В соседней комнате прозвучала долгая гамма.
Палмер вскинул голову.
Что за девка? Она даже играть не умеет. Это же подвывание какое-то, а
не музыка!
И Янг изумился. Это музыка?
Ледяные долгие звуки. Пронзительная горечь и холод.
Плач. Не музыка, а плач. Так точнее.
Плач, растущий из ночи, из отчаяния, из сырой листвы, - Фрост и Янг,
Хайд и Палмер замерли.
Янг опустил руки. Это был чисто невольный жест, он лишь на секунду
забыл о происходящем, но Палмер оказался внимателен - выстрел громом
прокатился по вилле, пуля, скользнул по локтю Янга, расплющилась о
бетонную стену.
Второго выстрела не последовало.
Невероятно, но лейтенант Хайд, похожий на человека-гору, пересек
комнату быстрее, чем Палмер второй раз нажал на спусковой крючок.
- Хайд!
- Заткнись, - лейтенант заломил руки Палмера и уверенно замкнул
наручники. - Я пять лет гоняюсь за неким Сеймуром, мне плешь переели за
тебя, а ты ходишь в полицейском мундире, крыса! Янг, - кивнул он. - Вы
можете пнуть его. Это останется между нами.
Янг протестующе поднял руку.
Музыка, вспугнутая выстрелом, вновь взметнулась.
Она набирала силу, это уже не были обрывки мелодий, это кричало само
одиночество, густо напитанное безысходным отчаянием.
Фрост дернулся, вскочил вместе со стулом:
- Развяжите меня!
Янг, торопясь, распутал узлы.
Музыка наверху сломалась.
Удар.
Звон бьющегося стекла...
Янг и Фрост, как наперегонки, бросились в соседнюю комнату. "Не все
ли равно, где ее найдут..." По разным причинам, но каждому это было не все
равно.
Они столкнулись в дверях.
Янг был намного тяжелее, Фрост упал.
Он упал и остался лежать. С ним такое уже случалось: не входя в
комнату, он уже видел ее. Раскрытое фортепьяно, высокий вертящийся табурет
и острые, кривые, как ножи, торчащие из рам осколки выбитых телом Альбуди
стекол.
ЭПИЛОГ
Арчи Мейл священнодействовал. Физиономия его выглядела постной, но в
душе он ликовал, ведь его мастерству отдавали сегодня должное два таких
ценителя, как Рон Куртис и Пауль Херст. Этих ребят в обычный бар не
затащишь, они пришли к нему, к Арчи Мейлу! Он действительно ликовал, хотя,
как всякий истинный патриот Бэрдокка, понимал, торжество его не может быть
полным, ведь только вчера были преданы земле тела Инги Альбуди и Анри
Лаваля.
Жизнь не проста.
Предложение Рона Куртиса похоронить Лаваля и Альбуди рядом с
памятником, воздвигнутым над могилой Дэвида Килби, вызвало поначалу
недоумение у некоторых "бэби-старз", однако Куртис сумел убедить всех,
даже самых непримиримых - Херста и Фроста. Если даже смерть не исчерпывает
конфликта, то какой смысл в жертвах?
Если Сидней Маури и впрямь еще разок заглянет в наш мир, сказал
Куртис друзьям, ему полезно будет увидеть эти могилы. Он ведь тоже искал
кардинальный метод, гармонизирующий структуры, пусть увидит итог.
Херст и Куртис зашли в заведение Арчи Мейла перед тем, как
отправиться в "Зодиак". Там собирались бывшие "бэби-старз". Арчи Мейл был
потрясен выпавшей ему честью. Он не мешал гостям, он даже старался не
прислушиваться к их словам, так велико было его уважение.
И напрасно.
Прислушайся Арчи Мейл, он услышал бы кое-что, что смутило бы и его
душу.
Горечь утрат, криминальный оттенок второй, невидимой, тщательно
законспирированной стороны деятельности фирмы С.М.Джинтано, прямое
отношение к этой деятельности некоторых "бэби-старз", все это трагично,
сказал Херсту Куртис, но, в конечном счете, следует видеть и то, что за
всем этим существовала какая-то первопричина, какая-то нравственная
трещина, предопределившая столь странную судьбу бэрдоккских гениев, этого
мощного интеллектуального десанта, столь уверенно выброшенного Сиднеем
Маури Джинтано и доктором Джошуа Гренвиллом в завтрашний день. И Джинтано,
и Гренвилл, сами по себе они мало что знали об этом завтрашнем дне, но они
хотели знать о нем как можно больше, они хотели научиться его
предугадывать, наконец, они хотели подчинить его себе.
Куртис вздохнул.
Как не нова, как бесплодна попытка такими методами предугадать
будущее...
Как только в мире науки вспыхивает некий волшебный фонарь, будь то
гениоген или новая бомба, вокруг фонаря мгновенно начинается великая
пляска.
И в самом деле.
Разве случалось так, чтобы какой-нибудь властолюбец, будь то Наполеон
или Сидней Маури Джинтано, добровольно смирился с мыслью о своей
бренности?
Запрограммировать будущее, подчинить его себе, вторгнуться в него
хотя бы в криогенном саркофаге! Что с того, что все это только пляска
мотыльков вокруг волшебного фонаря?
Херст выругался:
- Кретины!
Он выругался:
- "Химически точный прогноз"! Даже прошлое известно больше по
легендам, а они замахнулись на будущее!
- Химия и ясновидение всегда были связаны, Пауль.
- Разве? - удивился Херст.
- Даже Пифия, прежде, чем вещать, нанюхивалась дурманящих
испарений... Тут важно, что ты вдыхаешь - дурманящие испарения или
философию Лаваля... Ну, конечно, и гениоген... Помнишь тот вечер у Инги?..
Дэйв и Билл решили расковать наш интеллект. Пусть на мгновение, но
расковать. И кое чего они, согласись, добились. Им удалось и другое:
показать, что в будущее можно заглянуть. Я долго не понимал, почему тот
вечер всегда мучил меня, внушал мне тревогу. Мне не хватало буквально
пустяка, чтобы понять: опыт Фроста полностью не удался лишь потому, что в
"Гебдомаду" входил человек, который не должен был входить в этот союз.
- Ты говоришь о Лавале?
- О нем. Он не был завистником, он не был дураком, но он всегда хотел
большего, чем мог получить. Гораздо большего! Сейчас уже неважно, кто кого
заприметил первым - Лаваль доктора Макклифа или доктор Макклиф Лаваля,
главное, они нашли друг друга. Лаваль, в принципе, споткнулся лишь на
одном. Он решил, что услышав обрывок мелодии, можно напеть всю партитуру.
- Думаешь, поэтому он и оттолкнул Килби и Фроста?
- Он торопился, а Фрост не желал выпускать гениоген в мир, не испытав
всех его свойств, ну, а Дэйв, с его сильным умом уже, видимо, понял, куда
его втягивают. Лаваль был должен от них избавиться. В его воспаленном
мозгу звучала одна мелодия: он может все, и может без помощи! Отсюда и
эволюция от гениогена к "изумрудному кейфу". Обычное опошление идеи,
Пауль.
Арчи Мейл с достоинством выставил перед "бэби-старз" еще по коктейлю.
Херст хмыкнул:
- Старайся не прислушиваться к нам, Арчи. Это может отбить у тебя
тягу к творчеству.
Арчи улыбнулся и отошел.
- Боюсь, - негромко заметил Куртис, - в программе обучения,
составленной доктором Гренвиллом, существовал все же один изъян. Помнишь?
"При подготовке кадров необходимо учитывать опыт, полученный доктором
Гренвиллом в процессе функционирования школы "Брэйн страз" и ее
ответвлений". Это цитата из проекта "Оракул" и продиктована она тем, что
вольно или невольно в учение доктора Гренвилла проникла доля
