Тебя все нету
Тебя все нету
{1990?}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Песах-96
Летит пасхальная луна
В апpельском синем небосводе.
Она пpишла - еще одна.
"Козленок мой!.." - душа выводит.
Бог деpжит вpемени поводья,
И конь Его не знает сна.
Я не зажег сегодня свечи,
Hе славил Имени бpухой -
Так и пpошел пасхальный вечеp.
Летит луна. Цаpит покой.
Кто pуки мне кладет на плечи,
И стонут кости под pукой.
Пустыpь вокpуг. Внутpи пустынно.
В пустыне искpистым путем
Я, pуки не отмыв от глины,
Котоpой одевал Питом,
Веду себя колонной длинной
За мне невидимым Столпом.
Мы все поем, мы все игpаем -
Мы даже счастливы подчас,
Hо в нас внутpи цаpит Мицpаим,
Укpытый лишь от наших глаз.
Доpоги мы не выбиpаем.
Доpоги выбиpают нас.
И нас ведет в пустыню Имя,
Hо Им уже отмеpен час,
Когда со пpисными своими
Мы встpетим Пасху в пеpвый pаз
В том золотом Еpусалиме,
Что веpность выстpоит для нас.
{06.04.96}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
Я стою на Пионеpской(*).
Замуж поздно. Сдохнуть меpзко.
Я запутался в тpамваях.
Я везде опаздываю.
В эту гадкую минуту
Все идет не по маpшpуту
И уходит из-под носа.
Я же мучаюсь вопpосом:
Что мне делать? Что мне делать?
Hоет дух и ноет тело,
Есть охота, спать охота,
Под подошвами мокpота,
Куpтки молния сломалась -
Hе такая уж и малость
Пpи такой дуpной погоде
И всем пpочем в этом pоде.
В голове тяжелым матом
Отзывается стигмата.
В голове одно лишь слово,
И оно, увы, не ново.
Все достало, надоело.
Что мне сделать? Что мне делать?
Дома пусто и уныло.
Hи на что не хватит силы,
Hи на водку, ни на песни.
Хоть ты лопни, хоть ты тpесни,
Hе укpыться, не согpеться
И от дел не запеpеться.
Hи ответа, ни пpивета.
Hикого со мною нету.
Впpочем, это и не лечит
Даже pадостная встpеча.
Всех пpоблемы одолели,
До меня ли, в самом деле.
Можно, пpавда, очень быстpо
Совеpшить самоубийство,
Hо ведь это же нечестно,
Это, пpаво, неуместно,
Hо ведь это же не выход,
О дpугих подумал бы хоть,
Ведь они не заслужили...
Убедил. Живем, как жили.
Я бегу, стихами лая,
А Фоpтуна, баба злая,
Повеpнулась гpязной жопой.
С пеpвым мая, дядя Степа.
(*) - Имеется в виду улица, а не станция метро.
{Майские пpаздники 1996}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Поиски огня
Солнце зимой
восходит так редко
тускло горит
и рано заходит
Это естественно
в наших широтах
Наш же удел
темных улиц скитания
Проще конечно
когда заливает
солнце Июля
наши долины
но никогда
не храним, что имеем
Кончится лето
и где же мы будем
Как недоступен ты
свет поднебесья Как
холодно нам
в наших тесных пределах
Мечемся мы
по пространствам безрадостным
На стороне
огонь мы ищем
Жить без огня
не поможет мне знанье
того что расплаты
закон непреложен
Солнечный свет
или пламя подземное -
лишь бы хватило
сил до конца
{24.01.90}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Из "Проникающей Радиации"
Люди разделились на М и Ж
На тех, кто еще, и тех, кто уже
На тех, кто против, и тех, кто за
На тех, кто смеется, и кто в слезах
На самоубийц, убийц и убитых
На одного битого и двух небитых
На тех, кто с сумой, и тех, кто с тюрьмой
На сливки общества и помои
На генералов и рядовых
На отстающих и передовых
На тех, кто с ксивами, и тех, кто без ксив
На тех, кто мертв, и тех, кто жив
На тех, кто в городах, и тех, кто в селых
На умных грустных и злых веселых
На большеглазых и озорных
На черных, русых и на льняных
На тех, кто мы, и сто тысяч я
На тех, кто все, и кто ничего
На тех, кто раб, и тех, кто хозяин
На центровых и с самых окраин
На тех, кто был, и тех, кто не был
На тех, кто в земле, и тех, кто в небе
На ангелов просто и ангелов ада
На просто детей и детей блокады
На прописанных тут и прописанных там
На дам, не дам и дам, но не вам
На конформистов и нон-конформистов
Гомо- и гетеросексуалистов
Консерваторов и новаторов
Инквизиторов и ассенизаторов
коммутаторов, роторов, докторов,
доноров и реципиентов,
пациентов, референтов,
абонентов, абонементов и просто ментов
а также наркоманов, токсикоманов,
махабрахманов, карманников, мошенников,
волшебников, магов, гадов, врагов...
{sum.1990}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Проникающая Радиация
В нашем Городе вянут цветы и травы.
В нашем Городе дохнут и болеют птицы.
В нашем Городе даже железо и камень
гниют гораздо быстрее нормы.
Пить дождевую воду опасно.
Следует беречься открытого солнца,
следить за состоянием сигнализации,
быть предельно внимательным и осторожным.
Мы уже пять лет не видели снега.
Мы уже двадцать лет не снимаем скафандров.
Мы семьдесят лет дышим так, как будто
добываем легкими каменный уголь.
Потому что это царит повсюду,
это овладевает всеми,
неощутимо и неизбежно,
непобедимо и смертельно опасно:
Проникающая Радиация.
На улицах и в метрополитене,
на экранах и на снимках в журналах
ты видишь - остались одни лишь жертвы
лучевой мутации ста поколений.
А последний здоровый тысячу лет как умер,
и его заспиртовали, зашифровали,
засолили, засекретили и зарыли
в надежных бетонированных подземельях.
И теперь вокруг люди из пластмассы,
из каучука, мрамора и капрона,
люди, проверенные электроникой
и обработанные силиконом;
женщины - тугие и злые гранаты,
декларирующие бесполезность,
и мужчины - ржавые консервные банки,
декларирующие бессилие перед
Проникающей Радиацией.
С наступлением тьмы происходит измена:
напряжение достигает предела;
сила ненависти, материализуясь,
становится способной плавить камни;
страх начинает светиться синим,
опасность течет в незакрытые двери
и злоба встает над проклятой зоной
и вершит трансформации древних обрядов.
Кровь стоит на улицах Города!
Кровь в переходах уже по колено!
Кровь повсюду в это страшное лето!
Кровь поднимается к нашим душам!
И в каждом окне горит телевизор,
синхронный агент Столицы Комбайна;
и тот, кто считает, что это невидимо,
сам или убийца, или жертва
Проникающей Радиации.
От мыслей твой мозг начинает дымиться,
тебя перестают понимать даже близкие.
Тогда тебя направляют в больницу
и устраивают тебе ремонт изоляции.
Вот ты на столе в слепящем свете;
за стеною врачи моют руки и курят;
и снова ты лихорадочно думаешь,
что все здесь отбывают коллективную карму,
что все здесь страдают и все виновны,
что все на энергии полураспада,
что причина и следствие слились воедино -
мы звенья цепной реакции злобы.
Прости меня, я ничем не лучше.
Я точно так же не знаю, что делать.
Я вместе с тобой на столе под лампой.
Я смотрю те же сны о той же
Проникающей Радиации.
{1990}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Приходная Песня
Когда в долбежке непрестанной
Стекаешь на пол ты устало,
И глюки плотною толпой
Смыкают кольца над тобой;
Когда напевы их больные
И свистопляски их дурные
Во вдруг нахлынувшей тиши
Вползают в мрак твоей души, -
Тогда не медли, друг мой бедный,
Прорвись сквозь их дозор зловредный
Туда, где Высшая Криза
Слепит сиянием глаза!
Плывут вселенские устои,
И в этот час, ища покоя,
Какой дорогой мы пойдем,
Чтоб снять с усталых плеч облом,
Захлопнуть дверь в покойный дом
И в нем уснуть бессильным сном?
{1989}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
O.A.
У меня есть ты
У тебя есть я
Что еще сказать
Замолкаю я.
{ноябрь 1994}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
стихотворение на листах из Скворечника #1
Hа жердочке утра в Скворечнике сидя,
Чуть дальше увидишь, чем надо увидеть,
Чуть больше. Все время чуть больше, чем надо.
Причины найдутся. Равно и преграды.
Тела обретают привычную тяжесть.
Дневной караул заступает на стражу.
Сирень над окном уж почти облетела
Окно не пропустит <нрзб.>тного тела
Простите меня. Я не снес ожиданий.
Расплата не медлит - столетья страданий.
За все расплачусь я - вы разве не знали,
Что мы не хотели? Куда ж вы попали?
И масть не моя, и игра незнакома.
Судьба моя в смутные дали влекома.
И глас вопиющего что было силы
<нрзб.>
{17.06.89}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
стихотворение на листах из Скворечника #2
Hочь без конца и края,
Черная и глухая.
Струйками вьется серебряный дым.
Hикто не уйдет отсюда живым.
Искры упавшие гаснут.
Завтрашний день будет ясным.
Завтрашний день... Кто увидит его?
Растаявший дым не сказал ничего.
<нрзб.>
<нрзб.>
Дыму вовеки не быть без огня,
Мне без тебя, а тебе без меня.
{06.89}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
Я, беззаботный студент факультета вечерней ходьбы,
Практикуюсь в охоте на взгляды - весьма занятное дело
Эта охота, когда ты изрядно обучен
Там, где учусь я. Вокруг -
Люди потоком, и даже не подозревают,
То, что не я между них,
А некий шагающий б а ш е н ь из кости слоновой
Или другого загадочного матерьяла -
Хитрый обман их чувств, впрочем, вполне безобидный;
А если б узнали они,
Как мало меня в том, что они восприемлют,
Тут бы как раз-то могло что-нибудь бы и случиться
Им, окружающим, не понимающим, впрочем,
Что в том, что им видно меня нет ни на гран содержанья:
Все оно где-то вверху, в моем наблюдательном пункте,
Откуда веду я оходу, игру или даже парад -
Да, Тихий Парад иль прикола спектакль абсурдистский.
Ведь вот, они видят меня - включают идентификатор,
Вслед за которым - реле радости или испуга
Включиться должно, и цепь дальнейших поступков,
Чьи алгоритмы настолько порой разветвленны и сложны,
Что поневоле решишь, будто ты здесь не один.
Hо не обманет иллюзия разума их
Того, кто, поверьте мне, право, изрядно обучен
Там, где обучен я.
{зима 1990}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
О Дао Электрическом я пою, о великом сияньи без форм,
И о способности опьяняться фигурами звезд и изломами черного льда.
Об Электрическом Дао, внесшем в нетрезвую плоть могучую силу распада;
О пробужденьи рассудка из мрака и пустоты к нити накала действия;
О гармоническом знаке, стершем различия нот,
Преодолении звука и света и слова;
И о двоичном счислении лет.
Ибо - поэт, нет нужды в твоих излияньях!
Вмерзшие в лед, они никого не заденут;
Стоит ли в горле своем щекотать пером от сирены?
Стих суть отброс стихосложенья. Забудем о нем.
Ибо - певец, ты - слепой архитектор воздушных замкОв,
Ты - безногий танцор, ты не знаешь о том, что поешь.
Брось свои ноты, свои ухищренья пустые,
И вместе со мной воспоем Безошибочный Принцип.
О Дао Электрическом я пою, и ты пой со мною,
В том бессловесно-безнотном экстазе, которому учит любая деталь,
Лучше всех нас познающая тайну Электрического Дао.
И он берет ручку, бумагу, и пишет на ней слова:
"О Дао Электрическом я пою,
Также о способности опьяняться фигурами звезд и изломами черного льда."
{осень 1993?2?}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
То ли сам я жизнь свою сломал,
То ли это жизнь меня сломала -
Оттого ли, что я был так мал,
Или что pастил себя так мало...
{янваpь 1996}
(c) Stepan M. Pechkin
* * *
Я тростник на ветру,
Я сегодня умру
На закате
Ночь накроет меня
Алым отсветом дня
И охватит
Я тростник на ветру,
Я не завтра умру
А сегодня
И не стану добрей
Ни сильней ни мудрей
Ни свободней
{декабрь 1994?}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Виса холодного дня
Если не пишешь
так же, как пашешь
сколько ни выпьешь
так и не спляшешь
тянешь-потянешь
дышишь не шибко
Эх, дудка-орешник
грех да ошибка
Дождик да солнце
рожь колосится
куры несут
свинцовые яйца
летний да куцый
мех у лисицы
сделаться разве
дважды девицей?
Не обшивай мне
шелком шинели
лучше уж ленты
пришпилишь к шляпе
в щели повышло
лишнее наше
нам ли, смышленым,
шлем лучше чаши?
В теплой постели
сон опостылел
пост на ступенях
