боятся спорить со мной.
Его ухмылка превратилась в кислую гримасу - на менее жестоком лице это
можно было бы счесть выражением печали, - когда он припомнил то собрание в
его крошечной каюте два дня назад. Они получили известие от Тобиаса Найта,
таможенника, что губернатору Вирджинии Спотсвуду стало известно о
присутствии Тэтча в этих местах и он снарядил корабли для его поимки.
Израэль Хандс тут же стал настаивать, чтобы сняться с якоря и немедленно
покинуть остров Окракок.
Тэтч с бесстрастным лицом наклонился и стал разливать ром по кружкам.
- Разве ты здесь решаешь, как мы будем действовать, Израэль? - спросил
он.
- Если этого не делаешь ты, ты устраняешься, то тогда да, я решаю, -
решительно ответил Хандс. Они плавали вместе еще со времен каперства,
потом стали пиратами под командованием адмирала Бена Хорниголда, и Израэль
Хандс позволял себе более по-свойски разговаривать с Тэтчем. - А что? Ты
хочешь остаться и сражаться на "Приключении"?! - Он презрительно похлопал
по переборке. - Это же всего лишь шлюп, немногим лучше рыбацкой лодки.
Давай лучше вернемся туда, где мы спрятали "Месть королевы Анны", и выйдем
в море. Черт бы побрал эти гонки по отмелям! Я хочу чувствовать под ногами
настоящую палубу, хочу увидеть настоящие волны!
И уступая неожиданно нахлынувшей на него нежности к старому верному
товарищу, Тэтч импульсивно решил совершить акт милосердия, который, как он
знал, никто таковым не сочтет.
- Я позабочусь, - буркнул он едва слышно, - чтобы ты увидел море
опять, Израэль.
Под столом он взвел курки двух пистолетов и, задув лампу, скрестил
пистолеты и выстрелил в темноте. Пламя полыхнуло сквозь щели между досками
стола, и Хандса вышвырнуло из кресла. Когда крики несколько стихли и
кто-то наконец сообразил вновь зажечь лампу, Тэтч увидел, что не
промахнулся: одна пуля врезалась в стенку, так никого и не задев, а вторая
размозжила коленную чашечку Израэля.
Все повскакали с мест, глядя на Тэтча с удивлением и страхом, а сам
Хандс, скорчившись у переборки и пытаясь остановить льющуюся кровь,
смотрел на своего старого товарища с выражением человека, которого
предали.
- Почему, Эд? - удалось ему выдавить сквозь стиснутые зубы.
Не имея возможности сказать правду, Тэтч лишь раздраженно рявкнул:
- Черт побери! Да если я не пристрелю кого-нибудь из вас время от
времени, вы вообще забудете, кто я такой.
Хандса на следующее утро отвезли на берег мечущимся в лихорадке и
пылающим жаждой мщения. "Но, - подумал Тэтч, спускаясь на пушечную палубу
и пригибаясь под низеньким потолком, - ты по крайней мере останешься жив
сегодня, Израэль, - тебя не будет на корабле".
- Держи еще одну, - сказал он Миллеру, который уже насыпал в дюжину
бутылок порох и свинцовые пули и, воткнув в каждую по фитилю, аккуратно
разложил их на одеяле. - Ну как вы тут, готовы?
Миллер ухмыльнулся, и лицо с багровым шрамом еще больше исказилось от
этой кривой усмешки.
- Как только скажете, кэп, - радостно отозвался он.
- Отлично.
Примерно с тем же чувством, с которым он вспомнил об Израэле Хандсе,
он подумал о том, что хорошо бы под благовидным предлогом удалить всю
команду с корабля, чтобы встретить охотников Спотсвуда в одиночку. Но чем
больше прольется сегодня крови, тем лучше будет действовать его магия.
Чувства в сторону, цель оправдывает средства, и смерть других казалась ему
сейчас приемлемой ценой за собственное возрождение.
- Никакой пощады. - Он хлопнул Миллера по плечу. - Сегодня вода будет
соленой от крови!
- Чертовски верно, - согласился Миллер, хихикнув, насыпая через
воронку порох в новую бутылку.
- Чертовски верно, - эхом откликнулся Тэтч.
- Фитили я уже разжег, кэп, - заметил Миллер. - Солнце взошло, и я
думал, вам в самый раз вплести их в волосы.
- Нет, - ответил задумчиво Тэтч, - пожалуй, я не стану сегодня этого
делать.
Он повернулся к трапу, спохватился и, не оборачиваясь, махнул Миллеру
и остальным:
- Спасибо всем.
Поднявшись на палубу, он увидел, что день уже действительно наступил.
Нежно-розовая заря разлилась по небу, мимо, хлопая крыльями, пролетела
стая пеликанов, а по берегу острова в ста ярдах от корабля деловито
шныряли птицы на длинных тонких ножках.
- Вот они, кэп, - угрюмо сказал Ричарде. Паруса обоих военных шлюпов
были подняты и полны ветра, и узкие корпуса резали спокойное серебро воды.
- Хотел бы я знать, есть ли у них лоцман, который знает эти места, -
задумчиво пробормотал Ричарде.
Один из шлюпов содрогнулся и резко замедлил ход, наткнувшись на
отмель. Секунду спустя то же самое произошло с другим.
- Да, - сказал Тэтч, - как видно, нету.
Надеюсь, подумал он, что все это не впустую, надеюсь, что Спотсвуд
послал за мной в погоню не полных кретинов.
С палубы были видны всплески по бортам шлюпов - матросы выкидывали в
море балласт.
"Поторопитесь же, идиоты, - подумал он, - скоро отлив, и если я... я
не перевоплощусь до Рождества - а до него осталось всего пять недель, - я
могу не успеть, Харвуд проделает свой глупый трюк и избавится от нее".
Как жаль, что он не узнал - или не догадался - раньше, что его
свадебная магия больше не будет срабатывать. Уже давно он обнаружил, что в
колдовстве есть не только мужские аспекты, но и женские, и что ни один
мужчина в одиночку не способен получить доступ к ним. В прошлом он всегда
обходил это препятствие, связывая себя освященными узами с женщинами, что,
по сути, делало их равными партнерами и давало возможность соединить две
половины магии в одну. Изобилие кандидаток на эту роль сделало его
несколько легкомысленным в выборе. Они либо умирали, либо сходили с ума
вскоре после брачной церемонии. Та, которая сегодня станет вдовой, была
четырнадцатой по счету.
Ей теперь исполнилось шестнадцать лет, и она оставалась по-прежнему
миловидной, когда он в последний раз видел ее в мае. Раньше он сильно
использовал ее, в частности, чтобы держать Боннета под контролем - по
какой-то причине Боннет был более уязвим для женской магии, - но в конце
концов ее разум не выдержал. Теперь она содержалась в сумасшедшем доме в
Виргинии, и когда он навестил ее там в мае, чтобы выяснить, будет ли от
нее еще польза или нет, она при виде него завопила, бросилась бежать,
разбила окно и попыталась длинным осколком вспороть себе живот; тогда
позвали не только священника, но и повитуху, поскольку санитар решил,
будто она собирается сделать себе аборт.
Но сейчас Тэтч значительно превосходил по своему магическому статусу
любую обычную женщину, он пролил кровь в Эребусе и теперь, чтобы в полной
мере воспользоваться магией, ему требовалась женщина, которая и сама
пролила там кровь. И насколько он знал, существовала только одна такая.
- Мы могли бы проскользнуть мимо них, пока они на мели, - осторожно
заметил Ричарде. - Я думаю, если... - Он вздохнул. - Впрочем, не важно.
Они уже на плаву.
Тэтч подавил удовлетворенную улыбку и, щурясь, посмотрел вперед.
- Да, верно.
- Бог мой, - хрипло сказал Ричарде. - Все совпадает с тем, как они
захватили Боннета два месяца назад - поймали его в устье, когда начался
отлив.
Тэтч нахмурился.
- Да, ты прав, - проворчал он.
Ричарде глянул на него в надежде, что до его капитана наконец дошло,
какая опасность им грозит.
Но Тэтч просто припомнил то, что слышал о пленении Боннета. "Да,
клянусь Бароном, - сердито подумал он, - если отбросить тот факт, что все
это произошло в полутора сотнях миль отсюда, то все остальное чертовски
схоже.
Боннет украл мою идею!
Он не только сделал себя неподходящим для роли, которую я планировал
для него, и попался, он также вспомнил и присвоил - пират проклятый - ту
идею, которую я решил претворить в жизнь сегодня. И двое колдунов, которых
я послал за ним, вернулись без него и раненые. А в воскресенье, точно в
полдень, я перестал физически его ощущать. Он отыскал лазейку, сквозь
которую ускользнул от меня, и лазейкой этой, похоже, для него стала
петля".
- Сейчас приблизятся на расстояние оклика, - просипел Ричарде. Лицо
его было покрыто потом, хотя на прохладном утреннем воздухе изо рта
вырывались облачка пара.
- Пора, - сказал Тэтч. Он расправил массивные плечи, неторопливо
прошел на нос и оперся ногой в ботфорте о бушприт.
Набрав в грудь воздуха, он заорал:
- Кто вы и что вам здесь надо? На палубе ближайшего шлюпа засуетились,
и на мачте взвился британский флаг.
- Как видите, - донесся ответный крик, - мы не пираты.
Торжественно, как будто это был диалог в давным-давно известной пьесе,
Черная Борода крикнул:
- Жду вас у себя на борту - хочу увидеть сам, кто вы такие.
- Шлюпки заняты, - прокричал в ответ капитан британского флота. - Но я
поднимусь на борт со всем моим экипажем.
Тэтч улыбнулся и, казалось, расслабился, а затем прокричал в ответ:
- Будь я проклят, если пощажу хоть одного из вас.
- Мы не ожидаем никакой пощады, но и сами не спустим.
Тэтч повернулся к Ричардсу.
- Теперь полная ясность, - бросил он. - Поднять наш флаг, поднять
якорь, в бой!
- Есть, кэп! - откликнулся Ричарде. - Добычу оставляем? - махнул он
рукой в сторону захваченного торгового корабля.
- О ней я позабочусь сам.
Первый из военных кораблей стал разворачиваться к северу, чтобы
перекрыть Тэтчу путь отступления на восток, однако "Приключение" уже несся
к западу на всех парусах по спокойной глади утреннего моря, устремляясь
меж другим преследующим его шлюпом и берегом острова Окракок к выходу из
бухты и открытому морю за ним. Все пираты до единого, кроме Тэтча,
пожалуй, затаили дыхание, ибо глубина здесь едва достигала шести футов при
начавшемся отливе. Некоторые пираты даже выудили из карманов монетки и
швырнули их в темную воду.
Ричарде посмотрел на судно, с которого их окликнули, и тихо
рассмеялся:
- Они снова сели на мель.
Тэтч внезапно почувствовал навалившуюся усталость. Он вытащил пистолет
и велел:
- Спусти паруса, Ричарде, дадим-ка бортовой залп на прощание.
Ричарде резко повернулся к нему:
- Что?! Все складывается замечательно, мы сможем удрать, если...
Тэтч поднял пистолет и ткнул Ричардсу в зубы:
- Спусти паруса и приготовься к стрельбе с правого борта.
- Есть, - почти всхлипнул Ричарде, отворачиваясь. У большинства
пиратов челюсти отвисли от изумления, но воспоминание об Израэле Хандсе
все еще было свежо, они повиновались, и "Приключение", теряя скорость,
развернулся бортом к преследующему шлюпу.
- Огонь! - рявкнул Тэтч, и "Приключение" содрогнулся от залпа пушек,
воздух наполнился вонючим дымом и криками испуганных птиц. Дым отнесло к
западу, и Тэтч расхохотался, видя беспомощно качавшееся судно неприятеля с
вдребезги разнесенными снастями и разбитыми бортами.
- Ну что, поднимать паруса? - взмолился Ричарде, тревожно оглядываясь
на берег, который с отливом становился все ближе и ближе.
Тэтч тоже смотрел на остров.
- Да, - согласился он мгновение спустя, видя, что уже слишком поздно.
Утренний ветерок совсем стих, и хотя пираты подняли все паруса,
"Приключение" продолжал дрейфовать к берегу.
Вражеский шлюп снялся с мели, и матросы на нем взялись за весла, чтобы
приблизиться к "Приключению".
Судно содрогнулось: "Приключение" сел на мель.
- Перезарядить пушки правого борта! - скомандовал Тэтч. - Эй вы,
парни, - крикнул он группе пиратов, которые метались по палубе, выбрасывая
за борт бочки, цепи и весь лишний груз, - отставить! Все равно отлив не
