Аркадия осталась стоять на месте. В тот бесконечно краткий и
бесконечно долгий миг, когда леди Каллиа отворачивалась, девочка заметила
в ее испуганных, полных слез глазах мимолетное выражение триумфа.
Холодного, нечеловеческого триумфа.
Этот взгляд можно было истолковать по-разному, но Аркадия точно
знала, что он означает.
И она побежала со всех ног, побежала сломя голову - к ближайшей будке
вызова такси.
Она бежала не от лорда Штеттина, не от ищеек, которых правитель
двадцати семи миров может выпустить по ее следу, - нет.
Аркадия хотела убежать от слабой женщины, которая помогла ей бежать,
которая насовала ей полные карманы денег и драгоценностей, которая
рисковала жизнью, чтобы спасти ее. Аркадия бежала от существа, о котором
знала точно и окончательно: это женщина из Второго Фонда.
Прилетело такси. Ветер ударил Аркадии в лицо и забился под капюшоном
надушенного плаща, подаренного Каллией.
- Куда едем, мисс?
Аркадия постаралась ответить как можно более взрослым голосом:
- Сколько в городе космопортов?
- Два. Какой вам нужен?
- Какой ближе?
- Калган-Сентрал, - удивленно уставился на нее шофер.
- Поедем в другой. Вот деньги, - Аркадия вынула из кармана бумажку в
двадцать калганид.
Она не знала, много это или мало, но шофер ухмыльнулся с довольным
видом.
- Куда угодно, мисс. Воздушное такси доставит вас хоть на край света.
Аркадия прислонилась горячей щекой к холодной обшивке машины. Внизу
проплывали огни города.
Что делать? Что делать? Только сейчас она поняла, что она маленькая
глупая девочка, что она одна в целом свете, что папа далеко и не может
помочь. На глаза ей наворачивались слезы, а горло больно сжималось.
Лорда Штеттина можно не бояться. Леди Каллиа постарается, чтобы он
Аркадию не нашел. Эта гадкая леди Каллиа! Толстая, старая, глупая, а
как-то привязала к себе лорда Штеттина! Теперь понятно, как! Теперь все
понятно!
Аркадия вспомнила чаепитие с Каллией и чуть не задохнулась от
отвращения к себе. Какой она себе казалась умницей! А на самом деле
умницей оказалась глупая Каллиа. Она подстроила чай и беседу за чаем,
потом передала Штеттину выуженную у умной Аркадии ложь, и Штеттин позволил
Хомиру работать во дворце. Ей нужно было пустить Хомира во дворец, и она
устроила все так, что никто не догадался, что она в этом заинтересована.
Зачем же она выпустила Аркадию? Хомир остался заложником...
Ну конечно! Она, Аркадия, должна послужить приманкой! На нее должен
пойматься отец и все остальные.
Значит, возвращаться домой нельзя.
- Приехали, мисс! - такси остановилось.
Заколдованный город! Она даже не заметила, как доехала до космопорта.
- Спасибо, - Аркадия сунула шоферу деньги, выбралась из машины и
побежала, не видя дороги.
Фонари. Беззаботные мужчины и женщины. Огромные светящиеся табло, на
которых отмечено время прибытия и отправления кораблей.
Куда лететь? Куда угодно, лишь бы не домой. Куда угодно, только не на
Термин.
Слава Селдону, пославшему Каллии эту мгновенную слабость, усыпившему
ее бдительность. Каллиа устала притворяться и позволила себе расслабиться
при несмышленой девчонке. Не тут то было!
Вслед за этой мыслью в голову Аркадии пришла еще одна, которая на
самом деле пришла давно, только не заявляла о себе вслух. И вот, эта мысль
запульсировала, застучала в виски, и Аркадия поняла, что не имеет права
быть маленькой, глупой, испуганной четырнадцатилетней девочкой.
Она должна скрыться.
Это прежде всего. Пусть раскроют заговор на Термине, пусть схватят
отца. Она не может его предупредить, не имеет права рисковать собой. Ее
жизнь сейчас самая ценная в Фонде, нет - во всей Галактике!
Аркадия стояла перед автоматической билетной кассой и гадала, куда бы
полететь.
Никто в Галактике, кроме нее (и, разумеется, Второго Фонда) не знал,
где искать Второй Фонд.
15. В ПЛЕНУ
Трантор - ...в период междуцарствия Трантор
оставался в тени. Город-гигант был разрушен, и
среди руин жили немногочисленные фермеры.
Галактическая энциклопедия.
Ничто не сравнится с большим столичным космопортом. Как прекрасны
стальные гиганты-корабли, стоящие на старте или взмывающие в ночное небо!
Они взлетают и садятся совершенно бесшумно, как во сне, потому что ими
движет энергия тихой перегруппировки нуклонов в более компактные
структуры, чем ядра атомов.
Но это еще не весь космопорт. Для кораблей, людей, обслуживающих
корабли, и компьютеров, обслуживающих людей и корабли, отводится девяносто
пять процентов территории. Пять процентов занимают люди, для которых
космопорт - очередная станция на пути следования. Им некогда любоваться
мощной красотой кораблей. На бегу они не успевают подумать, что
серебристая иголочка, вонзающаяся в бархат неба, весит тысячи тонн. А ведь
такая иголочка при посадке может промахнуться и опуститься где-нибудь на
расстоянии полумили от посадочной площадки на стеклянную крышу зала
ожидания, от которого после этого останется лишь кучка фосфатной пыли.
Впрочем, этого не происходит, так как корабли оборудованы системами
страховки, и только очень нервные люди могут всерьез думать об аварии.
О чем же думают люди в космопорте? Они не просто толпа, они толпа, у
которой есть цель. Эта цель делает атмосферу космопорта чрезвычайно
напряженной. Там и сям выстраиваются очереди, родители стараются не
потерять детей, носильщики несут чемоданы - люди куда-то едут.
Представьте теперь, как чувствует себя в этой озабоченной толпе
одинокий человек, не знающий, куда ехать. Тем не менее, ему обязательно
нужно куда-нибудь уехать. Нетрудно догадаться, что этот человек будет на
грани отчаяния. Да что там, в полном отчаянии.
Аркадия Дарелл, одетая в чужое платье, стояла в космопорте чужой
планеты и всей душой желала прекратить этот ужасный спектакль, в котором
ей досталась чужая роль. Ах, хорошо бы стать маленькой и уткнуться лицом в
мамины колени! Нет, и этого мало. Нужно спрятаться в какой-нибудь
неисследованный уголок Вселенной, куда никто не догадается заглянуть.
Кто из этих людей, бегущих мимо, наступающих на ноги и задевающих ее
локтями, кто из них психолог Второго Фонда? Кто из них в ответ на просьбу
о помощи уничтожит ее за ее преступное знание?
Как удар грома, раздался голос, от звука которого у Аркадии застыла в
жилах кровь.
- Мисс, - сказал кто-то с досадой, - вы покупаете билет или просто
стоите?
До Аркадии дошло, что она стоит перед автоматической кассой. Касса
работает быстро. Бросаешь в щель деньги, нажимаешь кнопку, соответствующую
пункту назначения, и получаешь билет и сдачу. Стоять у кассы пять минут
просто смешно.
Аркадия сунула в щель банкноту в двести кредитов, и тут в глаза ей
бросилась кнопка с надписью "Трантор". Трантор, мертвая столица бывшей
Империи, страна ее детства. Как во сне, Аркадия нажала на кнопку. Билета
она не получила, а в окошке засветились цифры: 172.18.
Этой суммы недоставало до стоимости билета. Аркадия сунула в машину
еще двести кредитов, и машина выплюнула билет и положенную сдачу.
Аркадия схватила билет и деньги и убежала, не решаясь взглянуть на
человека, который ее поторопил.
А бежать было некуда. Кругом были враги.
Аркадия читала указатели: "Стеффани", "Анакреон", "Фермус", "Термин".
Она вздрогнула и отвернулась.
Она могла бы купить путеводитель, сказать ему "Трантор", и он за
пятнадцать минут до объявления посадки объяснил бы ей, как пройти к
нужному выходу. Однако, такими вещами пользуются люди, у которых есть
время и силы вспомнить об их существовании.
И вот, пытаясь смотреть во все стороны сразу, Аркадия ткнулась лицом
в чей-то мягкий живот. Она услышала испуганный вскрик, и чья-то рука
схватила ее выше локтя. Аркадия попыталась вырваться, но ей это не
удалось: рука, державшая ее, была сильной. Прекратив сопротивление,
Аркадия подняла глаза. Перед ней стоял невысокий плотный мужчина с густой
седой шевелюрой, зачесанной назад, и круглым, румяным крестьянским лицом.
- Что случилось, девочка? - участливо спросил он. - У тебя такой
испуганный вид!
- Простите, - пробормотала Аркадия. - Мне нужно идти. Простите.
Пропустив ее слова мимо ушей, он продолжал:
- Спрячь билет, девочка, не то потеряешь.
Он вынул из ее ослабевших пальцев билет и поднес к глазам.
- Так я и думал, - удовлетворенно произнес он и заревел, как бык. -
Ма-а-ма!
На зов пришла женщина, еще более коротенькая, плотная и румяная.
- Папа, - сказала она с упреком, заталкивая седой локон под
старомодную шляпку, - разве можно так кричать в общественном месте! Люди
подумают, что ты сошел с ума. Ты не на ферме.
Она ласково улыбнулась насупленной Аркадии и добавила:
- Он совершенно невоспитанный. Папа, что ты делаешь? Отпусти девочку.
Папа помахал перед нею билетом:
- Вот! Она едет на Трантор.
Мама просияла.
- Ты с Трантора? - и Папе. - Отпусти ее, я сказала!
Она поставила на землю пухлый чемодан и усадила на него Аркадию.
- Сядь, - сказала она, - отдохни. Корабль будет только через час, а
сесть негде: все скамейки заняты бродягами. Значит, ты с Трантора?
Аркадия тяжело вздохнула и сдалась.
- Я там родилась, - сказала она хрипло.
Мама радостно всплеснула руками.
- Мы здесь целый месяц и не встретили никого из своих. Как мило! Где
твои родители? - Мама принялась оглядываться.
- Я еду одна, - осторожно сказала Аркадия.
- Как! Такая маленькая девочка путешествует одна? - сочувственно
возмутилась Мама. - Как это получилось?
- Мама, - Папа потянул ее за рукав, - послушай меня. Здесь что-то не
так. Девочку кто-то обидел, - Папа говорил Маме на ушко, но Аркадия все
слышала. - Она бежала, не разбирая дороги. Я видел. Я хотел посторониться,
но не успел, и она в меня врезалась. Мне кажется, у нее какое-то
несчастье.
- Ерунда, Папа! В тебя нетрудно врезаться.
Однако, Мама присела рядом с Аркадией на чемодан, который жалобно
скрипнул, обняла девочку за плечи и спросила:
- Ты от кого-то бежишь, милочка? Скажи, не бойся, мы тебе постараемся
помочь.
Аркадия взглянула в добрые серые глаза женщины, и губы ее задрожали.
Одна половина ее существа говорила, что это люди с Трантора, с которыми
можно полететь на эту планету, с которыми можно пожить, чтобы осмотреться
и решить, куда лететь дальше. Другая же половина кричала, что она не
помнит матери, что она устала бороться со всей Вселенной, что ей хочется
свернуться клубочком в чьих-нибудь добрых объятиях и ни о чем не думать,
что если бы мама была жива...
Аркадия заплакала, роняя слезы на рукав старомодного платья
незнакомой женщины, а та стала гладить девочку по голове.
Папа принялся шарить по карманам в поисках носового платка. Наконец
платок нашелся. Мама схватила его и знаком велела Папе молчать. Люди
равнодушно пробегали мимо. В тесной толпе Мама, Папа и Аркадия были
совершенно одни.
Слезы иссякли, и Аркадия, вытирая красные глаза Папиным платком,
виновато улыбнулась.
- Мне так неловко...
- Ш-ш-ш! Молчи, - сказала Мама. - Отдышись, успокойся, а потом
расскажешь, что случилось. Вот увидишь, мы все уладим. Все будет хорошо.
Аркадия из последних сил соображала. Правду говорить нельзя. Никому.
Ни за что. Что же сказать?
